Duvet

"And you don't seem the lying kind A shame then I can read your mind And all the things that I read there Candle lit smile that we both share and you know I don't mean to hurt you But you know that it means so much And you don't even feel a thing". (с) BoA "Duvet"

Он сможет. Он справится. Джиён яростно сжал кулаки, совершенно не чувствуя, как ногти впиваются в кожу. Может быть, и сможет, и справится, и еще Бог знает что, но как же до сих пор погано на душе. Из-за предательства, боли и осознания, что человек, которого он подпустил ближе, чем кого бы то ни было, отказался от него, променяв на какого-то местного принца. Джиён горько вздохнул, подтягивая колени к груди. В глубине души он всегда знал, что не пара этому альфе, вот только себе в этом признаваться было чертовски трудно. В дверь тихо постучался Ёнбэ. С момента тех отвратительных разборок у офиса прошло уже полторы недели, и за все это время омега выходил из комнаты только в ванну и туалет. Даже кормить его приходилось насильно. Бета с радостью бы посвятил другу все свое время, чтобы вытащить из этой депрессии, но ему как назло подогнали крупный заказ на верстку, так что большей частью времени Джиён все-таки оставался предоставленным самому себе. - Эй, парень, - Ёнбэ тихо поскребся в дверь, - можно войти? Квон издал неопределенный звук, но бета расценил это как согласие и скользнул внутрь. - Опять не поел? – Ёнбэ покачал головой, заметив на столике нетронутые бутерброды и чай. Квон равнодушно пожал плечами. Так. Все. Широким, почти театральным движением бета смахнул поднос с завтраком на пол. Раздался звон бьющейся посуды и Квон, вздрогнув, наконец-то обратил внимание на происходящее. - Ты что… - растерянно просипел он, оглядывая учиненный беспорядок, - с дуба свалился? - Ну наконец-то, - Ёнбэ уселся рядом с ним на кровать, брезгливо отодвигая ногой в сторону осколки чашки, - какого хрена ты не питаешься, горе? - Не хочется, - Джиён вздохнул, - честно, я не специально. - Разумеется, - кивнул Ёнбэ, - но ты ни о чем не забыл? Квон непонимающе на него посмотрел, и бета, горестно закатив глаза, прижал ладонь к его животу. - Вообще-то кое-кому нужно сейчас кушать за двоих. - Я его не оставлю, - Джиён нахмурился, отодвигая его руку, - мне не нужен ребенок от такого, как Чхве. - Ты решил делать аборт? – Ёнбэ присвистнул, - и когда? - Завтра же запишусь, - Джиён тряхнул отросшей челкой, - не хочу оставлять себе ничего, напоминающего об этом болване. - Как хочешь, - бета пожал плечами, - но ты имей в виду, если с абортом ничего не получится, я всегда помогу тебе. Ну, ты в курсе? - В курсе, - робкая улыбка впервые за долгое время промелькнула на лице омеги, - спасибо, дружище. Что бы я без тебя делал? - Помер бы с голоду, - Ёнбэ толкнул его в плечо, - ну что, пошли на кухню? А потом приберешься тут. - Почему это я?! – возмутился Квон, сползая с кровати и с трудом разминая затекшие от сидения в одной позе конечности, - ты же все это наворотил. - Потому, - хмыкнул бета, подталкивая его в спину, - потому что я так сказал. - Тоже мне альфач, - рассмеялся Джиён, послушно выходя из комнаты, в которую сам себя заточил, словно в темницу. - Тоже, - согласился Ёнбэ, улыбаясь, - тебе. Сынхён попытался с головой уйти в работу, перебросив всю организацию предстоящей свадьбы на плечи Кибома. Тот не возражал, только вот даже рабочая загруженность не помогала полностью отвлечься от безрадостных мыслей. Разумеется, он не выдержал и попросил Дэсона проследить за тем, где сейчас находится Джиён и с кем. Друг удивился, но против не был, в конце концов, его назначили замом Чхве не за красивые глазки и дружбу с шефом. Согласно его отчету, омега все это время так и продолжал обретаться в доме своего друга Дона Ёнбэ. На улице не показывался, никуда не выходил, как, впрочем, и внутрь к ним тоже никто не проникал. Из-за этой информации на душе у Чхве стало совсем паршиво. Что, если он все-таки ошибся в Квоне? Что, если тот на самом деле невиновен? Сердце все еще хотело оказаться рядом с ним. Пальцы словно бы наяву чувствовали нежную кожу, шелковистые волосы. Ноздри то и дело ловили знакомый призрачный запах. Запах… Сынхён сжал зубы и помотал головой. Он не идиот и никогда им не был. Запах был, и во вторую их встречу стал только сильнее, это точно такая же правда, как и то, что через три дня он женится на Кибоме и как минимум на полтора года забудет о существовании Квон Джиёна. А в идеале и на всю жизнь. На следующий день Джиён на самом деле отправился в клинику. С этой маленькой проблемой, засевшей внутри него, хотелось разобраться как можно быстрее. Он и так потерял целую неделю, пытаясь прийти в себя. Ёнбэ с ним пойти не смог, ему на почту прислали дополнительные задания, но так было даже лучше. Только идя сюда в одиночестве, Джиён наконец-то сумел полностью осознать все с ним произошедшее. - Аборт? – удивился старенький доктор, - но ведь все анализы в норме. Ребенок здоров… - Но он мне не нужен, - твердо отрезал Квон, - это – ребенок, которого мне придется поднимать одному, а я не смогу. Я его даже не хотел… Доктор вздохнул и покачал головой. - Что ж, если вы так решили, то необходима повторная сдача анализов и УЗИ, чтобы убедиться, что вашему организму ничего не угрожает. - Спасибо, - Джиён позволил себе вымученно улыбнуться, принимая наскоро выписанные направления. - Рекомендую начать с крови, а потом идти на УЗИ,- доктор неожиданно подмигнул ему, - а потом возвращайтесь ко мне, я направлю вас дальше. Квон кивнул, забирая бумаги, и отправился по нужному маршруту. Боли от иглы практически не было, либо он просто привык, либо вся она скрадывалась его собственной внутренней болью. Джиён с безразличным взглядом следил за тем, как его кровь набирается в шприц и послушно зажал ранку, как только врач закончила. Дальше УЗИ, и совсем скоро он избавится от того, что его тяготит, чтобы ступить в новую жизнь. Жизнь, в которой больше не будет никакого Чхве Сынхёна. Аджума, заведующая кабинетом ультразвуковых исследований, приняла его, лукаво блестя неожиданно светлыми глазами. - Проходите, раздевайтесь по пояс, - деловито начала она, подготавливая аппарат, - и ложитесь вот сюда. Джиён стащил с себя свитер, потом футболку и улегся на кушетку, с подозрением косясь на экраны. Аджума деловито провела по его животу смазанным в каком-то геле прибором. Джиён задержал дыхание. На мониторе отобразился его внутренний мир, в прямом смысле этого слова. Палец врача осторожно постучал по экрану, указывая на небольшой комочек в углу. - Судя по развитию плода, вашей беременности около девяти недель… Так это – ребенок? Квон судорожно сглотнул, разглядывая подрагивающее изображение. Аджума обвела ногтем часть изображения. - Вот головка, тут ручки… Вон ножки. Надо же, какой замечательный малыш. Ладный такой, отлично развит. Джиён машинально кивнул, не отрывая глаз от мониторов. Это все у него внутри? Новый человек, черт побери, у него внутри? И он может познакомиться с ним где-нибудь через месяцев шесть-семь? Прикоснуться к нему, поговорить, подержать на руках? Одними губами омега прошептал: «блять», и не смог сдержать смеха. Доктор ведь оказался той еще хитрой задницей. Как он мог отказаться от этого ребенка, увидев его воочию? До этого момента, Квон относился к самой идее своей беременности слишком абстрактно, но теперь… Врач протянула ему коробку с салфетками и Джиён трясущимися руками стер гель с живота, инстинктивно прижимая к нему ладони чуть дольше, чем этого требовала процедура. - Вот ваши бумаги, - аджума протянула ему медицинскую карту и подмигнула точно так же, как и доктор с полчаса тому назад, - до встречи. Джиён поклонился ей и улыбнулся, а что ему еще оставалось. Этот бой он проиграл, и, кажется, совсем по этому поводу не расстроен. - До встречи. Ёнбэ встретил его с выражением крайней озабоченности на лице. - Ну, как оно прошло? Джиён неопределенно вздохнул и бросил куртку на вешалку. Бета нахмурился, прислоняясь к косяку. - Все-таки… - Увы. Джиён снова вздохнул, а потом неожиданно хихикнул, обнимая насупленного друга за шею. - Увы, месяцев через семь тебе придется терпеть не одного меня, а еще и мини-меня. - Так значит, - бета сморгнул, расплываясь в улыбке, Квон кивнул, отступая на шаг назад и выпуская друга из объятий. - Да, я решил его оставить. Малыш ведь не виноват в том, что его батя – полный мудила. - Главное, - рассудительно поднял палец Ёнбэ, отправляясь на кухню, чтобы поставить чайник, - чтобы мудизм не передавался по наследству. Ёнбэ воистину чувствовал себя отцом семейства, просматривая на пару с Квоном каталоги детских товаров и выслушивая замечания друга по поводу того, как будет выглядеть детская. Джиён окончательно перебрался в его квартиру, а свою начал сдавать в аренду. Бета не был против, Квон его абсолютно не напрягал. Стыдно сказать, но ему даже нравилось поутру расталкивать омегу, вливая в него витамины, ворчать на него, когда тот опять забывал поесть вовремя и выпинывать на свидания с врачом. Впрочем, последний пункт Квон и сам старался не пропускать. Омеге казалось, что весь мир переменился. Мысли о Сынхёне все еще нагоняли на него тоску, но с появлением в его жизни малыша, они словно бы отошли на второй план. Ребенок не давал ему сойти с ума, да и отсутствие течек было только на пользу. Ёнбэ помогал ему изо всех своих сил, и омега был безгранично ему благодарен. Ведь бета был совсем не обязан ничего для него делать. Джиён исправно пил все лекарства и посещал все необходимые мероприятия для беременных. Сердце, конечно, ёкало, когда он видел как на те же семинары, где был он, приходили парами. Но он успокаивал себя тем, что и он тут вовсе не один, а вместе с самым желанным альфой на свете. И пофиг, что тот пока еще сидит у него в животе. Он выполнял все предписания врачей, постепенно проникаясь к комочку жизни внутри себя, все большим теплом. На исходе четвертого месяца, Джиён впервые почувствовал легкий удар изнутри и обмер, не веря своим ощущениям. Ладонь машинально накрыла живот и он тут же почувствовал новый удар. - Пинаешься? – прошептал Квон, чувствуя как нестерпимо вдруг захотелось зареветь, - полегче, футболист, папа и так верит, что ты там есть. Джиён рассмеялся, отодвигая слезы куда-то вглубь себя. К чему плакать, когда ничего лучше с ним еще не происходило? Он провел по животу самыми кончиками пальцев и поудобнее улегся на диван. - Отец твой в нас не верит, но я-то верю за двоих, малой… Со всем мы справимся, ты только папе не делай больно, окей? – он хихикнул, снова погладив живот. В ответ ему изнутри снова толкнулись, но уже гораздо мягче, - вот и умница. С тобой на удивление легко договориться, ты знаешь? Укрывая задремавшего на диване Квона пледом, Ёнбэ удивленно покачал головой. На лице у друга застыла такая нежная улыбка, что щемило сердце, а руки крепко обнимали самого себя. К концу седьмого месяца они вместе с Ёнбэ закончили переделывать одну из спален в детскую. Стоя в ее дверях и держа в руках какую-то невозможно маленькую детскую вещицу, Джиён наконец-то понял до самого конца: у него будет ребенок. На самом деле. Совсем скоро. Ёнбэ окончательно начал напоминать курицу-несушку. Он носился с Квоном, как с писаной торбой, а тот только хихикал, изредка кудахтая и получая за это свои законные подзатыльники. На всякий случай бета даже собрал «экстренную сумку» в которую сложил все вещи, которые могут понадобиться Джиёну в больнице, когда ему наконец-то будет туда нужно. Омега благодарил друга и снова кудахтал, тут же повисая у него на шее и радостно хохоча. О Сынхёне он думал только по ночам, упорно засыпая и просыпаясь на одной половине кровати, будто вторая все еще принадлежала его альфе. - Все будет хорошо, - шептал он, кусая губы, и малыш отзывался изнутри легким шевелением, - все у нас будет хорошо. Мы еще всех сделаем, попомни мои слова. Схватки начались неожиданно. Джиён замер, растерянно хлопая глазами, и тихонько заскулил, упуская из рук тарелку со спагетти. Смертельно бледный Ёнбэ тут же выскочил из гостиной на звук разбившейся посуды. Моментально поняв в чем дело, он усадил Квона на диван и метнулся за «экстренной сумкой», попутно набирая номер такси. Всю дорогу бета держал его за руку вплоть до самого здания больницы. - Все будет хорошо, - шептал взмокший Джиён и машинально поглаживал живот, - все у нас будет хорошо. - Будет-будет, - Ёнбэ протер ему лоб салфеткой и осторожно вывел из автомобиля, под прицелом заинтересованного взгляда водителя, - подождете? Я сейчас… Водитель кивнул, и без того видно, что дело серьезней некуда. Ёнбэ погрузил друга на тут же подвезенную двумя санитарами каталку и выскочил расплатиться. Когда он вернулся, Квона уже увезли в родильное отделение. Оставалось ждать. Джиёну было до жути больно. И страшно. Но больше все-таки больно. Вокруг, смешиваясь в одно сплошное размытое пятно, мелькали чьи-то лица. Но ему было на них, мягко говоря, наплевать, потому что его малышу приспичило появиться на свет вот прямо сейчас, и он чересчур хорошо это чувствовал. Ведь, волею судеб, он сидел в самом первом ряду. Его уложили на какую-то кушетку, развели ноги в стороны, и снова принялись сновать вокруг. Острая вспышка боли пронзила его до самого позвоночника, он тихо застонал, цепляясь в поручни. - Дышите, - раздался совсем рядом с ним знакомый голос, и Квон позволил себе чуть-чуть расслабиться. От присутствия здесь его доктора становилось чуть-чуть легче. Следующие схватки скрутили омегу уже через минут десять. Доктор прицокнул языком и ободряюще сжал его руку. - Умницы, продолжайте в том же духе. Джиён прошипел что-то нечленораздельное, и вернулся к дыхательным упражнениям. Так и в самом деле было чуть-чуть легче. Слушать всю эту парашу на семинарах было легче легкого, а вот применить эти знания на практике оказалось чертовски сложно. Квон заскулил, жмурясь до белых звездочек под веками. - Ублюдочный Сынхён! – вырвалось у него, и врач понимающе хмыкнул, - блять… Ненавижу! Следующая пара часов прошла как в тумане. Просто в один момент боль стала совершенно невыносимой, а потом разом пропала, оставляя после себя лишь тянущее чувство пустоты. Джиён откинулся на мокрую подушку и позволил себе разжать намертво вцепившиеся в поручень пальцы. Раздавшийся в этот момент детский плач перетряхнул его, словно удар тока. Он медленно открыл глаза и нашел взглядом улыбающегося акушера, а на его руках… - Замечательный у вас малыш, Квон-ши. Джиён протянул вперед дрожащие ладони и, почувствовав теплый шевелящийся комочек у себя на груди, наконец-то позволил себе заплакать. Может быть, все и правда будет хорошо. Ёнбэ ошарашено смотрел на Квона, держащего в руках сопящий сверток, и только потом догадался броситься к нему навстречу перехватывая сумку. - Домой? – улыбнулся он. За неделю, проведенную без омеги, он здорово соскучился. Лишенная привычной суеты квартира теперь казалась ему какой-то чересчур пустой и нежилой. Джиён кивнул, прижимая к себе сверток покрепче, и ткнулся лбом в плечо друга. - Домой. Малыша он назвал Сынри. - Победитель, - хохотнул Ёнбэ, придирчиво осматривая батарею из кучи банок с детскими присыпками и прочей ерундой. - Должен же хоть кто-то из нас быть победителем по жизни, - Джиён нежно погладил Сынри по маленькой щечке и закусил нижнюю губу. - Хоть кто-то. А потом начался сущий ад. Но Квон был совсем не против. Ребенок забирал все его внимание, выжимая непутевого папу подчистую. И это было только в плюс. Ведь не оставалось никакого времени подумать, что он будет делать, когда снова начнутся течки. Когда вернутся мысли о Чхве. Когда существование снова станет чуть-чуть сложнее. Он оградил Ёнбэ от младенца насколько мог, перетащив детскую кроватку к себе в спальню, чтобы тот плачем не мешал ему работать. Только тот все равно заскакивал как только у него появлялось свободное время, и порой омеге приходилось пинками выставлять засидевшегося дядюшку из комнаты. Денег, получаемых от сдачи квартиры, как раз хватало на все необходимые вещи и у Квона даже получалось чуть-чуть откладывать на потом. Все равно он не сможет без конца и края отсиживаться дома. Нужно будет искать работу. За время вынужденного сидения дома, омега от скуки занялся рисованием, и у него на удивление хорошо получалось. Ёнбэ одолжил ему один из своих старых планшетов, и теперь все свое скромное свободное время Квон посвящал своему новому хобби. Первое слово, первый шаг. Джиён никогда и подумать раньше не мог, что можно быть настолько безгранично-неприлично счастливым из-за подобной ерунды. Но Ёнбэ, кажется, был с ним полностью солидарен. Несмотря на попытки Квона облегчить ему жизнь, он упорно вызывался посидеть или погулять с малышом, выдавая полусонному папаше законную порцию отдыха. Спорить было бесполезно, да и бессмысленно, так что, как только за этой парочкой закрывалась дверь, Джиён устало хмыкал и тут же проваливался в сон, чтобы проснувшись, снова начать рисовать. Когда Сынри исполнилось год и три, Ёнбэ торжественно вытащил семейство в гостиную, усадил на диван, предварительно смахнув с него кубики, и встал в позу полководца. - Итак, Квон Джиён, и Квон Сынри, заявляю вам обоим, что одному из вас придется пойти поработать художником на полставки в одну замечательную контору, - он наклонился к восторженно внимающему ему Сынри, - сначала я подумал, что это будет замечательной возможностью для тебя. Но потом мне стало жаль твоего папку, и я решил, что все-таки предложу эту должность ему. Как думаешь, он согласится? - Согласится, - расхохотался Джиён и обнял друга от избытка чувств, - да он туда на ушах побежит. - Видишь, - Ёнбэ подмигнул малышу, - надоели мы ему, так и мечтает свалить куда подальше. Джиён фыркнул и толкнул его локтем под ребра, под аккомпанемент звонкого смеха Сынри. Первый рабочий день был таким же волнительным, как и первый день в школе. Но Джиён на удивление легко влился в коллектив, несмотря на то, что одинокому омеге с маленьким ребенком вообще сложно было устроиться на работу. Судя по всему, Ёнбэ пришлось основательно потрудиться, чтобы устроить его сюда, так что он ни за что не хотел его подводить. Джиён работал как проклятый, хотя, по словам начальства, был совсем не обязан. Он брал задания домой, и рисовал по ночам, чутко прислушиваясь к тихому сопению Сынри. Неудивительно, что при таком рвении уже через два месяца ему дали повышение, а еще через месяц их фирма слилась с крупной компанией и они всем офисом переехали в бизнес-центр неподалеку. Джиён вбежал в холл, поправляя на ходу рубашку и отчаянно замахал стоящим в лифте людям, прося его задержать. Сегодня он проспал, потому что по недогляду оставил мобильник в кроватке Сынри, и тот все утро играл с новой игрушкой, отключив нафиг все будильники. Заскочив в лифт, он поблагодарил всех присутствующих, и замер, не веря своим ощущениям. Почти забытый за два года с лишним, почти не нужный, почти не необходимый запах. Он медленно обернулся, чтобы встретиться с внимательным взглядом чудовищно-черных знакомых глаз. Сынхён?