Конфетки с сюрпризом.

Первое сентября. Праздник, вызывающий у школьников и их родителей совершенно противоречивые чувства. Пока первые проклинают свою судьбу и тяжкую долю, вторые наконец-таки вздыхают спокойно, скрывая это сами от себя. Но все же с утра учащиеся со счастливыми улыбками, не понимая, откуда они взялись, с огромными букетами цветов и с наигранными мыслями, что будь их воля, ноги бы их не было в этом филиале Ада, идут в школу. А их мамы и папы прощально смотрят им вслед, утирая скупые родительские слезы, и недоумевают, когда же их чада так выросли. Благополучно пережив линейку по поводу начала нового учебного года, а точнее ее половину, потому что безбожно опоздал, выслушав нотации на тему «Старосте не пристало опаздывать. Какой пример ты подаешь другим ученикам, мальчишка?!», спешно извинившись и исчезнув из поля зрения завуча, Аллен быстро, как подготовленный спецназовец, продвигался к цели. Целью служила учительская. Зайдя в святую святых всей школы, Аллен удивленно присвистнул. Что и говорить, не дурно учителя расположились. Около стены, напротив которой расположился огромный шкаф, стоял роскошный диван, мягкий даже на вид. Около него висело большое зеркало. Массивный дубовый стол и стоящее за ним офисное кресло заставляли думать, что это кабинет босса какой-нибудь крупной фирмы, а не учительская. «Наверное, тут и восседает всегда директор», - решил для себя блондин. Рядом со столом робко теснились школьные парты, за которыми работают простые преподаватели. На широких подоконниках было множество живых цветов. В углу стояла кадка с искусственной пальмой. Завершали композицию веселенькие желтенькие обои, на взгляд Аллена, совершенно сюда неподходящие. Подросток был настолько поглощен созерцанием обстановки, что не заметил чью-то темноволосую макушку, выглядывавшую над столом и буквально кричащую о том, что ее обладатель здесь. Только тогда, когда Канда перестал прятаться, Аллен наконец заметил, что тут не один. - Эээ, Канда? – произнес ошеломленный подросток. – Что ты тут делаешь? - Тч, Мояши, по делам я зашел! Встречный вопрос, какого хрена тут делаешь ты? - Расписание надо переписать, я же опоз… Аллена перебили чьи-то шаги, раздавшиеся в коридоре. Канда немедля схватил его за руку и силой оттащил за шкаф, чтобы их нельзя было заметить, войдя в кабинет. В учительскую заглянул один из охранников и, бегло окинув помещение взглядом, вяло произнес: - Нет здесь никого. Закрывай. Аллен рванулся было сообщить о своем присутствии, но Канда, изловчившись, благо реакция позволяла, закрыл ему рот ладонью и притянул к себе, чтобы не было слышно даже сдавленного мычания. За пребывание в учительской их по головке не погладят, а ему ой как не хотелось огребать из-за нахального стручка. Но эта причина была не главной. Юу больше боялся за авторитет Аллена, ему и так досталось сегодня за опоздание, а за это вторжение с него вообще могут снять должность старосты. Брюнет видел, как седовласый гордился этим, как ему нравилось делать что-то полезное, быть нужным другим… Раздался звон ключей и замок провернулся на два оборота, прочно закрывая дверь, тем самым отрезая путь к отступлению. Канда шумно выдохнул. Он и не заметил, как задержал дыхание, боясь, что их обнаружат. И только сейчас он понял, что Уолкер отчаянно пытается выбраться из захвата. Темноволосый быстро отпустил его. - Ну и зачем ты это сделал? – Аллен одновременно пытался отдышаться и таращился на брюнета строгим взглядом, явно старясь заставить его покаяться во всех грехах. - А было бы лучше, если бы нас здесь нашли? – парировал тот, взгляда ничуть не испугавшись. Уолкер ничего не ответил, а лишь безнадежно махнул рукой, мол, горбатого могила исправит, и отправился обследовать территорию. Вскоре он пришел к выводу, что покинуть учительскую сейчас нет никакой возможности, дверь была надежно заперта, а третий этаж как-то не мотивировал на выход из окна. Оставалось лишь ждать следующего утра, когда придет кто-то из учителей, увидит их здесь и устроит взбучку. Аллен втянул голову в плечи, явно представив, что их ждет. Выяснение в кабинете директора, звонок опекуну, лишение доверия… Бррр, жизнь превратится в Ад. Канда тем временем внимательно наблюдал за седоволосым, пытаясь запомнить каждое его движение и жест. Не так уж и часто выпадает шанс ему побыть рядом с Алленом, и сложившуюся ситуацию он воспринимал, как подарок судьбы. Уолкер ему нравился. Давно. Еще с младшей школы. Но Юу никогда ему об этом не говорил. Да и зачем?.. А все эти вечные издевки и подколки были способом хоть как-то обратить на себя внимание. Через несколько минут Аллен успокоился и сел на диван. Канда не прекратил наблюдать, а теперь лишь делал это не в открытую, а так, чтобы Уолкер ничего не заподозрил. Было бы стыдно, прознай он. Немного времени они просидели в тишине. Друзьями они, конечно, не были, и общих тем для разговора у них не нашлось. Вот и оставалось молчать, хотя это было неловким и гнетущим. Наконец Аллен не выдержал: - Интересно, нам сильно попадет? - Наконец-таки понял, Мояши? - Я Аллен! – юноша вскочил, грозно сжимая кулаки, что и говорить, эта кличка успела ему надоесть, но внезапно споткнулся о выступающую половицу и полетел вниз. - Мояши, он и есть Мояши. – как-то по-доброму фыркнул Канда. - Ась? – подросток недоумевающе переводил взгляд то на близкий его лицу пол, то на руки, крепко удерживающие его. Юу поставил его в вертикальное положение и отступил на шаг. - Не летная сегодня погода, стручок. Уолкер немного покраснел от сложившейся ситуации. - Я Аллен. – уже не так уверенно проговорил он. Брюнет фыркнул и вновь уселся в кресло. Прошло немного времени, в течение которого Аллен кусал губы, коря себя за оплошность, а Канда все так же наблюдал за ним, в тайне хихикая про себя. По общим подсчетам можно было сказать, что прошло где-то около двух часов. И все было бы в порядке, если бы на весь кабинет не раздался бы звук умирающего кита, издаваемый бездонным и вечно голодным желудком Уолкера. О, об аппетите Аллена по всей школе ходили легенды. Поговаривали, что он в одиночку может съесть все месячные запасы столовой. Седоволосый слышал эти слухи, но никогда не пресекал их. Он и вправду чувствовал, что сможет. Учеников младшей школы их старшие товарищи, да и что там таить, даже некоторые учителя, пугали прожорливым чудовищем, которое съест их, если они не будут делать уроки и бегать на переменах. Младшеклассники боялись и передвигались по школьным коридорам небольшими группами, зорко осматривая все углы и повороты, откуда мог вылезти жуткий монстр. Ну и, конечно же, делали домашнее задание в страхе перед перспективой быть съеденным. А страшный монстр в лице Аллена сейчас сидел еще более смутившийся под насмешливым взглядом Канды. Его живот, не успев замолчать, забурчал вновь. Юноша встал и с твердым намерением найти что-нибудь съестное, отправился на поиски. В случае неудачи он всерьез подумывал погрызть ножку директорского стола. По цвету она и впрямь походила на копченое мясо… Наконец в закромах шкафа отыскалось несколько конфет в ярких обертках. Уолкер вытащил свою находку и положил на стол, алчно поглядывая на них и намериваясь съесть тут же вместе с фантиками. Но внезапно проснувшаяся совесть не дала ему совершить сей гнусный поступок. Пересчитав конфеты, их оказалось всего восемь, он щедрой рукой отделил половину и подвинул ее Канде. - Бери. - Я не люблю сладкое, стручок. - Не упрямься, нам сидеть здесь до утра. Канда вздохнул и лениво потянулся к сладостям, в то время как Уолкер засовывал в рот уже третью конфету… Когда со скудной трапезой, которую и назвать так язык не поворачивался, было покончено, Аллен от нечего делать распрямил обертку от конфеты и принялся читать состав. «… арахис тертый, какао порошок, афродизиак…» - парень принялся ломать голову над последним компонентом. – «Ну же. Я же это точно где-то слышал.» Решив долго не мучиться, седовласый обратился с вопросом к Канде. - Канда-а. – задумчиво протянул он. – А что такое афродизиак? - Надо же. Есть что-то, что не знает староста? Новость дня. - И все же? - Афродизиаки, – начал Канда профессорским тоном. - Это вещества, стимулирующие или усиливающие половое влечение или половую активность. Но тебе это не грозит, Мояши. По мере сказанного глаза Аллена расширялись все больше и больше, пока наконец не приняли свой максимальный размер. Он даже не обратил внимания на подколку в конце. - А зачем тебе? Уолкер хихикнул. Потом еще и еще. Вскоре он заливался хохотом, сползая с дивана. - Эй, Мояши, что за херня? – Юу забеспокоился. - Канда-а, – сквозь смех простонал он. – Ты меня, конечно, убьешь, но эти, так называемые «вещества, стимулирующие половое влечение» входили в состав конфет. - Блять… *** Капелька пота скатилась по виску, неприятно щекоча кожу, и Канда смахнул ее нетерпеливым движением руки. Если верить цифровым часам, что находились на запястье брюнета, они находятся под воздействием афродизиака где-то минут двадцать. А если верить ощущениям, кажется, что две недели. Юу бессильно ругнулся. Дурацкий стручок! Что б он провалился со своими конфетами! Да и он тоже хорош, сожрал все и не поморщился, хотя интуиция что-то нашептывала. Началось все с ненавистного, но довольно-таки приятного тепла внизу живота. Понемногу оно набирало силу и вот уже сейчас возбуждение просто зашкаливает. И это только двадцать минут! Страшно представить, что будет чуть позже, если на данный момент ширинка просто лопается от напора плоти, а дыхание сбито окончательно. У Мояши дела обстоят ничуть не лучше, если не хуже. Он уже просто хватает ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Руки вцепились в обивку дивана так, что костяшки побелели. А на щеках его уместился бесстыжий румянец. Надо бы открыть окно. Может станет лучше. Прохладный, дождливый воздух ворвался в помещение, притупляя желание, но, к сожалению, ненадолго. Ну, зато дышать стало легче. Некоторое время они сидели молча, тишину нарушало лишь тиканье часов на стене, да хриплое дыхание обоих. А потом Аллен как-то уж слишком жалобно всхлипнул и потянулся к вороту рубашки, расстегивая пуговицы. - Блять, Мояши, не стони! – прорычал Канда будучи уже на пределе. И так терпеть сил нет, а еще от звука голоса мелкого все внизу живота сводит судорогой. - А-а-а… Канда-а, прости-и… - голос мелкого звучал так развратно, что захотелось разложить его тут же на этом столе. «Да он издевается что ли?!» - бешеный взгляд человека, готового в любую секунду сорваться, оказался прикован к оголенному участку тела подростка. Уолкер как назло провел ладонью от ключиц вниз, дразня воображение брюнета и порождая нестерпимое желание проделать тот же путь языком. Канда тихо взвыл и сильно стиснул зубы. Возбуждение вошло в такую стадию, что было уже просто больно. Невыносимо хотелось сорваться, и только остатки разума сдерживали его от необдуманных поступков. Уолкер продолжил испытывать выдержку темноволосого. Полностью расстегнув рубашку, он плавно проскользил до нижнего пресса, другой рукой лаская напряженные соски. «Ну, все, мелкий, ты сам напросился.» Все тело горело, будто в огне. Аллен поерзал на диване, старясь устроиться так, чтобы возбуждение не так сильно мешало. Понемногу распаленное сознание заменялось инстинктами и желанием разрядки. И седоволосый не смог противиться зову природы. И поэтому, когда горячие губы коснулись его приоткрытого рта, он впился в них со всей страстью, на какую был способен. Канда ожидал чего угодно, но только не пылкого ответа. Немного опешив, он перенял инициативу на себя. Уолкер сдавленно застонал. Глубокого поцелуя, казавшегося в сложившейся ситуации целомудренным, было ужасно мало. В голове было пусто и почему-то весело, хотя присутствовало смутное понимание, что все это неправильно. Но послав разум к черту, седовласый погрузился в омут ощущений. Вскоре возбуждение, немного отступившее от нестандартного поведения Мояши, нахлынуло с новой силой. С нажимом проведя по груди юноши, он прильнул к его шее, грубо целуя и покусывая. Нежности не было и в помине. Была лишь жгучая, пламенная страсть, в огне которой плавились эти двое. Внезапно Канда подхватил мелкого на руки и с силой вдавил в стену, устроившись между разведенных ног. Аллен всеми конечностями обхватил брюнета, желая продлить наслаждение. Юу расстегнул ширинку и с наслаждением вздохнул – ремень больше не причинял боли. Неловко стащив школьные штаны вместе с бельем, он так же помог седовласому избавиться от досадной помехи между их телами. Почувствовав горячий член между ягодицами, Уолкер вздрогнул, но зарождавшийся страх быстро испарился в дымке вожделения, принесенного пылким поцелуем Канды. Да, он хотел брюнета. Прямо сейчас. Сию секунду. И ему ни капельки не было стыдно. Как бы ни было велико желание Канды обладать мелким, он все же любил его и не хотел причинять боль. Поэтому Юу величайшим усилием воли отстранился от него и хриплым до невозможности голосом простонал: - Подготовь себя. Уолкер, завороженный рычащими нотками в голосе брюнета, послушно потянулся к своему анусу. Поняв, что времени у него мало и что Юу уже на пределе, Аллен, собрав смазку с члена, ввел сразу два пальца. Поморщившись от неприятного ощущения, он продолжил двигаться, растягивая горячие, упругие мышцы. Канда тем временем буквально сорвал с себя верхнюю часть формы. Когда Мояши в его руках коротко вскрикнул и начал насаживаться на собственные пальцы, разум брюнета окончательно покинул его. - Дай я. Аллен тягуче застонал, когда распаленное отверстие начало заполняться горячей плотью. Боли практически не было, ее перекрывало огромное возбуждение, заставляющее прогинаться в спине, глубже насаживаясь на член приобретенного любовника. Сладкая истома овладела телами этих двоих. Сладкое, плавное движение сменялось бешенными рывками. Канда, подхватив седовласого под ягодицы, грубо вбивался в податливое тело. Которое, в прочем, было не против, а само активно двигалось, приближая их к разрядке. Комната наполнилась стонами и тихими вскриками. Юу двумя пальцами проник в рот Уолкера, и тот немедля принялся ласкать их языком. С уголка губ протянулась тонкая ниточка слюны… - Знаешь, Мояши, - хрипло выдохнул брюнет ему на ухо, стараясь отвлечься от приближающейся разрядки, уж очень ему хотелось продлить эти моменты близости. – Ты мне давно нравишься. – он переместил руку на изнывающий член Уолкера. Тот хрипло вскрикнул и подался вперед, вбиваясь в руку. - Бо-оже, Ка-анда. – сквозь стоны сумел выдавить он. – Прошу, не замолкай. Лишь от звуков твоего голоса я готов кончить. – в конце голос сорвался и седовласого передернуло от наслаждения – Юу задел простату. - Говоришь, не замолкать? – практически звериный рык странно переплетался с жалобными всхлипами. – Тогда слушай. Канда вошел в тело подростка до конца, переставая двигаться. - Я любил тебя еще с младшей школы. Постоянно наблюдал за тобой, следил, - брюнет коротко двинул бедрами, выбивая крик из груди седовласого. – Знаешь, как больно было быть лишь наблюдателем в твоей жизни? Не иметь возможности прикоснуться. Лишь смотреть и бессильно кусать губы, ненавидя себя за слабость и страх признаться… Под конец монолога Аллен практически бился в экстазе. И пусть половину слов он не уловил, за что после получит, но бархатный, глубокий голос, периодически переходящий то в рык, то в стоны, мог свести с ума любого. - Юу-у-у, я… Я больше не могу… - жалобно простонал Уолкер и попытался двинуться. Канде, как бы он не строил из себя железного, бездействие тоже давалось нелегко. Особенно когда по телу Аллена пробегала крупная дрожь, и он сильно сжимал его плоть в себе… Брюнет отстранился и, перевернув седовласого, прижал его к зеркалу своим телом. Стекло обожгло парня холодом, и он невольно выдохнул. По его телу пробежали мурашки. Но не успел он прийти в себя, как член Канды вновь вошел в него. Юу начал плавные, глубокие движения, давая партнеру полностью прочувствовать его и заставляя метаться, не находя выхода скопившимся чувствам. Парень неудовлетворенно захныкал и принялся двигаться сам. Брюнет почувствовал нетерпение любовника и ускорился, понемногу снова набирая бешеный темп. Истекающий смазкой член седовласого оказался плотно прижат к стеклу. С каждым движением брюнета изнывающая плоть скользила по ровной поверхности, принося неописуемое наслаждение. Вскоре Аллен не вынес столь острого удовольствия и, протяжно вскрикнув, кончил, забрызгав стекло своим семенем. Почувствовав то, как сильно любовник сжал его, Канда уткнулся ему в плечо и, сдержав стон, излился внутрь Аллена. Немного они простояли не меняя положения и приводя дыхание в норму. Потом Юу подхватил Уолкера на руки и отнес на диван. Сам бы он дойти не смог. Ноги дрожали так, что удивительным было то, что он просто мог стоять. Канда с ленцой поцеловал Аллена и вытер их обоих своей порванной рубашкой, которую он как раз-таки откинул на диван. *** А на следующее утро они, стоя перед директором, пытались оправдать присутствие подозрительных пятен на стеклянной поверхности зеркала…