Кукольный дом

Как и следовало ожидать, Саске закончил работу и сдал слегка ошалевшему учителю. Сакуру он, как и прежде, не замечал, но теперь для девушки это стало более мучительно, чем раньше. Она ещё слишком хорошо помнила, как он разговаривал с ней. Иногда даже как с нормальным человеком. Помнила его напряжённые от ударов по клавишам руки и нереально красивое лицо в свете монитора. Помнила презрение в глазах и голос, беспощадно чеканящий «Убирайся!». «Этого ли я хотела?» Отвечать Сакура себе запретила. Вместо этого она старалась загнать себя работой и «весельем с друзьями». Никогда ещё учителя не слышали от неё столько насмешек, как в эти дни. Никогда ещё восхищённая свита так не обожала свою госпожу, снова и снова нарушающую порядок. Никогда ещё Сакура не была так противна сама себе, как сейчас. Раньше, когда она ещё не знала каково это – быть рядом с Саске, одиночество переносилось проще, а собственные наказания казались куда мягче. Теперь же было мучительно тяжело даже находится в одном помещении с Учиха. Девушке казалось, что такое ничтожество, как она, недостойно даже дышать с ним одним воздухом. Хотелось исчезнуть, испариться, умереть… Но голос внутри твердил: «Живи! Живи и страдай! Ведь ты – чудовище!» «Заслужила». Но школа была ещё не самым тяжким испытанием. Каждый вечер, возвращаясь с очередной ненавистной тусовки, Сакура садилась напротив своего кукольного дома и заставляла себя ИГРАТЬ с ним. Словно маленькая девочка, она переодевала кукол, разговаривала с ними, пила чай из крошечных чашек, старательно сдерживая желание разбить всё на мелкие осколки. Эта игра в игру была самым мучительным испытанием. Она напоминала девушке, как счастлива она была, только лишь воображая себя рядом с заветной игрушкой. Напоминала, какое она на самом деле отвратительное чудовище. Самой ненавистной была кукла по имени Афродита. Сакуру тошнило от одного вида её золотистых волос, но она прилежно расчёсывала их и заплетала в новые причёски. Кружевные платья хотелось разорвать на такие мелкие клочки, что даже под очень сильной лупой нельзя было бы догадаться, что это кукольный наряд, но вместо этого девушка разглаживала каждую оборочку так тщательно, будто от этого зависела её жизнь. С момента последнего разговора с Саске прошел почти месяц. За это время Сакура множество раз порывалась избавиться от своей маленькой драгоценной коллекции, тайком вырванной из тетрадей Саске, но не могла. Сколько бы девушка не твердила себе, что чудовище не имеет права на такую роскошь, сколько бы не кусала губы, уничтожить эти тонкие свидетельства своей любви у неё не было сил. Всего за один месяц стена, тщательно возводимая годами, рухнула, обнажая раны от давно сдерживаемых желаний. Саске Учиха на мгновение увидел в ней человека! Сакура думала, что ничего более невероятного с ней уже не произойдёт, но невероятное пришло и, дрожа и бледнея, пригласило на свой день рождения. - Я не ослышалась? – Сакура удивлённо вздёрнула бровь и посмотрела на мнущуюся перед ней Хинату. - Совсем нет! – поспешно заверила её девушка, как-то нелепо размахивая руками от волнения. – Я подумала… Нехорошо, что мы всё время ругаемся с тобой… Одноклассницы всё же… Приходи, в общем… К концу фразы голос бедной заикающейся Хинаты совсем потерялся, перейдя в писк. Девушку заметно колотило то ли от страха, то ли от злости на саму себя. Приглашать на праздник злейшего врага было унизительно, но Хьюга выглядела так, будто это унижение единственный способ избежать конца света. «Что же должно было с ней случиться, - думала Сакура, - чтобы ОНА упрашивала прийти МЕНЯ на свой день рождения…» Вариантов была уйма. Может, Хинате в очередной раз хотелось выставить себя всепрощающей святой, может, она готовила какую-то пакость, но это было не важно. Она звала туда, где непременно будет Саске, где он будет улыбаться. «Вот ещё одно наказание для тебя, монстр!» - Я согласна, - улыбнулась Сакура, - и правда, не стоит больше ругаться из-за мелочей. Хината удивлённо кивнула и стремительно упорхнула в свою стаю сочувствующих и трясущихся от восхищения подружек. - Ты чего это? – рыжеволосая девочка осмелилась усомниться в своей королеве. Сакура натянула на лицо коварную ухмылку и, наклонившись к девушке, прошептала: - Представь, какое у этой пигалицы будет лицо, когда я пересплю с её парнем прямо в её комнате на её же дне рождения? Авторитет был восстановлен. Харуно была уверена, что уже через несколько минут вся свита вновь будет боготворить её и пускать слюни обожания. Сакура долго думала над тем, что ей надеть на день рождения Хинаты. Необходим был такой наряд, чтобы затмить именинницу, но сделать это как бы невзначай, словно говоря «Ой, прости, что я как всегда такая потрясающая». После мучительных примерок, девушка остановилась на бутылочного цвета коротком платье без рукавов. Ноги оно не обнажало больше приличного, а грудь и вовсе была закрыта, но тёмный цвет подчёркивал совершенство фигуры, а чуть прозрачный материал позволял увидеть соблазнительные линии и очертания кружевного белья. Сакура оглядела себя и удовлетворённо кивнула. Она выглядела восхитительно мерзко. Именно так, как и было необходимо. Платье оправдало ожидания. Стоило Сакуре войти в зал, как все взгляды тут же устремились к ней. Освещённая множеством ламп, девушка, словно актриса на красной дорожке, прошествовала к имениннице, нервно теребящей подол шелковой синей юбки. Что ни говори, а никакие деньги не позволят одной девушке одеться так, как другая может раздеться. - Поздравляю, Хината, - ослепительно улыбнулась Сакура и протянула коробочку с подарком. - Спасибо… - Хьюга побледнела, но подарок взяла. – Ты опоздала… Но это ничего! – поспешно замотала головой девушка. - Прости, - Сакура скривила виноватую рожицу, - не хотелось опозориться перед твоими гостями неподобающим внешним видом. Хината зачем-то кивнула и резко развернулась к какой-то своей подруге, продолжая прерванный разговор слишком уж высоким тоном. «Что же всё-таки у неё случилось…» - задумалась Харуно, гордо дефилируя между гостями. Впрочем, мысль эта быстро забылась, стоило девушке увидеть Саске. Хоть она и строго настрого запретила себе искать его, тело как-то само потянулось туда, где он мог оказаться. Чёрное кожаное кресло у северного окна, где почти не было людей из-за пронизывающего сквозняка, - вот идеальная среда обитания для Учиха. Безусловно, парень заметил приблизившуюся Сакуру, но продолжил с отсутствующим видом смотреть в окно. От нахлынувших чувств девушка замерла, как парализованная. Взбесившееся сердце царапало грудь, словно желая выбраться из под прозрачного платья. Сакура и сама не знала, чего в ней больше сейчас: обиды, страсти, зависти, разочарования, ненависти к самой себе. Но над всей бурей эмоций, как всегда, властвовала одна мысль – «Я чудовище!». - Почему такая красивая девушка стоит тут одна? Сакура вздрогнула и обернулась на шипящий пузырьками шампанского голос. Перед ней стоял незнакомый парень со светлыми, как у Хинаты, глазами. - Нейджи Хьюга, - поспешил представиться он. – А Вы…? - Истинная богиня этого вечера, - скорчила улыбку девушка. - Этого не скроешь! Но а для нас, простых смертных? Хотя… Я сам угадаю. Харуно Сакура? - Какая проницательность, - девушка кокетливо прищурилась и чуть приблизилась к своему собеседнику. - Много слышал про тебя от сестры, - ухмыльнулся парень. - В таком случае, тебе должно быть известно, чем меня занять… Перед тем, как Нейджи увёл её вглубь зала, краем глаза Сакура заметила исписанный почерком Саске кусок салфетки, лежащий на подлокотнике. Праздник Хинаты напоминал странную смесь детского утренника и светского приёма, на котором Сакуре однажды удалось побывать с отцом. Впрочем, именно это и подходило самой имениннице – маленькой девочке, лезущей во взрослые игры. Нейджи без умолку говорил о чём-то, делал комплименты, врал и шипел своим шампанским. Алкоголь был у него не только в голосе, но и бокале, так что довольно скоро лжи стало меньше. Если бы девушка была чуть внимательнее, то заметила бы состояние своего спутника, но, поглощённая собственными мыслями, она лишь машинально улыбалась и смеялась над глупыми шутками. Чтобы не думать о Саске, Сакура стала размышлять о судьбе своего подарка. Едва ли Хината вообще его откроет, а если и откроет, то точно никогда не воспользуется. А ведь духи были действительно хорошими. Тонкий аромат с глубокими нотками корицы. Он так нравился Сакуре, но сама она всегда пользовалась более тяжёлыми и яркими духами. От такого аромата почти ощутимо закладывало нос, он был неприятен ей, но как нельзя лучше дополнял повседневную маску. Сакура всегда поступала так – дарила другим то, что хотела бы получить сама. Это тоже была одна из пыток, приготовленная для чудовища. Руки Нейджи как-то незаметно перекочевали на талию девушки, а пузырьки голоса лопались где-то совсем рядом с ухом. Сакура засмеялась и слегка отстранилась. Она весьма часто оказывалась в подобных ситуациях, так как старательно казалась доступной, но всегда умудрялась оставаться на грани. Парни, вьющиеся вокруг Сакуры, не получали категоричного отказа, но и согласия тоже. Она умудрялась проводить их так, будто мешали какие-то внешние обстоятельства, а не она сама. Почему? Секс – это всё же удовольствие, а для чудовища оно недопустимо. - Милая, - приторно протянул Нейджи, беря Сакуру за руку, - здесь так много людей… А душа просит делить моё одиночество только с тобой! Наверняка этой фразой он цеплял многих девушек. Сакуре вдруг стало нестерпимо смешно и противно, но она сдержалась и раздавила на губах улыбку. - Хочешь уйти отсюда? - Именно! Солнце уже садится, так что самое время подарить его тебе… С этими словами Нейджи потащил девушку к широкой лестнице в противоположном конце зала. С явным усилием преодолев два пролёта, парень свернул в широкий коридор, который, судя по заливающему его тёплому свету, заканчивался стеклянной верандой или, как минимум, большим окном. Но, к удивлению Сакуры, Нейджи дёрнул её куда-то вправо и резко затащил в какую-то комнату. - Что ты… - Тише, - усмехнулся парень, всё крепче сжимая руку девушки. – Закат – это, конечно, хорошо, но сейчас другое солнце встанет специально для тебя! «Как же мерзко и банально,» - с раздражением подумала Сакура и хотела вырваться и уйти, но Нейджи схватил её за талию и одним мощным движением опрокинул на кровать. - Ну, ну… - усмехнулся он. – Только не надо строить из себя пай-девочку! Я же знаю, что ты сама хочешь. Только сейчас девушка запоздало поняла, в каком положении она находится. Беспомощная, в откровенном платье, в чужом доме, прижатая к постели пьяным парнем. Инстинкт велел кричать, вырываться и бежать, но разум подавил эти стремления одной единственной мыслью – «Я чудовище». «Это просто ещё одно наказание за то, что я монстр. Это правильно, что с мерзостью происходит что-то мерзкое!» - уговаривала себя Сакура. Не справившись с маленькими пуговицами, Нейджи глухо зарычал и попросту порвал ткань платья. Жадные прикосновения обжигали обнажённую кожу, но девушка заставила себя не просто расслабиться и терпеть, а, напротив, сосредоточиться на этих отвратительных ощущениях, запомнить их и умножить, чтобы сделать достойным наказанием для монстра. Хотелось хотя бы закрыть глаза, но Сакура не позволила себе даже этого. Она вглядывалась в капельки пота на шее Нейджи, в его лицо, перекошенное похотью и алкоголем. С каждой секундой становилось противнее. Сакуре казалось, что её вот вот стошнит. Плечи. Бёдра. Грудь. Губы. Всё, чего касался Нейджи, хотелось попросту отрезать, прижечь кислотой, но Сакура старательно стонала, словно гвоздями приколачивая себя к кровати этими псевдострастными вздохами. «Если уж играешь роль роскошной шлюхи, то будь ею до конца!» Скрип открывающейся двери на мгновение впустил в комнату музыку из зала. Девушка дёрнулась, но заставила себя остаться под Нейджи. Какая разница, кто вошёл? Так даже лучше. Но решение не закрывать глаза сыграло с Сакурой злую шутку. Не узнать вошедшего было невозможно. Саске прошел мимо так, будто в комнате вовсе ничего не происходило, взял к кресла какую-то женскую сумку и направился обратно к выходу. За эти несколько секунд всё внутри девушки перевернулось. Она мелко задрожала, на глаза навернулись слёзы. Всё её естество кричало: «Спаси меня! Обернись, Саске!», но добровольно распятое тело не желало двигаться, а расплавленные губы – кричать. Чтобы не видеть закрывающейся двери, Сакура отвернулась, но быстрые шаги Саске отдавались по всему телу ударами сердца. Один. «Ну спаси же меня!» Два. «Умоляю!» Три. «Пожалуйста…» Четыре. «САСКЕ!» Пять. «Саске…» Комната вновь на мгновение наполнилась музыкой. Всё правильно. Так и должно быть. Ведь ничего же удивительного не произошло. Наверняка Саске думает, что она делает это каждый день, так зачем же отрывать человека от любимого занятия? Всё правильно. Так и должно быть. Даже если Саске и видел слёзы, то зачем именно ЕМУ помогать именно ЕЙ? Той, кого он считает едва ли не отвратительнейшим созданием на земле. «Я люблю его». «Разве я этого хотела?» Осколки платья разбросаны но полу. Единственное, что осталось между Нейджи и Сакурой – тонкое дыхание, готовое вот вот лопнуть криком. Собрав остатки своей решимости, девушка максимально расслабилась и, выдохнув, зажмурилась. Видеть Нейджи у неё попросту не осталось сил, хотя, если бы не появление Саске, она бы смогла заставить себя сделать это. «Наверное, тут комната Хинаты… - странная и нелепая мысль некстати забралась в опустевшее сознание девушки. – Ну и придурок же Нейджи… Из всех помещений в этом огромном доме затащить меня именно в комнату сестры». Музыка. Крик. И как-то сразу легче и холоднее. Воздуха вдруг стало больше. Какая-то возня, снова крики. И тихий озлобленный голос. Сакура резко распахнула глаза и, приподнявшись на локтях, осмотрела комнату. Нейджи исчез, оставив за собой хлопок двери. А Саске остался. Он стоял, тяжело дыша и уставившись куда-то в пол. Девушка готова была расплакаться. То ли от счастья, то ли от удивления. Но приросшая к лицу маска не пускала слёзы, позволяя лишь ошарашено смотреть на застывшего парня. Может, прошла минута, а может, и гораздо больше, прежде чем Саске поднял голову и, переведя взгляд на стену, торопливо снял с себя пиджак и кинул его на кровать. - Надень, - коротко сказал он. - Зачем, Саске? - Сакура тоже вышла из оцепенения и послушно потянулась к предложенной одежде. А нужно было закричать, заставить вернуть любовника. Сделать хоть что-нибудь, чтобы не быть безгранично счастливой. - Ты себя видела?! – неожиданно разозлился парень. – У тебя был такой вид, будто Нейджи тебя убивать собирается! Нет… Хуже, гораздо хуже… «И это он разглядел всего за пару секунд?...» - Зачем?... – беспомощно повторила Сакура, сжимая в руках жёсткую ткань пиджака. - Можешь смеяться, можешь не верить мне, но я уверен, что хочу твоё тело, и почти уверен, что влюбился в тебя остальную. Глаза в глаза. Чёрный в зелёный. Вот она, такая прямота, которую так любила Сакура. Предельно честное признание без тени сомнения. Маска треснула. Уткнувшись в несчастный пиджак, девушка заревела в голос. «Этого я хотела?»