Апатия

Солнце близилось к горизонту, и всё начинало окрашиваться в багрянец. На улице было слегка прохладно и безветренно, стояла тишь да благодать… Одним словом, это была идеальная погода для прогулки, однако кое-кто сидел в этот чудесный вечер в пыльном душном кабинете и был в отвратном расположении духа. - Господи, до чего же уныло… - устало потянувшись, пробормотал Артур. Англия вздохнул и обвёл глазами свой рабочий кабинет, который он не покидал, казалось, целую вечность: четыре стены, оклеенные светлыми обоями, под потолком замысловатая люстра, мягкий ворсистый ковёр на полу, из мебели лишь кожаный диван в углу, стеллаж на всю стену и огромный дубовый стол, заваленный всевозможной макулатурой. Окно, сквозь которое в комнату проникал алый свет, было нараспашку, и изредка с улицы доносились людские голоса. Артур закинул руки за голову и крутанулся на своём офисном стуле. Вот уже битый час он безуспешно пытался вникнуть в содержимое какого-то очередного бессмысленного отчёта, однако осилить его так и не сумел. Один ноль в пользу лени. Артур встал и подошёл к окну, и его взору открылся маленький парк. Однообразный и поднадоевший пейзаж, который не меняется уже много десятилетий – ну, не считая того, что сейчас парк был невыносимо жёлтым, а несколько недель назад – до тошноты зелёным. Не увидев ничего нового, Англия развернулся и стал прохаживаться по кабинету, останавливаясь то у стола, то у стеллажа, то опять у окна, и, в конце концов, он прилёг на диван. Тихо, слышно только, как мерно тикают часы. Какая-то пустота вдруг навалилась на мужчину, погрузив его в бесконечную апатию ко всему. Хотя нет: пустота эта всегда была в нём, а сейчас просто вылезла из недр его английской души и заполонила собой всё его сознание. Но состояние это для Артура было уже привычным, и обычно в такие моменты он брал в руки любимую книгу, чашку горячего чая и подавлял в себе желание застрелиться. Порой это самое желание было настолько сильным, что едва не доходило до исполнения, однако внутренне Кёркленд понимал, что не может позволить себе такой роскоши: застрелишься, а уже через пять минут выяснится, что ты нужен там-то там-то, затем-то затем-то. Печально, но факт. Вот и сейчас тоже самое: хочется разом со всем покончить и прекратить всю эту бессмыслицу под названием «Артур Кёркленд». Даже бегать далеко не надо – в столе лежит старый добрый «Веблей» с тремя патронами в барабане. Раз и всё. - Слабак… - думал Англия. С собой он церемониться не привык. – Жалкое эгоистичное существо. Когда он поднялся с дивана и направился к столу, пустые ненужные мысли, крутившиеся в голове, превратились в одно сплошное месиво. Артур медленно сел на стул, а затем подпёр голову руками и попытался ни о чём не думать. Взгляд остановился на одной точке, пока в голову вдруг не пришла какая-то очередная глупая мысль, но в нынешнем положении Артуру она показалась забавной, и даже в какой-то мере спасительной. Он достал телефон и затем долго рылся в бумагах на столе, пока не нашёл маленькую потрёпанную книжечку. Открыв первую попавшуюся страницу, Англия набрал номер и медленно поднёс трубку к уху. Гудки продолжались долго, пока кто-то не взял трубку. - Да? – прохрипел заспанный голос на том конце провода. - Привет, - Англия вдруг внезапно понял весь абсурд ситуации. Продолжительное молчание. - Англия, ты с дуба рухнул? – мягкий тихий голос России звучал угрожающе. – Какого хрена? У меня три часа ночи… - Прости, - тупо и неожиданно для самого себя. Повисло долгое молчание. - Англия, ты чего? – теперь в голосе было не раздражение, а удивление. - Не знаю. - Артур раз десять пожалел, что вообще позвонил. - Зачем звонишь-то? Случилось чего? Англия положил трубку. Чувствовал себя полнейшим идиотом: и зачем, спрашивается, он это всё сделал? Дурак, дурак, дурак… - Похоже, я спятил окончательно… - констатировал Артур. Он посмотрел в окно: небо уже потемнело, и лишь на западе оно было ярко алым. В комнате холодно – сентябрь месяц всё-таки, но Англия окно так и не закрыл. Открыв маленький ящик в столе, он достал из-под бумаг револьвер, и медленным уверенным движением прокрутил барабан. Три патрона, всё верно. Рука не дрогнула, когда холодное дуло коснулось виска, хотя внезапно появилось непонятное волнение и дыхание участилось. Неужели всё-таки страх? Артур даже удивился. А ведь и вправду… Резко зазвонил телефон. Это было так неожиданно, что Артур чуть не нажал на курок. И в эту самую секунду он испытал самый сильный ужас в своей жизни, хотя не раз был на волосок от смерти. Сердце бешено колотилось, зрачки расширились… Глубоко вздохнув, он, не убирая пистолет, взял трубку. - Алло. – Англия приложил все усилия, чтобы голос прозвучал твёрдо, однако получилось не очень. - Артур? Привет, старина! Как поживаешь? Что делаешь? - жизнерадостного Америку сложно не узнать. - Америка? – голос всё-таки дрогнул, но затем Англия, наконец, собрался. – Чего тебе? - Да так, узнать, как ты там. Да, ещё Россия звонил, сказал, мол «Англия совсем сбрендил, разбирайся со своим дибилушкой-отцом, не то это сделаю я». Ну так я сразу тебе и позвонил. А что случилось то? Англия медленно опустил пистолет. Вдруг на него навалилась такая усталость, что он бессильно обмяк на стуле. - Альфред, ты не мог бы приехать? – он сказал это тихо и слабо, совсем не своим голосом. - Нет, это совсем никуда не годиться, дружище. – серьёзно сказал Америка. – Я буду через три часа, и чтобы к моему приезду ты опять наготовил своей невкусной дряни и опять стал собой. Я на тебя рассчитываю. Короткие гудки, и Артур кладёт трубку. Затем, неожиданно для себя, он начал смеяться – похоже, действительно сбрендил. - Америка, какая же ты сволочь. Подбадривать меня ещё вздумал… - Англия так и не научился говорить «спасибо». Когда его взгляд упал на лежащий на столе револьвер, Артур легко усмехнулся и убрал его обратно в стол. Не сейчас. Ни сегодня. И, надеюсь, никогда.