После пожара

Артур не очень хорошо помнил тот день, но была одна вещь, врезавшаяся в память… *** Она была в грязно красной футболке, почти такой же, как и на нём самом. Только у Артура та была ярче. И смотрела эта женщина так же прямо, так же удивленно, как он сам. Артура никто не спрашивал, но если бы спросил, то узнал бы, что он ожидал увидеть её изуродованной, злой, разбитой. Но она была такой же, как и в день их первой и единственной встречи. Умиротворенная, c широкой светлой улыбкой. Красивая. Живая. Всё было так же. Её лицо озарилось удивлением и беспокойством, стоило ей увидеть его. На секунду. Как и в прошлый раз. Только сейчас она не бросилась к нему, не повалила на землю, закрывая своим телом. Она прошла к их столу и села на предоставленный ей стул. Он не знал, что сказать этой женщине, поэтому просто рассматривал её потрескавшиеся губы, красную футболку, синие глаза. Она заговорила первой. - И кто же ты такой, мальчик мой? – с лукавой улыбкой она обратилась к нему, а не к опекуну, словно статуя, застывшему за его спиной. Олаф обещал Артуру (и его психологу) не вмешиваться. - Артур Пендрагон, - он ответил не задумываясь, хотел поправиться, но заметил, как исказилось лицо этой красивой женщины, и исправление вышло скорее автоматически, почти неслышно. – Артур Джонс. Теперь Артур Джонс. И он увидел. В ней появилось всё то, что лучше любого прокурора доказывало – да, убила она. Нет, не раскаивается. С момента смерти отца и сестры Артур часто думал о ней, и об их встрече теплым июньским вечером, когда они с Морганой и Гвен приехали к Утеру Пендрагону на работу. Артур все еще помнил, что отец всегда задерживался. Всегда, даже в день рождения дочери. Зато уж в этот день Моргане прощалось всё. И она не захотела дожидаться отца дома, уговорила Мерфи, их водителя, отвезти её, брата и лучшую подругу в «Камелот». Они взяли торт, Моргана надела свое лучшее зеленое платье, а Артура заставила расстаться с любимой застиранной красной футболкой и обрядила в белую рубашку и темные брюки. Артур хотел было возразить, но она надула губки, сказала, что это её день, и Артур сдался. Подъехав к «Камелоту», они выбежали из машины и только на втором пролете лестницы вспомнили про торт, оставленный в машине. Артур вызвался сбегать за ним, потому что Мерфи старый и будет нести его вечно, а он мигом. Мир был уютным и привычным. Артур бежал за тортом. Ему было весело. Бережно прижав к груди коробку, крикнул Мерфи, чтоб не беспокоился, и понесся обратно. Почти у самого крыльца он увидел ее. Широко улыбаясь, она шла ему навстречу. Красивая женщина в легком красном платье… Пока не заметила его. Казалось, что до этого её не было в этом мире и только посмотрев на Артура она очнулась. Её глаза расширились… А дальше… Артур мало что помнил. Только звук взрыва. И как она тащила его к машине, прикрывая собой. Время, кажется, остановилось. Врачи говорили, что это шок. Но Артур не понимал, что это. У него не было никакого шока, он просто не знал, что делать дальше. И даже когда у него появился новый дом, его усыновил старый друг отца, Артур все еще жил в том солнечном летнем дне. - Что тебе нужно, мальчишка? – голос Нимуэ разогнал внезапно нахлынувшие воспоминания. Артур и хотел бы ответить, но сам толком не знал. Ему просто нужно было её увидеть. Снова. По крайней мере, так считал врач. Говорил что-то про связь с реальностью. - Почему вы их убили. - Ты хочешь знать, зачем я его убила? Артур неуверенно кивнул. - Потому что ненавидела. Хотела уничтожить все, что было у него, все, что имело для него значение. И его самого. Уведите меня. Последнюю фразу Нимуэ адресовала охраннику и встала. - Мисс, - уже в спину уходящей женщине он крикнул, - я жив. Она вздрогнула. Всем телом. Но не обернулась. Мир не завертелся, звуки не ожили, а цвета по-прежнему были с чужой картины. Когда дверь захлопнулась за Нимуэ Хант, и без того блеклый мир Артура Пендрагона утратил последние краски. *** В следующий раз Артур пришел к ней два года спустя. Олаф – хороший опекун и прекрасный отец, он не делал различий между собственной дочерью и Артуром. Артур все еще ходил к психологу, та считала, что мальчик уже в порядке и ему снова нужно посетить Нимуэ Хант, чтобы понять, что он простил этой несчастной женщине её проступки. Понял всю трагическую случайность произошедшего. Артур уже давно твердил психологу, что живет дальше и никого не винит. Ему все верили. Ну как же, такой светлый маленький ангелочек не мог врать. Тем более так убедительно. Не поверила лишь Нимуэ, к которой он пришел, когда ему исполнилось девять. У него был черный пояс по карате, отличный табель по успеваемости и фотографии, где он с Вивиан и Олафом ел пирожные. Все это он показал ей сразу, рассказал о том, что простил её. Женщина снова была в форменной красной футболке, уже не улыбалась ему, но через какое-то время взяла фотографии, внимательно рассмотрела их и вернула Артуру. Молча, не балуя взглядами. Если бы она каждый раз впоследствии не выходила к нему на встречу, то он подумал бы, что ей все равно. Артур рос, с восемнадцати лет начал чаще посещать Нимуэ уже без опекуна, каждый раз хвастал успехами, доказывал, что очень счастлив и в какой-то момент Нимуэ ему ответила. Стала говорить с ним, словно она не убийца его отца и сестры, а кто-то другой. Артур ждал этого момента. Надеялся, что сможет почувствовать желание улыбнуться сестре, захочет научиться кататься на лошадях, получит удовольствие, отдубасив школьного хулигана. Перестанет нуждаться в этих визитах, перестанет существовать от встречи до встречи, перестанет доказывать, что живет. Артуру исполнилось двадцать три, в этом году он закончит университет вместе с сестрой, у него заботливый опекун, который не собирается вышвыривать его из дома и относится так, как относился бы к сыну. Устроенное благополучное будущее Артур обеспечил себе приличным аттестатом, а Олаф подстраховал, переведя всё унаследованное пасынком имущество в денежные средства, и запрятал в трастовый фонд в швейцарском банке, с которого Артур сможет всю жизнь получать проценты и не бедствовать. Красотки мечтали оказаться в его постели, просто увидев его без рубашки, спорт давался легко и непринужденно, но… Но Артуру по-прежнему казалось, что он вдохнул и задержал дыхание, а вместо солнца и живых красок вокруг мертвенный свет желтой лампы и просроченная акварель. *** Мерлин и дальше шел бы на автопилоте, если бы на пути не оказались какие-то доски, мешки с цементом и прочая строительная дрянь. Обычно автопилот сам бы справился, изменил курс, скорректировав маршрут на пятьдесят метров с учетом препятствия, и довел бы его до подъезда. Но сегодня Мерлин был вымотан. Слишком. И кто сказал, что работа ночным продавцом – хороший, а главное легкий приработок для студента? Ну допустим, Уилла он найдет и растолкует, что всю ночь в одиночку отстаивать магазин от местных подростков, которые решили, что уж он-то им продаст бухла – нелегко. А вот на кого сорваться сейчас, когда он навернулся об мешок цемента, Мерлин не знал. Чертыхаясь, он поднялся, стал отряхивать джинсы от цементной пыли. Сквозь маты, за которые он получил бы по своим и так немаленьким ушам от матери и дяди, Мерлин услышал, что к нему обращаются. - Эй, чувак, ты в порядке? Мерлин поднял глаза на спешащего к нему парня в форменной одежде, по всей видимости, работника внезапной стройки. Мерлин окинул молодого человека взглядом. Блондин, светлая кожа, широкий шаг, кроссовок на левой ноге порван. Не его тип, определенно не его. Слишком неряшлив. - Да. Всё нормально, - а если этот парень не его типа, то почему он так глупо ему улыбался? – Но было бы значительно лучше, если бы вы не разбрасывали тут строительные материалы. Кто-то может пострадать. Менторский тон удивил даже самого Мерлина. О чем он вообще? Ведь понимает же, что нужно взять себя в руки и валить отсюда, пока не начал строить глазки этому… мало того, что блондину, так еще и… и… - Кроме тебя, имеешь в виду? Не думаю. Все слепые обычно с тросточками или собаками, а у остальных хватает мозгов обойти мешок цемента. Мерлин моргнул. … и болвану. И, наверное, Мерлину стоило бы ограничиться этим обзывательством, а не раскрывать незнакомцу все глубины своего словарного запаса. А блондинистому идиоту не стоило на безобидные (наверняка же, в каких-нибудь кругах заведено обращаться друг к другу «эй ты, жопа бегемотова») подначки отвечать грубой физической силой. И их бы не застали остальные подтянувшиеся со стройки рабочие за банальной дракой. Вернее, Мерлин обкладывал блондинчика матюгами, требовал себя отпустить, а тот лишь крепче сжимал его в захвате. И если бы Мерлин чувствовал хотя бы капельку страха в руках этого, без сомнения, он сам убедился, сильного человека вместо неуместного и непонятного возбуждения, то беспокоился бы за свою руку. Ведь связки рвутся, а кости ломаются. И, если бы хотя бы один из них остановился вовремя, тогда, возможно, только возможно, не подтянулся бы прораб, вызвавший ректора университета, мимо чьего забора и ворот так долго и мирно ходил Мерлин. До этого дня. Он не знал, что сказал ректор тому строителю, наверное, пообещал лишить зарплаты, но тот побледнел, бросил на Мерлина быстрый взгляд и вернулся на стройку. Мерлину Эмрису не могло так повезти. Мистер Джеффри, декан университета соседствующего с домом Мерлина, только завидев зачинщика ссоры, и, само собой, узнав, вызвал Гаюса – декана факультета химии и дядю Мерлина по совместительству. *** - Мерлин, что это было? - Я устал. На работе меня всю ночь малолетки штурмовали, а по дороге домой я задумался и навернулся об эти мешки. Вот и всё, - Мерлин знал, что его история провисает везде, где только возможно, но что рассказать дяде? Что он словно лишился головы, когда увидел этого парня? Или еще лучше: предположить, что при такой реакции их могли бы застать и за более компрометирующим занятием, если бы они начали не со скандала. - Мерлин! - Гаюс, я понимаю, что повел себя неразумно, но я правда просто неудачно пошутил… Если бы Мерлин знал, как долго ему придется оправдываться перед дядей и что ему устроит вечером мать, он бы бежал от цементного мешка еще до того, как увидел самого красивого мужчину в своей жизни… а главное, до того, как неожиданно для себя стал его таковым считать. Но, каким бы красавчиком этот засранец ни был, слушая бесконечные нотации, Мерлин желал ему страдать как можно сильнее. И, конечно же, Мерлин не знал, что всего лишь в паре кварталов Артур действительно страдает сильнее. Олаф его даже не ругал, лишь посмеялся, посчитав этот инцидент порождением юношеской задиристости. Артур не мог объяснить Олафу, да тот и не понял бы, насколько ему важна непогрешимость. Быть самым лучшим: с безукоризненным поведением, хорошими оценками и доброжелательными отношениями с окружающими. Всё по правилам, а если нет... Артур сидел в своей комнате и изводил себя, корил за непонятную даже ему самому вспышку. Не понимал, что такого он увидел в том парне. Что это вообще было? *** Очередная ночная смена в магазине для Мерлина ознаменовалась приходом друга детства, Уилла, на месяц уезжавшего с родителями на море. Рыжий, загорелый, в недешевом и модном прикиде, он смотрелся более чем странно в малюсеньком магазине на окраине. Мерлин как раз стоял за кассой и пытался хоть что-то разобрать в учебнике, который примостил рядом с ней, ноги болели, но, пока он стоял, ему точно не грозило внезапное пришествие сна, хотя один раз он уже опасно покачнулся. - И тебе здравствуй, друг! Если ты вдруг свалишь куда-нибудь на лето и вернешься прямиком на порог моей комнаты, я тоже постараюсь тебя не заметить. Мерлин медленно поднял на него взгляд. - Ярче пятна чем ты, еще поискать. Я бы и рад тебя не заметить, но кто ж мне даст. - Вот тут ты прав! Испания была прекрасна, девушки на курортах – загляденье, родители достали по самое немогу, - Уилл прошел к кассе, оперся о неё, и говорил, оглядывая магазин по диагонали. – А у тебя как с твоим мужиком? - Ебу потихоньку, - Мерлин даже взгляда не оторвал от книжки, содержание которой по-прежнему проходило мимо него. – Знаешь, мне даже нравится. Никаких тебе истерик, никаких обязательств. Жениться точно не потребует. Уилл привычно поморщился, что давно уже скорее забавляло Мерлина, чем оскорбляло, и с легкой ноткой неодобрения продолжил их маленький обмен новостями. Через час Уилл ушел домой, а перед Мерлином со всей жестокостью замаячили оставшиеся четыре рабочих часа. Книга перестала интересовать окончательно, и он просто пялился в стену, а в его памяти то и дело всплывали образы предыдущего дня, где улыбка на красивом лице была для него. И что его заставило открыть рот? Сидел бы на мешке, молчал, может, и дождался бы, чтобы тот парень помог ему встать. Когда фантазии докатились до приглашения на свидание и божественного минета в подворотне, его рабочий день подошел к концу. Рассвет в их немаленьком городе Мерлин всегда встречал по-разному. Или хотя бы в разных местах. Он любил пойти домой через Седьмую улицу, или выйти с работы как обычно, по Западному бульвару, а потом свернуть в какой-нибудь малознакомый переулок и вынырнуть на неизвестный проезд. Иногда он даже не смотрел на названия улиц, просто шел пока не заболят ноги. Запоминал город. Этим утром он пошел той же дорогой, что и днем раньше. Солнышко припекало, птицы пели, и в голове Мерлина было пусто, как в холодильнике холостяка. Сосредоточившись на бессмысленном подсчете шагов, он уже подходил к дому, когда отделившаяся от забора тень ярким рыжим пятном рабочей униформы преградила ему дорогу. - Привет. Поздороваться - простое, но не всегда верное средство выдернуть человека из задумчивого состояния. С Мерлином этот трюк проходил редко. - Привет, - ответил тот машинально, пытаясь обогнуть препятствие. - Я хотел извиниться, - с места в карьер начал Артур, - я повел себя неправильно, затеяв драку. Да постой же ты! - А? – Мерлин только сейчас заметил, что ему что-то говорят, и взглянул на чудака, решившего достучаться до его сознания после второй ночной смены. Тот самый… Мерлин не мог даже сам для себя обозначить кто этот «тот самый», но парень определенно был им. Вчерашний грубиян. – А-а-а… это ты. Пришел еще разок поупражняться в остроумии? - Да я извинялся! Чем ты вообще слушаешь? – Артур снова заступил дорогу юноше, явно студенту, если судить по наличию кругов под глазами и драной книжки подмышкой. - Я тебя не слушал! – огрызнулся Мерлин, и только потом до него дошло. – Извинялся? - Да! Я был груб и вообще не прав, ответив на слова действием. И я извиняюсь перед тобой за это. Так извинения приняты? - Ты для этого меня здесь караулил? - Да. - В семь утра? - У нас стройка стартует в полседьмого. - И ты отлынивал, чтобы подкараулить меня? - Моя смена после обеда. - Значит, ты все-таки караулил меня в семь утра у забора, чтобы извиниться? Мерлин совершенно не собирался доводить собеседника, кто ж виноват, что у него своеобразная манера общаться, но обычно он успевал остановиться до того, как доводил человека до ручки. Тут же он понял, что что-то не так, только когда парень со стройки, пришедший извиняться, впечатал его в забор. - Да что с тобой не так? – прорычал Артур, уже понимая, что снова сорвался, позволил себе то, чего не позволял с детства. Он резко выпустил футболку этого чокнутого из рук и отошел на шаг. – Ты принимаешь извинения? Мерлин хотел было ответить что-нибудь такое растакое, но дыхалка не позволила, заставив вначале откашляться, все таки к забору его приложили не слабо. - Принимаю, - Мерлин и сам не понял, почему так мало слов. Вообще-то, он был не склонен к односложным ответам, да и какое там «принимаю»? Ничего еще не принято, ведь ему хотелось немного поговорить, а светловолосый бог ударной дрели уже удалялся куда-то в глубины университетской территории. Мерлин стоял и смотрел ему вслед, не в состоянии вспомнить, чтобы его когда-то в жизни так переклинивало. - Я просто не верю, что ты подбиваешь клинья под Артура Джонса, - голос разума почему-то вдруг оказался голосом Уилла. - Не поверишь, я понятия не имею, кто это такой, но да, я с удовольствием подбил бы под него не только клинья, но и взбил бы матрасик, расстелил постельное белье и кофе с бутербродами принес бы в постель. - Губы закатай, а то слюна потечет, - Уилл прислонился к забору рядом с тем местом, к которому пару минут назад Мерлина прижимали сильные руки единственного мужчины, в присутствии которого он нес полную чушь. - Поздно. Он уже и так считает меня придурком. - Тебе там все равно ничего не светит, - зевнув, продолжил Уилл. Слушатель из него был благодарный, словно фонарный столб, только с ушами. – Говорят, он с сестричкой зажигает. Я-то сплетням не верю, ведь они утверждают, что ты у нас наиактивнейший актив. - Это правда, - Мерлин хоть и был увлечен созерцанием поворота, за которым скрылся «тот самый», но все же пытался слушать друга. - Да ладно! Ты себя в зеркале видел? - Ты мой член видел? Под удаляющиеся маты друга Мерлин заставил себя отвести взгляд и пойти домой. Отсыпаться и еще раз отсыпаться. *** - Как ты сказал его зовут? - Ебать тебя, Мерлин. Какого ты приперся ко мне, в такую… - заспанный, цепляющийся за только что открытую дверь, Уилл честно и безуспешно пытался расшифровать показания наручных часов. – Бля… десять утра! Только десять утра! Ладно, я всю ночь бухал и невесть чем занимался, но сам-то! Всю ночь за прилавком дрых башкой в кассу? - Уилл, я тебя очень ценю, но я всю ночь втыкал в учебник и периодически продавал колбаску, и, придя домой, не смог заснуть… - Заходи… должен будешь. - Без проблем, - на ходу снимая кеды и на цыпочках крадясь в комнату друга. Тут Мерлин вспомнил, что родителей Уилла нет в городе. – Черт. Сказал бы хоть, что один. - А должен ты мне будешь свидание с Джейн и телефончик сестрицы Артура Джонса, - проигнорировал реплику Мерлина Уилл. - Мда… Артур мне и так уже недешево обходится, а я еще даже не знаком с ним толком. - Тебе и не светит. У него вагон поклонниц и раз в пару месяцев он меняет подружку, - Уилл босиком прошлепал на кухню, Мерлин последовал за ним. – Чай, кофе? - Черный. - Который со вкусом покрышек? - Он самый. Подумаешь, подружек меняет… держу пари, в списке и дружок найдется. Мне никогда не нравились стопроцентные натуралы. - Я тебе не нравлюсь? – заваривая Мерлину чай, и щедрой рукой сыпанув кофе себе, спросил Уилл. - Прости, конечно, но трахнуть тебя явно не тянет. - Прощаю. Прощаю и радуюсь. Про дружка не скажу, не слышал, а вот про романтический инцест с сестренкой слухи ходят. Он встречает ее из ночных клубов, вечно таскается с ней по университету, да и парня у Вивиан нет и вроде не было. - Вивиан? - Сестра твоего нового помешательства. - Много ты понимаешь! - Мерлин сделал небольшой глоток вонючей горькой жидкости и насладился не только вкусом, но и выражением омерзения на лице Уилла. – Это впервые. У меня так еще не было. Или ты можешь вспомнить, чтобы я променял любимую подушку на пусть и качественный секс? С минуту поломав голову, Уилл с неохотой признал, что ничего подобного не припоминает. - Но секса-то тоже нет, так на что ты променял сон? - На мечты, Уилл, - Мерлин снова отпил из чашки и посмотрел в окно, из которого открывался прекрасный вид на строительную площадку, где сейчас не было Артура, но Мерлин продолжал искать его взглядом. – На мечты. Это-то и странно. *** В один прекрасный момент Артур просто понял – за ним следят. Выслушав его подозрения, Вивиан рассмеялась и предположила, что ко всем своим паранойям он обзавелся еще и манией преследования. Истинность поговорки – то, что вы их не видите, еще не значит, что за вами не следят - подтвердилась через неделю после того, как Артур вызвался помогать в ремонте части здания, где располагался факультет психологии. Возвращаясь домой, после вечерней смены, он кожей чувствовал, что на него смотрят и даже отрыл бы телефончик мисс Джексон, его психолога, с которой они расстались как только Артуру исполнилось восемнадцать, если бы не бросил взгляд на дом. Совершенно случайно посмотрел на окна второго этажа и мог бы поклясться – занавеска колышется в нем слишком неестественно. Вообще-то Мерлин, чувствовал себя законченным идиотом, подглядывая за Артуром сквозь занавесочку с кухни Уилла, но истинных глубин или высот чувство идиотизма происходящего достигло, когда он ломанулся на пол за долю секунды до того, как Артур посмотрел именно в это окно. - Он скоро задымится от твоего взгляда, - Уилл отхлебнул пива и еще ниже развалился на стуле. – И вообще, может ты дашь мне расписание его смен, чтоб я не бухал перед утренними? - Иди спи, кто тебе не дает? - Сидя на корточках, Мерлин осторожно выглянул из-за подоконника. Артур уже удалялся, но он все равно боялся выпрямиться, вдруг обернется. - Сейчас пойду… как и ты. А вот оставлять тебя на своей кухне, когда ты пялишься на полуголого мужика, к которому у тебя масса совсем не возвышенных чувств… уволь. Не хочу есть там, где ты дрочил… Фу. Блядь, даже думать не хочу! Артур скрылся за поворотом и Мерлин вскочил на ноги. - У меня есть проверенный партнер, который почти всегда может и совершенно точно – всегда хочет. Если я перевозбужусь от созерцания, то схвачусь не за ширинку, а за телефон. - Только не на моей кухне, - практически сползая со стула, проворчал Уилл. *** Мерлин узнал о нём, казалось бы, всё, что только возможно. Учился Артур на экономическом вместе с сестрой, а на стройке подрабатывал. И так каждый год – устраивался на подработку летом, всегда не по профессии, то официантом, то на стройку, то вообще дворником. Постоянной подружки нет, но отнюдь не праведник. Об этом Мерлин хотел спросить Артура лично. По какому такому принципу он меняет подружек и что за древняя история про паренька с его факультета, с которым его якобы застали полураздетым в мужской раздевалке. Мерлин очень надеялся, что эта история имеет под собой хоть какую-то основу кроме той, что в общей раздевалке порой действительно переодеваются не в одиночку. В очередной раз, заседая на кухне Уилла, и уже без стеснения пялясь на Артура, соблазнительно орудующего электропилой, Мерлин решился. И, как привык делать с детства, ознакомил Уилла со своим решением. Само собой, важным, только в важные решения он посвящал друга, это давало ему иллюзию собственной правоты. - Я ему дам. За всё время их дружбы Мерлин открывал Уиллу свои глубинные переживания три раза. Первый раз Мерлин рассказал ему, что тот его единственный друг, поэтому он никогда его не предаст. Во второй, посвятил в своё твердокаменное желание завести собаку, и обязал Уилла помочь уговорить Хунис. И в третий раз объявил, что раз он гей, то будет спать с мужчинами, а Гаюсу будет говорить, что ночует у друзей или еще что. Мерлин оторвал взгляд от окна и посмотрел прямо в глаза другу. Нет, он искал не одобрения. И не сказать, чтобы понимания… - Тогда тебе придется с ним познакомиться, - выдавил из себя Уилл. - Мы с ним и так знакомы. Я знаю о нем почти всё. Даже какое нижнее белье он предпочитает… - Ты купил мне жалюзи на кухню, чтобы смотреть на него, не прячась под подоконник. - Ты прав, нам надо познакомиться, - проигнорировав последнее высказывание, Мерлин встал и, быстро попрощавшись, ушел к себе. *** Бруно был собакой Хунис, она называла его своим тюком антистресса и всегда предпочитала гулять с ним сама. И Мерлин не стал бы мучаться, вытаскивая семидесятикилограммовую упирающуюся тушу из-под стола, если бы способен был придумать хотя бы один более-менее вменяемый способ нормально поговорить с Артуром. Он уже рассматривал все возможности, но в клубы тот не ходил, спортивные секции были запретной зоной для Мерлина, учились они на разных факультетах, а Мерлин, вдобавок, на вечернем. Артур заканчивал в этом году, и ловить его в университете было бесполезно. Зато на стройке торчал ежедневно. И как раз сейчас стоял у тех самых распроклятых стройматериалов, которые с тротуара перетащили, но периодически мешки или доски образовывались и на нем. Артур, по всей видимости, работал на стройке мускулатурой, так что, пройдясь с собакой мимо раз двадцать, был шанс на него наткнуться и нормально поговорить. Мерлин сам себе дал честное слово держать язык за зубами и мило улыбаться. Все его парни говорили, что перед его улыбкой устоять ну просто невозможно, и он очень надеялся, что это действительно так. Всё шло по плану, и стоило Мерлину выйти из подъезда, как он увидел Артура сидящего на мешке цемента. Он сидел спиной, что обеспечивало прекрасную позицию для маневра. Мерлин уже зашагал по ступенькам, когда натянулся поводок. Бруно плюхнулся около двери огромной черной горой и не собирался следовать за хозяином. Мерлин легонько дернул поводок, что совершенно не произвело впечатления на собаку. Натянул сильнее и попытался стащить со ступенек, но Хунис любила Бруно и, по всей видимости, вес его все же перевалил за все допустимые границы. - Скотина, ты тяжелее меня килограмм на десять, но я все еще могу перекрыть тебе доступ к миске, если ты сейчас же не пойдешь со мной, - в сердцах прошипел Мерлин, не особенно надеясь на понимание со стороны собаки. Бруно неожиданно встал и вприпрыжку спустился по ступенькам, завилял хвостом, но смотрел мимо Мерлина и тот решил обернуться. Ну конечно. Все так, как и должно быть в жизни невезучего человека. И ведь когда-то он купил книжку с перечислением законов Мерфи и всех поправок с дополнениями, видать, пришло время проштудировать – Артур стоял за его спиной. - И всё-таки ты странный, - улыбнувшись, Артур потрепал по голове усевшегося перед ним пса. – Говорят, что хозяин и его собака чем-то похожи… ваша черта упертость? Мерлин, конечно же, был очарован Артуром, но каков нахал! Кто его вообще просил подходить и хамить? И Мерлин уже забыл все данные себе слова, и хотел было нагрубить Артуру в ответ, как Бруно решил, что ему тоже есть, что сказать. Но говорить собаки не умеют, поэтому он просто упал на спину и подставил Артуру пузо. - Прости, наверное, я ошибся. - Что? – Мерлин ошарашено смотрел на обычно такого неприветливого Бруно, что не сразу заметил лучистую улыбку Артура, опустившегося на корточки рядом с псом, чтобы почесать доверчиво раскрытое пузо. - Извиняюсь за свое предположение о вашей схожести с… как его зовут? - Бруно. - С Бруно. Вы не похожи. Ему я нравлюсь, - Артур поднялся, последний раз потрепал моментально взметнувшегося за ним пса по огромной голове и, уже отойдя на несколько шагов, сказал, - там, на тротуаре снова мешки и доски, и я надеюсь, что ты поможешь своему другу их обойти, Бруно. Секунда ушла на осознание фразы и еще пол секунды, чтобы разъяриться, и выкрикнуть вслед смеющемуся Артуру не самый остроумный ответ. И действительно пойти гулять с собакой. Уже в парке, где никто не мог его услышать, он обвинил пса в предательстве и неумеренном энтузиазме. Когда Бруно никак не прореагировал, Мерлин поделился с ним своим мнением по поводу раздвигания ног на первом свидании и, повторно не добившись внимания, отдал команду «рядом», чем безмерно огорчил пусть и своенравного, но послушного пса. Слегка понурые они возвращались домой, печально глядя на строительную площадку, где Артур что-то пилил. Бруно печалила необходимость идти рядом, а Мерлина то, что Артур всё ещё не знал, как его зовут. *** - Его зовут Мерлин. Он племянник декана химического факультета, учится на вечернем, живет с матерью вон в том доме, - Вивиан указала ухоженным пальчиком на дом напротив. – Работает ночными сменами в магазинчике на углу девятой и бульвара, довольно скрытен, дружит с Уиллом Дрейком, который сохнет по Джейн Сойер, с которой ты спал в прошлом году. Девчонки говорят, что он гей. - Дрейк? Тогда зачем он таскается за Джейн? – Артур сидел на аккуратно стриженном газоне и не очень внимательно слушал сестру, больше увлеченный сандвичами, что та соблаговолила принести ему на обед. - Да не Дрейк, а Мерлин. Тот парень, что за тобой следит. - Он смешной. Мне кажется, что он просто очень скромный и не очень хорошо умеет заводить друзей, - Артур, жмурясь, посмотрел на ясное небо. Солнышко пригревало, настроение было приподнятым, сандвич явно готовила не любимая сестра, значит несварение ему не грозило. - И, Вив, не стоит ставить на людей ярлыки, опираясь на сплетни. Вивиан даже рот приоткрыла в немом потрясении. Её брат всегда был что-то с чем-то, но иногда его наивность в некоторых вопросах переходила все границы. Поэтому она просто шлепнулась на траву рядом с ним и отобрала один из принесенных сандвичей. - Не встретишь меня сегодня из клуба? Я сказала папе, что буду у подружки, и ты меня заберешь. - Во сколько? - В три. - В час. - Вот лучше бы в этих вопросах ты был святой наивностью. *** Как раз в этот момент на другом конце города Мерлин шлепал босыми ногами по прохладному полу хорошо отделанной кухни своего любовника. После секса ему было лениво и слегка противно, как и весь последний месяц. Подойдя к мусорному ведру, он выбросил использованный презерватив и решил налить себе кофе, чтобы хоть как-то скрасить послевкусие поцелуев нежеланных губ. Мерлин никогда не мог похвастаться глубиной чувств к своим любовникам, ему просто нравились красивые люди. Сильные. Часто старше него самого. И не сказать, чтобы его возбуждал сам факт, что он такой нескладный, тощий, пусть не слабый, но отнюдь не атлет, раскладывает их в разных позах и не каждый раз нежно имеет. Нет, просто для Мерлина это всегда был лишь секс. Приятное времяпрепровождение с приятным человеком. Последний любовник Мерлина и вовсе был из области мечтаний. Красивое тело, красивые речи, красивая прическа. Такой парень с обложки. Огромная квартира, приличная работа, втюхался в Мерлина в клубе, который тот изредка посещал, когда одиночество становилось неприятным молодому организму. Они встречались более полугода, всё было отлично, пока Мерлин не повстречал Артура. Тогда поцелуи стали горьки, ласки противны, а секс не приносил удовлетворения. Но раз в неделю он все равно сюда приходил, потому что смотреть на Артура сквозь жалюзи, пытаться столкнуться с ним на улице и обменяться коротким «привет» или «как твой рабский труд?» и не сгорать от желания у Мерлина решительно не получалось. *** - Ты никогда не чувствовал к человеку такого, что был готов за один лишь добрый взгляд годами начищать ботинки или приносить кофе в постель, которую он делит не с тобой? – задумчиво спросил Мерлин, не особенно надеясь на ответ. Уилл по-прежнему бдел невинность своей кухни, но отказаться от ночных попоек в каникулы просто не мог, хотя и получил расписание утренних смен Артура. Поэтому он скорее спал с открытыми глазами, чем участвовал в диалоге. - А я испытываю. Но всё это слишком благородно, я точно знаю, что однажды напою его и отдамся, а если он не возьмет… Ты же знаешь, хлороформ достать не так сложно, а уж веревки, чтобы привязать к батарее, и того проще. А вот совершить насилие над любимым человеком, вот это сложно… - Мерлин, ты помешался на нём. И ведь ничего, кроме внешности. Ты его не знаешь! – Мерлин даже отвернулся от окна, чтобы убедиться. И правда, Уилл наливал себе кофе, а значит и его слова не галлюцинация. - Мне кажется, если я его узнаю, то лишусь свободы и не захочу знать кого-либо еще. - Мерлин, ты сам придумываешь себе проблемы… *** И вот пришел тот страшный день. Стройка закончилась, и Артур больше не появлялся на пятаке, что просматривался из окна. Мерлин оставил в покое друга, решившего отоспать все пропущенные часы разом, и уже неделю почти не появлявшегося при дневном свете. Уилл наслаждался мягкостью подушки и более приятными видениями, чем тень его друга Мерлина, молча втыкающая в окно. А Артур, чья регулярная трудовая повинность закончилась, вернулся к своей обычной жизни: забирал Вивиан со всяких странных вечеринок, писал диплом. До начала занятий оставалось две недели, а Артуру нужно было еще сделать две вещи. К Нимуэ он как всегда решил заехать первым делом. В тюрьме его знали и любили, если эта формулировка вообще может быть уместна для такого заведения. Он приезжал каждый квартал с тех пор, как ему исполнился двадцать один год. Нимуэ с ним говорила, бывало, молчала, а иногда говорила только она. Охранница Молли утверждала, что последние года два её навещает практически только Артур. Она так восхищалась им. Артур говорил ей «спасибо» и «вы так внимательны», охранница таяла и позволяла особенно много нарушений. Нимуэ Хант было уже за сорок. Артур не знал точно. Она была хороша, даже тюрьма не смогла уничтожить её красоту. Красные, рыжие, кирпичные футболки… сегодня красная. Сухие, но яркие из-за прикусывания губы и синие глаза. Артуру давно казалось, что она самая красивая женщина в мире. *** Последний год обучения. Он самый-самый. Вивиан стояла у главного входа, ждала подружек, с которыми должна была пойти есть мороженое, витала в облаках и поправляла подол своего василькового платья. Она заметила Мерлина издалека. Они были с разных факультетов, годов обучения и компаний. Но Вивиан старалась следить за пареньком всякий раз, когда тот появлялся в поле её зрения, всё-таки его репутация оставляла желать лучшего, а на памяти не всплывало других случаев, когда бы Артур сам шел на общение с кем-то. Не успела она скептически оценить его футболку цвета сажи, которая все же хорошо смотрелась с его волосами, как поняла, что идет юноша именно к ней. - Привет. - Привет. Мерлин поправил на плече увесистую сумку с учебниками, чем приковал взгляд девушки к ней. - Много общих предметов. Все-таки я только на третьем курсе. Уже не история - и то приятно. Вивиан кивнула, но не удержалась от шпильки. - Не знала, что на вечернем отделении нужно брать учебники. Мне казалось там те, кто не любит спать днем. - Не поверишь, но на каждой лекции должен быть хотя бы один бодрствующий, иначе лектор смоется. В этом семестре проиграл я. - Туше, - улыбнулась девушка, - что тебе нужно? Вивиан даже была немного удивлена. Он не мялся, не тушевался, лишь снова поправил сумку, заговорчески улыбнулся и ответил: - Твой телефончик. На листке из твоего блокнота и пририсуй туда сердечек, наверное. Секунд тридцать она просто хлопала глазами. Потом её рот приоткрылся в попытке что-то сказать, еще с минуту она возмущенно не могла найти слов и только потом выпалила: - Да с какой стати? - Правильно. Ни с какой. Только покричи погромче, я хочу, чтобы до Уилла дошел слушок, что я пытался. - Что? – девушка совершенно точно ничего не понимала. - Я обещал ему твой номер. - С какого перепоя? - Я был трезв, но не могу сказать, что в себе, ну а если сравнивать полезность, то я обязан наколоть его с твоим номерком. - Я не раздаю номера ни лично по просьбе, ни через третьи лица. - Ну и отличненько, - Мерлин очаровательно улыбнулся и уже собирался попрощаться с девушкой и пойти узнать расписание занятий, как она полезла в сумочку. - Но для тебя, - Вивиан достала маленький блокнот в розовом кожаном переплете и ручку, - и твоего друга, я сделаю исключение. Пришло время удивляться Мерлину. Она написала номер, оформив его в начале и конце сердечками, и приписала витиеватым почерком «позвони мне». - Да ты сама приветливость и щедрость! Может, поделишься, с чего вдруг? Ты же главная динамщица универа. - Думаешь, ты тут самый умный? Выспрашиваешь о моём брате, подстраиваешь все эти случайные встречи, просишь мой номер… - И тени улыбки не осталось на лице девушки, когда она задала последний вопрос. – Что тебе от него нужно? Серьезный вопрос, и Мерлин знал серьезный ответ, но не хотел его давать. Зачем этой блондинке знать о его проблемах? Чтобы растрепать или просто женское любопытство пополам с сестринской ревностью? В любом случае, Мерлин не собирался говорить ей о том, что он уже больше месяца ждет, когда же пройдет эта дикая потребность в Артуре, желание смотреть на него, желание прикоснуться, и море других желаний. И он посчитал бы это легким помешательством, если бы буквально недавно не признался себе, что по-глупому и совершенно по-детски влюбился. А Вивиан ждала ответа, смотрела прямо в глаза. Мерлин весь вытянулся, сделал полшага к ней и поманил рукой. Девушка подставила ушко слегка склонившемуся к ней Мерлину и приготовилась услышать откровенный ответ. - Любви и дружбы. Как можно хотеть от него чего-то еще? – он сказал это с расплывающейся на лице широкой улыбкой, которая не скрылась от, тут же отпрянувшей от него, Вивиан. Последней каплей было то, что Мерлин рассмеялся. Тут он переборщил. Это стало совершенно ясно, когда щеку обожгла пощечина. Хорошенькое личико Вивиан исказила злость, но поток брани прервался не начавшись, стоило ей увидеть что-то за плечом Мерлина. Или кого-то. - Да ты вездесущ. И, как всегда, необычайно мил и приветлив, - Артур подошел к ним и тронул Вивиан за плечо. Девушка заметно успокоилась. - Обычно я действительно мил и приветлив и вообще неотразим, но с вашей семьей мне, вероятно, просто не везет, - ответил обиженный пощечиной Мерлин. Щека горела, рука у девушки была хоть и хрупкой, но крайне тяжелой. - О нет, Мерлин, - Артур по-дружески хлопнул замершего от звуков собственного имени юношу по плечу. – Тебе более чем везет. Ты вообще первый юноша, которому Вив дала телефон. Девушка промолчала, позволив брату притянуть её к себе за плечи, и продолжила пилить Мерлина злобным взглядом. Артур ему улыбался, солнышко припекало, и жизнь впервые за последние полтора месяца показалось чертовски хорошей штукой. - Да уж, - не сводя глаз с мягкой улыбки Артура, сказал Мерлин. – Я настоящий везунчик. *** - Он знает моё имя! – С порога заявил Мерлин и крепко обнял друга. - Мало же тебе надо для счастья. - Не будь говном, порадуйся за меня! - Я не могу, пока ты меня обнимаешь, - Уилл стоял словно столб, а Мерлин прижимал его к себе. - Уилл, помни, ты не можешь быть гомофобом и считать лучшим другом гея одновременно. Так не бывает, так что расслабься и получай удовольствие, - понизив тембр голоса и выпрямившись, чтобы заметней была разница в росте сказал Мерлин и даже немного отпрянул. Реакция Уилла как всегда была более чем предсказуема. Он оттолкнул смеющегося друга, наградил его парой нелестных эпитетов и провел на кухню. - Не делай так. - Ты же знаешь, это слишком весело, чтобы прекратить. - Я тебя лишу твоей штаб-квартиры, если не прекратишь! – Как казалось самому Уиллу – это прозвучало грозно. - Это ты про свою кухню? – Мерлин притворно испугался, но не выдержал и заржал. Сегодня ему было хорошо и выдерживать хоть сколько-то серьезный тон решительно не удавалось. – Ладно. Я на минуту. Мама попросила выгулять Бруно перед занятиями. - Как у неё дела? - В аптеке какая-то перестройка всего и вся. Она последние три месяца почти не вылезает оттуда, да и дядя закопался в работе, так что я предоставлен сам себе, - ответил Мерлин и потянулся к вазочке с крекерами. - Начнешь водить мужиков домой – подхватишь сифилис. Мерлин закатил глаза, взял пару крекеров и поблагодарил за поставленный перед носом любимый чай. Он хотел было и не отвечать, в конце концов, он замалчивал почти всё о своей личной жизни. Сплетни сплетнями, но Уилл знал больше всех, но далеко не всё. - Уилл, я серьезно говорил, что не блядствую там, где живу. У меня за раз только один мужчина и меняю я их не так часто, как тебе кажется. - Мерлин, прошу, я не хочу этого знать. - Придется, - Мерлин достал из кармана листочек с номером телефона. – Вивиан Джонс дала номерок для тебя, и ты ей позвонишь. Уилл даже остановился на полпути к холодильнику, который собирался исследовать на предмет чего-то более или менее съедобного. - Ты шутишь? - Нет. Она знает, что я расспрашивал о её брате, и я ей активно не нравлюсь. Слухи в университете обо мне ходят, но подтверждений вроде нет. Так что, твоя задача – позвонить ей и развеять все подозрения. - Ты вообще себя слышишь? Или Артур выбил тебе все мозги при первой встрече? - Никто и не обещал, что все будет просто. *** Мерлин никогда не был мастером строить планы, но на свидание Уилла с Вивиан возлагал особые надежды. Два дня назад, когда он передал телефон другу, тот позвонил ей и пригласил на свидание. Уилла было хлебом не корми - дай отпугнуть девушку одной манерой приглашения, но Джонс внезапно согласилась. Вот тогда Мерлин и вспомнил, что Уилл хотел получить номер девушки совсем не ради того, чтобы помочь Мерлину. Чувствуя себя последним подонком, он позвонил другу с работы и долго извинялся, что попытался использовать его в своих планах, уверял, что ни в коем случае не обидится, если Уилл вообще о нем не вспомнит в разговоре с Вивиан. Мерлин распинался бы еще пару часов, не забывая извиняться, если бы Уилл не ошарашил его внезапным признанием, что хотел добыть её номер потому, что не очень-то верил в успех и может быть немного надеясь заставить Джейн заметить его. Конечно же, Уилл пожалел о своем признании сразу, как только Мерлин выложил свой коварный план соблазнения невинной девушки, чтобы Артур возжелал набить морду Уиллу, что обеспечило бы Мерлину хоть какое-то общение с объектом любви. Уилл послал Мерлина вместе с его гениальными идеями, но где встречается с Вивиан, все же сказал. От нечего делать, от общей безысходности и невозможности пересечься с объектом мечтаний из-за полной изолированности оного, Мерлин пошел следить за ходом свидания друга. Ещё он немного волновался за него, ибо Вивиан казалась какой угодно, но не безобидной. Мерлин обосновался в сквере у кафе на единственной скамейке, которую не видно было из окна из-за пышных розовых кустов. Он устроился с левого, полностью скрытого зеленью, края скамьи. Сквозь ветви кустов, однако, прекрасно просматривались столики летнего кафе. Мерлин полностью погрузился в наблюдение за пришедшей пораньше Вивиан. Девушка заказала кофе, если судить по чашке и фруктовый десерт. Минут через пять подошел Уилл. По его движениям Мерлин легко мог определить слова. «Прости, что опоздал», «да нет, я не специально», «а, значит, я всё-таки не опоздал», «ой, как мило, что ты пришла раньше, так не терпелось?». Мерлин даже покривился. Он любил друга, но тот все время говорил не то, что следовало. На скамейку присел кто-то еще, но Мерлин боялся отвлечься и не обратил на него внимания. Он осматривал соседние столики, столики двух кафешек поблизости, группу студентов у фонтана, просто прохожих. И нигде не видел Артура. А ведь говорили, что он следит за Вивиан денно и нощно. Он снова перевел взгляд на Уилла и Вивиан Джонс. Их беседа даже приблизительно не казалась милой. Девушка морщила свой очаровательный носик и разве что не плевалась ядом, а Уилл был слишком флегматичен, на взгляд Мерлина. - Черт, Уилл, если так пойдет и дальше, ты ей не просто не понравишься – она вызовет полицию, - себе под нос пробормотал Мерлин, совершенно забыв, что не один. - Да вроде нет повода, не беспокойся. Она даже кофе на него еще не вылила. Мерлина будто обожгло. Этот голос… разве так бывает? Он медленно повернул голову и уперся взглядом в улыбающегося Артура. *** Мерлину повезло с другом. Уилл стойко выдержал допрос с пристрастием, мастерски притворился идиотом в нужных местах и гигантской жевательной резинкой приклеившей Вивиан к асфальту, стоило ей увидеть, как мило беседуют Артур с Мерлином на скамейке, правую сторону которой не закрывал никакой кустарник. Конечно же, Мерлин потом долго и от всей души отдавал долги другу, даже убрался у него однажды, когда родители Уилла решили нагрянуть ну совсем неожиданно. На взгляд Мерлина, Уилл сильно продешевил, ведь за возможность познакомиться и подружиться с Артуром Мерлин продал бы даже собственную душу, а тряпка в руках и помощь в обхаживании Джейн – это действительно дешево. *** Они подружились. Артуру нравилась язвительность Мерлина и то, как с ним легко. Казалось, он впервые стал самим собой, лишь познакомившись с этим странным парнем. А Мерлин просто был счастлив, он быстро принял всю безвыходность своего положения и наслаждался положением друга. Недолго… *** Уилл заскочил к Мерлину буквально на пять минут. Он учился на дневном и занятия, значительно поубавившие количество ночных попоек и увеличившие качество утреннего похмелья, заставили заскочить с утра пораньше к другу за аспирином. Мрачный, как грозовая туча, Мерлин в одних джинсах сидел на кухне и попивал свой мерзкий чай. - Ты один? - Да, мама ушла пять минут назад, а дядя, похоже, переселился в университет. Я подозреваю, что у него интрижка с профессоршей с факультета астрономии, - меланхолично, не отрывая взгляда от сахарницы, пояснил Мерлин. - Как прошла рабочая ночь? – Уилл привык к немного странному состоянию друга. В последнее время тот был мрачен, его чувство юмора явно перележало в духовке, а взгляд убивал мелкие организмы на расстоянии трех метров. - Сначала я пытался читать. Как обычно… - Уилл уже успел разжиться аспирином и взять курс на выход, когда Мерлин вдруг решил ответить на вопрос. – А потом, около полуночи на меня накатили фантазии. В который уже раз! Знаешь, я не часто мечтаю о сексе, в конце концов, стоит только поднять телефонную трубку, и секса я получу сколько влезет. И какое-то время я так и спасался. - И что же изменилось? – Уилл не сильно любил эти гейские разговорчики, но мог абстрагироваться. Мерлин не так часто его ими донимал, а если донимал, значит все более чем серьезно. Или много счастья, или наоборот. - Ничего. Я по-прежнему звоню, жду, когда он за мной заедет, и трахаю на его шикарной постели. Мне кажется, что он вполне обеспечен, и я не понимаю, почему не найдет себе мальчика, который будет его любить, - Мерлин сделал очередной глоток. Уилла не спрашивали, это он понимал, но не отметить изменения он не мог. - Тебе раньше было всё равно. Ну влюбился он в тебя, ты же сразу его предупредил, что это просто секс, значит парень сам виноват. Чего же ты сейчас о любви… - Потому что я его понимаю, - резко перебил Мерлин и со стуком опустил кружку на стол. – Теперь я понимаю, что такое мечтать не о сексе, а о любви. Секс не заменяет. Ни капельки. Мне плохо, понимаешь? Пока я на работе, я грежу о том, что Артур прижмет меня к стене, в каком-нибудь богом забытом уголке университета, и поцелует. Укусит за нижнюю губу, будет шарить ладонями по телу, а потом развернет, сдернет джинсы и вставит. - Эээ… - Да, я никогда не хотел лечь под мужчину. Мне как-то всегда больше нравилось брать… *** - Если он попросит, я тут же встану на колени и отсосу ему. Уилл подавился мороженым. Да, он обещал Хунис провести выходные с её сыном. Конечно, он клялся ей, что не знает причин хандры Мерлина, но обещал, что попробует расспросить. Расспрашивать не пришлось, стоило им встретиться у подъезда и пойти отмечать последние теплые деньки в парк, чему был крайне рад Бруно, перекрывший Мерлину выход из квартиры - чувствовал слабину, проявившуюся в хозяине в последнее время. Так вот, расспрашивать не пришлось. Опущенные плечи Мерлина и его рубленые ответы на все вопросы ясно давали понять – на днях он встречался с Артуром. Наверное, тот снова нес какую-нибудь приятельскую хрень. Мерлин через некоторое время подтвердил догадки Уилла. Всё оказалось даже хуже. Он позвал Мерлина в клуб, следить за Вивиан, по поручению отца, тот подозревал, что девочка влюблена и хотел знать в кого. Артур прекрасно знал, что Вив влюблена в новую сумочку от Gucci, но так и не смогла подобрать к ней туфли. Отец тоже должен был знать, что любви сильнее, чем к шмоткам, в жизни дочери пока нет, но увидел её с однокурсником и его переклинило, поэтому Артур был отряжен следить за сестрой минимум на месяц. Заниматься этим в одиночестве ему было лень, и он часто звал Мерлина с собой. В итоге они сидели в углу тесного клуба вдвоем, разговаривали, шутили, обсуждали окружающих, а когда разошлись, Мерлину пришлось вызывать скорую сексуальную помощь. Так вышло, что Мерлин всю ночь сначала мечтал о сексе, потом им занимался, а в качестве бонуса - сожалел о нём. Немного поспал, пошел на занятия, отработал смену в магазине, еще немного поспал, и вот Уилл вытащил его в парк. А ему хотелось обратно в постель. - Не надрочился на своего блондина? - Уилл, я не люблю блондинов. Я всегда клеил брюнетов, желательно немного смуглых и никогда не засматривался на… да он как принц из сказки. И я не надрочился. А учитывая, что я хочу ему отсосать, а потом дать, а потом взять, то я однозначно потерялся в своих желаниях. Понимаешь, я хочу его. Дико… всего целиком. Чтобы он сжимал меня в объятиях, сминал губы в поцелуях. Я даже думал о таких деталях… например, я могу поспорить, что мне понравилось бы вжать его в стену, целовать, а он… он бы запустил руку мне в штаны. Сзади. Помял бы задницу и трахнул пальцами. Достаточно слюны, чтобы немного больно, но не слишком. Сначала один, глубоко… долго, я бы уже подмахивал и вжимал его в стену сильнее. А потом сразу три… Мерлин неожиданно понял, что друг остановился пару шагов назад, просто застыл на месте. - Мерлин, я тебя, конечно, люблю. По-дружески. Но будь милосерден. *** - Мне кажется, что он нежный любовник. Даже с мужчиной. Если мы когда-нибудь будем вместе… Уилл резко оборвал друга просто заткнув ему рот. - Я тебя умоляю, Мерлин. Уже две недели ты каждый божий день встречаешься с Артуром, вы сидите в засаде и следите за его сестрой. Ты затрахал своего мужика, я так думаю, - Мерлин промычал что-то напоминающее «ему понравилось», но под взглядом друга прекратил попытки отнять его руку от своего рта. – Ладно, даже если ему понравилось. Но ты затрахал еще и меня. В ухо. Мне не понравилось. Да мне даже кошмары начали сниться! Ты же постоянно рассказываешь о своем гипотетическом сексе с Джонсом! Мерлин все-таки вывернулся. Промолчать – было для него страшнейшей пыткой. - И что тебе снилось? Уилл издал нечленораздельный звук и вцепился в собственные волосы. - Да признайся ты ему уже! - Я не могу ему сказать! – Мерлин поднял руку вверх, словно держал шар. – Он же… он – недостижимая, блядь, мечта. - А я – невинная жертва! Иди и расскажи ему всё, что говоришь мне или объясняй моей матери, почему у неё не будет внуков! - Тебе снова отказала Джейн? Или кто-то ещё? - Нет, я вчера прошелся по гейским сайтам и уже не чувствую себя таким стопроцентным гомофобом по итогам моего сегодняшнего сна. *** Жизнь. Состоит из взлетов и падений. Скучного обывательского и обывательского трагического. Иногда разбавляется ироническими вставками. Каждым воспринимается по-своему. Вначале течет, словно запруженная река, после летит как вода с крутых гор. Всегда разная. Мерлину нравилась его жизнь до Артура. Размеренная. Мама со своими вечными проблемами на работе, боящаяся представить сыну своего любовника, оттого и выдающая его за «проблемы на работе». Дядя, любящий, но такой занятой, потому что наука – его настоящая любовь, а преподавание – призвание. Друг, который всегда рядом. Ориентация, что так легко была принята им самим, Уиллом и дядей, который, впрочем, догадался сам. Матери Мерлин решил не признаваться, ибо пока она сама хранит тайны, то и чужие уважает даже слишком. Молодые люди, что так легко велись на трогательную улыбку Мерлина. Секс без обязательств и лишних метаний. Мужчины, с которыми он спал, все понимали, всё позволяли и не переходили ту черту, где начиналась личная жизнь Мерлина. Даже не знали, где он живет. Всё разделено. Всё идеально. Он получал достаточно наполненную, нескучную жизнь. Само собой получилось, что Артур как-то занял все место в мыслях Мерлина. С обеих сторон: и там, где жизнь личная – он мечтал только об Артуре и даже любовника однажды ночью назвал его именем, и там, где жизнь слишком личная - они стали приятелями, если не друзьями. Мерлин не знал, как описать то, что с ним происходит, когда он видит Артура. Наверное, это что-то вроде того, когда бык видит красную тряпку. Мир сужается до её яркого цвета. Артур ничего не замечал. С тех пор, как он присел на скамейку рядом со странным парнем, о котором так нелестно выражалась сестра, он обрел друга. Прошло около трех месяцев, но Артуру казалось, что он знает Мерлина целую жизнь. Так легко было заговорить с ним тогда, ведь они уже были знакомы. Артур шутил о своей летней работе, Мерлин признал, что иногда бывает поразительно неуклюж. Они проболтали целый вечер и даже не заметили, когда Вивиан с Уиллом ушли. На следующий день Артур сам нашел Мерлина. Спросил про его друга, намерениях и посочувствовал – Вивиан весь вечер исходила ядом, но Артур проследил, чтобы она не распускала сплетни о Уилле и Мерлине. И вообще он извинился за сестру, у неё слишком богатая фантазия и она слишком плохо думает об окружающих. Конечно же, Артур не забыл уверить Мерлина в том, что он ни на секунду не поверил в его нетрадиционную ориентацию. Тот так мило покраснел, запинался… Артуру просто понравилась искренность парня… и что-то ещё. Артуру слишком давно перестало быть интересно. Сестра и отец – он их любил, был благодарен за ответную привязанность и всё. Больше никто не вызывал у него интереса. Мерлин был не такой. С самой первой встречи он словно разбудил в Артуре всё то, чем он мог бы стать в какой-то другой жизни. Артур даже признался себе в том, что искал встречи с ним уже тогда, когда работал на стройке. Наверное, просто не мог удержаться – встречи с Мерлином дарили такое море веселья, которого в жизни Артура никогда не набиралось и на приличную лужу. Поэтому он искал встречи, а когда их отношения окончательно переросли в приятельские, вытаскивал с собой всюду, куда бы не шел. Мерлин язвил об их отношениях с Вивиан, отвечал на её подколки и слушал Артура, смотрел на него. Иногда Артуру казалось, что тот им восхищается. Тогда он присматривался, Мерлин это замечал и привычно грубил, спуская на грешную землю. Артур действительно не замечал, как много места в его жизни занял Мерлин. И всё-таки жизнь Артура была не на поверхности… была Нимуэ и Артур вспомнил о ней, когда прошел месяц с запланированного визита, на который он забыл прийти. *** Мерлин был счастлив настолько, насколько может быть счастливым безответно влюбленный человек. В последнее время он был добр, услужлив и на работе ему дали совершенно неожиданный отпуск, отчего градус любви ко всему живому подскочил до невиданных высот. Наверное, поэтому Хунис вообще пришло в голову попросить сына навестить в тюрьме её давнюю подругу и передать ей небольшой подарок. Хунис не называла это передачкой, а Мерлин был настолько запредельно счастлив, ведь Артур накануне вечером приобнял его, что тут же согласился, даже не подумав спросить, что за подруга и почему он о ней первый раз слышит. А то, что тюрьма – не дом отдыха, вообще не затронуло его сознание. Условия содержания Нимуэ Хант смягчились только в последние два года, когда она стала производить впечатление мирной сумасшедшей где-то глубоко в трансе. Хунис навещала её, старательно молясь не встретиться с мальчиком, сыном жертвы подруги. А через некоторое время она поняла, что молиться не нужно, достаточно соблюдать расписание и не появляться двадцать третьего числа каждого третьего месяца. Год или два Нимуэ проявляла интерес к жизни чисто номинально. Не спрашивала об общих знакомых, как могила брата, давно ли Хунис там была. Лишь улыбалась умиротворенной улыбкой. Полгода назад Хунис не выдержала и спросила. Наверное, из-за честного ответа бывшей подруги она и не приходила к ней уже полгода. «Месть доела мою душу», - сказала тогда Нимуэ, улыбнулась так же счастливо, как и обычно. Хунис просто стало слишком больно. Она сходила на могилу Балинора и, хотя там не было его сестры, поплакала за них обоих. С горечью вспомнила её слова, это был год после суда. Хунис с Гаюсом пришли навестить институтскую подругу. Они утешали её, пытались разговорить, но она всё больше молчала. Но, неожиданно, когда они уже собрались уходить, рассказала о мальчике, что заходил к ней с опекуном и горько расплакалась. Хунис предпочла не поверить той фразе, что обронила Нимуэ. - Он такой же как я. Мы не пережили тот день, - сказала она тогда сквозь рыдания. Хунис не хотела верить, что где-то живет маленький мальчик, в котором осталось так же мало чувств, как в её несчастной подруге. И вот прошло полгода, и Хунис сама не поняла, как она посмела попросить сына о подобном. А он так легко согласился. *** Мерлин никогда не был в тюрьме. Да, он не самый покладистый подросток, но он даже с полицией слишком близко знаком не был. Он делал все по инструкции. Передал посылку и приготовился к краткому пятиминутному разговору, в который он должен уместить все новости за последние полгода. Новостей, благо, было немного, так что у него есть все шансы успеть на обратный автобус и вызвонить Артура. Если тот не задротствует сам и не заставит Мерлина, то, возможно, они вечерком выпьют пива в приятной компании друг друга. Мерлин даже не стал вылезать из своих грез, когда в комнату для разговоров впустили Нимуэ Хант. «Впечатляющая женщина», - подумал Мерлин, оглядел стройную моложавую шатенку и улыбнулся ей. Когда он помахал рукой в знак приветствия, по её красивом лицу словно пробежала тень, она потупилась, и те пять минут, на которые рассчитывал Мерлин, прошли быстро. Его никто не перебивал. *** Артур приехал без предупреждения. Он действительно буквально сорвался с занятий, стоило ему вспомнить о Нимуэ. Может, если бы доктор Ленг, впечатляющая профессорша с факультета истории не поразила всех юношей университета, заявившись на работу в алом платье, Артур и не вспомнил бы, что забыл самое важное… Он настолько погрузился в переживания, что даже не сразу понял, что говорит Молли. Когда понял – не поверил. Он был уверен, что никто кроме него не навещает эту женщину… Точнее, он никогда не интересовался. Артур приходил к ней, разговаривал, что-то доказывал, думая, что она в какой-то мере такая же, как он. Действительно верил, что её свершенная месть оставила свои следы, такие же глубокие, как и его. Что она так же как он чувствовала что-то настолько яркое в тот день, настолько сильное, что всё остальное стало серо и бесцветно. А оказалось, что она жила… *** Мерлин вышел в серый коридор и огляделся в поисках охранника, он плохо ориентировался в зданиях, а здесь он точно не желал заблудиться, пусть он и помнил абсолютно точно – ему налево. Он даже проморгался, когда его взгляд наткнулся на хмурого Артура, беседующего с низкорослой негритянкой в форме. С секунду он малодушно надеялся, что это своеобразная галлюцинация. Пока Артур орал, а Мерлин хлопал глазами, не очень понимая обвинения в свой адрес, всё было нормально. Артура явно знали здесь. Охранница, с которой он беседовал, пока не увидел Мерлина, отошла в сторону и жутко заинтересовалась каким-то списком. А вот когда он обозвал Артура ублюдком и двуличной скотиной в ответ на обвинение в шпионаже и чем-то еще, оживилась не только она, но и нарисовались неизвестно откуда ещё два охранника. Мерлин всё интерпретировал однозначно – Артур всё это время знал о его чувствах, и кем же надо быть, чтобы держать так близко, дружить, смеяться вместе, а потом… Поступить вот так. Конечно же, у Мерлина нигде не екнул вопрос, что делал Артур в тюрьме. Тот на него орал, а собственные выводы удручали - Артур вовсе не тот человек, которого он в нем видел. Но разочарование, которого так ждал Мерлин, не пришло. Артур не тот, но чувства, которые Мерлин к нему испытывал, не испарились в ту же секунду. Нет, ему просто было настолько больно и плохо, что стало уже всё равно. Хотелось избавиться от этих чувств, слова Артура просто пролетали мимо ушей, глаза жгло и единственное, что пришло в голову Мерлина – ударить. Размахнуться и со всей силы вмазать ему по челюсти. И Мерлину это удалось бы, если бы Артур не был таким тренированным и не скрутил бы его, стоило замахнуться. И вся горечь, что переполняла его сознание, излилась так легко. Чувства, в которых он не мог признаться долгие месяцы, всё чем он себя изводил. Избитые слова не передавали всего, но помогали, облегчали боль. Мерлин не планировал признаваться, у него не было готовых речей, или хотя бы пары предложений, он просто шипел Артуру, скрутившему его и не отпускавшему ни на секунду, что здесь он не из-за него. А таскался все эти месяцы хвостом не из корыстных побуждений, а потому, что сплетни кое-кому иногда надо слушать. Да, он гей, и да – он влюбился как законченный идиот, не в кого-нибудь, а в самого бесчувственного человека на земле. Это была присказка, но Артур его внезапно отпустил, как громом пораженный. Вот тогда охрана внезапно обрела слух и зрение и попыталась утихомирить Мерлина, разошедшегося от собственных слов и внезапной свободы. Он пихнул Артура в плечо всего раза два, а его уже вжимали носом в стену. Только его. - Не надо… мы уходим. Прости, Молли. Артур взял его за руку и стремительно куда-то потащил. *** Артур тащил его за собой, крепко обхватив за запястье. Он даже не оглядывался, хотя Мерлин и не собирался пытаться сбежать или хотя бы споткнуться. Они быстро дошли до стоянки. Машина Артура, в которой Мерлин не раз представлял себя на заднем сиденье, оказалась стареньким Опелем жухлого бордового цвета. Стало понятно, почему Артур не показывал Мерлину машину, на которую заработал. Он уже ожидал, что мужчина его мечты бросит его в багажник, ну или, на худой конец, грубо втолкнет в машину, обзовет пидором. Может, вмажет по морде и чуток посчитает ребра, сядет в свою скучную машину и уедет, оставив Мерлина побитым и освободившимся. Иными словами, он ждал, что светлый образ, в который он по глупости влюбился, словно герой поэмы Байрона, разобьется о прозу жизни. Но Артур отпустил его руку, повернулся к нему лицом и спокойно спросил: - Чего ты ждешь от меня? Мерлин не мог солгать. Не хотел. - Секса. И ведь не солгал. Ждал секса, а вот хотел – любви. *** Неужели Артура стоило только попросить? Нужно было озвучить свои порочные желания, и тогда он привез бы Мерлина в свою малюсенькую квартирку месяцем раньше? Не только об этом думал юноша, пока они поднимались по лестнице на четвертый этаж. Мерлин ненавидел лестницы всеми фибрами души, но если бы знал заранее, что Артур будет прижимать его к стене на каждом пролете, горячо целуя покусанные губы, он бы предложил поехать к нему. Шестой этаж подарил бы еще два пролета иллюзий и удовольствия. Мерлин не заметил размера прихожей – его значительно сильнее интересовали пуговицы на рубашке Артура, но когда с ними было покончено и взгляду Мерлина предстало ладное мускулистое тело, самое время пришло оглядеться в поисках горизонтальной поверхности. Первое, что пришло в голову Мерлина, когда он оглядел огромное серое, казалось не жилое, помещение – думать, а главное, строить предположения ему надо меньше или прекратить вообще. В то же время Артур не оценил немого восторга Мерлина и впечатал его в стену, накрывая губы поцелуем, запуская руки за пояс джинсов, ещё не решаясь проникнуть под нижнее белье, но уже желая более близкого контакта. Артур не был опытен, это первое, что поразило Мерлина. Можно было бы подумать, что он просто не может вести себя раскованно, в конце концов, коротко стриженный, плоскогрудый да еще и с членом, Мерлин мало напоминал девушку. Но вот та страсть, с которой Артур вжимал его в стену, а позднее в диван, мягко намекала, что отвращения нет, а стояк ненавязчиво говорил о желании. Поэтому Мерлин просто поразился той нерешительности, с которой Артур его ласкал, тому, как он не знал, куда приладить руки и насколько жестко можно поцеловать. Ему казалось, что у Артура вместо записной книжки с телефончиками подружек небольшая база данных в компе. А может и большая. В конце концов, возможно, Мерлин просто слишком много думал об этом в последнее время. Второе, что поразило Мерлина – это он сам. Никогда ещё он не вел себя как тряпочка на веревочке. Артур тянулся к его шее - Мерлин её выгибал, чтобы тому было удобней. Артур целовал и Мерлин тут же отвечал, размыкая губы, впуская, подчиняясь. - Презервативы? – приподнявшись на локте, неожиданно спросил Артур. - А? – пребывая в своем личном раю Мерлин даже не сразу понял, о чем его спрашивает Артур. – А! В куртке во внутреннем кармане. Артур легко поднялся, и быстрым шагом отправился в прихожую. Мерлин был прав, квартира огромна. Даже при всей своей заторможенности он успел посмотреть Артуру вслед и полюбоваться его голыми пятками, столь же голой спиной, светло-пшеничными волосами и огромным шрамом через левую лопатку. - Смазка там же! – В догонку крикнул Мерлин и без паузы добавил. – А откуда шрам? - Не твое дело, - через полминуты, ответил Артур, вернувшийся с добычей. - А квартира? Почему ты живешь с сестрой и отцом, если у вас есть такая квартира? Переехал бы сюда, устраивал бы оргии, сотрясающие все мироздание декана… - Не твое дело, Мерлин, - с нажимом, но улыбаясь, ответил Артур, снова устраиваясь на Мерлине, послушно раздвинувшем ноги, стоило тому податься вперед. - Это нечестно, ты все скрываешь… - уже в губы прошептал Мерлин, прежде чем окунуться в очередной сладостный поцелуй. - Я не скрываю, мне просто некогда отвечать на твои вопросы, слишком хочется трахаться. - Как хорошо, что наши желания совпадают. Артур растягивал его медленно и бережно, после того, как с ходу втолкнул средний палец до конца, а Мерлин позорно взвизгнул. Скорее от неожиданности. Учитывая всю неопытность Артура, которую Мерлин легко читал из-за своей собственной, теперь кажущейся излишней, опытности, он ожидал, что Артур будет бояться, его действия будут нерешительными, а может даже растяжкой придется заняться самому. Но тот оттолкнул руки Мерлина, выдавил из тюбика любрикант… - Ты… ты ни разу? - Почему бы не предположить, что это ты в меня все неправильно суешь? - Я предположил, - Мерлин даже посмеялся бы над тем, насколько смешно лицо Артура, когда он в тупике, смущен, а его пальцы всё еще в заднице собеседника. – Но решил начать с фантастических вариантов и ты сам себя выдал. Артур улыбнулся, слегка двинул пальцами и Мерлину не показалось, что над ним потешаются и трахают, скорее им восхищались и ласкали. По телу разлилось такое блаженство, некоторое подобие счастья от предположения, что он может быть небезразличен Артуру. Пока он не посмотрел в его глаза, которые не улыбались. Блаженство наполняло всё тело Мерлина. Боль была столь же всеобъемлюща. Их смешение убивало. Мерлин ни разу не был «снизу». Каким бы ни был партнер, еще знакомясь, Мерлин ясно давал понять – его жизненная позиция активна, а желания ложиться под кого-то не возникает. Не возникало. Сейчас же Мерлин самозабвенно насаживался на член Артура, со свистом втягивал воздух, когда давление на простату было особенно чувствительно, и пытался дальше насаживаться под таким же углом. Руки Артура сжимали его бедра, мяли ягодицы, но особенно сложно сдерживать стоны было тогда, когда он проходился шершавыми ладонями по груди и животу Мерлина. Просто оглаживал, но эффект… после первой такой ласки Мерлину пришлось перехватить руки Артура и попытаться успокоиться. Безуспешно. Он не мог удержать Артура, тот был банально сильнее и имел собственные планы на этот трах. Он вырвал свои руки и продолжил. Поэтому-то Мерлин и насаживался на него так самозабвенно, секс будет быстрым, а так хотелось растянуть. Хотя бы на пару минут дольше быть с ним. Мерлин приподнялся и со слабым стоном медленно, но до конца опустился на толстый член. Не лучший вариант для первого раза. Снова приподняться для нового толчка ему не дали ладони Артура, удерживающие его бедра. - Тебе больно? - Что? - Ты так стонешь… и у тебя глаза на мокром месте, - Артур говорил тихо, ему было тяжело остановиться, Мерлин же видел это – он хочет двигаться, хочет брать, хочет довести все до логического конца. И Мерлин этого хотел. А еще он хотел, чтобы Артур не забыл этот вечер. - Артур, - Мерлин мягко отнял ладони любовника от своего тела и завел за голову, приподнимаясь. В его теле осталась только массивная головка, когда он насадился обратно. - Больно не тогда, когда тебя берут. Больно тогда, когда отдаешься, узнавая, как сладка бывает любовь, и понимая, что второй раз не попробовать. - Мееерлин, - Артур улыбнулся, притянул любовника к себе и уже совсем срывающимся голосом закончил, - ты меня не любишь. Поверь мне. Мерлин хотел ответить, но все изменилось. Артур, сначала позволявший Мерлину контролировать движения, насаживаться так, как тому хотелось, прижал любовника к себе, впился поцелуем и резко двинул бедрами. Мерлин не мог понять, приятны ему эти хаотичные движения, или ему больно. Тело переполнялось ощущениями, возбуждение стучало в висках, член истекал смазкой, зажатый между их телами, задницу саднило, а ноги покалывало. Оргазм подкатывал, Артур правильно выбрал угол и ритмично вбивался в тело Мерлина, но тот все равно чувствовал острую боль, даже изливаясь в оргазме. Даже чувствуя удовлетворение от того, как его возлюбленный еще раз толкается, вжимает бедра Мерлина в свои собственные и кончает, глубоко в его теле. - Артур, есть вещи, которые я знаю лучше, - на ухо, в тот самый момент, когда Артур, возможно, даже не слышит его. *** - Да стой же ты! – Мерлин попытался извернуться и не дать расстегнуть ширинку своих джинсов. Артур только сильнее вжал его в стену и принялся шарить руками по груди, плечам, бедрам. - Ты не хочешь? – руки Артура на секунду замерли. – Ты совсем не сопротивлялся, когда я тащил тебя сюда. - У меня с собой ничего нет, - сбивчиво протараторил Мерлин, а его любовник уже успел стянуть с него штаны вместе с трусами. – Да что ты делаешь! У меня было-то всего раз, не вздумай без смазки… - Я купил… - мурлыкнул ему на ухо Артур. Артур никогда не замечал за собой таких интонаций. В постели с красивейшими девушками ему не хотелось веселья, хотелось разрядки, грубости, иногда нежности. И никогда он не испытывал такого… полета. Мерлин, упиравшийся в стену руками, будоражил. И даже спущенные на бедра джинсы, немного разведенные в стороны ноги не вызывали животной похоти, но возбуждали страсть. Смазанные пальцы проникали легко, а Мерлин все равно вздрагивал. И вся эта порочная невинность, чьим олицетворением был юноша, волновала сильнее всех предыдущих связей Артура. Даже сильнее тех, о которых он иногда мечтал. Артур просто не представлял, что так бывает. Никогда он не умирал в нетерпении. Никогда не приносил радость сам факт близости. Он никогда не улыбался в поцелуи и не ловил стонов с губ. Мерлин же рассуждать не мог. Ему казалось, что он или умрет или потеряет сознание. Движения Артура внутри захватывали целиком, он пытался просто не задохнуться и, желательно, не очень громко стонать. В голове звучали последние слова Артура, в которых не было романтики, не было признаний. Мерлин сам много раз говорил подобное, но сейчас они значили, что Артур его ждал, хотел… его. Обкончав обои в прихожей квартиры Артура, Мерлин хотел было свалить, чтобы позорно не заснуть, как в предыдущий день, но сильные руки, потянувшие его на еще вчера опробованный диван, отсекли любые варианты. И Мерлин действительно заснул. Он всегда засыпал после секса. Знал за собой эту мерзкую привычку, но ничего не мог с ней поделать. Проснулся Мерлин от осознания, что ему к девяти на работу и что Елена задержится еще на час, чтобы укоризненно посмотреть на него. - Да не дергайся ты… Сейчас половина восьмого. На занятия ты уже не попадешь, но на работу не опоздаешь, - лениво произнес Артур откуда-то из угла огромной… гостиной? За два дня Мерлин так и не удосужился рассмотреть эту заброшенную квартиру. В первый ему казалось это совершенно лишним, потому что повторное в неё попадание не грозило даже теоретически. По крайней мере, так думал Мерлин. Теперь, когда Артур просто выдернул его из пестрой толпы студентов-вечерников, пасущихся около входа в университет, оттягивая момент, когда им неминуемо придется пойти на пары, и притащил на четвертый этаж довольно понтового дома, Мерлин решил осмотреться. Полуодетый Артур, на взгляд Мерлина, был самым примечательным в этой квартире. Кресло, покрытое пыльным чехлом, в котором он угнездился, показалось Мерлину дорогим даже под плотной белой тканью. - Понравилось? – немного отстраненно спросил Мерлин, окидывая взглядом действительно пыльное помещение. Что-то было под чехлами, но некоторая мебель собирала пыль на себя. Подоконники, стол на множество персон, камин… вот этого Мерлин не видел и вообще был удивлен камину в квартире. - Понравилось. Он электрический, подбери челюсть, - без особых эмоций ответил Артур и чиркнул зажигалкой, прикуривая. Он уже не сидел в кресле, и успел сходить на кухню, пока Мерлин изучал пустоты гостиной. Зажигалка и пачка остались там, куда он их положил, когда в шестнадцать лет решил, что курение поможет ему стать ближе к своим друзьям. Вредная привычка не дала желаемого ощущения единения и была отвергнута, как не самая положительная. А пачка и зажигалка остались. Вопрос Мерлина не обидел Артура, не задел. Ему действительно понравился их секс, именно поэтому он захотел повторить, а, помня признания Мерлина, он решил, что тот вовсе не будет против. Мерлин последовал совету Артура, подобрал челюсть и стал пялиться уже не на камин, а на фотографию красивой белокурой женщины, стоявшую на полке над камином, когда унюхал дым. - Ты куришь? - Нет. А еще я не гей, не нарушаю правил, не дерусь, не прогуливаю университет и никого на это не подстрекаю, - с улыбкой, снова усаживаясь в облюбованное кресло, ответил Артур. - Что-то мало похоже на правду. Может, там, в твоих чокнутых жизненных правилах, где-то закралась стопка исключений? - Нет, Мерлин, просто рядом с тобой мне кажется, что я хочу соблюдать лишь одно правило. Ответ Артура даже оторвал Мерлина от размышлений на тему сколько же лет нужно не убираться, чтобы слой пыли можно было снимать как ковер. - Какое? – оживленно поинтересовался Мерлин и подошел к Артуру. Хотелось поцеловать его, обнять, прижаться к его спине. Артур вообще вызывал в Мерлине щенячьи порывы. - Правил нет. *** Третий раз в этой квартире Мерлин оказался в свой выходной, вечерние пары он с удовольствием прогулял и приготовился к чудесному пятничному вечеру, когда в порыве страсти они свернули из коридора не в комнату, а на кухню. На ней Мерлин оказался впервые и понял, что слишком быстро сваливал в оба предыдущих раза, а надо было пройтись по квартире и приготовить ипподром. Когда Артур развернул его к себе спиной и начал раздевать, Мерлин уперся руками в нереально пыльный кухонный стол. Если гостиная ему показалась пыльной и заброшенной, то в этой кухне не ступала нога человека лет десять, не меньше, а уж тряпка и швабра вообще не бывали. - Артур, подожди… Мерлин развернулся к любовнику, отряхивая руки друг о друга. Артур был обижен, Мерлин вообще был удивлен как же легко читать всё, что у Артура на душе по его лицу. Как он раньше не замечал этой прямоты? - Подожди, вот минутку подожди, и мы продолжим. - Что… - недосказанный вопрос застрял в горле, когда Мерлин достал из кармана носовой платок, подошел к крану, намочил его и стал протирать стол. Закончив импровизированную уборку, Мерлин бросил убитый платок в раковину, а сам уселся перед Артуром на стол и начал расстегивать ширинку. Мерлин действительно был серьезен, ему на самом деле всегда хотелось Артура, и тридцатисекундный перерыв на протирание стола не сбил градус желания, а вот когда Артур заржал, как цирковой конь Мерлину расхотелось. Не всё. Желание огреть Артура чем-нибудь тяжелым сохранилось. После случая с платком Артур всё-таки решил задуматься, что же такое он творит. Мерлин был восхитителен, секс – лучшее, что он испытывал, но что он знал о своем любовнике? Ничего. Они приятельствовали не так долго. Да, он знал, что Мерлин живет с матерью, знал его дядю, знал друга, который отчего-то избегал его. Да Артур даже с собакой Мерлина был знаком, но о нём самом он знал поразительно немного. Верить во все те страшилки, что рассказывала Вивиан, он по-прежнему отказывался, хотя и должен был признать, что геем Мерлин все-таки оказался. А вот время для размышлений Артур выбрал не лучшее. Семейный ужин требовал от него всей концентрации, а не витания в облаках. - Артур! – Олаф уже повысил голос, чтобы обратить на себя внимание сына. - Да? - Что с тобой, Артур? Неприятности в университете? Олаф был заботливым и внимательным отцом. Он искренне переживал и за Вивиан, и за Артура, но не мог уделять им много времени. Пока они были маленькими, он, конечно же, плевал на всё. Нанимал дорогущих репетиторов и брал их вместе с детьми с собой в командировки, но стоило им закончить школу, и такой номер уже не проходил. Вивиан стремилась завести друзей, а Артур в своей мании выживания начал подрабатывать разнорабочим. Консультация с психологом Артура дала лишь уверенность, что ему лучше не вмешиваться в жизнь сына, а консультация с Артуром окончательно поставила крест на желании вмешаться в жизнь дочери. Олафу просто пришлось признать, что дети выросли, хотя это и не мешало ему требовать от Артура следить за безопасностью Вивиан и отчета за еженедельным совместным ужином. Артур был настолько безупречен в учебе и поведении, что Олаф даже не сразу поверил, когда Вивиан заявилась к нему в кабинет и посвятила отца в подробности личной жизни Артура. Именно их Олаф и хотел обсудить с сыном, но не знал, как подступиться к столь деликатной теме. - Вивиан рассказала мне, что у тебя появился друг, - отрезав кусок мяса и отложив вилку вместе с ним, все же произнес Олаф. – Близкий друг. - Ну спасибо, папа. Это, по-твоему, «только между нами»? – Вивиан раздраженно выдохнула и уставилась в свою тарелку, в надежде не встретиться взглядом с Артуром. *** Мерлин сдал смену как всегда в шесть утра, но стоило ему выйти из магазина, как захотелось вернуться обратно и спрятаться под прилавком. Олаф Джонс стоял около черного джипа и посматривал то на часы, то на какой-то клочок бумаги. Мерлин знал и как он выглядит, и что из себя представляет еще с тех пор, как начал вызнавать об Артуре всё что можно и нельзя. И в силу природной въедливости он действительно знал многое. Но для него было важно лишь одно – мистер Джонс души не чаял в своих детях и, наверное, приехал оторвать Мерлину голову за то, что он сбил его сына с пути истинного. Оттого еще неожиданней оказалась широкая улыбка, озарившая строгое лицо мужчины, стоило ему увидеть Мерлина. *** - Твой отец поймал меня, когда я выходил с работы. Я уже с жизнью распрощался, а он мне практически в любви признался. Артур подавился сэндвичем, который сам же и сделал на свежевымытой кухне. - Да не в том смысле. Ты и вправду такой роботоподобный был? А то я первый раз вижу отца, радующегося тому, что его сын гей. - Я не гей. - А я не девушка. - Там что-то еще есть в ориентациях. - Вот сначала поинтересуйся, а уж потом приводи в качестве оправдания, - Мерлин с ногами забрался на стул и пригубил мерзкого чая, что купил Артур. Они встречались чуть больше недели. И то, назвать это отношениями Мерлин не мог, хотя и хотел обмануться как никогда в жизни. Артур спал с ним. Всегда приводил в эту квартиру, а Мерлин не задавал вопросов. Еще с первого их знакомства он смутно подозревал, что влюбился в слишком скрытного человека и не хотел перейти черту, даже случайно. Для Артура никогда не стоял вопрос определений. Он не думал о том, что между ними. Когда он был с Мерлином, то думать ему вообще решительно не хотелось. И это было весело. То, что между ним и Мерлином. Даже в самых смелых мечтах он не грезил о том, что эта квартира будет вызывать в нём какие-либо другие ассоциации, кроме скорби. А теперь даже её внешний вид изменился. После инцидента с платком Артур, краснея и запинаясь, просил уборщицу, отряженную на его этаж управляющей компанией, снова убираться в квартире. И это не было бы так неудобно, если бы это была не весьма элитная жилплощадь, а следовательно и прислуга получала достаточную зарплату, чтобы работать долгие годы на одном и том же месте. Другими словами, Мария, бразильянка по происхождению, работала здесь двенадцатый год и это именно ей он закатил скандал в свои далекие пятнадцать лет за то, что она сдвинула фотографию на камине. Именно тогда Артур и потребовал, чтобы в квартиру никто не смел заходить, а сам он убирался раз в год, перед началом сессии, но так… как убираются мужчины. Поэтому и случился инцидент с платком. Правда, последствия Артуру скорее понравились, чем разочаровали. Мерлин, обиженный смехом Артура был настолько очарователен. Насупленный, на столе, да еще и с полурасстегнутой ширинкой, он вызывал желание даже большее, чем за пять минут до этого. И секс у них вышел такой же, как сама ситуация. Мерлин пихался, пытался оттолкнуть Артура, навалившегося на него, но при этом смеялся и сладостно вздыхал. Нежно, неторопливо, слишком близко. В футболках всех оттенков серого, с острыми локтями, копной черных волос, лопоухий он казался Артуру потрясающе красивым. - Там, в прихожей, в рамку зеркала вставлена записка. А еще он не задавал вопросов, не нарушал личного пространства. И Артур не скажет ему, что можно. Он пока сам не очень верит, но Мерлину можно. - Это от уборщицы. Наверное, снова пишет проклятия на португальском, - Мерлин одарил Артура сомневающимся взглядом. – А что? Я её избегаю, а такого количества грязи она не видела последние лет двенадцать, если не больше. - Будем считать, что я тебе поверил. - Да. Доверяй мне. *** Конечно же, Артур не надеялся, что его постельные предпочтения, а точнее их объект, возмущавший Вивиан еще до всего этого, останутся только его делом. Всё его личное пространство, вся замкнутость летела к чертям собачьим, когда Вивиан смотрела на него влажным взглядом и говорила такую простую, но такую действенную фразу – «ну я же волнуюсь». Так и сейчас она приперла его к стенке в прямом смысле слова. Артур собирался заехать за Мерлином, потом в какую-нибудь закусочную, затариться там вреднейшим из яств, а после предаться порочной страсти. Вивиан активно не одобряла внезапных исчезновений брата с тех пор, как Артур сказал ей о том, что встречается с парнем и хотел бы, чтобы она прикрыла его перед отцом. Не одобряла она настолько, что даже сдала Артура с потрохами, чему он был немало удивлен. Легкомысленная, поверхностная Вивиан была необычайно последовательна и никогда не нарушала слова. Другое дело, что давала его она так редко, что разы можно посчитать по пальцам рук. Артур простил ей это, стоило прозвучать магической фразе. Но вот прошла неделя, и она снова воспользовалась своей властью. - Артур, опомнись. Ты ведешь себя как идиот! – Вивиан встала в позу, её желтое платье промялось под опертыми о бока кулачками. Она больше походила на канарейку, которой так не шел этот тон. – Ты встречаешься с парнем… - она запнулась, явно желая сказать другое и другими словами. - Я с ним не встречаюсь. Я с ним сплю, - это был неприятный разговор, он слишком не хотел думать о том, какой характер носят его отношения с Мерлином. - Очнись! Вы целыми вечерами вместе, он даже отпуск взял, чтобы проводить его в твоей постели! Вы совсем головой двинулись? Артур, ну разве ты не понимаешь, что это ненормально? И я вовсе не о том, что ты выбрал мужчину. Нет. Но ты же с ним совсем другой… - Какой? – Артур резко оборвал сестру. Каждое слово точно в цель. - Настоящий, - уже растеряв весь свой пыл, прошептала Вивиан. Ей казалось, что брат её попросту не понимает, она опустила руки и взгляд. Было больно видеть Артура таким… с живым взглядом, заинтересованного, желающего чего-то еще. Не копящего доказательства жизни, а живущего. И всё это благодаря одному единственному человеку. Не ей, не отцу и даже не психотерапевту, а всего лишь странному мальчишке, о котором Вивиан выведала так много, как смогла. Скрытный, замкнутый, жестокий – последнее она не знала, но чувствовала. Ну как она может доверить Артура такому человеку? Как может рискнуть? Как может не думать о том, что будет, если Мерлин уйдет? - Вивиан. Не надо. Не волнуйся за меня, - Артур подошел и приобнял сестренку. Она наверняка обиделась, наверняка будет вредничать, но вот чего он не хотел, так это чтобы она волновалась о нем. - Тебе снятся котята, а мне жестокая насильственная смерть. Ну, какая у меня может быть любовь, если не такая же сумасшедшая? Он никогда не говорил так. Ни об одной девушке. Виван словно хлыстнули по спине, она оттолкнула Артура и убежала, оставив его одного в прихожей. *** - Знаешь, я не сильно большой спец в девушках и ты прилично опоздал, но если Вивиан злится, то заслужил. Однозначно заслужил. Она же обожает тебя! – Мерлин плюхнулся на уже глубоко любимый диван в гостиной квартиры Артура. – Что ты ей сказал, что она даже дураком тебя напоследок не обозвала? - Не важно. Вивиан действительно на него обиделась, отец улетел в очередную командировку, а Мерлин отчего-то помрачнел, стоило его отпуску закончиться. *** Мерлин приполз на работу - другого определения тут не может быть - с получасовым опозданием. Книжки он сразу бросил за кассу, открыл особенно интересный учебник и принялся грызть литологию. Он здорово запустил учебу за время пребывания в постели Артура. По-другому это не назвать. Они приезжали к нему и иногда даже не ели, а сразу бухались на диван или осваивали кухонный стол, а иногда и стены, но Мерлину определенно не нравилось оттирать обои потом. После того как Артур сказал, что записки в зеркале оставляет уборщица, Мерлин наконец смог удовлетворить жгущее изнутри любопытство и развернул очередную. В записке не было ругательств на португальском, но была лаконичная запись: «Я не могу потратить на уборку вашей квартиры целый день. Здесь уборки на год!» Мерлин хихикнул, он полностью разделял её мнение. Тогда он остался в квартире Артура один, было утро после бурной ночи, а этот фанатик умчался на учебу. Мерлин же планировал зайти к матери на работу и сказать, что все с ним в порядке. Он не то чтобы рассматривал квартиру Артура, но как можно не наткнуться взглядом на темный коридор и две запертые двери? Тогда он впервые и задумался о том, что обманывает себя. Артур ни разу не привел его в свою спальню, между ними слишком много секса, хотя иногда они просто валяются на диване и смотрят телевизор, чудом сохранивший свои функции. *** Он видел любовника Мерлина второй раз в жизни, но был уверен, что не ошибся. Широкоплечий блондин, даже пошире него самого, врезался в память. То, как Мерлин на него смотрел… Тем неожиданней было увидеть его в компании кукольно красивой блондинки в собственной бильярдной. Они прошли к стойке бара, девушка показательно не обращала внимания на юношу, что-то пытающегося ей объяснить, он хватал её за запястья, а она сбрасывала его руки и явно грубила в ответ. Он не поверил своему счастью. Этого же просто не может быть. Девушка в очередной раз оскалила свои белые зубки и её юноша не выдержал, прекратил попытки разговора и буквально вылетел из бара. - Могу ли я угостить прелестную леди? Сказать, что Вивиан была в скверном настроении – ничего не сказать. Ей хотелось придушить Артура за его доверчивость - облегчить муки. Как, ну как можно так слепо доверять незнакомцу. Тащить его в свою постель. И ведь не только! В свою жизнь! Сколько Вивиан времени потратила на то, чтобы Артур привык к ней? Сколько она ждала его улыбок? Если бы она так сильно не любила брата, то просто плюнула бы и подождала, когда Мерлин наиграется и разобьет Артуру сердце. И дождалась бы, в этом она была полностью уверена, но вот допустить такой развязки не могла. Если Артур пострадает, он может замкнуться, вновь стать похожим на собственную тень. А ведь он только сейчас… оттаял? Она бы так и подумала, если бы не знала его так долго. Артур выгорел дотла еще в детстве. Там и замерзать-то было нечему. И вот сейчас он словно ожил. Может быть, Вивиан отказывалась верить в то, что Мерлин был тому причиной, а может просто по-сестрински ревновала. В любом случае, очередной прилипала ей нужен был меньше всего. Она от Артура-то с трудом избавилась. Вивиан просто хотела посидеть в толпе, где ей на всех было глубоко наплевать. За столом играли парни с их факультета, в углу шептались второкурсницы, за столиком сидели два препода с факультета истории, а к ней обратился самый красивый мужчина в зале. У Вивиан никогда так не было. Не то чтобы сердце екнуло, но расплылось теплой лужицей точно. И все посылы в далекое садомазохистское путешествие так и остались на языке. Она просто расплылась в улыбке. Ей даже подумалось, что он примет её за дуру или умственно отсталую. - Прекрасные леди предпочитают… - многозначительно замолчав, он ждал ответа. - Маргариту, - Вивиан глупо хихикнула и залилась румянцем. Никогда она не вела себя так, но поделать ничего не могла. - Случайные знакомства в баре это очень пошло и совершенно не подходит столь замечательной барышне, но если придать налет тайны, то вполне сойдет, вы так не считаете? – он отдал распоряжение бармену. Джон тут же бросился выполнять распоряжение хозяина без лишних вопросов, столь редки были моменты, когда тот спускался в зал или, тем более, цеплял девушек за барной стойкой. - Полностью согласна, - Вивиан уже взяла себя в руки и решила, что будет вести себя как обычно. – Но слишком много тайны – это уже опасно, и юные леди, как я, не должны себя ей подвергать. Быть может, я просто назовусь другим именем. - Разве вы не часто так поступаете? - Часто, но скольким мы говорим об этом напрямую, - бармен поставил коктейль перед Вивиан, но она не обратила внимания, полностью поглощенная разговором. - Джон. Я буду играть по тем же правилам, - представился мужчина. - Джейн, - Вивиан хихикнула и потянулась к коктейлю, чтобы хотя бы немного сбить градус инфантильности, внезапно зашкаливший в ней. Они долго болтали ни о чем и обо всем. Джон оказался потрясающе интересным собеседником. Внимательный, с прекрасным чувством юмора, он слушал Вивиан, делал изысканные комплименты и не забывал угощать маргаритой. Конечно же, она понимала, что он подпаивает её, но была очарована настолько, что просто не могла думать о каких-либо возможных последствиях, кроме свадьбы и медового месяца на Гавайях. Разговор как-то сам собой перешел в безобидный флирт, и тогда Джон спросил про Артура. Вивиан звонко засмеялась, но поспешила развеять подозрения Джона. Нет, она не встречается с «тем блондином в красной футболке», это всего лишь её брат. Вивиан не ожидала какой-то особой реакции на признание, оттого и была поражена. Улыбка Джона погасла, и он заказал себе выпить. - Брат… А вы хорошо смотритесь вместе, - сказал он и залпом выпил рюмку, поставленную перед ним барменом. - Так многие говорят. В институте даже сплетни ходят, что мы с Артуром грешим, - Вивиан фыркнула и сделала глоток. Может, ей померещилась перемена в собеседнике? Или он устал её развлекать? – Между прочим, все сплетники глубоко не правы. Не только в том, что мы с Артуром спим не только в одном доме, но и в одной постели. Они не правы даже в том, что это инцест. - Милая, связь между родственниками – это инцест, - Джон выпил вторую рюмку. - Да, - Вивиан была рада легкой улыбке, скользнувшей по его губам, и продолжила. – Но мы с ним не родственники. Артура усыновили, когда мне было семь лет и он мне как брат, но даже если бы между нами что-то и было, то свыше это не возбраняется. Но он мне только брат. Он не знал, интересно ему слушать эту девушку, назвавшуюся Джейн, или хочется уйти и напиться в своем кабинете. Чувства раздваивались. Какие у него шансы получить Мерлина обратно? А призрачная надежда, что парень изменяет ему, разрушилась, стоило девушке однозначно дать понять – они просто брат и сестра. Пусть отсутствие родства и давало иллюзию надежды, но он знал - Мерлин не поведется на пустые слова, не поверит наговорам. Он спросит сам, напрямую. И поверит тому, кого любит. А его он никогда не любил. Джейн что-то говорила, сверкала глазами, и он почувствовал себя конченой скотиной. Кто еще воспользуется искренним интересом такой простодушной девушки? - Знаешь, у меня кое-кто есть. Человек, которого я люблю, не отвечает мне взаимностью, - он осушил очередную рюмку и заказал еще маргариты Джейн, ей лучше сохранить поменьше воспоминаний. – Но я люблю. Сильно, до самопожертвования. Знаю, что мне предпочли другого и терплю, надеюсь, что тот, другой, окажется не достойным человеком, и меня позовут обратно. И ведь понимаю, что веду себя как собачонка, но не могу иначе. Вивиан уже была достаточно пьяна, чтобы не заметить, что речь шла не о девушке. Но недостаточно, чтобы не понять, что ловить здесь нечего. - Ну вот, - она повернулась к барной стойке и осушила бокал, - у всех сердечные проблемы, только я не могу найти своего принца на белом коне. И вот, я встречаю парня, на которого можно слюнки попускать, а он уже занят. Обидно. Она приняла от дисциплинированного бармена очередной бокал. - Мне жаль, ты прекрасная девушка, и я бы не стал зря дурить тебе голову, если бы человек, которого я люблю, не был настолько жесток. Не намеренно, а по природе своей. Или если бы во мне было хотя бы чуточку больше, а может меньше гордости… - он пил уже пятую рюмку и не заметил, как Джейн встала. - Если кладешь гордость на алтарь безответной любви – будь готов, ей придется гореть, - голос Вивиан был тверд, чего нельзя было сказать о её походке. Она качнулась к своему нечаянному знакомому и чмокнула его в щеку. – Оставь. Твоя любимая или вернется, или нет. Какая тебе разница, если тебя всё равно не любили? Последний вопрос был чисто риторическим. Вивиан махнула мужчине ручкой и пошла к выходу из бильярдной. Артур наверняка её ждет. Стоило ей выйти из заведения и окинуть взглядом припаркованные машины, как она увидела Артура рядом с отцовским джипом, на котором он забирал Вив. Она не любила опель брата и просила не портить ей репутацию гламурной блондинки. Всё было как обычно, Артур дождался. Правда, раньше ему не с кем было трепаться по телефону в ночи, пока непутевая сестренка шляется по барам. Артур увидел её, и улыбка, такая теплая, на секунду была адресована и ей. Вивиан направилась к нему, а он быстро попрощался, наверняка, с Мерлином. Может, он ей так не нравился из-за этого? Из-за того, какой теплой становилась улыбка Артура, когда он с ним говорил… Они молча уселись в машину, и она последовательно насупилась. Все-таки с братом мириться Вивиан не собирается лишь потому, что познакомилась с еще более жалким влюбленным, чем он. *** Мерлин не звонил своему бывшему парню, не рвал с ним. Поступил как свинья, это он для себя решил. Поэтому, когда тот появился в магазинчике около трех часов ночи, не послал его на три весьма банальных буквы. Мерлину даже было немного стыдно, он стоял как пятиклассник, не подготовивший домашнее задание – детский страх нарушения правил и некая борзость – потрясающий коктейль. - Что тебе нужно? - Мерлин, ну разве так встречают? Я знаю, ты не любишь, когда я приезжаю к тебе на работу, но ты так давно не звонил… - Так позвонил бы сам, - Мерлин резко оборвал своего бывшего. Ему очень хотелось завершить этот разговор как можно скорее. Просто разорвать все отношения. Даже если с Артуром у него ничего общего, кроме секса – Мерлин к этому готов. Ему больно, его подмывает на глупые поступки, но лучше так, чем завязнуть в отношениях. В конце концов, Мерлин всегда любил свободу, так почему бы не начать грезить о ней? - Ты этого раньше не любил. Что-то изменилось? Мерлину жутко хотелось сказать, что изменилось всё. Что он очень любит, когда Артур звонит ему посреди ночи, когда он на смене и рассказывает, как сидит в засаде и сторожит Вивиан, которая на него обиделась и с тех пор выбирает злачные райончики, а не кафе и дорогие клубы. - Послушай, я знаю, что поступаю по-свински, но нам лучше больше не встречаться, - с места в карьер… Мерлин всегда хотел попробовать именно так. – Нас и раньше-то связывала только постель, а ты… найди себе нормального парня. Пусть он признается тебе в любви. Хоть узнаешь как это - не самому сгорать, а быть объектом. - Жестоко. Все понимал, никогда не любил и так бросаешь. Мерлин смотрел за тем, как его бывший идет вдоль прилавка и старательно не смотрит на него. Спокойствие явно дорого ему дается. - Ты же знал, насколько я могу быть… Не называй это жестокостью. Я просто так жил. Мне вообще раньше нравилось жить, всё поделив на части, и только сейчас понимаю, что ложь, как образ жизни – не лучший выход. - Из-за него? - Что? – Мерлин не сразу понял, о чем его спросили, и только по взгляду мужчины понял, о чем речь. Ревность. Такая жуткая, такая тоскливая. Наверное, стоило бы испугаться, но Мерлину казалось, что этот взгляд не так страшен, как слова Артура, убеждавшего его, что это не любовь. - Не прикидывайся. Я видел тебя с ним. - Ааааа… - Мерлина словно отпустило. Все карты раскрыты, дело за малым. – Ну если ты знаешь, что я тебе изменял, так в чем дело? - Измену я прощу, Мерлин. Я видел тебя с ним, но видел его и с шикарной блондинкой. Мы с ней мило поболтали, кстати. - Она его сестра, можешь не намекать. Да и намеки не помогли бы, Артур помешан на соблюдении правил, а инцест - это как раз против них. Поэтому у меня нет причин даже слушать, что там шепчут. - Инцест? Одно название, кровного родства между ними нет, так что… - он замолк на секунду. Как там сказала Джейн? Гордости придется гореть? Он еще раз окинул взглядом Мерлина. Черные волосы, бледная кожа, серые футболки, эта искренность и наивность на лице. Совершенно поддельные. Внутри этот юноша жесток. Но всё равно любим. Безгранично. – Мерлин, я прощу измену. Подумай, я подожду, пока ты с ним наиграешься, или он с тобой. Слухи сами собой не образуются… - Уходи, - Мерлин оборвал его. - Просто уходи. Между ними всегда было так. Даже, когда их отношения только начинались, и его любовник не понимал, что это всего лишь секс, не верил до конца. Но даже тогда он чувствовал, когда нужно очень быстро уйти. Возможно, ему просто не хотелось знать, каков Мерлин, когда с него спадает вся эта игривость и оголяются истинные чувства человека, способного на неоднозначные поступки. *** Мерлин пытался не думать. Артур ему ничего не обещал, ничего не рассказывал и даже что он делал в тюрьме, не объяснил, стоило Мерлину поднять тему. И то, как трепетно Артур её охранял, как сторожевой пес он нес службу у дверей кафе, если в компании были юноши. Всё это предстало в новом свете, но Мерлин очень старался не думать. И в институте, когда пришел на полчаса раньше, он не искал встречи с Вивиан. Её вообще не должно было здесь быть. Дневные пары давно закончились да и нечего ей делать в этом корпусе, где трется только факультет географии и химии. - Привет, Мерлин, а я как раз ждала тебя, - Вивиан буквально подплыла к нему. На ней снова было нежно голубое платье с рюшами и белыми лентами. Кто-то назвал бы её нежной нимфой, но Мерлин видел гарпию внутри. – У меня для тебя подарок. Как фокусник вытаскивает из шляпы кролика, одним движением руки девушка извлекла из пакета ярко синюю рубашку. - Это тебе. Размеры я подбираю четко, не волнуйся. - Она мило улыбалась, а Мерлин тупо пялился то на её лицо, то на протянутую рубашку. - Ты её пропитала ядом? - Это знак доброй воли, идиот! Надеюсь, теперь ты будешь ярким пятном в его жизни. Артур… ты его проблема, не моя. И я не хочу, чтобы мы отдалились из-за этого. Она сказала это спокойно и естественно. Он даже не придал значения тому, что она говорила в начале, только последние её слова затронули его сознание. Мерлин взял рубашку, сжал её в кулаке и не сдержался. От необдуманных поступков и лишних слов всегда сложно удержаться. - Ты с ним спишь? - С кем? – Вивиан, удивленная вопросом, даже возмутиться забыла. - С Артуром. Про вас не сплетничает только ленивый. Просто скажи, спишь или нет? Ответ был прост. Вивиан вообще любила его за универсальность. Хлестнув Мерлина по щеке, она снова хотела было поговорить с ним на его языке, но как и в первый раз остановило её появление Артура. - Вив, ну сколько можно лупить его? Смирись уже, - Артур, пришедший по просьбе Вивиан, не столько удивился увиденному, сколько самой демонстрации. Зачем было звать его? - Да я вообще с миром, даже рубашку ему подарила! А он спрашивает, спим ли мы с тобой! – Девушка была раздосадована, она действительно хотела помириться. Сначала Артуру просто захотелось заржать. Вивиан и Мерлин не понимали друг друга с частотой три раза в минуту, но хмурый вид любовника остановил. Он прятал взгляд и упорно молчал. - Мерлин, ты шутишь? Что за вопросы? - Нормальные вопросы. По универу ходят весьма правдоподобные слухи. - Он мой брат! – воскликнула Вивиан и даже притопнула ножкой. - Так не родной же, - хмуро бросил Мерлин и, наконец, посмотрел Артуру в глаза. И вот тогда понял, что ошибки он совершает только масштабные. Обычно небесного цвета глаза Артура потемнели и предвещали непогоду. Желваки на скулах ходили ходуном, разве что зубы не скрипели. - Вынюхиваешь…- Артур сначала хотел сказать, что-то еще, но внутри все кипело, и он ограничился лаконичным и всеобъемлющим «уходи». Мерлину стало смешно, еще вчера он говорил то же самое. Вот она – божественная справедливость. Боль за боль. Но он не заставит Артура повторять. *** Все душевные травмы Артур переживал в своей спальне. Все две. Когда Мерлин стал необходим? Когда его действия и слова начали бить по живому? Откуда вообще взялось это живое? И ведь все просто, Мерлин ему не доверяет. А, может, Артур кажется ему интересным образцом в копилку развлечений и оттого хочется знать всё о нём? Или, просто и банально, Мерлин боится того, кем Артур может оказаться на самом деле. Артур остановился на секунду. Мерлин-Мерлин-Мерлин… он занимает все мысли. Что, если страх скрывает не он. Каково было бы впервые честно заговорить о том, кто Артур такой? Ответить на все вопросы и потребовать доверия… Его мысли не успели оформиться в решение, прерванные звонком. - Слушаю. - Артур Джонс? - Да, с кем я говорю? - Это Уилл. Уилл Дрейк, друг Мерлина. Только трубку не бросай. - Я тебя слушаю. - Хм… Здорово. Ну значит так, я считаю тебя тем еще отморозком, но Мерлин с тобой человек, а не скотина, и вызнавал о тебе он только потому, что… блядь, как же сложно такую гомосятину говорить… он влюбился в тебя, в тот самый момент, когда вы подрались на стройке. Стоило вам начать общаться, и он посадил своё любопытство на короткий поводок. - А ты значит обо всем знаешь? Язык свой он на поводок сажать не стал? - Мне звонила Вивиан. На минуту молчание воцарилось на линии, но Уилл терпеливо ждал ответа. - Откуда он узнал? - Судя по крикам, которые я подслушал под дверью в ванну, от своего бывшего любовника. - Что он делает у тебя? - Его мать дома и она не знает об ориентации Мерлина. Слушай, хватит думать, у тебя это плохо получается. Он там угрожает своему бывшему, что жизнь положит, но испортит ему существование, и боюсь, после тирады о том, что того не звали, Мерлин перейдет на угрозы расправой. Может, ты не знал, но мой друг холодная и жестокая скотина, а я боюсь давать свидетельские показания. Ты там жив еще? - Я сейчас приеду. А ты сменишь меня в слежке за Вивиан на два месяца. На другом конце провода что-то упало, и слабый голос поинтересовался: - За что? - Ты мне не нравишься. Артур положил трубку и начал собираться. Ему действительно не очень хорошо удается обдумывать. По сути, он всегда терпел неудачи, пытаясь доказать Нимуэ, как полно он живет. Нимуэ… он о ней не вспоминал всё это время. Впервые. *** Мерлин открыл дверь. На нем была синяя рубашка, подаренная Вивиан, он не поднимал взгляд, но алеющие щеки были заметны. - Уилл предатель. И он смотался минуты три назад. Артур вдохнул поглубже и шагнул в квартиру, закрывая за собой дверь. - Здравствуй, Мерлин. Меня зовут Артур Пендрагон и я не скрытный человек, а о том, что с Вив мы не родные, догадаться проще простого, если действительно включить мозг – мы одного возраста. Но моё прошлое… я там застрял, хотя мне казалось, что это не так. Шрам на лопатке у меня от Вивиан. Нам было лет девять, и она толкнула меня, а я приземлился на острый камень. Немного стыдно, вот и не распространяюсь. Есть ли еще вопросы, на которые я не ответил? - Спишь ли ты со своей сестрой? – Мерлин, такой угрюмый в начале, сейчас не знал, как заставить себя не лыбиться словно идиот. И он все же не знал, когда нужно остановиться. - Не сплю. И, предотвращая дальнейшие вопросы на все такие темы, единственная женщина, которая мне кажется прекрасной, сидит в женской тюрьме за одно преднамеренное и два непреднамеренных убийства. Все три жертвы были моими близкими людьми. - А я то думал, почему ты и минуты не мучался, что трахаешься с мужиком. Артур поморщился, а Мерлин уже откровенно улыбался и даже потянулся за поцелуем. - Стой, - голос Артура резанул воздух, юноша остановился и тут же отпрянул. Ему показалось? Это не счастливый конец? – Никакого секса на чужой жилой площади. - Но никого нет, и твой диван вгоняет меня в депрессию… или ты приглашаешь меня в свою спальню? - Если ты готов помочь мне с её восстановлением, то да. Мерлин согласился. Он согласился бы, даже предложи Артур уехать жить на северный полюс. И только, когда они приехали в его квартиру, и Артур отпер дверь, ведущую в его спальню, Мерлин понял, во что ввязался. Особенно его поразило компьютерное кресло, свисающее с карниза… поразительно крепкого карниза. Конец.