Бездна.

К вечеру лазарет пустеет. Ребята уходят спать, а я вынуждена остаться в больничном крыле: нога еще не зажила. Даже при попытке приподнять конечность над кроватью кажется, что вдоль позвоночника снизу вверх вонзается толстое раскаленное шило... Это невыносимо. Невыносимо лежать здесь, осознавая свою никчемность, вместо того, чтобы исполнять то, зачем я сюда и приехала... Невилл, покидающий лазарет последним, смущенно улыбается мне и скрывается за широкой дверью. Мне становится тоскливо... Я пытаюсь поудобнее устроиться на кровати, но правая нога привычно вспыхивает болью. Чертыхаясь, я вновь беспомощно опускаюсь на мягкие прохладные подушки. В лазарете становится холодно. Я начинаю злиться. Ну нельзя же просто лежать здесь, дрожа от холода, и скулить, как слепой щенок! Сжав зубы и пытаясь не обращать внимания на боль, я медленно поворачиваюсь на левый бок, придерживая одной рукой правое колено. Я делаю глубокий вдох... и резко подтягиваю ногу к животу. Ай! Мышцы тут же отзываются острым, болезненным спазмом. Ну вот! Теперь ногу будет "дергать" всю ночь. И, словно в подтверждение моих мыслей, правое колено вновь судорожно подпрыгнуло, заставив мое сердце от боли пропустить удар. Закусив край подушки, я с неимоверным трудом подавила малодушное желание позвать мадам Помфри и попросить ее дать мне какое-нибудь... Сонное зелье, черт побери... все, что угодно, только бы забыться. Но нет! Я не буду плакать и жаловаться, или я - не Фэй Эшфорд! Папа учил меня покорять боль, а не самой покоряться ей. С трудом натянув на себя тяжелое одеяло, лежащее у меня в ногах, я закрываю глаза. Боже мой, как, оказывается, я страшно устала за сегодня! Мои глаза слипаются, и даже острые мышечные спазмы, которые я ощущаю теперь, словно сквозь действие обезболивающего, не в силах вырвать меня из плотных объятий Морфея... ...Я стою на залитом солнцем, зеленом берегу. Бурливые воды быстрой реки, Я оборачиваюсь. Я здесь не одна... Неподалеку, спиной ко мне стоит женщина. Она совсем молода, примерно моего возраста. Хоть я и не вижу ее лица, но точно знаю - это моя мама. Я чувствую это. Ее темная толстая коса извивается по узкой девичьей спине, ярко выделяясь на фоне светлого шифонового платья. Ветер колышет подол ее одеяния и разбавляет тишину шелестом зеленых листьев. Я хочу подойти ближе, делаю шаг, другой, третий... Ничего не меняется... Когда она приближается, я вижу длинные, кудрявые черные волосы. Девушка очень симпатичная, смутно знакомая мне. Она весело смеется, машет рукой и кружится, заставляя свое темного цвета платье колыхаться. Она на вид старше матери, но ее легкомысленное поведение умело скрывает этот факт. Мама оборачивается к ней, счастливо улыбается и машет рукой. В эту же секунду лицо второй девушки темнеет, она вмиг превращается в Беллатрису Лестрейндж...нет, не превращается. Это она с самого начала и была. Мама тоже меняется. Становится взрослее, такой, какой я видела ее на фотографии основателей Ордена. Небо стремительно темнеет, сильный ветер взметает темную копну волос Беллатрисы, унося ее истерический хохот. Мама протягивает к ней руки: — Это не тот выбор, Белла. — Это не тебе решать! – рявкает женщина. — Все, кто против Него, должны сдохнуть! — Белла... — Я готова рискнуть всем, Лив, – Беллатриса лукаво улыбается. — Не думай, что ты настолько важна для меня, что я пожертвую своим положение при Темном Лорде ради твоего спасения! С этими словами она поднимает палочку, которая вспыхивает ярким светом. Мама вздрагивает, по ее щекам текут слезы, она пошатывается и падает с берега в реку. — Мама! – я кричу изо всех сил, бегу к ней, но знаю, что уже поздно. Я опоздала... Я подрываюсь на кровати, тяжело дыша и вздрагивая всем телом от холода и страха. Пот градом скатывается по моим щекам и стекает под майку, отчего я начинаю дрожать еще сильнее. Закрываю лицо руками, пытаясь выбросить из головы увиденное. Но разве такое можно просто выкинуть из головы или забыть? Опускаю руки и оглядываюсь. В лазарете тихо и пусто. Я одна. И хорошо, потому что мне совсем не хочется объяснять случайным свидетелям свои крики из-за ночных кошмаров, которые преследуют меня из прошлого. Откуда в моей голове взялась эта сцена из жизни матери – я, конечно, не знаю. Не знаю я и то, следует ли верить этим видениям. Может, это просто игра моего воображения, основанная на ненависти к Беллатрисе? Или это действительно было так? Они были подругам? А потом она предала ее. Качаю головой, все мысли надоедливо жужжат, как-будто ударяясь о стенки черепа и звон от этих ударов разносится не только по моему сознанию, но и по всей школе. Что? Я дергаюсь от неожиданности, когда в коридоре раздается шум. Быстро ложусь на кровать и закрываю глаза. Но оказывается, что идут не сюда. Шаги звучат прямо у двери лазарета и удаляются. Я снова сажусь. Что-то подстрекает меня встать с постели и, опираясь о стену, выйти из лазарета. В коридоре горят факелы, слабо озаряя темное помещение. Я плетусь, сама не знаю, куда, не знаю, зачем. Просто иду. Ох, если я сейчас снова застукаю какую-то парочку, решившую уединиться, это будет знаком моей полной чокнутости. Я сворачиваю за угол, стараясь идти как можно тише. Шаги впереди меня все еще раздаются где-то неподалеку, я стараюсь догнать их. Дыхание сбивается от погони и от того, что нога начинает ныть. Я прикрываю рот рукой, боясь выдать себя. Когда я поворачиваю в очередной раз за угол, впереди только темнота. Факелы там не горят, может, меня заметили? Сглатываю и делаю шаг вперед. В эту же секунду кто-то хватает меня за шею, стискивает ее холодным руками и прижимает меня к стенке. Я не закричала от неожиданности только потому, что сама закрыла себе рот. Все внутри обрывается от страха. Я здесь совсем одна, без оружия и даже без этой дурацкой палочки, от которой и толку-то нет! — Снова ты! – шипит кто-то возле моего уха, и я с ужасом узнаю голос Малфоя. Да что ж это такое? Я что, вечно с ним сталкиваться буду? — Ну? – факел возле нас внезапно зажигается и я теперь могу видеть его лицо. Оно намного бледнее, чем обычно. Или мне так кажется из-за плохого освещения? — Какое теперь у тебя есть оправдание? Говори! — Я просто...гуляю во сне! - выпалила я. Господи, ты совсем рухнула, Фэй. Еще что-то, более глупое придумать невозможно! — Неужели? – Драко кривится, как если бы его тошнило от меня. — Ты лжешь! — Нет! – восклицаю я, стараясь выглядеть как можно правдоподобнее. Драко щурится, видно, что я раздражаю его, но он отпускает меня и отворачивается. Я кручу шеей, разминая ее и не знаю, куда себя девать. Мы несколько минут стоим в полной тишине, а потом Драко оборачивается: — Если ты кому-нибудь расскажешь... — Не расскажу, – перебиваю я его, поднимая руки. Парень удивленно моргает. - Мне все равно не поверят. — Ну да, правда. Ведь, кто ты, а кто я! — Скромник, как я погляжу. — Заткнись! – рычит он. — Захлопни пасть! Я вдруг замечаю, что его трясет. Ого, как я могу бесить людей! Я и не знала. — Ты должна быть в лазарете? – спрашивает он. Я устало киваю. Что это вообще за разговор? — Вот и проваливай туда тогда! — Зачем ты строишь из себя непонятно кого? – вдруг спрашиваю я. — Что? – Драко снова оборачивается ко мне. — Что ты сказала? — Ты не такой, каким пытаешься казаться. Ты... — Я уже сказал тебе – проваливай к чертовой матери! Ты меня не знаешь! Ты не знаешь, какой я. И даже не пытайся узнать. Я вздрогнула и отпрянула, а Малфой схватил мою руку: — Не пытайся, поняла? А если сделаешь что-то еще, я, клянусь, я убью тебя. У меня перехватило дыхание от его слов. Откинув мою руку, парень развернулся и в мгновение скрылся в темноте коридора. На следующий день, к полудню я иду в Общий зал, где все обедают. В зале стоит шум, все весело о чем-то болтают, что-то обсуждают, поэтому, когда я сталкиваюсь в дверях с Драко и он грубо отпихивает меня со словами "Дура!", никто не обращает на это внимание. Я еще несколько мгновений смотрю ему вслед. После вчерашнего мне жалко его. Понятно, что его что-то беспокоит, он чего-то боится, а выслушать и понять его некому. Встряхиваю головой, отгоняя глупые мысли. Нет уж, исправлять неправильную жизнь плохих парней - это не мое предназначение. Я не стану даже пытаться изменить его. Тем более, что он угрожал, что убьет меня, тем более, что он омерзителен. Прижимая учебник по Зельеварению к груди, я направляюсь к столу Гриффиндора. Симус двигается, уступая мне место. — Спасибо, – натянуто улыбаюсь я. Ну вот, испортила настроение сама себе. — Как ты себя чувствуешь, Фэй? – спрашивает Джинни, сидящая напротив меня. Проходится улыбнуться и ей. Девушка очень мила и добра со мной, не хочется грубить ей: — Я в порядке, спасибо. Нога почти не болит. — Фэй, – зеленые глаза Гарри внимательно смотрят на меня. — Малфой надоедает тебе? Намекнуть ему, чтобы отстал? Это обескураживает меня. Я всю жизнь училась сама за себя заступаться, а тут мои новоприобретенные друзья хотят помочь. — Нет, не нужно, Гарри, спасибо. – мне не по себе от его слов. — Он ведь со всеми такой. Зачем обострять внимание? — Да уж, этот кретин никогда не изменится, – качает головой Рон, но я едва понимаю его из-за набитого рта. Я задумываюсь. На какую-то секунду я сожалею, что он прав и Драко никогда не изменится. А потом я понимаю, какие мысли у меня в голове и мне хочется удариться ею об стол. Идиотка, прекрати сейчас же! Мне сегодня нужно отправить отцу письмо с совой. Доложить "обстановку" так сказать, а я думаю, непонятно о чем! Когда мы отправляемся на урок Зельеварения, я, наконец, могу занять свои мысли о чем-то другом. Гарри и Гермиона расхваливают профессора Слизнорта, сравнивают его со Снейпом, который раньше вел Зельеварение, а я внимательно слушаю их разговор. Все-таки, я почти ничего не знаю об этой школе и о магии. У профессора по зельям большой и просторный кабинет, в котором парит терпкий запах, похожий на корицу. Его стол стоит посередине, а сам профессор - невысокий пожилой мужчина, стоит спиной к двери и что-то объясняет группке учеников. — А, вот и вы, мистер Поттер! Мисс Грейнджер, мистер Долгопупс, мистер Уизели, – Рон закатывает глаза, а я закусываю губу, чтобы не рассмеяться. — И мисс...эм? — Эшфорд, – подсказываю я профессору. — Я Фэй Эшфорд. — Я не видел вас вчера, вы пропустили первый день занятий? — Дело в том, что я была в лазарете. Случилось непредвиденное и мне не повезло не оказаться на первом вашем занятии. Видно, что профессор доволен моими словами. Это хорошо. Я должна наладить отношения со всеми учителями, без исключения. Начинается урок, профессор говорит мудреное название зелья и номер страницы, на которой можно найти его рецепт. Все приступают к делу. Я стараюсь строго придерживаться рецепта, но у меня все равно выходит что-то кошмарное, грязно-зеленое и с ужасным запахом. В то время, как у Гарри идеальное зелье. Оно, кстати, довольно приятно пахнет... вижу, как Гермиона обиженно надувает губы. Я так поняла, что она здесь самая лучшая ученица. Смотри, Гарри, а то потеряешь друга из-за популярности в Зельеварении. Урок заканчивается быстро. Мое зелье, к счастью, такое же ужасное, как и у всех остальных ребят, кроме Гарри, поэтому все не так плохо. Следующий урок - трансфигурация, но только у меня. Ребята говорят, что изучали ее до пятого курса и сейчас есть предметы поважнее. Я немного расстраиваюсь из-за того, что придется идти одной, но ничего не поделаешь. В кабинете декана Гриффиндора Минервы МакГонагал тепло и уютно. В классе около пятнадцати учеников, из которых я, к сожалению, никого не знаю. Профессор кивает на мое приветствие и указывает на свободную парту рядом с девушкой с ослепительно белыми и очень длинными волосами. Она как-то странно смотрит на меня, у нее светлые серые глаза, чуть навыкате. Наконец, девчонка улыбается и кивает: — Я Полумна Лавгуд. Удивленная ее необычным именем, я отвечаю не сразу. — Фэй Эшфорд. Девушка снова кивает: — О, я знаю твоего отца. Он работает в... — Не нужно говорить об этом, ладно? – прошу ее я. Не хочется, чтобы все узнали, что мой отец работает в тайной организации по защите магических учебных заведений. Это организация независима. Она не подчиняется Министерству Магии и, если по секрету, Министерство жутко нервничает по этому поводу. Ведь их грязные делишки не для кого из коллег моего отца не секрет и поувольнять оттуда больше половины чиновников - раз плюнуть. Но сейчас такое положение, что даже не это у отца нет времени. Волдеморт слишком многое натворил за такой короткий срок своего возрождения. Сейчас папина организация заодно с Орденом Феникса, но это не слишком улучшило всеобщее состояние. Волдеморт силен и это невозможно отрицать. — Мисс Эшфорд? – профессор МакГонагал строго смотрит на меня из-под тонкой оправы своих очков. Она явно недовольна, а значит, я прослушала все, поглощенная своими мыслями. — Да, профессор? – неуверенно отвечаю я. — Прошу вас, превратите книгу в кролика с помощью заклинания Лапифорс! – приказала женщина. Я неуверенно достала палочку и постаралась сосредоточиться. Легко и неспеша взмахнув ею, я одними губами прошептала "Лапифорс!" и зажмурилась, ожидая полного провала. — Отлично, мисс Эшфорд! – услышала я одобрительный возглас профессора. — У меня Патронус такой, – сказала рядом Полумна. — Кролик. Я, наконец, решилась открыть глаза и едва сдержала крик изумления.На столе, негромко сопя и шевеля длинными серыми ушами, сидел настоящий кролик! Я не верила своим глазам. У меня получилось! А я-то думала, что ни черта в магии не смыслю. После урока, я выходила самой последней, все еще под впечатлением от произошедшего, как вдруг меня нагнал голос профессора МакГонагал: — Вы молодец, Фэй. Ваша мать тоже всегда показывала отличные результаты по моему предмету. А если учесть то, что раньше вы не пользовались магией, то это очень хорошо. Думаю, вы будете такой же одаренной, какой была она. — Спасибо, профессор. – выдохнула я, пораженная ее словами.