Duvet

"I am hurting, I have lost it all I am losing Help me to breathe". (с) BoA "Duvet"

Придя в себя, Джиён молча собрал свои нехитрые пожитки и вышел из здания клуба через черный ход. Больше он сюда не вернется, хватит с него. Это было последнее место, где он хотел оказаться, но выбора просто не было. Сдаваемая в аренду квартира все еще пустовала, денег было взять просто неоткуда, а Сынри так не вовремя заболел на следующий же день после визита Чхве. Ёнбэ отговаривал его до последнего, впервые так яростно противясь его решению. Но иначе денег на лекарства ребенку было просто не раздобыть. Почему Сынхён оказался и здесь? Почему влез, когда его не просили? Почему, когда Квон уже почти решился позабыть о нем в чьих-нибудь чужих руках, он снова появился? Как ни в чем не бывало выскочил из ниоткуда, сломал последние стены из тех, что Джиён выстроил за эти годы и снова выбросил его прочь? Квон выбежал на родной запах, наплевав на клиента, на заведение, на то, что завтра, возможно, им всем нужно будет потуже затянуть пояса. Он выбежал, потому что просто не мог иначе. И если в обычные дни он мог себя контролировать, то в этот момент тело решало такие вопросы само. Не спросив совета у головы. А в итоге… Омега прислонился спиной к шершавой кирпичной стене и сполз на землю. Безумно хотелось плакать. От всего сразу: от бессилия, боли, невозможности изменить что-либо. От невозможности перестать, наконец, уже думать о Чхве Сынхёне. - Двуличный ублюдок, - прошептал Квон, с трудом поднимаясь на ноги. Нужно успеть добраться до дома, пока еще темно и людей на улицах мало. Ведь течка еще не закончилась, а проблем, и уж тем более секса, больше не хотелось совсем. Когда он шагнул внутрь, прикрывая за собой входную дверь, Ёнбэ с удивлением покосился на часы и приподнял одну бровь. Джиён пока не хотел ничего ему объяснять, поэтому просто скользнул в ванную, а потом, уже чистый, прокрался в детскую. Сынри крепко спал, разметавшись по кроватке и трогательно сжимая в кулачке собачью лапу. Гребаный голубой щенок. Гребаный Чхве Сынхён, он забрался в их с сыном жизнь, даже несмотря на то, что ни он ни Сынри даже не были ему нужны. Но не отбирать же у ребенка игрушку. Джиён тихо вздохнул, поцеловал сына в лоб и вышел, тихо прикрывая за собой дверь. Ёнбэ ждал его в коридоре. - Щенок… - Джиён потер виски, - откуда?.. - Сынни стащил его с полки, - Ёнбэ вздохнул, - вцепился и не отдавал. Даже во сне не отпускает. Квон хмыкнул и прислонился плечом к стене. Друг озабоченно вгляделся в темные круги, засевшие под его глазами. - Ну и как? - Я везуч, как мультяшный койот, бегающий за калифорнийской кукушкой, - омега вздохнул, - встретил там Сынхёна. Ёнбэ присвистнул. - Во время течки? А он… - Он. – Квон утвердительно качнул головой и устало улыбнулся, - мне пора бы уже привыкнуть, да? Каждый раз, когда я думаю, что хуже уже не будет, появляется этот хренов альфа и делает-таки хуже… Что за адская способность? - Видимо, он – Демон, и его цель – твоя душа. - Нет, Бэ… - Джиён грустно повел плечами, заходя в свою комнату, - она уже была у него в руках, - омега скривил губы в усмешке, тщетно делая вид, будто ему совсем не больно, - и он ее выбросил. Замок тихо щелкнул, отрезая Квона от мира. Ёнбэ несколько секунд смотрел на закрытую дверь и вернулся обратно в гостиную. Спать не хотелось совершенно, тем более он-то прекрасно знал: Чаще всего, «не больно», это просто фикция. - Сынхён, какого черта ты делаешь? – видеть Дэсона в гневе доводилось мало кому, и еще меньшее количество людей после этого выживало, - ты чокнулся, отнимать у него ребенка? Альфа поджал губы. Отчитываться в своих действиях перед другом он не собирался. Заявление уже составлено, подписано и отправлено куда нужно. Юристы даже не сомневаются в успехе этого дела, и что Дэсон так волнуется? - Ты хоть представляешь, как это по нему ударит? Ты так сильно его ненавидишь? Сынхён хотел было ответить зарвавшемуся заместителю, но осекся. Ненавидит? В этом все дело? - Я не ненавижу его, - Сынхён отвернулся к окну, - я просто не хочу, чтобы такая шлюха, как он, воспитывал моего сына. - Но он делал это в течение полутора лет, и, вроде бы, неплохо с этим справлялся, - Дэсон запустил в волосы пальцы, нервно взъерошив челку, - ты ведь этим отнимешь у него абсолютно все. - Значит, так нужно, - холодно процедил альфа, отворачиваясь от друга, - я делаю это для Сынри. - Ты даже не общался с сыном, - покачал головой Дэсон, отступая к двери, - откуда ты знаешь?.. - Несколько дней назад я был в «Дрэгонфлай». И трахнул его папочку. Так понятнее? Дэсон осекся, проглатывая следующую фразу, и кивнул, молча выходя за дверь. Сынхён покатал на языке последнюю, брошенную им, фразу и едва удержался от того, чтобы не сплюнуть ее на пол. - Пошло оно все нахер. Джиён невидящим взглядом смотрел на узкую бумажку, которую ему вручили под подпись, стоило ему только открыть дверь. Буквы расплывались перед глазами, не желая складываться в слова, и ему очень хотелось чтобы, если он не сумеет прочесть написанное, то оно не имело бы никакой над ним власти. Но, увы, это было не так. Согласно этому извещению, омеге Квон Джиёну надлежало явиться в здание суда через две недели, чтобы выступить там в качестве ответчика. Истец Чхве Сынхён хотел отобрать у него сына. Отобрать Сынри. Квон поднес ко рту дрожащую ладонь, чтобы удержать внутри бессильный стон. За что он так с ним? За что он продолжает мучить его, хотя Джиён сделал все, чтобы не пересекаться с этим альфой, как бы того ни требовала самая его суть. Ему пришлось жить в разладе с самим собой целых два года, и теперь предстоит потерять и единственного сына? За что? На сдавленные рыдания друга из кабинета выскочил Ёнбэ. Мгновенно оценив ситуацию, он подхватил самозабвенно обсасывающего игрушку Сынни на руки, отнес его в детскую и за руку отвел Квона в гостиную, заставив усесться на диван. - В чем дело? Эй? Вместо ответа Джиён протянул ему извещение, и упал, зарывшись лицом в подушки. Ёнбэ пробежался глазами по строчкам и помрачнел. - Ты думаешь, ему это удастся? - У него есть деньги, - раздался из-под подушек приглушенный голос Квона, - и связи… Он наймет лучших из лучших. У меня нет никаких шансов, Бэ… Плечи омеги задрожали и тут же замерли. Джиён не позволял себе плакать, через пару минут ему нужно будет дать Сынри лекарства, а сыну не нужно видеть папу в таком состоянии. - Никаких шансов. Все остальное было как в тумане. Напуганный Сынни, гнетущая атмосфера зала суда, молчаливое обвинение, тут же горой легшее на плечи Квона, стоило только сынхёновым адвокатам раскрыть рот. Джиён беспомощно сжимал кулаки, мечтая только об одном: чтобы все происходящее оказалось лишь сном. Омега почти перестал спать и чудовищно похудел. На финальное слушание, когда судьба малыша должна была решиться окончательно, пришла лишь жалкая тень Квон Джиёна. Его сумрачное осунувшееся подобие. Каждый раз, встречая альфу в этом жутком помещении, он смотрел на него, одними губами спрашивая: «За что?» Но Сынхён все время делал вид, будто ничего не замечает. А, может быть, и в самом деле не замечал. - Суд принял решение оставить ребенка под опекой Чхве Сынхёна. Квон Джиён имеет право навещать его не чаще одного раза в неделю под строгим надзором семьи истца. Удар молотка разрезал воцарившуюся тишину. Вот и все. Сынхён растерянно протянул малышу руку и вздрогнул, когда маленькие пальчики сжались вокруг его указательного пальца. «Мой сын?» - удивленно подумал Чхве и оглянулся, чтобы взглянуть на окружающих его людей, но единственное, что он сумел увидеть, это потухшие глаза Квона, сидящего на противоположном конце зала. Сынхён очень хотел бы чувствовать радость или хотя бы удовлетворение от того, что справедливость восторжествовала, но все, что он чувствовал, это боль. Плотное, почти ощутимое пальцами горе Джиёна. Из зала суда он вышел очень быстро, держа сына на руках. Сынри не успокаивался, ерзал и тянулся назад. Туда, где остался его папа. Туда, где остался Квон. И только в автомобиле, рассеянно прижимая хнычущего ребенка к себе, Сынхён понял, что именно смущало его все это время. Мягкие волосы мальчика пахли так же, как пах Джиён тогда... Два года тому назад. Сынхён был в больнице уже на следующее утро, оставив Сынри на попечении нескольких гувернанток. - Разумеется, это возможно, - улыбнулся сухонький доктор. Согласно отчетам Дэсона, именно он наблюдал беременного Квона и принимал у него роды, - Так случается, когда по каким-то причинам беременеет не меченный омега, а малыш – альфа. Доктор протирал свои очки, а Сынхёну одновременно казалось, что планета вертится слишком быстро и что она замерла на месте. - Постойте-ка, а ведь такое как раз было совсем недавно, может быть год назад, или чуть больше. Молодой омега, такой полный сил… Ребенок к концу срока беременности почти полностью забил его запах, очень мило, если подумать. Заботился о безопасности своего родителя, - доктор улыбнулся, - чтоб на него другие альфы и смотреть не думали. Жаль только, - врач поправил очки на переносице, - что он – одиночка. Бог знает, что там случилось с отцом ребенка, но одинокому омеге очень сложно сейчас пробиться. - Спасибо, - Сынхён не узнал свой собственный голос. Он вышел из здания больницы и уселся в автомобиль, но отъезжать не спешил. Значит, все это было одним большим недоразумением? И он может сейчас найти Джиёна и сказать ему, что все закончилось? Вернуть ему сына? Жениться на нем, стать снова одной большой семьей? Чхве не глядя набрал Дэсона. - Можешь отыскать его? - Недостаточно наигрался? – голос у друга был странный, скрипучий, словно несмазанная дверная петля, - может, оставишь беднягу в покое? - Я просто хочу поговорить с ним. - Если так уж сильно хочешь – ищи его сам, а я и так уже достаточно натворил. Больше я не хочу вмешиваться в твои личные дела. И можешь меня по этому поводу уволить. Дэсон бросил трубку, оставляя Чхве одного. С колотящимся сердцем и наконец-то снизошедшим осознанием того, что Джиён может и не захотеть вернуться… Не захотеть жениться. И уж точно не захотеть стать с ним одной семьей. Сынхён искал его исступленно. Он поставил у его дома двоих парней из охраны, нанял настоящего детектива. Рыскал сам по всем местам, где омега только мог появиться. Безрезультатно. На исходе второй недели, он даже рискнул сунуться к Ёнбэ. Бета открыл дверь, ошарашено сморгнул и без всяких прелюдий со всей дури заехал ему кулаком в челюсть. Сынхён ничего не сказал, лишь зажмурился, пережидая боль. - Где… - он пошевелил кончиком языка расшатавшийся зуб. Рука у беты была тяжелой. – Где он?.. - Ага, бегу и падаю говорить об этом такой мрази, как ты, - Ёнбэ презрительно скривился, - что, придумал что-то еще, как можно испоганить Джиёну жизнь? Господи, каким ты мудаком оказался… - бета отступил внутрь квартиры, - за что он тебя только любил. Хлопнувшая дверь отрезала Сынхёна от последней надежды отыскать Квона. Тяжелое «любил» пойманной птицей билось изнутри о грудную клетку. Альфа горько усмехнулся, усаживаясь на грязный пол прямо в дорогущих брюках. Каким же он был идиотом. Телефон в кармане коротко завибрировал, оповещая о новом входящем сообщении. Сынхён машинально достал мобильник, но не сразу смог понять написанные строки. Отправитель: Кан Дэсон. Содержание: … Сынхён подскочил, стрелой слетая вниз по лестнице. Только бы успеть. Только бы не опоздать. Подъезжая к старому убогому отелю, Сынхён мог только молить Небо, чтобы Джиён ничего с собой не успел сделать. Внушительная сумма наличными развязала язык администратору, да так, что он сам выдал ему запасной ключ. Дрожащими руками, альфа открыл замок и шагнул в затхлую темноту маленького номера. Джиён напоминал привидение. Жалкую карикатуру на самого себя. Он сидел на кровати, скрючившись и прижав колени к груди. Сынхён сделал еще один шаг, но Квон никак не отреагировал на неожиданное вторжение. Казалось, что его сейчас вообще здесь нет. Сынхён осторожно шагнул в третий раз, и вдруг омега развернулся к нему, ловя в фокус. Несколько секунд тишины барабанным боем отозвались в висках. Джиён спрыгнул с кровати, едва заметно пошатнувшись, гримаса отчаяния, замешанного на ненависти, исказила его лицо. - Ты?! Что ты здесь делаешь? - Я хочу поговорить, Джиён… - Чхве поднял руки, - просто поговорить. Омега не был настроен на разговор. Рядом с лицом Сынхёна пролетела и разбилась о стену ваза. Обычная дешевка, но это уже не имело никакого значения, потому что альфа не мог отвести взгляда от осунувшегося лица Джи. - Ты уничтожил меня, Чхве Сынхён! Ты выбросил меня из своей жизни, когда я тебе надоел. Ты унизил меня, предал, забрал у меня все, что только мог. Ты лишил меня единственной работы, на которую согласились взять молодого омегу с маленьким ребенком, и, как апогей, ты отобрал у меня еще и сына... Что еще ты хочешь, Сынхён? Мою жизнь? Твою налево, а действительно, на кой она мне теперь? - омега подскочил, суя ему в руки заряженный пистолет. И откуда он только его достал, неужели, собирался… - Забирай! Забирай, блять, и эту сраную жизнь. Сынхён замер, ему хотелось бы сказать Джиёну что все не так, как он думает. Что это он, Сынхён был уверен в том, что его предали. Это он считал, что чувство всей его жизни опошлено и вываляно в грязи. Но... Боже, что он все-таки наделал. Ему понадобилось целых два года, чтобы понять, что именно он натворил. Ничего не скажешь, похвальная скорость. Джиён упал на колени, не обращая внимания на мелкие осколки, тут же впившиеся в кожу. Его плечи мелко подрагивали, на пол из-под опущенной челки упали несколько прозрачных капель. - Убей меня или оставь в покое, я так больше не могу. Он никогда не видел его таким. Даже когда выгонял из своей квартиры и своей жизни, отхлестав по лицу. Даже когда унижал его прямо на улице, уходя с Кибомом. Даже когда увольнял его. Джиён все выносил стойко, но теперь... Глядя на сломанного омегу, стоящего перед ним на коленях, Сынхён снова ощутил ту полынную горечь, что наполняла его внутренности в первые полгода жизни без_Джиёна. Квон беззвучно рыдал, бессознательно сжимая и разжимая пальцы, судорожно мнущие потертые джинсы. Сынхён выдохнул, отбросил пистолет в сторону и упал рядом с ним, не в силах больше держаться на ногах. Только сейчас до него в полной мере дошло, что именно пережил Джиён по его милости. У него не было даже слов, чтобы выразить, как ему жаль, что все получилось именно так. Он растерянно потянулся к омеге, но тот отпрянул от него, игнорируя оставшиеся на коленях и ладонях царапины и порезы. - Не прикасайся ко мне. Никогда больше ко мне не прикасайся! Сынхён замер с протянутой рукой, на мгновение превратившись в статую. Доигрался. Добился. Он стиснул зубы, вышептывая такое запоздалое «прости». Но Джиён лишь мотнул головой, подскакивая на ноги и выбегая из номера Наверное, есть вещи, которые не прощают.