Вчерашний вызываю сон...

Понедельник, утро, будильник. Проснувшись, я не чувствовала прилива сил. Равнодушно разглядывая дождливую погоду за окном, мне не хотелось вставать с постели, но нужно было собираться в колледж. С опаской я снова взяла в руки телефон, мигало новое сообщение от Марты: «Как проснешься — позвони или напиши». Но выполнила я это позже, после того как избавилась от вчерашнего наряда, побывала в душе и натянула свои простые джинсы. Она пришла с подносом буквально минут через десять после моего звонка. Марту удивил мой отказ от еды и отрешенное выражение лица. — Пожалуйста, верните ему жемчуг, я не могу принять этот подарок, — я сказала это скорее своим коленям, которые обнимала, сидя в центре кровати, чем женщине, что присела рядом. — С чего вдруг? В любом случае, ты же понимаешь, это плохая идея. — Марта выглядела озабочено. — Я не… — голос сбился. — Ты же не думаешь? Ох, милая, нет-нет, ты ничего не должна. — Она пододвинулась ближе и взяла меня за руку. Я лишь замотала головой. Марта так и не смогла меня понять, да и как, если я сама в себе не могла разобраться. — Он хочет тебя видеть, — она говорила тихо, с просьбой в голосе. — Просто видеть. — Позже, — после большой паузы ответила я. — Мне нужно подумать… А сейчас мене пора идти, а то опоздаю. — Куда ты собралась в выходной день? — Выходной? — удивленно переспросила я. — Совсем заработалась, — качая головой, причитала Марта. — Пасхальные каникулы. У тебя свободна вся неделя. — Хорошо, то есть… — Ты хотела подумать, — напоминает женщина с грустной улыбкой. — Да… Я буду в оранжерее. Подумать… Что еще я могла ответить? Но боюсь, думать совсем не хотелось. Он все же нашел меня, конечно, дал время, но всего пару часов. Я часто наведывалась в оранжерею, это просто удивительно: зимой, когда за окном леденящий ветер и снег с дождем, находиться здесь, в настоящем маленьком лесу. Когда-то я попросила принести сюда что-нибудь вроде скамейки, любила почитать тут. Вот и сейчас сидела на своем любимом месте с книжкой в руках. Голд шел медленно, намеренно подходил с той стороны, где бы я заметила его заранее. Уткнувшись в книгу, считаю его шаги… Остановился, присел рядом. — Может, поговорим? — поинтересовался мужчина. — Стоит ли пробовать? Мы или ругаемся, или… общаемся невербально, или еще что, но только не говорим! — ответила я, продолжая прятать глаза в тексте. — А сейчас что? — уточнил он, подвинувшись ближе. — Вы понимаете, о чем я. — Мне не хотелось строить из себя обиженную девочку, но и объяснить свое смятение я не могла словами. — Что тебя волнует? — одновременно с вопросом он отбирает у меня книгу. — Я неправильно понял тебя позапрошлой ночью? — Ловит мой подбородок, заставляя смотреть в глаза. — Да, мы так ничего и не решили. — Как сложно говорить, глядя в эти темные глаза. — Зачем это все? Почему? — Разве ты не знаешь ответ? — Голд спокоен, но голос снижается на пару тонов. — Ты, девчонка, психолог называется. Не ври, что не понимаешь. — Не понимаю! — хотела было выкрикнуть я, но вышло шепнуть. — И плохой из меня психолог, теоретический, книжный… Может, стоит выбрать другой факультет, пока не поздно. Я сама себя не понимаю, а вы хотите, чтобы я без слов вас поняла! — мне удалось совладать с голосом и сказать это более-менее утвердительно. — Я все давно объяснил… Его пальцы тянут мой подбородок для встречи с губами, но я успеваю возразить: — Не надо! — с замиранием сердца смотрю в расширенные зрачки Голда. — Ты нужна мне, глупенькая, — насмешливым голосом проговорил мужчина, пытаясь разрядить обстановку, от его взора не укрылось мое смущение. — И? — это противно, противно вытаскивать клещами простые слова. — Либо все, либо ничего. Это вопрос уже к тебе, милушка. Я видела, насколько ему нравится мое откровенное смущение, как нетерпеливо пальцы выбивают дробь по дереву рядом с моим коленом. А я молчала… Молчала, пока его руки не метнулись к моей талии. — Дайте мне время… — закрыв глаза, молвила я. — Мы когда-нибудь перейдем на «ты»? — странным голосом осведомился мужчина, так и не убирая ладоней. — А есть «мы»? — еле слышно усомнилась я. — Черт подери! — разворачивая к себе лицом, взревел Голд. Он встряхнул меня, чтобы я открыла глаза, и когда я это сделала, он от неожиданности отпустил меня. — Девочка… — его голос был слаб, тих, не уверен, он так и не произнес слово «моя». Воспользовавшись моментом, я отодвинулась и снова взяла в руки книгу, показывая, что на этом сейчас точка. Он понял, понял факт, но не причину. — Ты меня боишься?.. — полувопросительно, тихо-тихо сказал он. — Просто не понимаю. Я не хочу быть вещью. Лучше бы вы меня тогда убили… Книга полетела прочь, шурша страницами. — Ты права, было бы куда проще. А теперь мне приходится умирать раз за разом и возрождаться снова и снова! — Пауза. — Человеком! Голд не стал ждать, пока я удостою его взглядом или что-то отвечу. Разговор закончен на необъяснимой ноте…

***

Это было правильно — уехать домой и не мучать ни его, ни себя. Заняться делами. Но это не было тем, чего мне на самом деле хотелось… На самом деле я просто не понимала своих желаний… Дома я не находила себе места. В один и тот же миг хотелось провалиться в глухой сон или бежать туда, откуда только что сбежала. Помучавшись внутренними борениями до позднего вечера, я уже хотела ложиться спать, как раздался звонок. Сбежав вниз, я замерла у самой двери, боясь отпереть замок. Сердце стучало, как у загнанного зайца, мысли тут же пришли к одному-единственному знаменателю… Звонок настойчиво повторился. — Открывай, птичка. Это всего лишь я, — послышалось из-за двери. — Марта! — вздох облегчения. Пальцы справились с замком только со второй попытки. Торопливо распахиваю дверь и невольно оглядываюсь по сторонам. — Я одна, — смело проходит в прихожую, ставя небольшой пакет на столик и снимая легкое пальто. — И у меня есть ключи, но я подумала, вдруг ты можешь не обрадоваться. — Какая забота… — Что ты там бурчишь? — оценивающий взгляд. — Н-да… Выглядишь ты неважно. — Ничего, — вздох. — Гостиная или кухня? — Кухня, — женщина хитро улыбается, — завари мне свой фирменный чай, пожалуйста. Ожидая, пока закипит вода, вожусь с выбором заварки и оглядываюсь на притихшую гостью. Марта не стала садиться и сейчас стоит вполоборота ко мне, разглядывая старые фотографии на стене. Эта тишина не давит, она приятна. Свист чайника. Чабрец, мята, лимон и немного меда в блюдце. Она продолжает молчать и улыбаться, помешивая горячий чай. Я же зачерпываю густой мед на кончик ложки и отправляю его в рот. — И ты всегда так… пьешь чай? — бровь вверх. — А что… — У тебя мед на губах, — пристально наблюдает, как я облизываю… — Ох, ясно… — вздыхает. — Да, теперь я его понимаю. — Марта… — У тебя хоть какой-то опыт был? — перебивает. — О чем… — Бедный-бедный мистер Голд… Угораздило же… Ты что, действительно ничего не понимаешь? — женщина ждет не ответа, но реакции. — Я… — Ты. Ты вся женщина… — Пауза. — В голосе, в повадках, в этом естественном кокетстве… Ты с ума его сводишь, как мальчишку. Жаль, сама как девочка. В ее взгляде сочувствие, в моем растерянность. — Я принесла вино… — прерывает ход моих мыслей ее мелодичный голос. — Нужно… немного распутать этот клубок. Удивляюсь, но достаю бокалы, пока она выходит за своим пакетом. Вино теплое, но после горячего чая освежает. Бокал растаял в тишине и взглядах. — Давно хотела спросить… — внезапно я решилась на этот терзающий вопрос. — Как давно вы знакомы? — Голосок прорезался? — она хитро улыбается, чуть склонив голову. — Давно, очень давно. — Вы хорошо его знаете… — Не без того, хотя, ты уже заметила, он… довольно скрытный человек. Сложный, импульсивный и одновременно хладнокровный. — Вам он доверяет. — Да, насколько это возможно. — Пауза. — И тебе тоже… Возможно, именно здесь твоя юность играет на пользу, ты еще не научилась врать. Сегодня каждый взгляд пронзителен, каждое слово на пределе, каждый вздох имеет цену. — А какой вам от этого всего прок?! — Большой… — она вздыхает который раз за вечер, медлит и хмурится. — Я бы хотела для него счастья, понимаешь? У нее глаза печали, серо-голубые омуты слез. В ней ни слабинки, но и ни крохи спокойствия. — Он вам дорог… Вы… Когда-то… — Он вся моя жизнь… — Резко встает. — Мне пора. — Марта… — застываю на миг и срываюсь следом в прихожую. — Марта… — шепчу, выходит жалостно… — Ты, лапушка, давай, думай! — подхватывает пальто. — Думай! — рука, чуть дрожащая, гладит по щеке. — А как поймешь… Сама почувствуешь, как правильно. Щелчок, дверь, свежий воздух. Женский силуэт в темноту. А на душе дождь…