Демон Сакуры

      В фамильном поместье Кучики всегда было тихо и красиво. Красивое синее озеро было искусственное, но в нем плавали живые золотистые рыбы. Все здесь было как то слишком правильно, аккуратно. Не запущенно. Даже трава подсрижена, неужели в процессе тренировки во время банкая? Мне трудно было представить другую версию.Деревья, в основном сакура обступали дом со всех сторон, уступая место тропинкам и специальным прогулочным дорожкам…. По которым когда то прогуливалась сначала Хисана, потом Рукия. Сейчас нет ни любимой, ни даже ее сестры.       Зато есть я, скрывающийся в кустах. Скрываясь в тени, тайно я нашел открытую для взора свободное пространство в центре которого располагалась беседка, там я и спрятался, затаившись под сенью рядом стоящего дерева сакуры. Впереди была поляна, нежно освещённая светом луны, в центре которой располагалось маленькое тихое озерцо. А рядом было додзе. Двухстворчатые двери открылись и царственной походкой, направляясь не к додзе, а к озеру, вышел мой собственный капитан - Кучики Бьякуя. Первой глупой мыслью было - позвать тайчо, привычно протягивая нужные бумаги, но быстро отогнал страшные мысли. Да, нужные бумаги были с собой – приказ о назначении меня капитаном, но какой ценой? Я вовсе не хотел бы занять эту должность, пусть тогда бы и встал гордо рядом с Кучики. Я не был до конца уверен, что еще нужно было капитану… Я пробрался сюда не для того, чтобы быть обнаруженным в первую же секунду. Рукия говорила, что брат любил смотреть на сакуру, что выходил ночью вместо сна посмотреть на луну, послушать тишину… Посмотрим…. Как сие происходит…       Если меня вдруг обнаружит тайчо меня попытается убить. Снова. В который раз. Но специально нарываться я не собираюсь. Второй мыслью было – какой же он прекрасный и гордый и желание присоединиться к нему было жестоко подавлено, но и уйти безопасно я уже не мог. Выход к отступлению был отрезан. Выйдя из беседки, я тут же буду обнаружен. Нужно было уйти раньше, до того как я увидел его здесь – одинокого, гордого, такого одинокого…. и гордого. Пока он не засёк моего присутствия. Признаться честно, я просто не мог оторвать от него взгляд… понимающий, изучающий, внимательный. Я не пытался понять его чувства. Я знал прекрасно о чем он думает. Хисана и Рукия были всем его миром. Луна вышла из сумерек и так и осталось на чистом черном небе в редком сиянии звезд. Деревья отбрасывали странные, корявые тени. Было тихо. Лишь чуть шумела сакура, нашептывая слова об осени, создавая ощущение нереальности происходящего. Я был здесь - вот что было самое странное! Никогда больше не буду слушать советы Йороучи. Кучики оставил дверь полуоткрытой… прошел на свет луны. Я испугался, вдруг он идет прямо к беседке? Нет, он присел на скамью у озера. Взгляд у него был пустой, лицо опущено, взор бегал по воде. Ночью кенсейкан не сковывал его волосы, и они чуть трепетали на ветру, скрывая часть лица. Без своего головного убора он смотрелся как то беззащитнее, попроще. Скрывали беззвучные слезы. Он плакал только в одиночестве. Только ночью при свете луны. Только ночью. Он всегда казался таким сильным, таким несгибаемым. Но кто мог с уверенностью подтвердить, что капитан 6 отряда вообще не испытывает никаких эмоций и чувств? Только я.       Сиреневое, будто бы под цвет его серых глаз юката свободно ниспадало с плеч, грудь и шея были открыты, и белая кожа, переливаясь в лунном свете так, будто сам Бьякуя – это призрак в ночи, вышедший этой ночью, чтобы вернуться и покаяться. Да, он казался слабым и прозрачным, одинокая душа. Он был просто человеком, и шинигами и брошенный духом, но вместе с тем нереально прекрасной тонкой душой – он казался мне богом. И я просто смотрел и ждал что будет дальше, прячась в тени деревьев, продолжая наблюдать эту таинственную картину.       Бьякуя неожидан резко встал, спокойно прошел по воде в центре озера, поддерживаемый с помощью своей рьяцу. Я убедился что он действительно бог. Ему не стоило никаких усилий ходить по воде, едва касаясь босыми ногами, так что в разные стороны от него лёгкой волной расходились круги. Красивый. Божественно. Дальше последовало розово-белое свечение вокруг него – это его занпакто, разлетевшийся на сотни тысяч сияющих розовых лепестков. Я впервые наблюдал что-то действительно странное и поистину завораживающе-красивое. Я любовался своим капитаном, гордился его существованием. Сейчас я желал быть рядом с ним, а не пялится со стороны.       Спокойно стоял, озаренный луной, не отбрасывая тени на воду, он поднял руки и грациозными и плавными движениями капитан повелевал розовые смертоносные лезвия отправиться в небесный полёт. До небес и обратно. С огромной скоростью, неподвластной для глаз. Я следил за ним слишком внимательно. Я заметил, как он тихо что-то шептал. Кому-то… Взмах вправо левой рукой, тоже самое, с точностью до наоборот правой. И часть лепестков взмывают вверх сияющим столбом, словно подхваченные внезапным порывом ветра, остальные сияющим танцем вальсируют вокруг словно под медленную, но завлекающую музыку. Почти рядом со мной. От лезвий-лепестков меня спасает сакура! Ками-сама, как банально!       Одновременный поворот рук. Разворот корпуса. И все лепестки сакуры закружились в уже безумном, хаотичном танце у самого неба.       Я чувствую, что отзываюсь на мелодию, на движение сакуры, поражаясь царящей вокруг тишине и темноте вокруг. Чувствуя, как краснею от плохих мыслей, и что кровь запульсировала в моих венах, заставляя сердце биться чаще и сильнее, попадая в такт неизвестной мелодии, под которую сам Бьякуя так непринуждённо движется. Глаза Бьякуи закрыты, но он полностью сосредоточен на своих привычых действиях, чутко ощущая трепет листьев на ветру. Но, что удивительно, никогда раньше я не видел такого умиротворённого выражения у своего капитана. И до меня отстраненно доходит, что даже сейчас, наверное, он не может снять маску, под которой прячет свою боль и отчаяние. Без своих прежних чувств и эмоций он никогда больше не будет по-настоящему счастлив. Не был уже давно. Даже сейчас в тишине и сосредоточенности. Мне рассказывали каким он был в детстве… хотелось бы увидеть это «буйство злобности и энергии»       Мне стало неловко и стыдно подсматривать за своим капитаном в столь поздний час. Я действительно вмешивался в чужую и скрытую часть жизни своего капитана, что-то, что не предназначено ни для меня, ни для кого-либо ещё. Но я здесь, и я все вижу. И осознание того, что я знаю чуть-чуть больше о Бьякуе, чем остальные, больше чем прежде, чем час назад, все таки эти минуты даром не прошли. Это знание и гордость неожиданно отзываются приятным теплом внутри… Согревало. Как же красиво Бьякуя играл с сакурой в догонялки… Этим внутренним жаром порой так хотелось отогреть ледяного шинигами, носящего кенсейкан и шарф. Сейчас без всего под мягким светом луны, освежаемый прохладным ветерочком он был почти обнаженным.       А Бьякуя тем временем опускает руки, заканчивая безудержный танец и обманчиво-красивые лезвия картинно опадают вниз, словно листья осенью, чуть запутываясь в потоках воздуха, то плавно скользят в воздухе, словно настоящие лепестки. Его рука снова медленно поднимается, на этот раз я улавливаю на лице выражение сухой долгожданной обреченности и лепестки тут же замирают в воздухе, повинуясь его воле.       Я отсюда вижу, как поднимается неожиданно тяжко он вздыхает, готовясь к чему-то, как глубоко вдыхает свежий ночной воздух, как растрепались идеально расчесанные волосы на ветру, когда он закинул голову назад, словно подставляя её под лунный свет.       И вдруг глаза капитана распахиваются, в них горит отчаяние и я почти вижу его боль, почти чувствую со стороны тягучую, ядовитую печаль. Но вместе с тем его холодность отличная защита- золотая клетка для его сердца, одинокого и холодного, скованного вечным льдом. В воздухе запахло кровью… это случайный лепесток коснулся моего запястья, я на секунду отвлекся на собственною боль... Поднимаю взгляд и в тот же миг его рука падает, а вслед за ней смертоносным градом обрушиваются вниз все лезвия. Я вздрагиваю в испуге, дёрнувшись вперёд в глупой попытке предупредить, защитить, закрыть собой, но вовремя останавливаюсь. Лезвия сейчас убьют его! Сейчас раскрошат на миллионы частей, обратят его в пыль и ничего не останется, кроме редких обрывков дорогой как золото одежды. Это уже не игра со своим занпакто, не танцы под луной! Осознание того, что я чуть не выдал себя, пробегает по спине противным холодком и отчетливо ощущаю, как холодные капли пота скатываются вниз по позвоночнику. Нет, я не хочу, чтобы эта сказочная ночь вот так закончилась. На такой драматической ноте, но не хочу чтобы капитан пострадал. А капитан… капитан, конечно, уже стоит в стороне от сияющего розового столба, в последнюю секунду уйдя от столкновения. Как я мог сомневаться в подобном!? В силе капитана, в его скорости шупно?       Дальше всё завертелось так, что глаза едва успевали следить за происходящим. Лезвия Сенбонзакуры с безумной скоростью атаковали Бьякую, а он ускользал от них, перемещаясь с такой скоростью, что определить его положение удавалось только по оставляемым им кругам на водной глади или чуть примятой от гладкого скольжения его босых ног. Это было продолжением безумного розового танца, как манящая игра, театр с масками , завораживающий своей красотой и опасностью. На пике страсти и риска, Бьякуя полностью сосредоточился на происходящем. И я вместе с ним. За компанию так сказать!       Вот он, настоящий Демон бледно-розовой сакуры!       С восторгом я наблюдая за грациозной красотой и быстрой силой, проявляющийся в каждом его движении рук, перемещении ног. Ведь если он совершит хоть одно неверное движение, то в этом смертельном танце погибнут оба … и даже я.       Забывшись, я совершенно потерял счёт времени. Но до рассвета было еще далеко. Казалось, эта ночь вдруг может длиться вечно. Размечтался! Я не поверил своим ощущениям. Но… Моё сердце неприятно сжалось от досады, когда Бьякуя вдруг остановился, прерывая кружащий голову вихрь движений. Он протягивает вперёд открытую ладонь, и лепестки тут же устремляются к ней, подобно прекрасной мозаике складываясь в стальной клинок занпакто. А я думал, что это обманная ловушка, что сакура вновь атакует..       Это и была последняя уловка. Она сработала. Воплощенный Сенбонзакура стоял совсем рядом со своим капитаном..       Сегодня я не ждал много слов от Бьякуи, но видимо со своим занпакто он был разговорчивее…       -Я не хочу избавляться от этой маски… забыть Хисану..- словно подписал свой приговор.- Могу все, кроме этого.       -Смирись. Ты никогда не сожжешь воспоминания, не забыть ушедших от тебя людей. Скоро еще один уйдет от тебя, правда не в мир теней. Хозяин пока вы еще сильнее и быстрее меня, вы – не стары. Не бойтесь вернуться и начать все сначала. Простите меня за мои резкие слова. Я никогда не советовал вам плохого, мой господин, и мы – не одни- слуга подчинился и встал на одно колено, словно готовясь к наказанию. Но Бьякуя лишь протянул руку… я только что заметил… бледную и слишком тонкую для мужчины в свете луны и рыцарь в маске рассыпается в лепестки сакуры.       Бьякуя спокойно убирает меч в ножны. Быстро они поговорили! Он, скорее всего недоволен, я вижу это по его лицу, мне удалось заметить как по виску скатилась капелька пота.       Он был еще молод, но ночные испытания давались ему с трудом, но пока что он не терял уверенности в своих силах. Сенбонзакура поддерживал его все это время. Это мог сделать и я…. я если бы…. Капитан, наконец, заметил меня, заметил как я обычно смотрю на него… и ответил.       Капитан поздновато заметил наблюдательный пост кустов. Кучики заметил, что я смотрю на него. Как я смотрю на него. Поздновато же до меня дошли последствия. Бьякуя проследил за внимательным взглядом и нашел мои глаза в тени. Слишком поздно чтобы скрыться, слишком подло и трусливо, чтобы сейчас сбежать. Я уже опозорился, но это было привычное ощущение. Все что было до этого заставило его забыть обо всём – как я понимаю его … Но сейчас спокойному сну мешал я. И когда я уже мысленно прощался с капитаном, ожидая, что он вот-вот убьет меня за это, разрушая очарование этой ночи,       Он приближается… Я поднялся из кустов и выпрямился.       Луна теперь освещает обезьяну. Луна смотрит прямо на меня, не отрывая глубокого, задумчивого взгляда сердитых глаз. Сердитых?! Губы его складываются в лёгкую улыбку, настолько невесомую, что я даже засомневался, не чудится ли мне она. Но прежде чем я успеваю это осознать, Бьякуя отталкивается от земли и за долю секунды исчезает в скоростном полёте шунпо.       И вот он оказался прямо передо мной. Он вполне мог обойтись без этих пугающих фокусов. Я и сам признаю, что тормознутый немного. Не я, а мой банкай. Драться сейчас я точно не собираюсь. Будь что будет! Это бессмысленно – все равно я проиграю ему.       -Пришел попрощаться? – я правда слышу язвительные нотки в голосе. Не помню чтобы когда либо он издевался над кем-то… Или его уязвило то, что мы сравнялись в официальном статусе?       -Да.- Думаю, что сейчас и здесь стоит со всем соглашаться.       -Это все, надеюсь? – строго смотрел на меня .       -Нет. Я хочу чтобы вы подписали эти бумаги об отказе. – я все еще сжимал нужные бумаги в руке. Бьякуя опустил взгляд на мою руку. Я заметил, что бумага оказалась в крови! Симатта! Я даже не заметил…       -Пройдем в дом.       Кажется, это было приглашение. И я не собираюсь оставаться и смотреть как он уходит один. Это был мой шанс. Последний. Мне все еще кажется, скорее всего, приму эту встречу за сон, нет, это свидание ночью за сон, уж слишком нереальной он был, слишком неземной, слишком откровенной. И уж точно никогда никому о нем не расскажу. Это было чарующе. Меня впервые пригласили в его дом. Просто так, ради моей прихоти. Конечно же мы миновали спальню и прошли на кухню, где в полутьме присели у окна. Бьякуя выглядел невозмутим, но, кажется, нервничал, его руки были идеально сложены на коленях, он поглаживал кончики пальцев рук. Я же сжимал кружку с холодным зеленым чаем, которую подал мне капитан, сам!       -Разве ты не все это время хотел стать капитаном? Достигнуть моего уровня и даже превзойти меня? – кажется, он все еще ничего не понимал…       -Хотел? Да. – я не врал ни себе, ни сейчас ему. Или врал всем все это время. Запутался сам. Я действительно мечтал стать капитаном. «Хотел» – в прошедшем времени. Возможно, я только мечтал. Так, для «себя»… Сейчас,- нет. Я всегда желала только одного - остаться со своим капитаном, иначе на кого мне было ровняться? Ведь «Путь воина важнее чем цель»       -Тогда в чем проблема нанесения мне личного визита? Да еще и ночью,- спустя мгновенье добавил он, поколебавшись.       -Простите, но мое желание остаться в 6 отряде, - твердо сказал я.       -И что предлагаешь? Мне - сменить отряд?       -Нет, тайчо, конечно, я не это имел в виду…       -Я. Ничего. Подписывать. Не. Буду. – твердо оборвал меня капитан, устремив взгляд в окно. Интересно о чем он думал сейчас? Тогда… зачем он пригласил меня пройти в дом?.. Снова подкрались нехорошие мысли о том, что мы…       - Если не будете, то мне придется заставить вас это сделать, - твердо я твердо решил не отспупать.       - Что? – правая бровь его поднялась чуть вверх. Я не знал, что он такое умеет! Это было прогрессом.       -Я докажу вам что я стал сильнее! Я, наконец-то могу настоять на своем! Я отказываюсь от назначения, и буду продолжать служить в вашем 6 отряде на должности лейтенанта.       -Хорошо, - слишком легко отозвался Бьякуя, все также глядя бездумно в пространство открытого окна. Вдруг поднявшийся ветер заслонил его лицо, и волосы занавесью скрыли от меня выражение его серых глаз. – Тогда.. Я сам уйду. Что?! Тайчо уходит? И это весь разговор?.. Да, просто так… Он действительно встал, показывая, что разговор окончен. Он прошел мимо сидящего непонимающего меня и прошел в спальню. Проводить нежданного гостя он не собирался. И пусть преграда между нами исчезла. Появилась новая стена. Недоверие. Он кажется попрощался:       -До завтрашней церемонии.       Завтра этот сон закончится. Все встанет на свои места. Я займу свою должность. И будем снова как враги на баррикаде. Нет! Я положу нашим отношениям конец! Положу новое начало…       -Я все слышал. Вы не можете забыть о Хисане. Я тоже любил Рукию…       -Я никогда не любил… - поправил Бьякуя, остановившись на пороге.       А я понял, что ошибся… Он был неприступен. Почти как камень. Нет, это маска, это все лед! Уговаривал я себя. Даже сейчас на пороге спальни я не мог сломить его. Я должен был сделать что-то, потому что думать голова уже отказывалась. И я сделал это.       -Люблю и сейчас –Вас.        Четыре быстрых шага вперед. Моя неуклюжая ловкость или поспешная грубость сыграла мне на руку. Я попытался задержать своего капитана в дверях, но чуть не упал ему в объятия, но почувствовав чужую грудь в непосредственной близости… совсем рядом, я почти ощутив биение его сердца… Бьякуя успел отразить рукой мое падение и ошибся, отступив назад, сделав всего лишь один неверный шаг в комнату. Я теперь и сам уже оказался за дверью его спальни и тут же закрыл за ее собой. Это было ужасно. Я не понимал, что я творю… Я запер главу Кучики в его собственном поместье. Да еще и в спальне. Ничего хуже я себе представить не мог! Чтобы заставить его понять мои чувства, мое отношение к нему. Пусть подпишет чертовы бумаги и я отвалю к меносам!       Он был удивлен. Что я делаю?! Я и сам не знал точно. Я лишь хотел раз в жизни добиться своего. То есть его признания.       -Сенбонзакура… - в легкой растерянности позвал он меч, вместо привычно бросил: «Цвети…» Занпакто, лежащий на кровати не отозвался, привычно не рассыпался лепестками. Снова восстание? Нет уж, скорее настоящее предательство… Или содействие другому. Помочь. Уж кто лучше знал своего хозяина как ни его верный занпакто? Значит, самое время действовать!       -Тайчо… нет.. Кучики Бьякуя, я прошу вас, подпишите этот отказ! Я отсюда не уйду, пока ваша подпись будет тут.       -Я распишусь кровью на твоем теле! – процедил сквозь зубы шинигами. Я не сомневался, что когда-нибудь он выполнит свое обещание. – За подобную дерзость и наглость! Цвети, Сен… -       На второй раз сакура все-таки ответила своему хозяину…и розовые лепестки закружили в спальне. Сжимая в кольцо нас двоих, стоящих друг напротив другу друга. У обоих глаза сверкают ненавистью, смешанной с непониманием, с нежеланием принять странные дары. У меня померкло в глазах. Быть убитым в спальне любимого капитана действительно верх дерзости, но уже его, а не моей! Я ждал, что первые убийственные лепестки сейчас коснуться меня, и в ожидании новых ран, я обнаружил, что уже не держу в своей руке бумаги… … мелкие обрывки кружили в воздухе примерно там, где сейчас должны быть сжаты мои листки, окропленные кровью. Я так и знал! Его целью было…       Я вспомнил наставления мудрого Исиды. Спасибо, дружище! Всегда брать запасную одежду, стрелы и держать последний туз в рукаве. Верно!       -Я сделал несколько копий,- сказал я и потянулся рукой под рубаху. – И вы не станете убивать меня прямо сейчас, -добавил неуверенно я. – И тем более здесь. Бьякуя сделал шаг в сторону. Смотрел недоверчиво и мрачно. А я бы хотел увидеть, как он улыбается, а не злится. Резким движением руки он повернул правую руку в сторону от себя и вернул к своей груди, прямо указывая на меня. Мне ничего не оставалось делать, как бросится к нему до того как меня достигнут лезвия. Хоть первое и последнее объятие получить! Теперь лепестки кружили вокруг нас в непосредственной близости от кожи.       Я,наконец, заметил, что был выше своего капитана. Смотря сверху вниз да еще так близко. Странно…       Его трепещущие ресницы. Стальные глаза.       Жаркий трепет в груди.       Ликование сладкой победы. Легкой ли тяжелой не важно, когда важен сам процесс, и вот цель так близка…       - Ты будешь моим… – сказали мы одновременно с разницей в одно слово. И продолжили:       -Капитаном…       -Лейтенантом….       Сказали мы в унисон. Мы будем - это точно! Посмотрим… Кто же одержит победу. И началось действие следующее. Воссоединение.       - Вы помните, как обещали расписаться кровью на моем теле? – нагло напомнил я, ухмыльнувшись. С чего начать я не знал. Я не был уверен в дальнейшем поведении Кучики. И я просто решил действовать прямо.       -Это позже, - мне показалось или злобная искорка мелькнула в его глазах. Он, конечно же, отомстит мне. Отомстить мне так, что век помнить буду! Но позже… когда? О, это прекрасно!.. Сакура все еще почти облегающим коконом окружала нас, не трогая меня, видимо боясь, задеть своего хозяина.       Кучики подошел ко мне вплотную. Я почти не заметил, как его рука коснулась кожи моей руки и вот уже он держат мои копии документов! Но в том месте, где груди коснулась рука Кучики теперь нестерпимо горел огонь, подогретый желанием страсти! Странная боль разогревала тело, но на самом деле кожа не горела, это была лишь иллюзия, порожденная желанием снова ощутить близость. Ксо! Нет! Он вытащил их! Все труды насмарку! Сейчас он уничтожит их… Но вот листы белой бумаги выпали из его руки, словно пораженный в самое сердце, что даже собственная рука вдруг обманула, отказываясь повиноваться ему. Может он на секунду дрогнул, либо волновался, но Бьякуя замер, смотря как листья кружат, подхваченные сакурой, но совершенно нетронутые… будто издеваясь… наконец они покинули священный розовый центр и разлетелись по полу. И еще пол красными капельками украсила еще и кровь Бьякуи. Его рука истекала от десятки свежих порезов. Самое страшное, что вена запястья тоже была порезана… Сакура порезала его самого вместо моих листков. Значит, так было правильнее. Тут я начал думать быстрее. Сакура больше не держала меня в центре. Я бросился в угол, где заметил подходящую ткань для перевязки руки. Конечно же, я всегда мечтал испачкать его. На прикроватном столике у изголовья кровати я схватил ткань, бросив злобный взгляд кенсейкану. Я пообещал себе, что однажды доберусь и до него… Все эти аристократические вещи сильно давили мне на нервы…       Испачкать в крови. Да… Луна и правда очень далеко от меня, но и ее запятнать можно, окрасив в алый цвет. Кровавая луна лишь раз в месц, в моем случае – раз за всю жизнь. Чтобы он смог почувствовать хоть каплю того греха, которым я болел всегда. Лишаясь силы своего занпакто, он не решался воспользоваться кидо, точно зная подобные меру разнесут его поместье… и, похоже, неожиданное предательство заставило его тело онеметь.       Кучики и, правда, выглядел окаменелым, застывшим словно во льду. Глаза расширены. Бледен. Он был ошарашен. Несколько минут он не шелохнулся, и, воспользовавшись минутой молчанья, я бережно перевязал ему правую руку его же любимым шарфом. Руки у него были холодные, но меня все равно обжигали огнем.       -Что. ТЕйме. Ты Сделал? – бросил обжигающий яростью взгляд он на меня, с досадой наблюдая как бело-зеленая ткань быстро промокает. Бьякуя, не удержался и поморщился то ли от боли, то ли отвращения к тому, что я «так ему помог» Но помог же?       -Я никогда тебе не прошу этого… – снова обещание, но из его уст звучит как проклятие. Но так душу греет! Я буду помнить все его слова, если доживу до утра…       -Сначала расписаться кровью… - напомнил я, оглядывая комнату внимательнее.. Впрочем, это было лишнее. И все же преданный себе Бьякуя не терял гордости. Врожденная она у него что ли? Я внимательно следил за тем, что он сделает дальше. Он прошел через комнату и присел на краешек кровати. Все правильно сделал. Молодец. Ослабленному организму нужно отдохнуть. Нет, просто он был в шоке. Я не мог не воспользоваться этим моментом. Я выбью из него признание в том, кто из нас любит сильнее… и кого.       -Позвольте, сегодня я буду вашим телохранителем. В ночи светить маятником, любви проводником. – процитировал я его же стихи. Я давно уже следил за каждым его шагом, втайне от всех.       Почти лишенный одной руки он был чуть обессилен от потери крови. Черные волосы рассыпаны по подушке… лицо ожидает чего-то… Первого поцелуя. Его губы мягкие, не верящие… ответил он не сразу…но тем не менее поддался на провокацию. Я не наваливался на него, чтобы пока он не ощущал тяжести моего тело. Я лежал рядом, лишь бедром касаясь его ноги. Я не терял время даром и нежно, как только мог, ласкал его плечи и грудь, попутно освобождая его от одежды. Рисовал разводы, узоры и иероглифы словно художник красками на бумаге. Бьякуя понимал меня. Медленно, но верно обнажая белую кожу аристократа.       Моя неаккуратная перевязка вскоре развязалась совсем и мы испачкали постель кровью. Мы поменялись ролями и теперь уже он, а не я был живописцем. Миротворцем, помощником, другом и танцором.       Он начал чувствовал. Он болезненно вспоминал. А я был пьян от свободы, от бури впечатлений. Я должен был сделать все правильно, но меня остановила прохладная и твердая рука.       -Ты… не лучше Хисаны. – сказал он после прелюдии. «Не хуже…» Это была самая лучшая похвала в мире. Я был счастлив. Но… я хотел продолжения изучения этого нового мира! Задумчиво расслабленный, но не опустошенный. Все равно безнадежно красивый и чистый. Не оскверненный мной, не сломленный почти до самого конца. Зато Кучики улыбался. Я добился таки своего.       -На сегодня достаточно, - даже сейчас немногословен.       Значит, большего я пока не достоин. Не заслужил. Не дорос. Получается, мы всего лишь поиграли в любовь и хватит?.. Да, верно. Никто из нас еще не признался в своих чувствах. А значит ничья. Никто не выиграл. И оба проиграли в слепой ночи. Маяк погас. В ту ночь никто не спал, я уверен. Но зато мы, наконец-то встречали рассвет вместе. Вместе одевались в спальне, вместе пили зеленый чай, глядя, как встает солнце, начинается новый день. Теперь все будет иначе…       С рассветом Кучики Бьякуя уничтожил сакурой все следы отказа. Стер мое прошение об отказе. И в тот день он снова появился с черным шарфом на шее. На этот раз в память о Рукии, как я посоветовал. А белый шарф кстати отстирать мне пришлосьXDDD той же ночью вместо сна. Единственное, что я мог сделать для него – признать как равного. Пусть попробует стать капитаном… Настоять на новой должности и переводе мне было легко. Этот дурак еще «поблагодарит» меня за подобную заботу… когда поймет во что выльется его новая «работа…» Будем считать, что никто не признался в любви. Запретный плод не был сорван. Дразнить его оказалось забавно. И хотя моя маска безразличия была сорвана предательством Сенбонзакуры. Абарай все равно ошибся. Маска была не единственная. Лишь одна из немногих. Игры Масок продолжаются!..       -Абарай Ренджи, ты… - я перешел на сухой и официальный тон. –Больше не являешься моим лейтенантом. Поздравляю с назначением на должность капитана. – объявил я и закончил с этим.