Под ветвями чёрного леса...

Сначала Гроттер не чувствовала практически ничего. Весь мир словно растаял в осознании того, что она может не уходить отсюда – и пусть Таня толком не могла понять, с какой радости её настолько сильно тянуло к Бейбарсову, она всё равно не собиралась сбегать от него, словно решила, что это совершенно нормально. Какая-то часть ведьминой сущности подсказывала, что ни к чему хорошему это привести не может, да и вообще, что-то тут не так, но всё равно Таня никак не могла отказать себе в желании навсегда остаться рядом с Глебом. Она пыталась, действительно пыталась, вот только получалось лишь жалкое сопротивление собственным желаниям. Дождь сначала не мешал, но сейчас, спустя несколько минут, Гроттер вновь чувствовала его обжигающие капли и удивлялась тому, что до сих пор не поднялась с травы. Собственно говоря, она даже не помнила, как умудрилась тут уснуть, но при этом продолжала мирно лежать, улыбаясь чему-то неизвестному. Вот только почему-то мимолётное прикосновение Бейбарсова вдруг сообщило о том, что в чувствах к нему всё-таки что-то изменилось. Раньше она, словно безумная, отчаянно стремилась оказаться рядом с ним, а сейчас, под обжигающе холодным дождём, осознавала, что на самом деле всё это было лишь неким мороком с весьма неприятными на первый взгляд последствиями. Таня никак не могла понять, что именно случилось, но отчаянно пыталась справиться с собственными мыслями и решить, что же ей на самом деле дальше творить и как сбежать от странной иллюзии, застрявшей весьма прочно в голове. Ещё вчера Гроттер была уверена в том, что неимоверно сильно влюблена в Бейбарсова, а сейчас это отступило на задний план и даже уступило осознанию собственных ошибок и абсолютной нелогичности ситуации. Что-то во всём этом было не так. Наконец-то Таня открыла глаза и, узрев Глеба рядом, содрогнулась. Это было как-то… неправильно, наверное, то, что между ними произошло, и она не должна была приходить в этот лес… Словно её что-то заставило это сделать, ещё и чувствовать себя виноватой во всех смертных грехах и саму себя ненавидеть за то, что она вообще могла согласиться быть с ним. Некоторое отвращение, которого не было вчера, вновь вернулось, да и Таня почему-то чувствовала себя обманутой. - Пойдём в дом, - прозвучал совсем рядом мягкий голос Бейбарсова, и Гроттер, натягивая на себя то самое наполовину сгоревшее платье, которое сейчас едва-едва доставало ей до колена, последовала послушно за ним. В доме оказалось достаточно тепло, даже удивительно, несмотря на то, что происходило на улице. Таня не ожидала подобного уюта, хотя ещё вчера вечером, кажется, была здесь – сейчас вновь и вновь вспоминался холодный дождь, который прожигал кожу огненной ведьмы насквозь. - На, держи, - Бейбарсов протянул ей какое-то другое платье, совершенно не обгоревшее, а сам отправился искать, наверное, чистую одежду для себя самого. Вскоре, когда он вновь появился в домике, Таня удивлённо посмотрела на Глеба и подумала, что не просто его не любит, а ещё и ощущает просто-таки неимоверный страх. Это было слишком непонятно и неправильно для неё, но девушка так и не осознала причин подобного собственного поведения. Что с ней? - Почему у меня такое впечатление, что всё время после побега я была как под действием чего-то? – спросила вдруг она у Глеба. – Почему мне кажется, что здесь замешан приворот? - Потому что здесь замешан приворот, - вдруг холодно ответил Бейбарсов. Таня удивлённо воззрилась на него и осознала, что любовь где-то в глубине души всколыхнулась вновь, и ей захотелось очертя голову броситься Глебу на шею и признаваться в том, насколько без него она страдала. Она и вправду страдала за человеком, который столько времени продержал её в лесу, который выкрал её, не позволял и шагу ступить без его ведома, издевался над нею, пытался что-то доказать… А она была уверена в том, что любила его больше всего на свете! - Но как? Зачем? – шёпотом спросила Гроттер, вдруг осознавая, что даже теперь, когда она знает о привороте, она не может успокоиться и то и дело вспоминает о том, как сильно любит Бейбарсова. Чем больше Таня смотрела на него, тем сильнее было осознание собственных парадоксальных, неправильных чувств, которые выметали даже лёгкую примесь ненависти и отвращения. - Ты пила сок моих деревьев, думая, что это вода, принимала в еде кровь моих зверей, не думая о том, почему еда настолько солёная, - усмехнулся Бейбарсов. – Ты не можешь больше сопротивляться, милая, - он подошёл поближе и приподнял её голову за подбородок. – Ты любишь меня, милая. - Нет! – в отчаянье вскрикнула Таня, словно раненная птица, но тут же поняла, что солгала. Она его любила. Несмотря ни на что, на всевозможные привороты, на то, что должна была больше всего на свете ненавидеть, она любила его и не могла сопротивляться этим странным, противоестественным чувствам, которые словно пытались уничтожить её изнутри. Она любила его сильнее всего на свете и буквально сходила с ума тогда, когда в который раз возвращалась к сознанию и понимала, что это всё было придуманным и появившимся из-за сильного приворота. - К тому же, у тебя была предрасположенность. Рано или поздно ты меня всё равно полюбила бы, - наконец-то сообщил Бейбарсов, присаживаясь на лавку. - А зачем тогда было всё это? Зачем было привораживать меня, а после прогонять, позволять уйти? Разрешать деревьям так вести себя со мной? – Гроттер испуганно посмотрела на Глеба. - Ну, начнём с того, что рано или поздно всем, и мне в том числе, приходится думать о наследниках. Надо сказать, это не самая приятная тема в жизни Хозяина Леса, потому что род продолжать следует, а не с кем, - Глеб ухмыльнулся. – И тут появилась ты. Ты прибежала в мой лес в поисках защиты, не зная ещё, что в тебе таится дар огня. Если бы мы с тобой были вместе, то с того момента, как наш ребёнок стал бы Хозяином здесь, лес был бы огнестойким. И, признаться, ты мне с первого взгляда понравилась – такая сильная изнутри, но напуганная, оглядывающаяся с ужасом и не имеющая шансов сбежать отсюда. Да, странно – но я любить могу всего лишь один раз, и этот один раз был использован. Ты слишком сильно понравилась мне, чтобы я не мог называть это любовью – увы, для тебя уже в тот миг было всё решено. - И что? – Таня испуганно посмотрела на него, вновь вспоминая о том, как появилась впервые в этом жутком, чёрном лесу, которого боялись все и вся. - Ты не хотела быть со мной. Ты вспоминала о своём Иване и боялась меня, а я то и дело срывался. А после деревья нашептали мне о средстве, - Глеб усмехнулся. – Ты выпила его, даже ни о чём не догадываясь – но для закрепления действия нужна была разлука. Ты ведь всё сделала вместо меня. Сорвалась, использовала дар, попыталась убить меня, сбежала, столкнулась со своим Валялкиным… И с того момента ты просто не могла меня не любить. Таня поёжилась. Ей вновь захотелось поцеловать Бейбарсова, и она толком не могла понять, откуда появляется каждый раз это противоестественное желание. Неужели она имеет хотя бы какое-то право на нормальную жизнь с человеком, который на самом деле банально ею воспользовался, вспомнив о каких-то своих непонятных, ненормальных умениях? Он же банально уничтожил её изнутри! Таня поднялась, но Глеб поймал её за руку и заставил сесть рядом с собой, обнимая девушку за талию. - После ты пришла сюда и разозлила деревья. Я не хотел, чтобы они наносили тебе сильный вред, но ты разрушила тело одного из них, и я едва успел спасти тебя, иначе они разорвали бы тебя… Ты была уже уверена в том, что любишь меня, Гроттер, и у тебя не оставалось никакого шанса спастись. Зелье окончательно вошло в действие, а ты так и не попыталась даже разлюбить меня, милая, а это означало лишь одно – ты навеки останешься моя. И точка. Таня содрогнулась. Ей стало ещё хуже от страшного осознания того, что она ни за что не сможет отсюда сбежать. - А пламя? – спросила шёпотом она. – Пламя тоже было выдуманным, созданным для того, чтобы напугать меня и подтвердить твою любовь? - Нет, - отрицательно покачал головой Глеб. – Я действительно испугался за тебя и боялся, что ты сгоришь, и лишь потом дошло, что с тобой такого ни за что не произойдёт. Мы стоим друг друга, рыжая, и не следует сопротивляться. Гроттер отпрянула. Стоят друг друга. "Мы". Это короткое слово заставило девушку дрожать от страха с осознанием того, что на самом деле она могла даже и не пытаться сопротивляться чему-либо, потому что Глеб давно уже всё за неё решил. Зачем она только пробовала вернуться сюда или сбежать? Она лишь подтвердила собственную любовь, а приворот стал действовать намного сильнее. - Я уйду отсюда, и мне плевать на то, что я буду любить тебя! – воскликнула девушка, мечтая как можно скорее сбежать из подготовленной для неё прекрасной клетки в лесу, которую Бейбарсов уже планировал запереть. – И ни за что не соглашусь быть с тобой, слышишь? - Тебя никто и не спрашивает, - пожал плечами Глеб, отвечая до такой степени равнодушно, что стало как-то не по себе. – Неужели ты думаешь, что мне интересно, хочешь ты быть со мной или нет? Какая разница? Всё равно будешь, - он тихо шепнул Тане на ухо. – Ты без меня не выдержишь. - Выдержу! – крикнула Гроттер до такой степени громко, что сама удивилась силе своего голоса, а после тут же отпрянула, осознав, что только признаёт собственную слабость. Она вспомнила о том, как таяла в руках Бейбарсова, пытаясь как можно дальше отогнать мысль о том, что что-то здесь не так, как отвечала буквально на каждый его поцелуй, с надеждой всматриваясь в непроницаемые чёрные глаза. Думала, как же прекрасно, что они вместе. А они – какое тут вместе! Просто её оказалось неимоверно просто подчинить своей воле, опоить какой-то гадостью, а потом сообщить об этом, чтобы стало ещё немного хуже. - Неужели тебе нравится смотреть на то, как я страдаю? – Таня перешла вновь на шёпот, наблюдая за тем, как поднимается на ноги Бейбарсов. Куда он? - Дорогая, ты привыкнешь, - сухо ответил парень. – Мне пора идти в лес, у меня осталось много незаконченной работы. Вечером поговорим, если ты не против. - Против! – воскликнула Гроттер, но Глеб уже словно не слышал её, поспешно покидая помещение. Для него это нормально. Его отец поступал приблизительно так же. Таня вспоминала о том, как приятны были его прикосновения, как нежны поцелуи, и содрогалась каждый раз, как чувствовала малейшее дуновение ветра, словно стремившегося донести мысли о Бейбарсове. Ей стало жутко одиноко. - Я всё равно сбегу! – Гроттер шмыгнула носом, моментально вскакивая на ноги, и рванулась к двери со звериным упрямством и отчаянным желанием наконец-то оказаться более правой, чем она есть на самом деле. Как бороться с самой собой? Как понять, что на самом деле она и вправду его полюбила, и нет никакого смысла бороться с приворотом? Как уговорить себя не любить его, потому что он просто заставит её это сделать? Как? Как? Может, подскажут деревья? В приступе отчаянья Таня вновь рванулась к двери, мечтая о чём-то странном и неизвестном для неё ранее…