Последняя фантазия

Я сижу в тесной и местами обшарпанной, но уютной кухне со стаканом, наполненным смесью колы и рома… Смотрю на яркие керамические кружки в допотопной тесной сушилке. Чистые и яркие цвета – аж в глазах рябит. Еще больше это впечатление производит сочетание этих цветов друг с другом. А впрочем, я тоже люблю керамику. Я думаю о том, что ты счастлива, потому, что влюблена в еще большего раздолбая, чем ты… Но, вообще-то, мне крайне нравится твой новый рыжий окрас. И слушаю: «Я верю в мир, сука! Да, я верю в мир…» Я до жути счастлива, что это ты не прочитаешь. Иначе не сносить мне головы. Я задаю тебе вопрос: - Что бы ты сделала, если бы знала, что сейчас грянет конец света? - Например? - Например, начнется третья мировая война… Но ты соприкоснулась с этим, и ты знаешь, что это неизбежно, это случится. - Я? Напилась бы. А что бы я смогла еще сделать? *** Страшно… Что такое страх? Страх – вполне здравая эмоция. Эмоция защищающегося организма, не желающего погибать. Но если страх, это путь к спасению. Отчасти. То паника – это прямой путь к концу, к гибели. Какой во всем этом смысл? Уместно ли сейчас об этом думать? Вообще думать… «Ну здравствуй, истерика!» Рейчел мельком глянула на металлический контейнер, лежавший на пассажирском сидении. От этого трупа нельзя было избавляться. Только ей очень нужно было время, чтобы хотя бы чуть-чуть успеть обдумать последние слова и реакции. «Джеймс… Господи, когда же ты успел стать таким гадом? Как я могла тебя переубедить, вернуть на путь «истинный»? Если бы… Ах если бы не эта упертость… Ничего. Как там говорилось? Наша жизнь – это уже история. А история не знает сослагательного наклонения». Вязкий, мерзкий давящий ком подкатил к горлу. Это полный провал. Это катастрофа. Все потеряно. Для всех. Сейчас Рейчел захотелось взвыть. Со всей дури. И выть, и выть, волком выть... Во всю глотку. Женщина отпустила руль и схватилась руками за голову. «Ведь все может закончиться еще быстрее. Да. Точно. Может. Но сейчас надо сменить машину. Надо держать голову холодной. Еще немного. Еще чуточку… Еще пара дел, и можно будет устроить грандиозную пьянку в ознаменование конца света!» Неестественно громкий сигнал идущей в лоб по встречке машины вернул ощущение реальности. Это она сейчас была на встречной полосе. Рейчел опомнилась и резко вывернула руль. Что может сделать один человек? Хорошо, пусть, два человека против целой организации или целой системы? Что может сделать она сама? Ввалиться в офис и размозжить кому-нибудь башку? Она знала, где находится эта чертова контора. Явно не главная. И что дальше? А дальше она и пары шагов не сделает - выведут под белы рученьки и удавят в ближайшей подворотне. Или вколют что-нибудь помощнее, быстродействующее. И тогда она сама сиганет с ближайшего моста. Кому от этого станет легче? Уж точно не ей. И не тому, до кого она таки успеет добраться. Ничего. Единственный явный выход – бежать. Пока бежать. И подальше. Но сначала она отправит эти образцы с рукописью своим бывшим коллегам. А потом… Потом уже не страшно. «Ох, Ларри, ты чертовски прав – мы ничем не лучше их. Я ничем не лучше. За свою поганую шкуру мы будем рвать когтями и грызть зубами». Рейчел начала понимать, что снова уходит глубоко в себя. Тишина сводила с ума. Темная дорога усыпляла. Длинная, бесконечная белая линия… Женщина нажала кнопку магнитолы. Вот шествует она И смотрит так, словно взглядом можно убить… [1] Мило. Говорите, там от людей ничего не осталось? Да, не осталось. Помнится, личность погибших устанавливали по уцелевшим личным вещам, брошенным документам. Пытались установить. Это было невозможно. Там просто ничего не осталось. Это даже не плохо. Не все так плохо. Вся ребятня убегает вниз по улице, Когда в конце дня она спускается по ней. Так поверь тому, что они говорят - опасность в воздухе… Смерть – она не красива. Да-да, она безобразна! Если ты пытаешься «улететь» из этого мира, упорхнуть от своих проблем в прыжке с шестнадцатого этажа, даже если тебе посчастливится в полете умереть от сердечного приступа, будь готов – все, что тебя ожидает – это выбитые глаза и, размазанные по асфальту, мозги. В самом лучшем случае ты станешь мешком с костями, раздробленными в хлам. А с последним вздохом, в любом случае, из тебя выйдет и последняя моча. В каждой работе есть свои плюсы. В ковырянии в чужих кишках тоже. Начинаешь постигать некоторые истины. Пусть и немного своеобразно, по-своему. Только вот видя смерть совсем рядом, часто и много, слишком много, страх за собственную жизнь притупляется. Это, своего рода, анестезия. Посмотри в окно, и ты увидишь - она стоит там! Последняя из величайших, а ветер танцует и играет в ее волосах... Видя гибель человека на экране, мы не ощущаем в полной мере всего ужаса происходящего. Включая очередные вечерние новости, видя кадры катастроф, митингов, демонстраций и вооруженных столкновений... расстрелянных, избитых, сгорающих живьем людей… мы ощущаем этот ужас только наполовину. Нет. На сотую часть. Особо впечатлительным, все же, везет чуть больше. Но ты совсем не везунчик, если тебе «повезет» оказаться на месте любого из этих несчастных. Между прочим, а каким уровнем эмпатии обладает сейчас среднестатистический обыватель, а? Эмпатия? Нет. Страх перед смертью, болью и неполноценным существованием… Страх. А задумываемся ли мы, что станет с теми, кто выжил после такого? Нам страшно думать обо всем этом, опасаясь примерять это на себя. В силу своего бессилия. Или же мы просто не хотим? Примадонна вернулась в городок, И ты чуешь ее за версту. Так что поверь в слухи – опасность в воздухе… Ради чего погибают все эти люди на экранах? Ради чего они лишаются жизни? Зачем они были рождены? Чтобы погибнуть здесь и сейчас. Погибнуть так. Ради кого-то и во имя чего-то. "Вы знаете, ради чего живете. Вы верите в то, ради чего умираете. Ну что ж, выхода нет. Таков способ ломать печенье». А в голове начинает медленно крутиться совсем другая мелодия и болезненный голос вещает: «Я хочу убить эту официантку и если я быстро это сделаю, я сделаю доброе дело…. Но я верю в мир, мразь! Да, я верю в мир...» [2] «Я верю в мир, вашу мать! Бред. Ох, Господи…» Бесконечное лето скончалось. Берегись, опасность впереди… Значит, это и есть смысл их жизни - умереть в определенный момент. В мире вообще не происходит ничего случайного или напрасного. Значит и ее смерть не будет напрасной. - О-о-о, телефонная линия! Дай мне немного времени! А лучше предоставь билет на Луну! Я живу в сумерках… - заголосила Рейчел, - лучше бы «Лестницу в небо» поставили! [3] «Хеллсинг» смогли справиться с мертвечиной, но они оказались бессильны перед людьми и их бюрократической машиной. Да. Он убьет Носферату. Пусть. А с людьми должны разбираться люди. «Только окажись дома. Только будь сейчас дома…» *** - Люди превращают людей в вампиров. Что ты думаешь об этом? - Придурки встречались во все времена. Ровно тридцать лет назад на месте этого окна зияла огромная дыра. Руины и завалы долго и мучительно разгребали и перестраивали. Восстанавливали. Это просто здание. А любое здание, любые каменные стены можно восстановить. Как много времени прошло с тех пор. И как быстро, словно в дурном мутном сне ожидания, промелькнули эти годы. Только ныне ничего не изменилось. Все стало намного хуже. Может быть и нет? Может быть хуже было сейчас только где-то глубоко внутри? В голове? В душе… Но разве у нее есть душа? Все так, как и должно быть. Все это закономерно. Сейчас все вернулось на круги своя - назад к последнему рубежу. - Капитан, зачем люди убивают людей? - Почему люди убивают людей? Люди хотят жить, и жить хорошо, Серас. В своем понимании. В соответствии со своими амбициями. Не без этого. Мы убиваем ради себя, ради своих потребностей. Тишина. - Да. Теперь я понимаю, – вновь прозвучал низкий, бархатный, словно тронутый ржавчиной, голос. Внутри. - Да. Теперь я понимаю, - стоя все так же в задумчивости, глядя на бывшую дыру, тихо в унисон повторила Виктория. Смутное, черное, тяжелое предчувствие упорно копошилось внутри. Пустота. И что будет дальше, не известно. - Так может мы все-таки пытаемся сделать этот мир хоть немного лучше? По-своему пытаемся? – добавила Серас. Иная душа промолчала. - Здесь изменить ты больше ничего не сможешь, - отозвался другой голос, сейчас как никогда казавшийся чужим. – Ничто не длится вечно. Даже самые чудесные сны. Виктория медленно обняла себя руками. - Я знал, что увижу тебя снова. - Хозяин... *** Машину пришлось бросить в квартале от пункта назначения. В окне на одиннадцатом этаже горел свет. Рейчел сунула контейнер в сумку и быстрым уверенным шагом направилась к подъезду. - Не поздновато для визитов? Дверь открыл мужчина лет сорока, невысокий и уж слишком изящный для своего возраста. - Здрасте! – Неуверенно выдавила женщина, но бодрость духа быстро вернулась к ней. - Рейчел Элеонор Райтман? – мужчина быстро, и как-то слишком напоказ, напялил очки. - Да, меня зовут именно так, - Рейчел подумала о том, как хорошо было бы сейчас упасть где-нибудь и заснуть, или хотя бы прислониться к стене. А еще лучше иметь в данный момент в руках что-нибудь увесистое. На случай непредвиденных обстоятельств. - Привет! -При… Здрасте! - переполняемый эмоциями мужчина с совершенно ошеломленным лицом наблюдал, как бесцеремонная нахалка в грубых армейский ботинках спокойно обошла его, и без приглашения направилась прямиком в кухню, оставляя за собой на полу грязные следы. - Райтман, сучка долбанутая, по-твоему это нормально пропасть лет на шесть, а потом так запросто заявиться сюда? - Я рада, что ты не сменил квартиру. С этими словами женщина плюхнула сумку на пол. - Да при чем тут это? – выпалил мужчина. Эмоционировать он собирался, судя по всему, еще долго. Рейчел замолкла и многозначительно посмотрела на собеседника: - Женат? Мужчина не смог утаить внутри новый взрыв эмоций, лицо его исказилось, сморщилось. Он всплеснул руками. - Жена дома? – снова спросила женщина. - Да при чем тут это? - Френк, помнится ты мне обещал чуть ли не золотые горы… Да, ты казался мне тюфяком и мямлей. Но я всегда знала, что ты не предашь. Прости. Хотя, кажется, все по-старому... - Было. Пока ты не связалась с этим своим… юристом. - Полицейским, - поправила Рейчел. - Как его? Джек? - Джеймс. Боже, какое я трепло! – возмутилась женщина, и устало опустилась на стул. - Что было, то было. - Прошло. В обиде? - Да нет. Лишь бы ты была счастлива. - Все плохо, Френк. Все очень плохо. Не из-за него. - Что с головой? - Несчастный случай. - Несчастный? - Счасливый, - а вот в подробности вдаваться не стоит. Собеседник не выглядел таким уж невероятно озадаченным или напряженным. Он был спокоен. На столько, на сколько можно было быть спокойным в данной ситуации. А в данной ситуации такой прием можно было расценивать как теплый. Старый друг... Слово друг - ключевое. Рейчел выудила из сумки контейнер и протянула его мужчине: - Отвези нашим. Они разберутся. Ты ведь и сейчас там заведуешь? Раньше не просила, теперь прошу. - А результат? - Я сама потом с тобой свяжусь. Если не свяжусь, сам решишь, что с этим делать. - Это настолько опасно? – мужчина на секунду замешкался, но, расплывшись в ностальгической улыбке, добавил: - Все равно терять нечего. Эх, былые времена… Возбудитель? - Нет. Не думаю. Скорее всего, обменные процессы и ДНК. Мутация. Причину не знаю. Надо бы выяснить. - Ах, Рейчел… Рейчел, какие у тебя красивые глаза… Рейчел захихикала. Наверно. Возможно. Только вот красавицей себя она совсем не считала. Да и окружающие не считали тоже. Она и макияж-то не наносила никогда… Почти. - Так во что же ты вляпалась, дорогая? – закончил мысль мужчина. - Глаза – зеркало дущи, Френк. Кто знает, может и моя душа окажется столь же красива? Как и глаза. - Ты не веришь в душу, - задумчиво пробормотал мужчина. – И работаешь ты с трупами. Что-то изменилось? - Да, с нежитью. Нет, не изменилось. Рейчел обернулась и посмотрела на Френка. Тот в задумчивости вертел контейнер в руках. - Слушай, ты ж мне в любви признавался. Говорил, что все, что угодно ради меня сделаешь! Френк, прости, я знаю, что я сволочь. У меня только две просьбы. Первая – заяви об угоне утром. У тебя выходной завтра? Заяви попозже. И вторая – передай контейнер нашим – в университет. - Каком угоне? – тщетно пытался сообразить собеседник. – Может чаю? - Водички бы. Дай воды! Рейчел снова вспомнила о своем состоянии, предшествующих и, вероятно, последующих приключениях, и пока Френк наполнял стакан, тихо стянула с комода ключи… «Кнопка отключения сигнализации сама все подскажет». - Френк, я знаю, что я сволочь! Утром! Слышишь? Утром! - Что ты делаешь? – кинулся было вслед мужчина. Но полученный ответ мгновенно обезоружил прямотой: - Угоняю твою машину. *** Темная фигура бесшумно скользнула в подвал. Минут на сорок она все-таки отключилась. Заглушила мотор «ауди», сползла на пассажирское сидение, и… забылась как в дурном страшном сне, в бреду. На улице моросил дождь мелкий и ледяной. Сырость пробирала до костей. Холодный пот лился ручьем, а ноги казались ватными. И картинка в голове засела такая бредовая: красное и черное. Пламя. Как в аду. И посреди всего этого монстр. Такой настоящий, злобный как цепная собака, которую изверги-хозяева постоянно долбят палками. На собаку он и был похож: со множеством острых зубов в пасти и глаз… голов. Цербер. Некоторые ученые считают, что наши гены несут в себе память наших предков. Так вот образы, которые создает и воспроизводит наше воображение, есть работа нашей генетической памяти. Проще говоря, мы видим порой то, что видели когда-то они. И чувствуем то же. Но это…Черное и красное…Это не нормально. Такого в природе быть не может. Впрочем, чему удивляться-то? С такой-то травмой. И в такой-то ситуации. А там… Пустое темное здание манило. Да, оно было пустым. Свет внутри не горел. И снаружи никого не было. И сия обстановка весьма располагала к тому, что пренебрежение в отношении такого приглашения можно было оставить здесь и сразу - за порогом особняка. Время пришло. Ловушка? Да будет так. «Ну, любопытство кошку сгубило», - Рейчел поправила «головной убор» и вышла из машины. В коридоре было еще холоднее, чем на улице. Воздух совсем не казался влажным, но складывалось впечатление, что помещение продувается, будто в нем разом распахнули все окна и двери. «Снова мурашки по коже. Снова кровь в жилах стынет, - подумала женщина. – Если чувствуешь холод затылком, значит это оно». Зажав небольшой маломощный фонарик в зубах, Рейчел достала из-за пояса пистолет и сняла предохранитель. В языке жителей Дальнего Востока существует такое слово - «Мума». У этого слова нет точного значения. Хотя, может быть оно непонятно только простому европейцу? Мума – это небытие. Наверно. Это что-то первородное: космос, Бог... смерть. Что угодно. Ведь все в мире начинается со смерти. Даже новая звезда рождается в результате гибели старой, выработавшей свои ресурсы. Таково устройство Вселенной. Холодное… ледяное небытие. Темное космическое пространство. Сгусток черной материи. Неосязаемой и пустой. Ничто. То темное помещение, в котором она сейчас оказалась, и было Мума. Кто знает, сколько на земле еще таких мест? Мест, которые манят охваченное паникой воображение... и пугают, вселяют панический страх и ужас… в самое сердце. Гнездо самой смерти. Если бы смерть была старухой с косой, это был бы ее дом. И где-то совсем рядом находилась бы ее опочивальня. И я бесплотный призрак в погребальном саване, бредущий по бескрайней арктической пустыне…. «Дура, вспомни уроки географии! Зона арктической пустыни… Пустыня! Арктика! Там холодно и пусто. И только ветер гуляет вокруг. Брр… Хочешь – не хочешь почувствуешь себя привидением. Ты чужой там. Ты теплый!» В темноте показались еле различимые, смутные человеческие очертания. От неожиданности Рейчел зашлась в приступе нервного кашля. Быстро выплюнув фонарик, она крепко стиснула его в ладони. Показалось? Если бы она сейчас была в шкуре Мегги, то наверно выгнулась бы дугой. Да. А густая кошачья шерсть встала бы дыбом. Если бы… Впрочем, Мегги так и не вернулась. Пропала Мегги. А может быть, это не она пропала, а пропала Рейчел и все остальные? - Нет… – прошипела Рейчел, и максимально напрягла глаза, впившись взглядом в темноту, все более ясно и отчетливо приобретающую человеческое обличие. - Выйди! Некто прошению внял. Женщина подняла пистолет на уровень глаз и прицелилась. А пули-то у нее обычные. Нет ни серебра, ни осины… ни креста. Бесполезно. Накаркала. Кровь бешено пульсировала. От такого напряжения на мгновение показалось, будто свело зубы и полопались сосуды в глазах. Костяшки пальцев побелели еще больше. И в голове так пусто… Динь… И только заполонившая все, звенящая пустота. Ничто. Рейчел дрогнула, отступила на шаг назад и уперлась в стену. К ней в свете фонаря приближалась худощавая женская фигура. Светлые, почти платиновые волосы спадали с плеч… «Я хочу вытрясти эту дурь из своей головы. Все это не реально. Так не может быть. Не может!» - лихорадочно соображала Рейчел, цепляясь за последние проблески собственного сознания. Она действительно считала эту женщину чудовищем, подлинным монстром, отправляющим людей на верную гибель. Впрочем, может, сами эти люди принимали такое решение? Может, они знали, на что идут? Но каково было оно – отдать приказ? Каково было быть тем – решающим как нанести удар и какие жертвы оправдать целью? Каково оно было – жить с этим? Только теперь перед ней стояло чудовище в прямом смысле этого слова. Это был не человек! И Рейчел чувствовала это каждой клеточкой своего бренного тела. Теперь вот понятно… Понятно, почему Ди считал Серас безобидным существом. Все происходившее и прочувствованное там, в трейлере, ныне казалось детским лепетом. И каково же ей самой было нажать на курок? В данной ситуации. Интегра выглядела моложе своих лет и, почему-то, бледнее. Почему-то? Она же мертва! Она должна быть мертвой! Может быть это простая галлюцинация? Ведь все происходившее, вообще все, казалось таким бредом бьющегося в агонии сумасшедшего… Когда Рейчел собралась с последними силами, и наконец выдавила: «Ты! Ты… Ты умерла! Ты должна быть мертвой!», ей показалось, что эти слова где-то рядом во Вселенной выкрикнул совсем чужой голос. Не ее. А геенна огненная распахнула свои «гостеприимные» объятия, разверзла пасть, и теперь медленно и уверенно пожирала, втягивала в себя пространство вокруг, всю окружающую действительность. Все звучавшее вне казалось чем-то запредельным, переходящим в инфра и ультразвук. ---------------- 1 - Electric Light Orchestra "Danger Ahead" 2 - Tori Amos "The Waitress" 3 - Упоминаются композиции Electric Light Orchestra "Telephone Line", "Ticket To The Moon" и Led Zeppelin "Stairway to Heaven"