Запасной ангел

Михаил снова сидел и смотрел на часы. Последние пять лет он стал пристально следить за временем. Это превратилось, пожалуй, в манию. Временное планирование. Так Михаил называл своё увлечение. Он считал всё: время на завтрак, время на принятие душа, время на сон, время на рисование и т.д. Единственное занятие, на которое не было отведено чёткое время – наблюдение за часами и небом. Небо… Оно менялось с каждым днём. Оно становилось злее. Оно словно впитывало в себя отношение людей друг к другу. Миша стал замечать, что люди стали злее. Намного. Он часто приходил к школе, расположенной в двух минутах ходьбы от его дома, садился на скамейку и смотрел на детей. Они изменились. Как изменился мир, так изменились и дети. Они вызывали отвращение, жалость, злобу, печаль – целый букет негативных эмоций. Они ругаются, они дерутся, они ненавидят друг друга, они лгут себе и своим «друзьям», улыбаются и ненавидят одновременно. А ведь они ещё дети! Они не должны так воспринимать мир! Они дети и не должны жить как взрослые. За несколько месяцев наблюдения, Михаил не нашёл настоящего ребёнка. Час он сидел и смотрел. Сидел и смотрел. Сидел и смотрел. Нет, сегодня он не найдёт то, что ищет. Он снова поднимет голову и будет смотреть на небо. - Что происходит? Что с детьми? Они не умеют мечтать… Они не умеют быть детьми. Они умерли. Чем я могу им помочь? - Снова прокрутит в голове монолог, который втёрся за это время в кору головного мозга настолько, что невозможно отделить его. Михаил встанет и отправится домой, где будет смотреть на часы. Будет ждать. Ждать чего? Это вопрос, на который он не знает ответа. Просто ждать, иногда этого достаточно. Надо что-то делать! Дети должны мечтать! А что происходить сейчас? Они не умеют. Не могут. Не хотят. Миша отрывает взгляд от часов и смотрит в небо. «А ведь я сам ничего не делаю. У меня даже семьи нет». Возможно, сейчас кто-то спросит, почему он придирается к детям? Пусть будет как есть, у них ведь есть родители. Но Михаил хранит на своём сердце страшный тёмный камень. Детство для него значит гораздо больше, чем для других. У него не было детства. Неизвестно кто, неизвестно зачем, вырезал ржавым, грязным ножом воспоминания о детстве, оставив глубокие раны. Раны, которые не дают ему покоя. Они ноют, разрывают душу. Жить невыносимо трудно. Каждая минута вызывает волну страданий. Но это не повод забыть про то, что происходит сейчас. Миша верит, что если он поможет детям, то он вспомнит своё детство и тогда он станет самым счастливым. Но только как помочь таким детям? Дети – вот ключ от операционной, в которой ему вырезали воспоминания. Хватит жалеть себя! Надо собраться и начать действовать. Мужчина не просто сидит и наблюдает за детьми, он ведёт дневник. Даже не дневник, так, записной блокнотик. Именно эта запись красуется каллиграфическим правильным почерком на обложке кожаного блокнота. Для блокнотика предусмотрен отдельный ящик в столе. Сам блокнот находится в его потайном отделении, а сверху, как и в других ящиках, набросаны линейки, картонки, ручки и прочая ерунда для изготовления карт местности. Именно этим он и зарабатывает на жизнь. Делает карты. Платят за них хорошо, а особых затрат драгоценного времени не требуют. С самого появления Михаила тянет к построению и черчению. Хорошая работа. Стоит поподробнее рассказать о его появлении. Стоял сентябрь. В этом году он выдался достаточно суровый. Весь месяц почти не прекращались дожди, отчего жителям частных домов пришлось буквально отвоевывать свои дома у воды. Она была везде: в погребах, в сараях и даже в некоторых домах. «Всемирный потоп», так назвали этот сентябрь жители деревень. Реки выходили из берегов, смывали урожай, который ещё не успели убрать. Дети шли на первое сентября в резиновых сапогах и дождевиках. Ведь обычная одежда и обувь просто не выдерживала такого количества воды. Небо было затянуто чёрными тучами, их не прогонял даже суровый ветер. Ветер сорвал все листья, и деревья, пригнувшиеся к земле, выглядели мрачно. Люди ждали, когда же это закончится, но в большинстве привыкли к такой погоде. А что делать? Во время этой грозной осени появился он. Он был прекрасен. Бледное аристократическое лицо было прикрыто тёмными кудрявыми волосами. Длинные угольно-чёрные ресницы подрагивали на ветру. Он лежал на берегу озера. Длинные худые ноги были в воде. Бледный торс, покрытый множеством шрамов, приобрётших фиолетовый цвет из-за холода, был бережно прикрыт одеялом из водорослей. На лице застыла улыбка, милые ямочки на щеках. В руках человек сжимал кинжал. Оружие имело рукоять, опоясанную длинным змеем, кусающим себя за хвост. Уроборос, немного изменённый. Точно. На острие было выгравировано: «Никогда не теряй воспоминания». Забавно. Ведь именно это произошло с ним. Его нашли рыбаки. Человек никак не реагировал. Но он дышал. Горячее сердце продолжало биться в груди. Он боролся, боролся как мог, сейчас главное выжить… Но он ещё не знал, что когда проснётся, не обнаружит часть души, небрежно вырванную из него. Первое, что он увидел – яркий белый свет. Вспышка, которая мгновенно погасла. Он снова отключился. Через некоторое время, он напугал медсестру. Резко поднявшись с кровати, он распахнул небесно-голубые глаза. Волосы были растрёпаны, на бледном лице появился слегка заметный румянец. Губы приоткрылись, и произошло то, что испугало медсестру больше всего. Он начал читать Пушкина. Выразительно, он чувствовал каждое слово, словно видел в нём скрытый смысл, чувствовал каждую строчку, словно он сам это написал. Мимо проходил врач, услышав мужской голос из палаты, решил посмотреть, что происходит. Когда он увидел мужчину, лежавшего в коме двадцать один день, а сейчас восхитительно читавшего стихи, врач присел рядом с ошарашенной медсестрой. Через пять минут в палате была добрая половина больницы. Все слушали, боялись дышать, не шевелились. А незнакомец всё читал и читал, смотря в потолок. Два часа продолжалось это поэтическое собрание. Незнакомец закончил чтение очередной поэмы Пушкина, опустился на кровать и уснул, оставив на лице ту же странную улыбку. Люди тихо вышли из палаты и решили не будить мужчину. Проснувшись в следующий раз, он не стал читать Пушкина. Первый, кого он увидел – врач. Он сидел рядом с кроватью и сосредоточенно писал что-то в синей тетради в клеточку. - Здравствуйте,- незнакомец не знал, что сказать. Он знал только то, что не стоит нести чушь. А ведь мог сказать что-то типа: «А я тут проснулся, вот сижу; Ура! Свершилось чудо! Доктор вы меня спасли!; Я видел свет в конце тоннеля, но мой покойный кот велел не идти на свет». Или что-то вроде того. Но это было бы странно, и он просто поздоровался. - Доброе утро. Как спалось Александр Сергеевич? Преподнести ли вам перо и свежий пергамент или уже научились писать ручкой? Планируете продолжение «Руслана и Людмилы»? – доктор не поскупился на шутки. - Простите, но я не понимаю, о чём вы. - Ах, ну да, простите. Я забыл. Это было что-то вроде бессознательного состояния… Хотел спросить, почему именно Пушкин? - Я читал Пушкина? Видимо вы назвали меня его именем именно из-за этого… Но простите, я не могу ответить на ваш вопрос. Я не помню ничего. Только то, что зовут меня Михаил. - Михаил значит… А мы уже решили что вы того, реинкарнация Пушкина. Простите ещё раз. Ничего не помните, говорите? Это плохо… Доктор осмотрел Михаила и пришёл к выводу, что он находился в длительном заключении. Принудительном. Не в тюрьме, нет, его кто-то похитил. Об этом говорили лиловые синяки на запястьях Миши. Ну и конечно шрамы. За время комы, они чуть-чуть заросли, но вид при этом имели устрашающий. Михаил не знал хорошо или плохо то, что он ничего не помнит, но ему было страшно узнать, что с ним было. Что же он такого сделал? За что с ним так поступили? Вот первые вопросы, появившиеся у мужчины. Позже он обнаружить самое страшное: он не помнит детство. Выписавшись из больницы, Михаил сделал паспорт. Фамилию он не вспомнил, поэтому позаимствовал её у героя одной книги, прочитанную им в больнице. Теперь он Зимин Михаил Сергеевич. Отчество он взял то же, что и у Пушкина, так посоветовал врач из больницы. Через несколько дней Зимин нашёл работу. Взял кредит, купил квартиру. Через год закрыл кредит. К тому времени у него появилось несколько друзей. Николай, Сергей и Дмитрий. Вечером друзья, как всегда собрались у Михаила. Друзья бежали от жён, а Михаил от одиночества. Именно это чувство разъедало его уже несколько месяцев. - Парни, у меня друг есть, ему срочно нужна карта, а найти её нигде не может. Есть у вас друзья картографы? Срочно надо, у него аж волосы на голове выпали от напряжения, вот как срочно, - Коля потрогал свои волосы, а не выпали ли и они часом? - Нет, - в голос ответили Серёжа и Дима. - Ну… в принципе, я могу попробовать. Я когда в больнице лежал, карту клиники составил. Чтобы люди могли найти своих родственников. Получилось неплохо. Друг Николая согласился, и Михаил приступил к выполнению работы. Он приходил после своей работы и садился рисовать карту. До утра. Давалось это ему просто, и особых усилий он не прикладывал. Вскоре карта была закончена. Заказчик был доволен и заплатил Михаилу сумму, равную его зарплате на обычной работе. Но эта была маленькая карта! Чем больше карта, тем больше сумма. Миша недолго думал, и через несколько дней на столе директора лежало заявление об увольнении. Так Михаил стал картографом. Времени эта профессия требовала не много, и, следовательно, количество свободного времени увеличивалось. То, что нужно, ведь осталось много вопросов о прошлом. И надо находить ответы. Вот сейчас он сидит и по привычке смотрит на часы. Тик-так, тик-так… Время неумолимо проскальзывает сквозь пальцы и утекает в долину со звучным названием. «Прошлое» – страшная долина. Михаил не может её найти, и это пугает. Иногда он чувствует, что она где-то рядом, но перед ним вновь и вновь вырастает лес, который мешает пройти. Своими силами найти прошлое не удалось, и Зимин решил прибегнуть к помощи знакомого хакера. Приложив некоторые усилия, база полиции была взломана. Миша искал себя. Искал тех, кто ищет его. Шансов было мало, ведь он не знал, как долго он был в плену. А что если у него не было родственников? Или их уже убили. Но ведь кто-то должен его искать! Не может быть! Ведь кому-то он нужен. Хотелось верить. Нашлось несколько десятков Михаилов пропавших за последние пять лет (это чтобы наверняка, вдруг его давно похитили). К каждому делу была прикреплена фотография. Несколько раз Миша просмотрел пропавших. Его не было. Это плохо. Остался только один вариант. Его считают убитым. Это ужасно. Это страшно. Через несколько минут перед лицом Михаила лежал новый список. На этот раз искали Михаилов убитых за последние пять лет. Список оказался внушительным. Сократили возраст. Список стал меньше. В нём было сорок человек. Что поделаешь, это ж Россия. Михаил взял распечатку и сел в кресло. - Нет. Нет. Нет. Нет. Этот похож, но нет. На тридцать первом месте он нашёл то, что искал. Это было ужасно. Четыре года назад в лесу был найден труп Михаила Зацепина. Тело разорвано зверем, предположительно медведем. И фотография. Не удивительно, что его назвали Михаилом. Опознать было невозможно. Такое ощущение, что тело пропустили через мясорубку. Страшно. Миша подумал, как трудно было родственникам. А ведь вот он, сидит, живой, на труп свой смотрит. От этой странной ситуации у Михаила появилась улыбка. Он был похож на психа. Глаза стеклянные, лицо бледное и совершенно безумная улыбка. Зацепин. Какой к чёрту Зацепин! Зимин! Теперь он Зимин! Зимин Михаил Сергеевич. - Спасибо за помощь. Ты мне очень помог. Зимин встал, накинул на плечи пальто, взял СВОЁ дело и вышел из квартиры. На улице его поджидали злобные тучи. Воздух был тяжёлый. Дышать стало невозможно. Лёгкие заполнялись свинцом. Сердце пропускало удары. Пошёл дождь. А «мертвец» всё шёл. Смотрел на фарш-Зацепин и улыбался. Глаза серые, улыбка злобная. О чём он сейчас думает, не знаю даже я. Знаю только то, что ему трудно. Тяжело на душе. Дождь стекает по щекам, а он улыбается. Одежда промокла, кудряшки расползлись по лицу, а он смотрит на свой труп и улыбается. Идёт на набережную. Сейчас тут никого, а он именно этого и хочет. Домой нельзя. Там ещё хуже. А тут дождь. Дождь успокаивает Михаила. Кап-кап, кап-кап. Он спускается к реке. Вода. Холодная. Он любит воду. Вода спасла его. Именно вода вынесла его тогда на берег. Он представил себя водой. Она течёт и течёт. Куда и зачем, никто не знает. Михаил чем-то похож на воду. Он создал себе мнимую цель. Но он не хотел знать правду. Но это лучше. Жить без цели страшно. Даже у собаки есть цель. Она живёт для своего хозяина. Зимин живёт ради прошлого. Он сжал лист с фотографией и со всей силы швырнул в воду. - Нет. У меня есть цель. Я убью тех, кто это сделал. Я спасу детей. Я спасу своё прошлое. Своё детство. Я спасу себя… - еле слышно прошептал Миша. С утра так не хотелось открывать глаза, на них словно подвесили две десятикилограммовые гири. Тело не слушалось. Миша, было, подумал, что его парализовало, ведь он вчера простоял под дождём больше трёх часов. Просто стоял, даже не думал, просто стоял. Тогда этого было достаточно. А сейчас такой трюк не пройдёт, нельзя же всю жизнь под дождём простоять! Да и на небе не тучки. Небо чистое, солнце светит, птички поют. Всё как раньше. Но в Михаиле что-то изменилось. Он стал сильнее. Нет, не в физическом плане, в моральном. Он был готов узнать, что же всё-таки произошло четыре года назад, и почему все считают его мёртвым. На столе лежит недоделанная карта. Вокруг неё ручки, карандаши, катышки от ластика. Миша нехотя встал с кровати, решив для себя, что сначала он доделает работу, а потом отправится искать ответы на уже разодравшие его на куски вопросы. Кушать не хотелось. Зимин взглянул на наручные часы, девять часов утра. Замечательно. К обеду карту можно закончить, до часа отдать заказчику и ехать. Ехать и ехать, ехать и ехать… Сейчас его ничего здесь не держит. Только дети. К ним он вернётся. Всё изменится. Он был в этом уверен, и с непоколебимой уверенностью откусил от ярко-красного яблока здоровенный кусок. - Ну что, Зимин Михаил Сергеевич, Вы готовы к свершениям, свойственным древнегреческим героям? Надеюсь, Ваша ахиллесова пята находится под надёжной защитой. Миша доел яблоко и как всегда кудрявой громадой навис над рабочим столом.

***

Дорога… Михаил никогда не любил дороги… или любил. Он сам не знал ответа на этот вопрос. Едешь, вокруг деревья, камни, озёра если повезёт. Красота. Только это всё какое-то до неприличия холодное и чужое. Чем-то родным казались только капли на стекле. Дождь Зимин любил. Ему казалось, что с дождём связанно что-то волнующе-важное. Абсолютно все виды дождя казались ему прекрасными. Мелкий дождь приятно скатывался по лицу и грел кожу, ливень же наоборот – мощными ударами бил по лицу и заставлял быстрее бежать обратно в машину, зато на него приятно смотреть из окна. Почему-то дождь у Михаила ассоциировался с кучкой копошащихся в чём-либо гномов. Они издавали такой же монотонный, успокаивающий звук. Дорога… Дорога испокон веков заставляла человека думать. Даже самый глупый, не обращающий внимание на происходящее человек начинал думать в дороге. Причём заблудший разум посещали не глупые мысли в духе: «А что мне надеть вечером?» или «Какого цвета купить ручку?», серьёзные мысли неуловимым потоком врывались в сознание человека. В дороге люди отличаются только одним – один из них способен уловить и осознать смысл этого потока, а другой не способен и, скорее всего, забудет о нём в ближайшее время. Тот, что способен уловить его, будет сказочно умён. Второй же в самый ответственный момент не сможет найти решение, так лениво плавающее на поверхности. Михаил был первым типом. Он во всех вещах пытался найти второй смысл, второе дно. Во многом ему это удавалось, но некоторые детали всё же ускользали от него, и он бежал за ними, словно мальчишка за бабочками на лугу. Иногда он ловил их, а иногда они так и улетали навстречу закату неиспользованного счастья. Михаил снова достал часы. Уже поздно. Его знаменитое чувство времени, чувствующее каждую секунду, вдруг растворилось и унеслось куда-то далеко. Больше ехать он не мог. Зимин вышел из машины и направился в сторону поля. Пшеница, наверно. Он плохо разбирался в растениях, но его это никогда и не интересовало. Михаил постоял у края поля, вдыхая чудесный запах пшеницы, и двинулся вглубь поля. Как ледокол, бороздящий Северный Ледовитый океан, он так же медленно и уверенно разрезал колосья. Дойдя почти до середины поля, Михаил остановился. Широко разведя руки, он рухнул в этот золотой океан. Он лежал и думал. Порой он путал муравьёв с мыслями, в его голове сейчас копошились сотни мысленных муравьёв. Зимин был, в общем-то, счастлив, пока один муравей не укусил его прямо в изрядно разболевшееся желание мести и мысль о детстве. Он мгновенно поднялся и быстрым шагом направился к машине. Ехать оставалось недолго, относительно недолго… Время расплаты приближалось. Уже изрядно надоевший полевой пейзаж сменился маленькими деревянными домиками. Казалось, что эти аккуратные сооружения будут преследовать Михаила до самого конца. Это не могло не пугать. Михаил представлял свой конец иначе, он ожидал приход старой Смерти в больнице, когда ему было бы далеко за семьдесят, вокруг бегают правнуки… но судьба тщательно готовит подарки для каждого человека. Возможно, он сегодня проститься со своей короткой, полной тайн жизнью, или же наоборот, получит знания, так необходимые ему. В любом случае, за окном начали появляться крупные кирпичные строения. Оставалось пять минут. Пять минут, и он узнает всё. Но нужны ли ему эти знания? Прогнав последние сомнения, Зимин сильнее надавил на газ. Стоп. Машина остановилась. Михаил последний раз взглянул в зеркало. - Кто же я? Михаил Зимин или Михаил Зацепин? Человек или биологический мусор? Трус или смельчак? Он посидел несколько секунд и, наконец, открыл дверь навстречу судьбе. Она встретила его приятным запахом выпечки и почему-то знакомых духов. Зимин стоял напротив небольшого двухэтажного дома из белого кирпича с красной крышей. Свет горел в двух окнах: на первом этаже, и на втором. На первом, вероятно, располагалась кухня, а на втором комната одного из обитателей этого «замка». Миша почувствовал что-то родное, но одновременно чужое и пугающее. Зимин позвонил в дверной звонок. Почти сразу дверь поспешили открыть. Его встретила милая девушка лет двадцати пяти-тридцати, от неё пахло теми самыми знакомыми духами. Девушка смотрела на Зимина и молчала, на её лице застыл дикий ужас, который нарастал с каждым мгновением. - Дорогая, кто пришёл? - послышался голос из-за её спины. Оттеснив испуганную девушку, перед Михаилом очутился невысокий мужчина. Его зелёные глаза выделялись на невыносимо бледной коже. Чёрные кудрявые волосы превращали этого человека в фарфоровую куклу. С лицом совсем не вязался нелепый красный свитер с оленями. Этот человек напоминал нашего героя, но в его взгляде что-то настораживало. - Мария, отойди. Я скоро вернусь, - еле слышно сказал фарфоровый человек. Он вышел из дома, прошёл несколько метров и остановился в ожидании гостя. Михаил поспешил за ним. - Как ты это сделал? – спросил фарфоровый. - Что? - Как ты выжил? - Меня вынесло на берег… - Я говорил ему! Я предупреждал, что ты вернёшься! Что ты хочешь от нас?! – незнакомец повысил голос. - Я всего лишь хочу узнать правду. Можно узнать твоё имя? - Эгиль. Здесь же меня называют Александром. - Что значит здесь? - На Земле. Ты задаёшь глупые вопросы. Имя, данное тебе создателем – Хельги, для остальных ты Михаил. - А кто мы? - Да уж. Такой потери памяти в истории ещё не было. Хорошо, приготовься слушать. Много тысяч лет назад появился тайный орден. Орден «Золотого ангела». Главной задачей ордена было сохранение всех видов жизни, от микробов до людей. Во главе ордена испокон веков стоял Создатель. Его никто никогда не видел, но все точно знали, что он создал нас себе в помощь. Мы ангелы. Вся эта однородная масса ангелов была разделена на группы для поддержания порядка. Ты, как и я, принадлежал к Земным ангелам. Каждый из нас имел чёрные кудрявые волосы, фарфоровую кожу. Это позволяло находить братьев и сестёр в любой точке планеты. Тот, кто не выполнял задания, данные Небесами или получивший серьёзные травмы, становился Запасным ангелом. В последнее время на роль Земных ангелов стало претендовать огромное количество небожителей. Это вызвало суровую конкуренцию и породило жестокость в наших сердцах. Многие погибли, многие пострадали. Места Запасных переполнились, Небеса уже не могли отправлять всех на скамью запасных. От некоторых они избавлялись. В ордене появилась ещё одна группа «Биологический мусор», появилась неофициально, но все про неё знали. Пострадавшие в войне за места на Земле становились мусором. От них избавлялись разными способами: их топили, их сжигали, их разрубали, им вырывали сердца… «Золотой ангел» превратился в кровавое месиво. Шла жестокая, бессмысленная резня. Не стало понятия «брат» и «сестра». Остались только враги и Создатель. Небеса потеряли свою власть, они могли только убивать ангелов, прикрываясь Правосудием, которого уже давно не существовало. Ты, Хельги, стал жертвой этой войны. Ты был серьёзно ранен в бою и рисковал стать Запасным или Мусором. Мы, я и Ульви, не могли допустить этого. Длительное пребывание ангела под водой, приводит к полной потере сил, а значит и звания члена «Золотого ордена». Мы надеялись, что это поможет тебе. Мы скинули тебя в реку, привязав гири к рукам и ногам. Мы не должен был всплыть. Вероятно, тебе помог шторм или прекрасные веревки, сделанные в Китае. В любом случае, ты всплыл. Твоя потеря памяти не описана не в одной рукописи. Из-за этого я не могу сказать, человек ты или нет. А значит, что тебя в любой момент могут ликвидировать. Михаил остановился. Он не понимал, что происходит. Это напоминало глупый фильм или книгу, написанную сумасшедшим наркоманом. Но Александр казался серьёзным. - Мы должны проверить. Пойдём, я отведу тебя, - сказал Александр и ускорился. Около двадцати минут они шли молча, пока перед ними не показался лес. - Осталось чуть-чуть, - проводник натянул рукава свитера на ладони. - Зажми уши, - Александр остановился и подождал Михаила. Они заткнули уши, и Саша, поморщившись, сделал шаг вперёд. Раздался оглушительный гул. Словно у тысяч скрипок одновременно порвались струны во время напряжённого концерта. На месте тихого леса в одно мгновение появилось небольшое каменное здание. В центре крыша имела отверстие. Из этого отверстия высоко в небо вырывался ярко-синий луч. - Пойдём, не бойся. Сейчас всё узнаем, - проводник улыбнулся и направился к одной из трёх дверей, той, что вела к синему лучу. Они оказались в большой просторной комнате. Стены были покрыты весёлым зелёным мхом. В центре комнаты находился то ли колодец, то ли простая яма. Именно из неё исходил этот загадочный синий свет. - Это ещё что? Только не говори, что это Священный Алтарь Правосудия, - Зимин посмотрел на ангела с недоверием. - Почти. Алтарь Сущности. Когда ты встанешь на поверхность воды, она засветится цветом, соответствующим твоей магической сущности. Если же ты человек – она не изменит голубого цвета. Понял? - он с ухмылкой окинул взглядом Мишу. - Понял, не дурак. Встаём на воду и ждём явления луча народу. Михаил быстрым шагом направился к колодцу-яме. Нехотя он встал на поверхность воды, отметив, что она отлично выдерживает его вес. «Надо будет потом спросить глубину» – решил Зимин, дожидаясь своей участи. Произошло нечто странное. Вода резко сменила цвет с голубой на золотой. Раздался негромкий писк, вода стала подниматься вместе с ошеломлённым мужчиной. Откуда-то с боку начал выходить странный предмет. Жезл, посох, не знаю. Через некоторое время вода остановилась. Зимин взял в руки «посох» и спрыгнул на землю к оцепеневшему Александру. - Это типа, что значит? Я Дед Мороз? Теперь я обязан каждый Новый год класть всем детям подарки под ёлку? - Этого не может быть… Это невозможно… - Саша испуганными глазами таращился на «Деда Мороза». - Чего не может быть? Дед Мороз существует, я тебе точно говорю. Александр резко опустился на колено и опустил голову. - Простите меня, Ваша Светлость. Я не знал, что это Вы. Простите. - Ты чего? Какая я тебе светлость? Или… Стооооп! Это не посох, да? - Это Золотой Драконий Клинок. - Клинок? Я думал они несколько меньше. Забавная вещица. Зачем он мне? Михаил присмотрелся к клинку и заметил на его конце небольшую чёрную золотую голову дракона. Чёрное золото… это что-то новенькое. В глаза зверушки были вставлены большие голубые камни. Сам клинок обвивала тонкая красная ветка плюща. - Это символ Вашей власти, - Саша не изменил своего положения. Он явно показывал своё уважение. - Власти, значит. И кто я? И встань уже. Надоел. - Вы – Великий Создатель. - Вот, значит, как всё повернулось. Был биологическим мусором, а стал Создателем. Неплохое повышение. И что же мне теперь делать? - Ваше место на небесах. Для меня огромная честь разговаривать с Вами. - И как мне попасть на небеса? Крыльев я не наблюдаю. - Могу я проводить Вас? - Будь так любезен. Александр подошёл и взял новоиспечённого Создателя за руку. Его руки были холодными. Испугался, бедненький. В следующее мгновение ноги обоих оторвались от земли, и Михаил ослеп от яркой белой вспышки. - Мы прибыли. Зимин открыл глаза и увидел перед собой невысокий холм, покрытый зелёной низкой травой. Наверху холма стояли ворота. Он узнал их. Именно через эти ворота он вышел на войну десять лет назад. Десять лет! Из его памяти стёрлось десять лет! Осталось только ощущение полной безнадёги и грусти. - Я… Я начинаю вспоминать… Отпустив ледяную руку Саши, Миша со всей силы рванул к этому холму. Холм. Ворота. Он помнит их! Он помнит, что за ними! Город, его город. Прямо по улице и направо. Там небольшие заросли винограда. Если пробраться через них, то ты окажешься в узком переулке. Два удара по пятому кирпичу снизу и откроется проход в сад. Двадцать шагов в сторону большого дуба. Три прыжка около мухомора. Появится дверь в дереве. Сто ступенек вниз. Длинный коридор. Пятая дверь налево. Лестница. Двадцать ступенек. Удар в стену. Дверь. Вот она! Комната. Его комната. На верхней полке, за «Войной и мир» небольшой ящик. Там рисунок… Его рисунок. На нём его родители и он. Но их никогда не было. Миша рос один. В этом огромном подземном замке он был без родителей. Только она. Маша. Длинные рыжие волосы. Бледная кожа, покрытая веснушками, небесно-голубые глаза. Он тонул в них всю свою жизнь. Эта девочка была с ним с самого рождения. Но она ушла. Война между ангелами была для неё невыносима. Десять лет… Десять лет назад она ушла. Ушла на Землю. К людям. Михаил сполз по стене и заплакал. - Я так и не нашёл тебя… Я так и не прекратил войну… Маша, я ничего не сделал.

***

Он стоит в чёрном костюме с красным галстуком. Рядом клинок, на ремне висит кинжал со змеёй. Перед ним множество людей в белых костюмах. За плечами у них сложенные крылья. - Дорогие мои, вы все знаете, зачем мы здесь собрались. Война. Что это вообще за идеи у вас такие? Убиваете друг друга ради жизни на Земле? А вы вообще, что там делаете? Люди подавлены! Они гниют изнутри! Значит так, хочу предложить вам вот что – те из вас, кто хотят жить на Земле в качестве людей, выйдут сюда. Несколько сотен мужчин стали двигаться вперёд. - Прекрасно. Моё предложение таково – вы становитесь людьми, не занимаетесь больше делами «Золотого ангела» и живёте обычной человеческой жизнью. Всех, кто согласен на такие условия, попрошу остаться на месте. Прочих вернуться к остальным. Никто не сдвинулся с места. - Удачи в человеческой жизни. Из глаз дракона выстреливает луч, который забирает у них ангельские способности. Луч гаснет. Михаил лёгким щелчком пальцев отправляет людей на землю. - Дальше. Не хватает мест. Что за абсурд? Кто вообще ограничил их количество? Мне известно о «Биологическом мусоре». Помните их? Забудьте. Больше вам ничего не угрожает. Толпа одобрительно кивает. - И ещё. Хочу представить вам Александра. Теперь по всем вопросам можете обращаться к нему. Михаил отошёл, уступая своё место Саше. Долгая речь. Что-то про экологию, планы на дальнейшую работу. Активно жестикулирует. Толпа слушает внимательно. - А теперь предлагаю вам посетить банкет в Облачном дворце. Толпа ещё раз благодарит и направляется в сторону дворца. - Саша, ты будешь отличным заместителем. Я верю в тебя, - легонько хлопает его по плечу. - Вы решили её отыскать? - Да, а когда я найду её, мы вернёмся обратно. В наш дом. Саша, прощай. Михаил направился в сторону ворот. Незастёгнутый бежевый плащ мягко развивался на ветру. - Но когда Вас ждать? – крикнул Саша. - Когда на Небесах пойдёт дождь. Михаил скрылся далеко за воротами.

***

Дождь… Лучшие моменты в жизни этого человека происходили во время дождя. И её он тоже нашёл во время дождя…