Сказка про лисицу и панду

Маленький кумихо знает абсолютно всё в своём лесу: каждую травинку, каждое деревце, каждого его обитателя. Он любит нежиться на солнышке, слушать краем уха птичье пение, и таким образом узнавать где и что происходит - ведь птицы поют лишь о том, что видят, повторяя друг друга и перекликаясь. Поэтому кумихо узнал о госте сразу же, как только тот вошёл на территорию леса. "Медведь - медведь - медведь - чирикали птицы, - большой - страшный - чёрный - белый - чёрный - чёрный - откуда? - боюсь - восточная сторона - медведь". Разнеженный любопытный кумихо мгновенно открыл глаза, вскочил на четыре лапы и помчался к источнику беспокойства. Он услышал незнакомца издалека - тот топал по лесу громче человека, совершенно не заботясь об осторожности и маскировке. "Глупый какой-то мишка. Или слишком сильный, - думал кумихо, тихонечко приближаясь. - Эээ, да это же медвежонок. Ещё и панда. Скорее всего из соседнего леса. Что он тут забыл?" Кумихо решил понаблюдать ещё немного. Медвежонок тем временм дополз до ручья и жадно припал к холодной воде. Пока он пил, с ним происходило что-то страннное: шерсть начала исчезать, скелет менял свою структуру и вот через несколько минут над водой вместо медвежонка склонился хрупкий изящный подросток. Он утолил свою жажду и без сил упал на берег. "Надо же... перевёртыш! Как и я, - удивился лисёнок. - Измученный он какой-то. Спит что ли? Нужно принять гостя как следует." Когда бывший медвежонок проснулся, была уже ночь. Но он не замёрз, даже будучи в человеческом обличии - кто-то бережно укрыл его пледом, пока он спал. Подросток резко сел и огляделся. Совсем рядом горел костёр, около него сидел человеческий парнишка и свежевал зайца. - Проснулся наконец? - языки пламени отражались в каких-то совсем уж лисьих глазках. - Я приготовил тебе одежду, - он указал на стопку тряпок, аккуратно сложенных возле импровизированной постели. К сожалению медведь не понимал языка подростка, но разобрался что к чему, оделся и подошёл поближе. - Тао, - сказал он и показал на себя. - Чаншик, - кумихо, а это был он, улыбнулся, обнажив острые белые клычки. Тао прихватил с собой плед, укрыл им плечи и сел рядом с Чаншиком, обхватив свои колени. - Ты как его съешь? Сырым или жаренным? - но Тао лишь хлопал глазками. - Ааа, так ты меня не понимаешь... Чаншик сделал вид, что кусает сырого зайца, от чего лицо Тао приняло озадаченное выражение. - Значит, жарим, - вздохнул кумихо, насадил тушку зайца на палку и сунул в огонь. Огонь - завораживающее зрелище. Языки пламени слегка облизывали будущий ужин, но Чаншик умело не давал огню поглотить всё мясо целиком. Костёр шипел и давился, когда из мяса начал течь сок. Тао наблюдал за огнём и он казался ему таким ручным и домашним, совсем не похожим на тот, от которого он так поспешно сбежал. Лето выдалось очень жарким, и родной лес медвежонка сгорел. Сам Тао спасся буквально чудом - во время пожара он находился недалеко от границы. Он вспомнил о доме, подумал о невозможности вернуться и заплакал. Чаншик же, мельком взглянув на гостя, чуть не уронил мясо в костёр. - Эээй, ты чего? - обнял он панду. - Всё хорошо, сейчас мы с тобой вкусно поедим. Но Тао закрыл лицо руками и принялся чаще всхлипывать. Чаншик в растерянности гладил его по голове, а второй рукой все ещё пытался приготовить мясо. Со временем Тао успокоился, но Чаншик продолжал рефлекторно его гладить, а панда и не возражал. - Мясо готово, - Чаншик взглянул на Тао. - Ах ты, хитрый медведь. Устроился тут так уютно. Но Тао лишь посмотрел на него так доверчиво и открыто, что Чаншику совсем расхотелось ворчать. Он оторвал ножку зайца и протянул гостю. Тао слишком поспешно схватил её и откусил, но обжёгся и выплюнул кусок. - Ох, ну что за неуклюжий медведь! - Чаншик осторожно дул на мясо, откусывал его маленькими кусочками, остужал и ел, пока Тао пил из ручья. Дальше ужин прошёл без происшествий, мишка был хоть и неуклюжим, но понятливым и быстро учился на своих ошибках. - Ну и что мне с тобой делать? - смотрел Чаншик на Тао, который снова пил из ручья. Он вернулся к нему сытым и довольным и подумал, что нужно как-то отблагодарить лиса. И тогда панда, выросшая в любви и благополучии, чмокнула лисёнка в щеку. Лис не привык к такому проявлению благодарности и вскочил на обе ноги. - Ты...ты чего? - Но опять встретился со светлым наивным взглядом невинной панды. - Айййщ... Чаншик взлохматил свои волосы, будто решая в голове трудную задачу. Что-то для себя решил, потушил костёр, взял панду за руку и повёл за собой в лисью деревню.