Новая рыбка

      Айзек не считал себя нерадивым студентом, как о нём часто между собой отзывались преподаватели. В конце концов, прошлый учебный год он закончил с отличием, это говорит о том, что мозги у него на месте и работают как надо.       Но вот приходить вовремя на нелюбимые лекции по не слишком нужным, как он полагал, предметам, Айк необходимым не считал. Особенно, когда в зоне досягаемости крутился очередной невинный цыпленочек, которого можно было прибрать к рукам на ночь или две.       На сегодняшнюю лекцию он тоже не собирался идти, развлечение у него и так было: омежка-первокурсник смотрел влюбленными глазами и неистово краснел каждый раз, когда Айзек соизволял одарить его ответным взглядом. Мальчишка не слишком соответствовал его вкусу, но на то, чтобы скоротать время, вполне годился.       Однако же университетские приятели затащили его в нужную аудиторию почти силком, обещая, что там его ждёт кое-что поинтереснее, и наперебой обсуждая нового преподавателя.       Айк не особо вслушивался в их болтовню, ему было скучно и лениво. Он достал плеер и погрузился в тоскливые размышления о том, что мог бы сейчас тискать сладкую попку юного омежки, уединившись с ним в одной из пустующих аудиторий, а вместо этого он торчал здесь, и впереди маячило аж две пары до идиотизма бесполезного предмета – искусствоведения.       И всё же его мнение несколько изменилось, когда в аудиторию вошёл лектор – молодой, красивый омега. Нет, не просто красивый, а идеально попадающий под вкусы Айзека: высокий, стройный платиновый блондин, с тонкими чертами лица и резко очерченными скулами. Юный альфа даже отложил комикс, который листал, и вынул наушники из ушей.       Полным достоинства шагом преподаватель прошёл на кафедру, выложил перед собой журнал и аккуратную стопку бумаг, и только после окинул аудиторию внимательным и, как показалось Айзеку, чуть насмешливым взглядом. Он представился. Итан Горион. Айк прокатал его имя на языке, просмаковал его вкус. Ухмыльнулся своим мыслям.       Новый объект следовало проверить на прочность, прощупать на предмет слабых сторон и как следует изучить. И отчего-то Айзек был уверен, что в этот раз всё будет гораздо интереснее, чем обычно.       Тем временем, молодой лектор вещал что-то о своём предмете: обязательное вводное слово, о том, что им предстояло узнать в ходе курса. Айк нагло прервал его, вальяжным жестом вскинув руку, и, не дожидаясь разрешения, спросил: - Мистер Горион, а в чём смысл? Зачем нам вообще нужно искусствоведение, ведь мы будущие юристы? Что нам делать со всеми этими бесполезными знаниями, что мы вынуждены будем впитать за семестр ваших занятий?       Омега сохранил абсолютно спокойное выражение лица, ничем не выдав своего недовольства, лишь одарил студента лёгкой снисходительной улыбкой. - Встаньте, пожалуйста. Как ваше имя? - Айзек Харел, второй курс, - юноша поднялся на ноги, ничуть не смущаясь всеобщего внимания. - Вы считаете себя образованным человеком, мистер Харел? - Конечно. - Тогда вам наверняка известно, когда появился первый писаный свод законов? - Законы, имеющие значения для нас, - на этом Айк сделал упор, добавив ехидства в голос, - были сформулированы три века назад в Феридане... - Хм? А скажите мне, в декларацию прав Томпсона-Крейга входила статья, запрещающая телесные наказания для беременных омег? - Да, двадцатая статья, пункт четвёртый. К чему вы клоните? - Так вот, мистер Харел, в сто втором году третьей эпохи Консулата консул Вироджо, по совместительству правитель Дакассии, приказал сотне художников расписать стены храма верховного божества дакасского пантеона - Хи-наба. Но не просто фресками, а словами, которые по его утверждению, ниспослали ему боги во сне. Это были законы, по которым отныне должны жить все граждане Империи. Там наличествовало более трёхсот статей и среди них значилось, - омега прикрыл глаза и чуть вздёрнул подбородок, - «Да не поднимет муж руку, палку, камень или другое оружие, и не совершит действия, боль и вред чинящее омеге, носящему дитя во чреве». - Вы что же, утверждаете, что Юрген Томпсон и Йозеф Крейг опирались при создании декларации на какие-то фрески, которым туева куча лет? - Три с половиной тысячи, вообще-то. И, да, я утверждаю это, как и то, что в королевстве Муад Ги, на другой стороне океана, через пятьсот шестьдесят лет после законов Вироджо были созданы, так называемые, агатовые скрижали, где так же были зафиксированы весьма любопытные законы, во многом схожие с теми, что приняли в Империи. А Томсон и Крейг лишь скомпилировали весь исторический опыт по регулированию семейных и общественных отношений при создании первой версии своей декларации. Айзек молчал, переваривая услышанное. Лектор буравил его внимательным взглядом. - Ладно, - наконец сказал юноша, - я всё понял. Валяйте, учите, - он опустился на место. - О, благодарю, ваше великодушие не знает границ, - насмешливо ответил молодой преподаватель и вернулся к ведению занятия.       Айк огладил его взглядом, отмечая про себя грациозные жесты узких, длиннопалых ладоней, малейшие изменения в выражении лица.       Приятели оглушительным шёпотом что-то втолковывали ему на ухо, но он не обращал на них внимания, вслушиваясь лишь в музыку голоса мистера Гориона. Итана. Айзек широко улыбнулся и кивнул своим мыслям. Наклёвывалось действительно интересное развлечение. Новая рыбка точно была не простой.