Последняя фантазия

- Мисс, Ваше имя числится в списке приглашенных? - Простите? – почти простонала симпатичная девушка лет двадцати, резко сосредоточившись, при взгляде на суровое лицо здоровенного секьюрити. Видом своим он напоминал шкаф и, похоже, обладал схожим с предметом обстановки уровнем интеллекта. - Покажите, пожалуйста, Ваш пригласительный. Если нет, представьтесь, чтобы я мог определить числится ли Ваше имя в списке приглашенных. - В этом нет необходимости, – солнцезащитные очки с темными непроницаемыми линзами плавно спустились на милый, чуть вздернутый носик. Блондинка пристально посмотрела в глаза «шкафа». – Всё в полном порядке. Мелодичный тихий голос ворвался в сознание мужчины, отдавая звенящим эхом в, как показалось, опустевшем теле. Холодок, кольнув тонкой иголкой солнечное сплетение, проскочив в самое нутро, резко пробежал по позвоночнику. Во рту пересохло. Ледяная тяжесть плавно разливалась по затылку и плечам, заставляя безвольно опустить руки. - Всё в полном порядке, – медленно и задумчиво повторила девушка, но собеседник уже не смотрел на нее. Казалось, что он смотрит сквозь хрупкую женскую фигурку в сером плаще, не замечая ни пронзающего его насквозь алого взгляда, в котором, похоже, разливалась вся адская бездна, ни плавного движения изящной кисти руки с чуть выставленным вперед указательным пальцем, заключенной в светлую перчатку. Девушка, как казалось еще несколько секунд назад, не верившая в свои собственные силы, плавно шагнула вперед, оставляя позади ненавистное и пугающее препятствие. Время замедлило свой бег. Первый шаг был сделан. Что дальше? Какому плану она и ее спутник последуют сегодня? Плана не было. Собственно, его не было ни тогда, ни сейчас. Ни тогда – чуть более тридцати лет назад, когда по инициативе верховного командования в прессу поступила информация о террористическом акте с применением на территории Лондона биологического оружия, повлекшего за собой бесчисленное количество жертв. Ни сейчас, когда, как казалось, пугающие призраки прошлого должны были окончательно исчезнуть с лица земли и угаснуть в памяти выживших. Выживших ли? Хлопок. Пуля, просвистев над самым ухом, с чавканьем застряла в теле. "Не спи, полицейская", – в самых глубинах сердца отозвался низкий и такой родной голос. Девушка резко подалась вправо, выхватывая из кобуры оружие. Раздались крики бросающихся наутек в разные стороны людей. Впрочем, для нее движения окружающих уже приобрели привычную размытость и не казались более такими резкими и непредсказуемыми. Чудовище охотилось, просчитывая заранее каждый шаг своих жертв. В ушах звенел единственный приказ: «Найти и уничтожить. Любой ценой». Из раны, всего миг назад стоявшего напротив, хлынула кровь. Обмякшее тело рухнуло навзничь. Но девушка уже выбрала цель. В голове, монотонно звеня, раз за разом прокручивалось: «Прекрасные люди… Милые люди… Люди ли?» Хлопок. Лязг стали. Лёгкая отдача. Снова звякнула о каменный пол гильза. Так хорошо знакомый звук разрывающейся плоти и хруст костей заполняли осязаемое пространство. Вопли агонии и испуганные крики меркли на фоне волной накатывающей жажды - жажды крови и убийства. Хлопок. На сей раз дальше и тише. Зловоние наполняло просторный холл. Железистый, мерзкий и в то же время такой манящий и сладкий для нее запах крови, той самой, которая течет по венам людей и животных, перенося то, что питает каждую клеточку организма и унося то, что организм поглотил и отдал как ненужное, вызывавший тошнотворные миазмы у любого простого смертного, порождал еще большее желание нажать на курок. «Я могу стрелять только в нелюдей?» Лежавшие в свете, источаемом роскошными люстрами, тела уже приобрели мертвенную бледность. Посмертные маски, самые что ни на есть человеческие, казались искусно выточенными из полупрозрачного воска, передавая застывший навеки страх и ужас, но в то же время умиротворение. Казалось, они говорят: «Спасибо». И всё же… Кто-то даже успел выхватить оружие. В левой поле плаща зияла нехилая дыра от пули крупного калибра. «Прекрасные люди. Мирные люди…» Искорёженное сознание выдавало: «Мёртвые люди». Течение времени постепенно вернулось в прежнее русло. Работа была выполнена. Нужно было уходить. И быстро. Мельком бросив последний взгляд на трупы, девушка повернулась к своему спутнику: «Все». Высокий темноволосый мужчина в элегантном дорогом костюме неспешно убирал свой «Шакал». Мгновение и он преобразился, явив свой истинный облик. В течение последних лет, зачистки не были таким уж редким явлением для оперативников организации "Хеллсинг". Конечно, тогда, тридцать лет назад, основные силы врага были разгромлены и, казалось, что на этом все должно закончиться как страшный сон с наступлением утра, но это было не так. Точнее не совсем так. То, что осталось от фашистской заразы, бесшумно расползлось по планете, затаилось в темных углах. Оно регенерировало, выжидая удобного момента для перегруппировки и нового нападения. История повторялась дважды. Конечно, очередную зачистку, произошедшую на научной конференции в отеле, как и другие до нее, спишут как террористический акт, устроенный религиозными фанатиками или слетевшим с катушек зверьём. Мало ли кому помешала наука? И, скорее всего, никто из непосвящённых не догадается об истинной причине произошедшего. Тем лучше. Для всех. Но на сердце от этого не становилось легче. Виктория сидела в комнате, прислонившись к холодной каменной стене. За тридцать лет для нее ничего здесь не изменилось. - Снова плачешь, дурочка? – поинтересовался такой мягкий и теплый голос. Совсем не тот, что она слышала немного ранее. Чревовещатель? Со стороны это выглядело наверно очень глупо и совсем не здорово, поэтому Виктория позволяла этому голосу появляться только здесь – во мраке и одиночестве подвала. Девушка закрыла глаза. В темноте возник такой четкий и знакомый образ. Любимый образ. Зажегся маленький огонек и тут же погас, оставив тлеющее алое пятнышко. - Господин Бернадотт, я снова… Эмм… И не менее убедительно прошу Вас – не дымите внутри меня своими сигаретами! - процедила Серас сквозь зубы, впрочем она и сама понимала, что угроза с ее стороны выглядела скорее шуточной, чем серьезной. Особенно для него. - Сколько лет прошло? Можно уже и привыкнуть обращаться на «ты». Ах, как вовремя он появился. Как вовремя пошел дождь тогда, много лет назад, омывая ужасающее поле битвы, смывая кровь с рассыпавшихся кирпичей, мостовых, смывая сгустки с волос и формы, пропитанной насквозь тем, что называлось «сосудом души» и приобретшей насыщенный оттенок красного вина… Как брезжил рассвет. Как вовремя светловолосая женщина в строгом брючном костюме, закрывающая ладонью окровавленное лицо, схватила ее за руку, увлекая за собой в тень, брошенную на асфальт жалкими останками здания. Как вовремя они возвращались сюда, домой, где их ждали разрушение и запечатленная здесь смерть, впитавшаяся с кровью и криками убитых людей в энергетику стен здания. И все же – домой. Слезы застряли в горле, превратившись в тяжёлый вязкий ком. А была ли душа у тех, кого она убивала? Осталась ли у неё своя собственная душа? - Разве чудовища умеют плакать? Послышался тяжелый вздох. Голос более не отзывался. Две стороны, теперь уже единой, личности молчали. Хозяин и поглощенная, пожертвованная ему, душа. Они понимали, что будут принадлежать друг другу вечность. Но что эта вечность могла дать им?