Жесть

-Пап, почему Женя ко мне не приходит уже неделю, она заболела?-красные воспаленные от тревоги и слез глаза. Папа прячет взгляд... -Да, думаю, завтра мы выпишем ее, - уверенный голос врача, раньше придававший сил, заставляет содрогнуться, - проблема безусловно есть, но прогресс налицо... Закружилась голова, она прижалась к больничной стене, присаживаясь на корточки, выдыхая тихонько, чтобы папа и врач не заметили непрошенного участника их разговора. Сглотнула слюну. Больница, раньше вводящая в ужас и нагонявшая тоску, вдруг показалась такой родной и уютной, эти чертовы занавески, в которые они с Женькой много раз запутывались, хохоча, пока не видят врачи, эти белые столы, на которых лежали дрожащие сплетенные руки, эта лавочка, на которой сидели молча в обнимку и целовали друг дружке шею... -Ась, ты чего плачешь? - снова эти участливые глаза, порядком поднадоевшие за два месяца лежания в психушке. -Отстань... - простонала негромко, шатаясь, поднялась и побрела в сторону палат. Что за чертовщина происходит... -Саш, ты помнишь Женьку, она приходила ко мне, раньше каждый день? Кормила меня, мы собирали вместе мозаики... Помнишь?... Девушка, улыбаясь, пожимает плечами. -Ты ведь знаешь, я здесь от вампиров прячусь... Я никого кроме их не помню почти. -Черт, - простонала, закрывая лицо руками, - куда они дели ее, я ничерта не понимаю!... -Дочь, завтра мы заберем тебя отсюда. Мама обещала вести себя хорошо... -Пап, поговори со мной, пожалуйста. Что происходит? Где Женька? С ней все в порядке? -Малыш... Конечно, с ней все в порядке... Иди собирай вещи пока, мы завтра обо всем поговорим... Сжимать кулаки и до боли закусывать губы. Черт. Черт. Трижды черт. Здесь что-то не так. Они все что-то скрывают от нее! Женька не могла ее бросить вот так. Это на нее совсем не похоже, даже с температурой и бледная до синевы, она приезжала к ней в больницу и обнимала своими теплыми руками, обещая вот-вот забрать и завести пингвина в ванной. Что-то явно случилось, ей просто не хотят говорить! -Я должна разобраться... Должна выяснить...-шептать в полубреду, сдерживая соленую воду и крепко сжимая зубы, чтобы не кричать... Обнимания, торт, вежливо-радостная мама, младшие сестры с постными лицами, смущенно улыбающийся папа... Она еле дождалась момента, когда ее наконец пустят в родную комнату. Здесь все было так, как она помнила. Мягкие большие игрушки, подаренные Женькой, ее книжки на столе, воздушные шарики... Чего-то не хватало. Оглядевшись по сторонам, Ася настороженно пыталась выяснить причину тревоги. Одежда! Большой короб с Женькиной одеждой пропал с верхней полки кровати. Как ошпаренная, она подскочила и понеслась в ванную. Так и есть... Ее зубной щетки тоже нет. -Пап, она бросила меня, да? - обессиленно, стараясь придать голосу хоть какую-то живость, спросила она, едва сдерживаясь от крика боли. -Кто она? - казалось бы, удивился папа,и поднял на дочь непонимающие глаза. -Пап, не нужно делать из меня дуру. Женька меня бросила? Она ушла? -Дочь... Я не понимаю, о ком ты говоришь. - наконец ответил папа. -Что? - не поверила своим ушам Ася, отшатываясь от отца, как от прокаженного, - Пап, ты чего?... Ты не хочешь делать мне больно, да?... -Малыш... Да, я не хочу делать тебе больно, конечно. Но я правда не понимаю. -Ебнуться, - резюмировала девушка, поднимаясь с дивана и уверенно шагая в комнату к младшей сестре. -Ань, где Женя? -Кто? - Анютка тоже смотрела непонимающе... -Да долбанулись вы все тут, что ли, - чуть ли не задохнулась от злости Ася и побежала на кухню, где возилась с какой-то бурдой мать, попутно ругаясь с дочерью-средней Асиной сестрой. -Мне скажет кто-нибудь в этом доме, куда и почему ушла Женя или нет? - с угрозой в голосе надвинулась на них Ася, уже готовясь кричать от этих испуганных глаз, устремленных на нее. -Асенька, детка, тебе пора выпить твои таблетки...-утешающе начала было мама, но Ася не стала слушать. -Идите вы все! Немедленно объяснитесь что произошло! Мне нужно поговорить с ней хотя бы, понимаете вы или нет!... - рыдания заглушили собственный крик и она опустилась на коленки возле мойки, в голос воя от тоски и бредовости всего происходящего... -Да, Ирина Александровна, вы были правы, возможно, мы поспешили... У нее был приступ, она спрашивает о ней всех... -Привет, дурында, - улыбается лучшая подруга, трепля Асю по щеке. Та медленно открыла глаза. Своя постель, не больничная. Господи, какое счастье! -Машка... - улыбнулась, слегка морщась от головной боли, - я тебе рада... -И я, мы все уж думали что ты там на год затусишь, чудище, - хохочет, и ласково гладит по бедру. -Маш, я должна тебя спросить. И ты должна мне ответить предельно честно. Обещай. - твердо заявила Ася, крепко хватая подругу за пальцы. Кажется, та не удивилась. -Спрашивай. -Где Женька? - спросила, как в омут бросилась с головой и даже зажмурилась, боясь услышать ответ. Ответ, которого она никак не ожидала. -Какая Женька, Ась? -Как какая?... - зрачки расширились от ужаса. Кровь будто превратилась в желе и ощущалась противной липкой массой в венах. - Моя Женька, Маш. Моя... -Ась... Не было никакой Женьки никогда. Бах... Кажется, это упало небо. Она была готова к самому страшному, но никак не к этим словам. -Маш, ты ведь шутишь, да? Маш, что значит-не было?! -То и значит, - жестко, больно сжимая пальцы, - ее никогда не существовало. Ты постоянно о ней говорила, ходила с ней гулять будто бы... Но ее никогда не видел никто, Ась. -Машка, ты сошла с ума, - холодно бросила Ася, разжижая голосом напряженный воздух в комнате, - я не понимаю кому из вас пришло в голову меня так обезопасить от правды, но... Но вы все сошли с ума. Она нашла себе другую бабу-отлично, я порадуюсь за нее, правда. Но я должна с ней поговорить, понимаешь? Это действительно важно. -Я же сказала тебе... -Отвали, - с неприязнью отрезала Ася, вырвав свои пальцы из рук подруги, - за что вы все так со мной?... Не хочешь-не помогай, я сама ее найду... Красное огромное здание. Как и тогда, Ася слегка замерзла, пока ехала к Женькиной маме на работу, где была всего один раз, но домой к ней ехать не решилась. Она вообще не понимала, зачем делает это, но ее тянуло узнать правду. Все друзья и родители как воды в рот набрали. Переводили тему, как только она начинала говорить о Женьке, старались уйти. А она злилась. Злилась и ненавидела их всех. И себя - тоже ненавидела. За то, что позволила этому случиться. За непонимание окружающих и за то, что сама не могла ничего понять... -Здравствуйте, тетя Марин, - робко поздоровалась Ася, с облегчением узнав женщину, стоящую за первым же прилавком. Она смутно помнила, как выглядит мама Женьки, но узнала ее сразу же. -Здравствуй, Ася, выписалась уже? - вполне приветливо улыбнулась женщина и ободряюще потрепала девочку по щеке, - Выглядишь неплохо, только бледно как обычно. -Да, выписалась... Неделю уже почти как... - Ася говорила торопливо, боясь своего же страха и правды, к которой так стремилась, - Теть Марин... А где Женя? Брови женщины поползли вверх и она удивленно оглядела сжавшуюся в комок девочку. -Кто? - наконец произнесла она и сложила руки на груди, с сочувствием глядя на свою собеседницу. У Аси кружилась голова. Этого просто не могло быть. Она понимала, что выглядит, мягко говоря, странно, но назад дороги не было. -Женя, ваша дочь, - глядя прямо в глаза, пересилив себя, прошептала Ася. -Асенька, у меня нет детей, так получилось, что когда я была молодая, неудачно посидела на каменной крыше... Дальше Ася не слышала. Сквозь туман сознания и пелену слез, она шла вперед, не слыша ни единого звука вокруг. Кажется, ей что-то кричали вслед. И бибикали. Какая-то машина облила ее грязью. Ася машинально отряхнула пальто, и, вздрогнув, вдруг ощутила знакомый Женькин запах... Но на пальцах всего лишь была вода... -Маш, откуда у меня этот плюшевый кот? -Кажется, Оксанка привезла из Англии летом, я не помню точно... -А аромалампа? И вон те три куклы на полке?... -Это мы с тобой покупали на твой день рождения, ты не помнишь?... ...Ася помнила. Помнила, как они втроем катались на аттракционах и ели сладкую вату из автоматов. Помнила, как кормила Женьку с руки попкорном и вомущалась, когда ты, смеясь, кусала ее за пальцы. Помнила, как они засыпали вместе... Помнила эту теплую руку на своем животе и плечо. Плечо, которое всегда должно было быть рядом... -Откуда у нас вон те шорты? -Кажется, кто-то из Анькиных подружек забыл... ...Помнила, как они вместе выбирале Асе платье. Короткое, черное-так, чтобы все завидовали Женьке, какая у нее красивая девушка. Помнила и иконку со своим именем у нее в кошельке, и котенка, которого они нашли вместе, притащили домой, и потом вместе лечили, делали уколы ему... Оказывается, она все это делала одна. Ася. Одна. -Ань, кто притащил велотренажер в мою комнату? -Да ты сама, еще давно, летом. Смеялась как ненормальная, и твердила, что вы решили худеть... -Пап, а в Казани мы с кем были? -Ты с подружкой какой-то ездила, кажется, Светой, она сейчас в Москве учится... ...Помнила, как целовались в Казани на самой высокой горке в аквапарке. А потом, смеясь, выплевывали до невозможности противную воду и шлепали друг друга по спине. Помнила, как смущали взрослых, и какой интерес вызывали у мелкоты. Помнила, как забирались на заброшку и пили там колу. И не всегда без алкоголя. И не всегда это было невинно и заканчивалось сплетением рук... -Маш, откуда эта надпись на заброшке? Признание в любви Лисичке?... -Понятия не имею, Аська, не бери в голову-мало ли девчонок может быть с таким прозвищем... ...Она помнила. Помнила все подарки, подаренные ею. Оказывается, их покупала она сама... Помнила все фильмы, на которые они ходили вместе. Помнила, как Женька, фыркая и отплевываясь от брызг воды, намыливала Асю в ванной, старательно натирая губкой каждый сантиметр, обнимая холодное и сколькое от геля тело и проводя языком по ушной раковине... -И тогда мы поняли, что тебя надо спасать. Ты во всем и везде видела Женю. Ты общалась с ней и тебе хватало ее общества. Мы теряли тебя... -Маш, откуда у меня эти открытки? Я помню, как она мне их подписывала... -Не знаю, наверняка сама купила. Так вот, слушай дальше... Ася не слушала. Она закрывала глаза и проваливалась в спасительный сон. Только туда... Туда, где живы моменты... Кстати, открытки были на месте. Только не подписанные. Да и многое было на своих местах, но оказалось совсем не тем, чем должно бы быть. Родные радовались. Куда-то ее водили, о чем-то с ней разговаривали. Ася старательно делала вид, что ей нравится жить. Жить не нравилось. Умирать не было сил. И смысла. Там ее ведь тоже не было... ...Ночью иногда она ощущала ее запах. Запах родного тела, чистых волос и нежности. Той, которую никогда бы не смог дать никто другой. Никто. А она-могла, и давала в полной мере... -Пап, это ты дарил мне это кольцо? -Нет, малыш... Я дарил тебе колье на цепочке... Наверное, ты решила что оно сюда подойдет... -В бархатной коробочке? -Дочь, не начинай... -Да, конечно... Прости, пап... -Машка! Это твоя флешка?... -Нет, наверное кто-то из народа забыл, кто тебя навещал в последний месяц. -Маш, тут стихи... Будто обо мне. -Хватит тебе уже выдумывать, иди собирайся, в кино опоздаем. -Иду, дай мне 5 минут... Вспышками. Этого просто не могло быть... Когда-то у них с Женькой был бешеный секс... Это было наваждением и судьбой, они боролись в простынях за право первой подарить другой поцелуй и их стоны, казалось, не слышал разве что глухой сосед с параллельной улицы. Секс... Который навсегда оставил след в душе Аси. И не только в душе. Справа на шее остались едва заметные следы ее зубов-знак высшего наслаждения. Бархатная коробочка не могла выйти из головы. Ася не могла поверить... Ася сходила с ума. -Какого черта... Откроет кто-нибудь или нет... - проворчала Ася, недовольно ворочаясь в постели. Звонок надрывался и мешал спасительному сну. Обозлившись на сестер и мать, матерясь и прихрамывая из-за затекших конечностей, она наконец доковыляла до двери и распахнула ее, не глядя. Запах... Черт возьми, запах! Я никогда ни с чем не спутаю этот запах!... -Привет, котенок, - обнимает, целует и щекочет губами ухо, - жуткий мороз на улице, я продрогла до костей... -Не может быть, - шепчет Ася, в бессилии падая в знакомые до боли руки, промокая Жениными волосами мокрые глаза и щеки, - этого не может быть!... -С вишней не было, взяла тебе мороженое с шоколадом, - смеялась Женька, кружа Аську в руках под потолком в охапке, - и зеленый липтон! Котенок, ты чего плачешь у меня? Котенок?... -Я знала... Я верила... Я знала...-бессвязный шепот, глаза в глаза, яростно впивающиеся губы и требовательный язык, требующий немедленного ответа. Требующий доказать, что - моя, что живая, что здесь и сейчас... -Котенок, а где родители?... -Да хрен их знает... -Котенок, мы помнем папину кровать... Котенок... Котенок... -Женька, где ты была, Женька... - Ася ни на шаг не отпускала. Держала за руку. Недоверчиво и боязливо заглядывала в глаза. -В магазине, - Женя целовала пальцы любимой женщины и тяжело дышала в макушку. -Я... Так боялась что потеряла тебя, - тяжело давались эти слова, но она не могла их не говорить. Легкие рвало от отчаянного счастья, разлившегося внутри. -Глупая моя... -Где твои вещи, Жень? -На месте. Короб же сломался, мы все наши с тобой вещи вместе сложили... В шкаф. -А зубная щетка? А крема, Жень? Не может же быть что мне все показалось, что мне привиделись эти 3 месяца без тебя! -Щетку и крема мы с тобой убрали в чемодан-божью коровку, мы же собирались уезжать на днях снова в Казань, неужели ты забыла? Чемодан в бане стоит... И меня не было сорок минут, котенок... -Мне говорили, что ты-моя болезнь, Жень. Ты представляешь? Болезнь! -Аська... Малышка... А даже если и так, то что?... Асе не хотелось говорить. Она вдыхала аромат любимой шеи и обвивала руками горячее женское тело... Бессвязный шепот заставлял пылать даже вены, и жидкость внутри превращалась в терпкий глинтвейн... -Если ты-моя болезнь... Я хочу болеть тобой вечно... Ася снова плакала во сне. Встревоженная Женька, всклокоченная со сна, обнимала содрогающееся от всхлипов тело и покрывала поцелуями волосы. -Котенок, котенок, это всего лишь кошмар, это всего лишь сон, это галлюцинации... Я рядом, любимая, я рядом, я с тобой всегда... В комнату заглянула заспанная Аня. -Жень, все в порядке?...