***
Высовывая от старательности кончик языка, Стайлз мелко нарезал корни валерианы и высыпал их на жестяной поднос, покрытый хрусткой коричневой бумагой. Решив, что этого количества достаточно, он поворошил их, равномерно распределив по подносу. «Сам себе терапевт», — довольно подумал Стайлз и щедро прописал себе успокоительное, засунув в рот парочку жёстких корешков. С тех самых пор, как Алан Дитон, в миру — скромный ветеринар Бейкон Хиллс, а по совместительству друид и наставник Стайлза, взялся обучать его азам ремесла, Стайлз проводил всё свободное время в ветеринарной клинике. Дитон утверждал, что у мальчика явный дар и поспешил взять того под своё крыло. «Пока не наворотил дел всяких», — объяснил наставник, и Стайлз мечтательно представил, как он, суровый и прекрасный, проводит обряды и чертит руны, от которых рассыпаются в пепел самые страшные существа. В реальности же молодой истребитель нечисти стал кем-то вроде подмастерья, выполняя мелкие поручения и помогая в приготовлении снадобий. Но он не оставлял надежды. Воображаемый Стайлз с жертвенным ножом наперевес надвигался на что-то многоглазое и многорукое. «Получи, тварь!» — произнёс великий и бесстрашный Стилински, вогнав острое лезвие прямо промеж глаз чудовищу. «Оуыэээ!» — проревел монстр и взорвался со звуком падающего жестяного подноса. Мечтатель Стилински очнулся, удручённо разглядывая рассыпавшиеся по полу корешки, и принялся за уборку. Как утверждал Дитон, в этом и заключалась основная проблема Стайлза. «Твою бы импульсивность, да в нужное русло — цены бы не было», — бурчал Дитон, перебирая имбирь, нарубленный огромными неровными кусками. Стайлз понуро опускал голову, но фантазировать не переставал. Поэтому сегодня до самого вечера Стайлз тёр, шинковал, толок в ступке и перемалывал различные зёрна и травы, периодически оглашая комнатку звонким чихом. На столе уже высилась приличная горка холщовых мешочков с надписями на латыни. «Боярышник, аконит — волчья отрава... кстати о мохнатых, как там Скотт? — бормотал Стайлз, загибая пальцы, — ...беладонна, полынь, болиголов, вербена...» Фальшиво насвистывая, он почти закончил молоть пряно пахнущие семена укропа на маленькой ручной мельничке, когда звон чего-то стеклянного ворвался в его мысли. Не раздумывая долго, Стилински любопытно высунулся в другую комнату: оказалось, Дитон случайно смахнул на пол кружку. В окружении тонких белоснежных осколков медленно расплывалось тёмное кофейное пятно, а сам Алан задумчиво смотрел в окно, не замечая беспорядка. — Швабру? — Дитон вздрогнул и медленно повернулся к Стайлзу. — Я сам. Кстати, ты можешь идти. Стайлз моментально просиял: — Ага, мне осталось ещё имбирь натереть и... — Можешь идти прямо сейчас, — голос Дитона был непривычно глухим и резким. «И какая блоха его цапнула?» — недоумённо подумал Стилински, но пожал плечами. — Окей. Тогда до завтра? Алан кивнул, глядя как мальчишка подхватил рюкзак, сграбастал любимую красную куртку, и, махнув на прощание, вышел за дверь. Над Бейкон Хиллс медленно поднимался острый серп молодой луны, непривычно окрашенный красным.***
Если у Стайлза и были какие- то тревожные мысли, то через несколько дней от них не осталось и следа. — Ты чего такой кислый? — Стилински плюхнулся на привычное место рядом со Скоттом. Маккол, весьма талантливо имитировавший медузу, выброшенную на отмель, завозился и повернул к нему кудрявую голову. Отлипать от парты ему не хотелось. — Дерек вчера загонял нас так, что я едва до дома добрался. Мама говорит, ночую дома в лучшем случае раз в трое суток. Как будто я против появляться чаще, но Хейл словно с цепи сорвался! Скотт действительно выглядел уставшим, Стайлз моментально нахмурился. — Проблемы? Маккол хотел помахать рукой, но жест получился каким-то смазанным. — Да как сказать. Если они и есть, то наш чересчур молчаливый альфа всё равно ничего не скажет, так? Они с Питером устроили на кухне заседание штаба, Джексон успел только подслушать что-то о границах Бейкон Хиллс, пока Питер чуть не припечатал его шикарный профиль дверью. Стайлз фыркнул — о профиле, как и о физиономии Джексона, у него было особое (и весьма нелестное) мнение. — Может, у Дерека паранойя? — Воображение моментально нарисовало сурового альфу, подозрительно высматривающего в окружающих кустах засланных шпионов. Шпионы тихо шелестели листвой и походными галетами, Дерек был непреклонен и врагов на территорию не пускал. Стайлз потряс головой, вытряхивая Хейла из своих мыслей. — Как бы то ни было, теперь он нас гоняет ещё дольше. Спарринг с ним — это ад, поверь на слово. А вообще Дерек нервный какой-то стал, даже непривычно. — Стайлз удивлённо приподнял брови, и Маккол поспешил объясниться. — В смысле, он и так не подарок, но тут особый случай. Обычно наделаешь ерунды, а он посмотрит на тебя так... Не взгляд, а сосулька. — Стилински хмыкнул. «Ха, сосулька. Дерек меня целыми арктическими глыбами одаряет». А Скотт продолжил: — Теперь чуть что — рычит, орёт, Айзеку руку на прошлой неделе сломал. Даже Питеру чуть не досталось, а всё потому, что полез с нотациями. Эх, да ладно. Как твои успехи у Дитона? Стайлз сразу же затрещал, спеша вывалить на друга всю информацию: — О, он ворчит, но в целом порядок — руны неплохо даются, да и снадобья тоже. Правда, теперь он заставляет меня их готовить — как было сказано, «воспитывает терпение и усидчивость». Что-то вроде «добавь в отвар девять шерстинок с задницы единорога и сушёную пятую лапку тритона, после чего мешай четверть часа против часовой стрелки строго в убывающую луну». Так, глядишь, отращу длинные немытые патлы и буду зловеще бормотать у котлов. Маккол рассмеялся и ткнул друга в плечо: — Кажется, кто-то пересмотрел Гарри Поттера. — Вот создам зелье, облегчающее вам всем полнолуние, и посмотрим, как ты запоёшь, — весело парировал Стайлз, доставая тетради. Раздался звонок, возвещающий о начале урока, и болтовню пришлось прекратить. Скотт хмыкнул и уткнулся в учебник. Стайлз посмотрел на непривычно бледного и слегка тормознутого друга, пытаясь убедить себя, что кольнувшее чувство тревоги вызвано исключительно невыполненным домашним заданием.***
— Па, я дома! Если ты не спрятал свой фастфуд, я не виноват! Стилински буквально ворвался в дом, впуская с собой запах озона, прелой листвы и влажной почвы. Он даже прогулялся вокруг школы, с удовольствием топая по мелким лужам, в которых плавали редкие жёлтые листочки и иногда — безжизненные дождевые червяки. Разговор со Скоттом всё не выходил у него из головы, но стоило только подышать терпким пряным воздухом, как плохие мысли улетучились. «Это не Дерек параноик, а ты», — шепнул ехидный внутренний голосок. «Я не параноик, а вдумчивый и сознательный гражданин местности, обладающей повышенной концентрацией сверхъестественного дерьма», — парировал господин не-параноик, шагая к своему джипу. Октябрь умиротворял и привносил в кипучий источник энергии по имени Стайлз Стилински капельку меланхолии. Стайлз бросил рюкзак в прихожей, стряхивая с кроссовок влагу, и отправился на поиски родителя. Отец обнаружился у себя в кабинете, окружённый отчётами и фотографиями с мест преступлений. Судя по тому, как он упрямо смотрел на исписанные листки, что-то не сходилось. Услышав шаги сына, Джон Стилински виновато улыбнулся и попытался прикрыть папкой стакан с недопитым виски. Стакан Стайлз деликатно проигнорировал, зато не удержался от чтения нотаций. — Опять взял работу на дом? Тебе в участке мало? Шериф только развёл руками: — А кто, если не я? Хиггинс на свадьбе, у Джеффа тоже завал, остаюсь я, как непосредственный начальник без личной жизни и с самостоятельным, почти совершеннолетним ребёнком. Да, ребёнок? — Ты всегда так говоришь, — пробурчал сын. Шериф тут же пошёл на примирение: — Всё, всё, разберусь с этим загрызенным койотами оленем и больше ничего брать не стану. Идёт? Стайлз воздел палец вверх и поучающе произнёс: — То-то же. Заканчивай работу и пойдём на кухню — оленя я тебе не обещаю, но стейк точно в планах. Коварный младший Стилински с невинным видом подошёл к отцу, чтобы сунуть любопытный нос в бумаги. Прежде чем отец захлопнул папку, взгляд зацепился за фото — вдалеке лежала растерзанная тушка злосчастного оленя, вокруг которой натекла большая лужа крови. На переднем плане возвышались тонкие светлые стволы дубов. На одном из них красовалось пятно в форме крупной человеческой ладони, словно кто-то окунул её в кровавую лужу и поставил отпечаток-метку. Стилински передёрнуло. «Похоже на предупреждение. Чёрт, неужели мы снова вляпались в какую-то хренотень?»***
«Точно, вляпались», — подумал Стайлз, пытаясь ухватить внезапно теряющего сознание Скотта. Маккол отключился прямо на уроке литературы — Стайлзу показалось, что друг задремал под пространные разглагольствования мисс Блэк о творчестве Шекспира. Поэтому он решил героически спасти друга от гнева литераторши и ткнул его в плечо. Но Скотт вместо того, чтобы сонно захлопать глазами, тяжело сполз на пол как большая тряпичная кукла: на фоне белой плитки лицо друга показалось бледно-жёлтым, будто отлитым из воска. Заострившийся нос не к месту напомнил о покойниках. Или к месту. — Врача, срочно! — собственный крик звенел в ушах Стайлза, пока он отпихивал в сторону стулья и лихорадочно прощупывал пульс — есть, но слабый. Народ глазел и шептался, пока преподаватель суетливо посылала за дежурной школьной медсестрой. — Подожди, положи его на бок, — Эллисон моментально оказалась рядом, сжав узкую ладошку на плече Стайлза. Она помогла перевернуть бессознательного парня и подложила свою куртку ему под голову, поглаживая густые вьющиеся волосы. Острое чувство одиночества настигло Стайлза именно здесь, на грязном и пыльном кафельном полу, покрытом царапинами от ежедневно отодвигаемых стульев. «Скотт, если ты нажрался какой-нибудь волчьей отравы по глупости, я вылечу тебя, чтобы потом начинить твою задницу дробью с аконитом», — сердито подумал Стилински, с пыхтением перекладывая друга на носилки, чтобы отправить в медпункт. Вымышленный Стилински Беспощадный многозначительно щёлкнул арбалетным затвором, показывая, что ждёт глупых молодых оборотней, которые являются лучшими друзьями воинственных учеников друидов. Скотт так и не пришёл в себя. Как не пытались врачи прибывшей скорой отделаться от Стилински, он увязался с ними.***
— Я в порядке. Скотт полулежал в больничной кровати, обмотанный датчиками. Рядом успокоительно пикал кардиомонитор. Стайлз посмотрел на худые загорелые руки, вытянутые поверх одеяла и закатил глаза. — Конечно, чувак. Когда ты грохнулся на литературе, я тоже так подумал — просто Скотти решил устроить себе отпуск прямо на полу кабинета, ничего страшного, не обращайте внимания, — Стилински стиснул в пальцах край больничной простыни. — Что врачи? — Говорят, простой обморок. Гормоны, переходный возраст, авитаминоз... Заживёт как на собаке, — Скотт фыркнул в кулак, на запястье мелькнул больничный браслет с биркой. — Рад, что сомнительное чувство юмора тебе не изменяет, — слабо улыбнулся Стилински. Скотт в ответ махнул рукой. — Всё в порядке, бро. Не беспокойся, просто усталость. — Ну-ну, — пробурчал Стайлз, занимая наблюдательный пост на колченогом больничном стуле. Когда Мелисса Маккол заглянула в палату сына, то застала Скотта спящим. Рядом на стуле скрючился задремавший Стилински, вытянув длинные ноги под кровать. Мелисса улыбнулась: с начальной школы мальчишки были друг за друга горой, и с тех пор ничего не изменилось: когда один из них бегал ночами, воя на луну, другой прикрывал ему спину с бейсбольной битой. Взглянув на часы, она решительно потрясла Стайлза за плечо: — Просыпайся, ты здесь полдня просидел. Езжай домой, я им займусь. — Ум... мгх... угу, — Стайлз сонно потёр глаза и потянулся. — Так и ничего? Мелисса покачала головой: — Списали на рост организма и давление. Вы точно не встревали никуда? — хотя по растерянному Стайлзу и так было видно, что не встревали. — Мы найдём причину, обещаю, — бросил через плечо парень и выскользнул из палаты. А через пару часов в больницу попали Айзек Лейхи и Джексон Уиттмор, с теми же симптомами.***
Не то что бы Стайлз избегал появляться в доме Хейлов. Хотя... Не каждому же нравится, когда тебя взглядом примораживают к дивану, верно? Иногда забегая к друзьям, Стилински старался быть тише воды и ниже травы, но отчего-то всё равно ловил порцию уничижительных взглядов Дерека. Судя по ним, Стайлз говорил не то, сидел не там, и вообще раздражал всех и вся одним фактом своего жалкого существования. Справедливо решив, что Скотт от него никуда не денется, а с Айзеком и, Боже упаси, Джексоном он никогда не был так дружен, Стайлз всё чаще стал пропадать у Дитона. Дерек и Питер, с которым Стайлз сохранял некое подобие вооружённого до зубов нейтралитета, отныне могли вздохнуть спокойно. Однако звонок миссис Маккол вынудил его появиться на пороге Хейлов, впервые за пару месяцев. «А дверь-то покрасили», — отвлечённо подумал Стилински, не решаясь постучать. Да и не пришлось — дверь открылась, но не по мановению волшебной палочки, а по желанию Питера Хейла. Питер, выглядевший блёклым и помятым, с интересом уставился на парня. — А где Дерек? — выпалил Стайлз. И, подумав, требовательно добавил: — Нужно поговорить. На Питера, кажется, это не произвело впечатления. Он так же молча разглядывал Стайлза, словно что-то просчитывая и взвешивая. Стайлзу стало не по себе. — Питер, происходит какая-то фигня, а я не играю в эти ваши волчьи игры. Я жопой чую неладное! — Питер фыркнул: — Чуешь, а потом этой же жопой влипаешь в неприятности. — Старший Хейл устало почесал заросший подбородок и согласился, — происходит, определённо. Ты на колёсах? — Да! — брякнул Стайлз и уточнил, — То есть, нет, если ты про наркотики, они не сочетаются с моими успокоительными, но джип за углом. Вот. Питер недобро улыбнулся. — Поехали, прокатимся до Дитона.***
Алан встретил их так, словно на него ежедневно сваливаются ехидные оборотни и гиперактивные мальчишки, выстреливающие пулемётной очередью вопросов. Питер потянул носом и поморщился, но опустился в продавленное кресло. Стайлз же оседлал стул, впившись взглядом в своего наставника. «Сейчас взорвусь от нетерпения!» — решил Стайлз, глядя как Дитон спокойно заканчивает дела. Однако, когда друид аккуратно что-то пересыпал в банку и начал задавать вопросы, взрываться Стайлзу расхотелось. — Значит, они все в больнице? Головокружение, слабость, обмороки, — перечислил мужчина симптомы, и Стилински кивнул, удивившись осведомлённости Дитона. — Твоя очередь, Питер. Хейл криво усмехнулся: — Что вы знаете об обряде Единения Силы, который практиковался у древних родов оборотней? Дитон замер, так и не закрутив крышку: — Я встречал упоминание пару раз, но мне не приходилось с этим сталкиваться лично. — О чём вы? — Стайлз даже приоткрыл рот от любопытства, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — Ты знаешь, в чём разница между урожденным оборотнем и инициированным? — Первые быстрее, сильнее, могут при желании превращаться в волка, — отрапортовал Стайлз, до конца не понимая, как это связано с ритуалом. Ветеринар вздохнул: — Коротко, но верно. Я однажды рассказывал тебе, что оборотни и друиды предпочитают сотрудничать друг с другом. Но урожденные оборотни, Высшие, как они себя называли, не хотели ни сотрудничать, ни соблюдать перемирие — фактически, это была стая альф, не связанных между собой родством и не имевших вожака. Ведомые жаждой крови и гордыней, они выступили против всех — друидов, оборотней, людей... Жертв было множество, прежде чем их смогли остановить. Друиды смогли отразить натиск обезумевших Высших, сыграв на их гордыне — Старший друид вызвал любого из них на поединок, посулив оборотням земли и власть в случае победы. Поединок закончился, даже толком не начавшись: соперник-оборотень в два счёта загрыз друида, напившись его крови, но не учёл одну хитрость — друид выпил особое снадобье, которое ослабило и напавшего на него оборотня, и остальных членов стаи. Высшие были побеждены, а уже потом от них пошла ветвь современных урожденных оборотней. Стайлз потрясённо выдохнул: — Вот это экскурс в мировую историю ликантропии. А обряд? — Когда-то давно, в бытность учеником, я встретил одну вещь — упоминание, что в стае, которую возглавляет оборотень по крови и родству, должен быть советник-друид. Фактически, друид связывал себя и альфу магическим обрядом, обрядом Единения Силы, как ты уже понял. У потомственных связь со зверем куда сильнее, чем у инициированных, поэтому им нужен прочный «якорь» — он не даст захватить внутреннему зверю власть над человеком. Пройдя обряд, альфа становился могущественнее и гораздо уравновешеннее, а это благотворно сказывалось на его стае. «А друиду-то с этого какие бонусы?», — нахмурился Стайлз и снова выдал порцию вопросов: — Так, стоп. А если урожденный альфа не сделает этого? Ну, не найдёт себе советника? — Тогда стая ослабеет в прямом смысле слова, а он либо обезумеет, либо будет убит любым претендентом на его территорию. Так уж повелось, что им нужно вливание новой крови — иногда через поколение, иногда чаще. Чем сильнее альфа, тем необходимее ритуал. — Значит, поэтому вся стая прохлаждается в больнице? А почему сейчас? Дитон пожал плечами: — Дерек состоялся как альфа — у него уже есть родовое гнездо, территория и несколько бет под началом, но кое-чего ещё не хватает. — И сейчас ему нужен советник? — уточнил, чтоб наверняка, Стайлз. — Верно. — Так чего мы ждём? Питер по какой-то неведомой причине выглядел ужасно довольным. Стилински стало неуютно. — Видишь ли, стать советником альфы — это не то же, что принять пост замминистра. Во-первых, обряд очень сложный, который должен провести знающий человек. Во-вторых, советником должен быть друид или ученик друида — тот, в ком есть дар. Через него альфа сможет общаться с духами предков, а сам друид станет проводником для сил альфы, чтобы та не уничтожила всю стаю. Что-то вроде громоотвода для молнии — друид примет на себя удар, спасая окружающих от пожара. И самое главное: обряд должен совершиться по полному согласию будущего советника, иначе не сработает. Он будет не просто помощником для альфы и его правой рукой, он должен стать его партнёром, второй половинкой во всех аспектах отношений. Стайлз нервно сглотнул. «Партнёром? Отношений?» Мысль неприятно стукнулась о стенки черепа. «Вот уж свезёт бедолаге», — от души посочувствовал Стилински, вспомнив вечно мрачного Дерека. Дитон продолжил: — Существует ритуал, по которому он должен будет полностью довериться альфе, отдать имущество, разделить ритуальную трапезу и постель. Если всё пройдёт правильно, альфа получит якорь и партнёра, стая — спокойствие в полнолуние, а друид — защиту и потенциал для способностей. О нём будут заботиться, хранить как зеницу ока. Стайлз притих, переваривая услышанное. — Тогда давайте найдём советника! — послышался чей-то преувеличенно бодрый голос. Судя по тому, как посмотрели на него Питер и Дитон, голос был его собственным. Стилински прикусил язык. И тут Питер, который в относительном молчании слушал эту занимательную лекцию, подал голос: — Мы уже нашли, осталось только дожать. Стайлз напряжённо замер. Что-то в тоне оборотня ему не понравилось. — И кого же? — Тебя. Стилински молча обозрел выжидающее лицо Дитона, довольное — Хейла, и понял, что если это шутка, то чертовски несмешная. «Или совсем не шутка», — подумал Стайлз, спустя минуту напряжённого молчания. Он спрятал лицо в ладонях и горестно простонал что-то похожее на «твою ж волчью мать, что за херня», очень-очень-очень сильно жалея, что вообще появился на свет. А потом прыгнул к двери, где находились мохнатые пациенты ветеринарной клиники, и хлопнул дверью перед носом наставника. Громко щёлкнула дверная щеколда.***
Дитон уже четверть часа стоял под дверью. Дверь держала оборону как могла. — Нет. — Стайлз. — Нет! Я не стану этого делать! К увещеваниям Дитона присоединился Питер, не видевший смысл разводить политес: — Стайлз, я высажу дверь. Поверь, это несложно, — для демонстрации он негромко стукнул кулаком по несчастной двери. С другой стороны раздался ответный стук и глухое «Ай». — Я не хочу. Я вам не грёбаный волчий Бэтмэн, чтобы спасать каждую мохнатую задницу! — Ты понимаешь, что тогда мы все погибнем? Соседние стаи нас раздерут на кусочки, — рявкнул Хейл. За дверью воцарилось молчание, а потом Стайлз с надеждой произнёс: — Другого выхода нет? Дитон терпеливо вздохнул. — Нет, ты это и сам знаешь. — Из комнаты послышался глухой звук, как будто кто-то пару раз стукнул затылком об стену. — В конце концов, у вас будет немного времени узнать друг друга поближе. — Из-за запертой двери раздался горестный стон, полный нечеловеческой муки. Ему вторил одинокий и заунывный собачий вой: кажется, подопечные клиники не выдержали такого издевательства над своими ушами. — Послушай, по закону штата ты ещё не достиг возраста согласия, и на тебя никто не станет давить. Мы потянем время, тебе нечего бояться. Дверь снова содрогнулась. — Стайлз? — Мне восемнадцать на следующей неделе! — О. Это меняет дело, правда? — осклабился Питер. Дитон бросил на него сердитый взгляд и снова повернулся к двери. — Мне нужно обрадовать Дерека.***
В тот самый момент, когда Стайлз отчаянно жалел себя, сидя в углу тесной комнатушки ветеринарной клиники, Дерек Хейл ввалился домой, потрёпанный и изрядно ослабевший. Оставляя на светлом полу тёмные кровавые пятна, он прошествовал сразу в ванную. Загудел кран, ненужная одежда грязными лохмотьями полетела на пол. Чёртова слабость, чёртовы оборотни, чёртов лес! Дерек был измотан. Зеркало над раковиной отразило посеревшее лицо, заросшее недельной щетиной. На щеке медленно затягивались глубокие кровоточащие царапины. Дерек вытряхнул из волос мелкий лесной мусор, скептически оглядел то, что осталось от брюк и шагнул под струи горячей воды. Бок обожгло словно огнём. Встав так, чтобы на рану не лился кипяток, Дерек позволил себе ненадолго расслабиться и просто разглядывать красноватые ручейки, которые закручивались в спираль, стекая в сливное отверстие. Постепенно вода стала прозрачной. Сквозь шум душа послышался стук в дверь. — Нам нужно поговорить. Хейл зарычал. — Уходи, Питер. — Через десять минут жду, — проинформировал Питер и поинтересовался, — ты знаешь, что у тебя ковёр грязный? Дерек фыркнул, беззлобно ткнул кулаком дверцу душевой кабины и выключил воду. Питер встретил его любопытным взглядом и стаканом апельсинового сока. Кровь невинно убиенного фрукта альфа проигнорировал, предпочтя крепкий кофе. — Где ты был? Дерек мрачно усмехнулся. — На переговорах. Брэд, который заправляет территориями ниже холмов, потребовал примкнуть к нему. Пообещал не трогать моих волчат. Питер присвистнул: — И что ты ответил на выдвинутые требования? — Вырвал ему горло, — глаза альфы полыхнули недобрым огнём. — Ты знаешь, что все твои беты в больнице? — Дерек нахмурился и отвернулся. — Ты самый безалаберный альфа, которого я когда-либо знал. — Заткнись, Питер. Ты весь провонял травами и нотациями, — рыкнул Дерек. — Даже если я скажу, что у нас есть выход? — резонно заметил Питер. — Я не буду ни с кем заключать связь, — отрезал Дерек. — Как помнишь, Кейт мне обошлась дорого, спалив мою семью. Хватит с меня женского обаяния. — Нашу семью, Дерек. И это не женщина. — Хейл недоумённо посмотрел на Питера поверх кружки. — Стайлз, — шепнул одними губами Питер. — Нет. — Твою мать, Дерек, твоё упрямство нас всех погубит! Ты был в лесу, ты видел знаки! Другие стаи уже крутятся вокруг нас как гиены, ожидая твоего падения. Сегодня ты отразил атаку только потому, что их было мало. А завтра? А через неделю? Что ты сделаешь, когда твоих ослабевших волчат порвут на ленточки, а кишками обмотают деревья? — с каждым словом Дерек всё крепче сжимал кулаки и не выдержал: — Стилински — глупый настырный мальчишка! — Ты сам так не думаешь, иначе бы не стал от него бегать, — глаза альфы опасно сверкнули алым, и Питер решил не касаться запретной темы. — Он сообразительный, у него есть дар. Со временем мальчик разберётся что к чему. — Он ещё ребёнок, — отрезал альфа. Питер покачал головой: — Стайлзу скоро восемнадцать. Так даже лучше — ты научишь его всему, воспитаешь под себя. Он будет идеальной парой. Дерек застыл, ища хоть какие-то контраргументы. — Ну же, Дерек, — мягко заговорил Питер, уговаривая альфу и размышляя, почему племянник так упорно сопротивляется своим желаниям. — Стилински — это отличный вариант. Тебе необходима пара, а ему — тот, кому он будет нужен. Можно подумать, я не чувствую, что он провонял одиночеством? Разве ты сам не видишь — мальчишка хочет, чтобы его защищали, чтобы любили! — Я не могу дать ему... любовь, — на последнем слове Хейл скривился, будто у него разом свело все зубы. Питер тронул его за плечо. — Поверь, он многого и не попросит. — Я оторву тебе голову, если ты окажешься не прав, — сердито пообещал Дерек, пока Питер мысленно праздновал победу.***
Стилински обхватил чашку чая холодными пальцами. Из керамических недр ему подмигивал яркий жёлтый кругляш лимона, но настроение это не улучшало. Стайлз Стилински отчаянно мучился стыдом и неизвестностью — Дитон смог выкурить его из комнаты только после часа клятвенных заверений, что никто его не тронет. «Какая стыдоба», — подумал вчерашний Стайлз Беспощадный, в нынешнем времени — Трус номер один. Воображаемый Господин Трус грозил всем оборотням длинной шваброй из чулана. Стайлз невесело усмехнулся и отпил ещё глоток чая. Встретившись взглядом с Аланом, который внимательно смотрел на него, парень вздохнул. — Я не могу отказаться, да? Дитон неопределённо пожал плечами. — Мы можем попытаться поискать кого-то ещё, но время не ждёт. Если я не ошибаюсь, в нашем штате ты — единственный совершеннолетний ученик друида. К тому же свободный. У тебя же нет девушки или парня? Стилински вспомнил свою десятилетнюю влюблённость в Лидию, единственный поцелуй с парнем (исключительно в качестве эксперимента!) и брякнул: — Да я вроде не поклонник Скиттлс, — Дитон покосился на Стилински, будто прикидывая, сколько литров ромашкового чая нужно влить, чтобы ученик пришёл в себя. Стайлз пояснил: — Ну конфеты такие, «Открой для себя радугу», все дела. Я не гей. Наверное, — Стилински подумал, — не знаю. — Магии и ритуалам это безразлично. Для бет я уже готовлю кое-что, что поможет им продержаться на ногах до полнолуния. А с твоим отцом я поговорю, хорошо? «Как там было, «бойтесь своих желаний, они имеют особенность сбываться»? Хотел быть супермэном? Вот теперь и расхлёбывай, как знаешь!» — злорадно пропищал внутренний голос. Стайлз уныло кивнул — а что ещё оставалось?***
Промаявшийся бессонницей до утра, следующим вечером Стилински был слишком рассеян и занят сбором вещей, поэтому не особо вникал, какую для него легенду выдумал Дитон. Как он понял, его якобы отправили в колледж, в котором можно доучиться на подготовительных курсах. Этот самый колледж предоставлял общежитие, что очень удобно не вызывало вопросов. Спустя два часа уговоров и чтения подсунутых Дитоном листовок, Джон Стилински сдался. На прощание он обнял Стайлза: — Учись, ребёнок. Ты же будешь часто приезжать? — Стайлз молча ткнулся лицом в отцовскую рубашку, проглатывая горький комок и подступившие слёзы. Ложь тяготила его, но узнай отец истинное положение дел, быть дому Хейлов срытым, а шкурам оборотней — настенным украшением. Вскоре, полный невесёлых мыслей и внутренней обречённости, незадачливый Спаситель оборотней оказался на пороге особняка Хейлов. — А что с учёбой-то делать? — горестно поинтересовался Стайлз. — Доучишься на домашнем, а там, если Дерек позволит... — взглянув в вытянувшееся лицо Стайлза, Дитон поспешил уйти. — Здесь я тебя оставлю. Стилински уловил в его голосе оттенок сочувствия и совсем приуныл. «Дерек разрешит, а как же!... Чёртов старый сводник», — несправедливо подумал будущий советник, пристально глядя в спину удаляющемуся Дитону. Воображаемый Супер-Стилински уже пронзил друида лазерным взглядом и испепелил останки. Переступив с ноги на ногу, Стайлз не успел постучаться, как дверь открыл сам Дерек Хейл. Стилински замер по стойке смирно. Взгляд, которым наградил его альфа, по убийственности занимал верхнюю строчку хит-парада «Самые угрожающие взгляды Дерека Хейла», предназначением которых было свежевание молоденьких мальчиков-друидов. Стайлз взял себя в руки и ответил не менее дерзким взглядом, и неожиданно это возымело должный эффект — Дерек отодвинулся, давая ему дорогу. В тот момент, когда дверь дома Хейлов захлопнулась за его спиной, новая страница жизни Стайлза Стилински с тихим шелестом перевернулась.***
— Чай? — скорее рыкнул, чем поинтересовался Дерек, бухнув кружкой перед Стайлзом. Стилински покосился на сурово сведённые брови и кивнул. Сам же альфа предпочёл крепкий чёрный кофе с парой кубиков сахара. «В таком можно грешников топить», — покосился в его кружку Стайлз. Буйная фантазия моментально подрисовала вышку с трамплином, с которой резвыми ласточками спрыгивали упомянутые грешники и скрывались в кофейном круговороте, образовавшемся от помешивания ложечкой. Привалившись к кухонному косяку, Питер с интересом наблюдал за разворачивающейся трагикомедией — кухня пропахла тяжёлым кофейным духом, острым мальчишеским страхом пополам с любопытством, раздражением и чем-то, не имеющим названия. «Признаком сложных отношений», как сказал бы сам Питер, предпочитающий предельно простые — желательно не дольше пары ночей. На просторной кухне, которая успешно могла вместить не пять, а двадцать пять оборотней, повисла напряжённая тишина. — До полнолуния меньше недели, — нехотя начал Дерек, почему-то обращаясь в сторону Питера, — за это время мы должны поладить. Стайлз брякнул: — Поладить будет легче, если ты будешь использовать больше четырёх слов за раз. Или у тебя лимит? Одобрительное «языкастый мальчик» довольного Питера утонуло в раздражённом рычании альфы. — Пойдём, я покажу тебе твою комнату, — вклинился старший Хейл, чему Стилински невероятно обрадовался и моментально вылетел из-за стола. — Это с виду Дерек обладает эмоциональным диапазоном кирпича, — объяснял он, шагая по скрипучей лестнице, — на самом деле он переживает не меньше тебя. — Да, ранимый и трепетный альфа, я заметил. Он уже готов порвать меня на кучку крошечных Стилински! Предупреждаю на этот случай: если я один люблю поболтать, то много таких как я сведут вас с ума. Питер пробормотал что-то типа «можно купить кляп» и подтолкнул парня к двери в конце коридора: — Теперь здесь ты будешь жить. Обустраивайся. Комната Стайлзу понравилась. Тёмно-синие обои, белые рамки для фотографий; письменный стол и шкаф для одежды, которые приятно пахли деревом и лаком — кажется, Дерек озаботился покупкой новой мебели. С удовольствием пройдясь по мягкому ковру, Стайлз сгрузил вещи и отправился на разведку: одна дверь вела в приличных размеров душевую, где на полке обнаружилась стопка чистых полотенец, а в стаканчике над раковиной — нераспечатанная зубная щётка и тюбик пасты. Другая дверь вела в спальню, и тут Стилински не удержался от свиста — укрытая тяжёлым синим покрывалом двуспальная кровать занимала почти всю комнату. Кроме небольшого шкафа в углу и пары настенных бра, обстановка была более чем скромная. Одиноко мерцающий на тумбочке будильник показывал половину девятого. «Вот и всё, Стайлз Стилински, — подумал он, обессиленно падая на пружинящий матрас, — теперь это твой дом».***
Стайлз бежал по лесу, хрипя от усталости. Босые ноги кровоточили от глубоких царапин, несколько раз он падал во влажную скользкую почву, но упорно поднимался и продолжал путь. За его спиной сквозь дремучую чащу проступили отблески огней. Глубинный звериный ужас гнал Стайлза вперёд — враг заманивал его в ловушку, как волка в расставленные красные флажки. Он оглянулся и с ужасом понял, что редкие огни превратились в сплошное пламенеющее кольцо, которое сжималось, оставляя за собой пепел и обугленные кусты. Огонь дохнул ему в лицо нестерпимым жаром, горячие языки лизнули щёки, Стайлз закричал... … И проснулся. За окном темнел клочок вечернего неба и торчал одинокий фонарь. Оказалось, он так и лёг в одежде, а накинутое сверху покрывало слегка сковывало движения. «Когда я успел укрыться?» — подумал Стайлз и завозился в тёплом одеяльном гнезде, с удовольствием греясь обо что-то тёплое. Он сонно поморгал глазами, попытавшись отыскать источник тепла и заорал, скатываясь вместе с покрывалом на пол, став похожим на здоровенное синее буррито. — Какого хрена ты забыл в моей комнате?! — уютное и тёплое оказалось Дереком Хейлом, который растянулся на второй половине во весь рост. С высоты кровати на Стайлза посмотрели хмурые заспанные глаза. — Это моя спальня, — безапелляционно заявил Хейл. — А мне где спать? — Стайлз от возмущения задохнулся. Альфа издевательски осклабился и похлопал ладонью по кровати. — Со мной. Или на диване. Выбирай. Мысленно пообещав все кары небесные доброму дядюшке Питеру, Стайлз проигнорировал первый вариант и с видом оскорблённой добродетели намотал на себя покрывало, попытавшись гордо удалиться. Попытка вышла удачной только наполовину — у самого порога Стилински неудачно наступил на край одеяния и буквально вывалился из комнаты. Утро он встретил на диване внизу, отчаянно проклиная всех Хейлов до седьмого колена. — Ну как, хорошо спалось? — Питер улыбнулся краем рта и принялся дальше намазывать маслом тост. Нахохлившийся Стайлз отчаянно клевал носом в кружку с кофе. Всё тело просто разламывалось от боли — дизайнер, проектировавший этот диван, судя по всему, на досуге занимался созданием пыточных машин. Хотя, в сравнении с этим коварным предметом мебели дыба показалась бы пуховой периной. «В следующий раз лягу прямо на ковре», — решил Стилински и вообразил, как ухмыляющийся Питер вместо сахара щедро сыплет себе крысиную отраву. Хейл тихо сполз под стол, пуская слюну и дико вращая глазами, а Стайлзу тут же полегчало. Дерек молча поставил перед ним основательно подгоревшую яичницу — единственное око глазуньи безразлично пялилось в потолок. Стайлзу оно показалось излишне осуждающим, поэтому он молча ткнул жёлтый кругляш вилкой, спровоцировав маленькое желтковое наводнение среди белковых берегов. Питер усмехнулся в кружку, покосившись на Хейла. Альфа нахмурился и потребовал: — Ешь, — Стилински в ответ вяло поболтал ложкой в кофе, ковырнул горелый край яичницы и демонстративно отставил тарелку. Дерек угрожающе зарычал. Питер примирительно улыбнулся обоим. — Почему бы тебе не сходить к Дитону, Стайлз? А мы побеседуем. Стилински молча кивнул и выскользнул из-за стола, оставляя Дерека метать грозные взгляды в сторону внезапно смягчившегося родственника. Если бы Стайлз был оборотнем, то, скорей всего, превращался бы в лисицу — что-что, а любопытство у него было порой сильнее страха. Вот и сейчас он не удержался, замерев у приоткрытой двери. Похоже, Питеру очень хотелось поговорить, раз Стайлз оказался незамеченным. — ...тебе нужно подружиться с ним, а не командовать как на плацу, — вкрадчивый голос Питера прервал глухой рык и стук по столу. — Он меня раздражает, — в сердцах хлопнул дверцей шкафчика Дерек. Тонко зазвенела посуда. — Моё чутьё говорит обратное, — заметил Питер. — Не будь тираном, Дерек. Неужели ты думал, что всё будет просто?... Стилински тихо отошёл от двери, пока биение сердца не выдало его с головой. «А что говорит его чутьё?» — предаваясь сумбурным размышлениям он натянул кроссовки, куртку и пулей вылетел из дома. Дитон его сегодня не ждал, но от помощи не отказался. Шесть часов пролетели как один — Стайлз с остервенением тёр, молол, отмывал и процеживал, вдруг поняв, что это помогает ему успокоиться и привести мысли в порядок. В голове всё билась фраза Питера, повторяемая на разные лады. «Ну, теперь ты знаешь, что Дерек тебя не придушит во сне от ненависти», — ехидно пропищал внутренний голос. Стилински рассеянно покивал, высыпая в мельничку чёрные горошинки перца. «Значит, и от постели тебе не отвертеться», — голосок мерзко захихикал и смолк. Стайлз протестующе чихнул, окружённый чёрным перчёным облаком, и яростно уставился на ручную мельничку. А через двадцать минут Стайлз мчался к дому Хейлов — Скотта, Айзека и Джексона наконец-то выписали.***
Вся стая в сборе нашлась в гостиной — на том самом многострадальном диване, который стал его временным ночным пристанищем и мучением. Скотт ещё немного отдавал восковой желтизной, Лейхи щеголял здоровенными синяками под глазами, и только Джексон выглядел сносно, хотя его благородной бледности могли позавидовать все вампиры округа. Позволив друзьям наговориться и обменяться приветствиями, Питер откашлялся: — Пока вас не было, у нас появились кое-какие новости. Пойдёмте на кухню. Стайлз удручённо вздохнул и поплёлся за остальными — от этих слов его сердце передислоцировалось в район пяток. К сожалению, Дерек с самым зверским видом конвоира следовал за ним, поэтому незаметно дезертировать у великого тактика Стилински никак не выходило. На рассказ Питера стая отреагировала предсказуемо: Скотт хмурился, не воспринимая услышанное всерьёз, Лейхи кидал на Стилински сочувственные взгляды, а Уиттмор с ледяным спокойствием внимал, задумчиво болтая остатки кофе в кружке. По окончании краткого описания ритуала, три пары глаз впились в Стайлза. Он не выдержал напряжённой тишины и рявкнул: — Я вам что, экспонат, чего вылупились? Если ждёте, что я буду биться в истерике, то тут облом. Здесь слишком много оборотней на одного маленького Стилински, найдите себе другой объект для разглядывания! Вопросы посыпались как из ведра: будет ли Дерек обращать Стайлза, нельзя ли обойтись без ритуала и станет ли Стайлз жить вместе с ними? Джексон оторвался от созерцания кружки: — Стайлз станет альфа-мамочкой? — Стилински возмущённо завопил, а Дерек хмуро кивнул из своего угла. — А как мы проведём ритуал в полнолуние? Питер пояснил: — Дитон обещал приготовить кое-какие снадобья, которое позволит нам всем держать себя в руках. До того, как взойдёт луна, Стайлз и Дерек заключат связь, и в полнолуние нам будет куда проще держаться. В этом можешь мне верить. Всё понятно? Все трое кивнули и снова посмотрели на Стилински. Парень издал горестный вздох. Вот теперь-то он точно ощутил, что пути назад нет. Ближе к ночи в гостиной остались только парни — Хейлы смылись по каким-то очень важным волчьим делам. — Как ты? — обеспокоенно спросил Скотт. Стайлз кисло улыбнулся в ответ. — Знаешь, я достаточно об этом думал... Когда-то мне казалось, что мы так и будем с тобой бегать по окрестным лесам — мальчик и его волк, — Стилински издал смешок. — Но всё меняется, да? Дитон утверждает, что времени осталось совсем немного, а я очень хочу, чтобы вы были живы. — Маккол грустно уткнулся другу в плечо. — А Дерек, ну... он же парень. Ты же вроде не за эту команду? — За эту, не за эту... А кого это волнует? — философски заметил Стайлз. Кудрявый Айзек не преминул вмешаться: — Дерек умеет заботиться, поверь. Просто он долго был один, выражает заботу как умеет, но к этому можно привыкнуть. Как с ухаживанием у животных — есть птицы, которые плетут из соломинок арки и украшают их яркими фантиками, а есть волки, которые притащат тебе ещё тёплого оленя и ткнутся головой под колени. Джексон захохотал, простонав «Боже, птички, ты серьёзно?», но юный зоолог только ободряюще улыбнулся. Немного помолчав, потихоньку парни начали расходиться. Слова Джексона, выходившего последним («На твоём месте я бы давно гнал к мексиканской границе, но это очень мило, что ты спасаешь наши жизни ценой своей тощей задницы») вогнали Стайлза в ступор — в устах обычно язвительного оборотня это было больше похоже на комплимент, чем на изощрённое оскорбление. Стайлз принялся возиться на диване, укладываясь поудобнее, но диван-истязатель не способствовал сну. В голове что-то шуршало, копошилось, бренчало, тихо переговаривалось. «Это мысли, с людьми иногда такое случается», — проговорил внутренний голос с интонациями Питера Хейла. Стилински сердито перевернулся на другой бок. Вместе с бессонницей пришла досада. Не к месту вспомнилось, как Эллисон ласково гладила по голове Скотта — нежно, успокаивающе. «Неужели я не заслужил всего этого, ласкового и нежного? На кой хрен мне сдался этот угрюмый волчий... хрен?», — мысленно выругался Стайлз и снова заворочался с боку на бок. В носу предательски защипало. «Что, хотел быть супергероем? Так роль Бэтмена тебе не светит, будешь чахликом-Робином, вечно на подпевках и в идиотских трико», — накручивал себя Стилински. «С тех пор, как умерла мама, ты один, жалкий лузер. Отцу некогда, друг влюбился, и красавица Лидия предпочла тебе Джексона, а Дерек... » — внутренний голос истекал ядом, и каждая капля, каждое слово оставляло саднящий след в груди. Стайлз зажмурился и подтянул к себе колени — всё неизбежно возвращалось к осмыслению роли одного мрачного оборотня в жизни вечно попадающего в переделки ученика друида. «Он меня раздражает», — голос Дерека звучал в голове ясно и чётко. Стилински дёрнулся как от удара. Перед внутренним взором нарисовался разозлённый альфа с полыхающими ненавистью алыми радужками. Долго провозившись на диване, Стилински всё-таки начал засыпать. «Чёрный тмин и кайенский перец», — сонно подумал Стайлз, медленно проваливаясь в душную темноту и не чувствуя, как на висках высыхают мокрые дорожки слёз. Как скрипнула лестница он уже не услышал.***
Стайлзу снился тот самый мрачный лес — вереница искорёженных стволов, зловеще подсвеченная бледной луной. Босые ноги кололи сосновые иголки, мягкая после дождя почва противно чавкала между пальцами. Отмахиваясь от острых веток, он выбежал на поляну, полную каких-то каменных обломков — скрывшаяся за облаком луна не позволяла разглядеть точнее. Среди деревьев клубился жемчужный туман. Внезапно деревья угрожающе зашумели, сквозь гул и свист ветра послышались голоса, которые сливались в оглушающий рёв, от которого Стилински рухнул на землю и прикрыл руками уши. «Ты пришёл, маленький друид. Узри, что будет» Ветер стих так же внезапно, как и появился. В свете луны Стайлз различил старые покрытые трещинами надгробия, которые тянули к себе, как бы он не сопротивлялся. Что-то толкнуло его в спину, и Стайлз вскрикнул, заваливаясь перед ближайшим камнем на колени. На нём было знакомое имя. «Джон Стилински», — гласила надпись. Он неверяще подлетел к другому камню. «Скотт Маккол». Все они были здесь — Дерек, Питер, Айзек, Лидия... Стайлз лишился всех. «Ты можешь это изменить», — прогудело в его голове. Новый порыв ветра опрокинул ослабевшего Стилински на землю. Лёжа в высокой траве, он смотрел в глубокое чёрное беззвёздное небо, пока голоса шептались вокруг него. Тело неожиданно стало таким каменно-тяжёлым, что пошевелиться не хватало сил, а потом что-то дёрнуло его вверх, и он летел, летел... «Неужели умирать так легко?» — подумал Стайлз, и мир для него померк.***
Когда он смог разлепить глаза, за окном расплывалась светлая акварельная дымка, вестник рассвета. «На кой чёрт я так напился?» — мелькнула первая мысль. Голова гудела как колокол, вместо мыслей болтался густой вязкий кисель. Остаточное чувство тревоги постепенно таяло. Стайлз долго смотрел в чужой потолок, вспоминая причины, по которым он спит не в своей комнате, а неизвестно где. Картинки в мозгу замелькали с пугающей скоростью, выстраивая цепочку произошедших событий. Последняя деталь — его прибытие в дом Хейлов, встала на место с щелчком, обозначающим, что безумный пазл жизни Стайлза Стилински наконец собрался. Стайлз попытался поднять руку, но получилось едва заметное шевеление — то ли виной всему была слабость, то ли одеяло, в которое он оказался спелёнут. Обзору что-то мешало. Поперёк его груди по-хозяйски лежала смуглая рука. Стайлз покосил глазами в поисках хозяина этой конечности и заметил мощное плечо, лопатку и тёмный виток татуировки. Дерек. «Развалился тут, волчара», — беззлобно подумал парень и попытался перевернуться, скинуть руку. Тело ему не повиновалось, к тому же было так тепло и настолько хотелось спать, что Стилински зевнул, решив прикрыть глаза на секундочку, и мгновенно вырубился. А в этот момент Дерек Хейл лежал в кровати и размышлял, как его угораздило так влипнуть. Когда он впервые увидел мальчишку, то счёл его надоедливым. Неугомонным. Несерьёзным. Непонятливым. Он смотрел на Стайлза, и с каждой выходкой мальчишки список слов с частицой «не» увеличивался в геометрической прогрессии. Дерек даже запугивать его не стал, решив, что когда Стилински увидит оборотней в деле, то убежит без оглядки. Но не вышло. Стайлз бойко отвечал на колкости, не обижался на тычки, а все угрозы встречал невинным взглядом оленёнка. Стайлз постоянно вертелся рядом и, забегая в гости к стае, выпивал всё молоко из холодильника. Стайлз, по мнению Дерека Хейла, был совершенно, абсолютно, категорически невыносим. Как назло, мальчишка за пару лет из тощего гиперактивного подростка вырос в весьма привлекательного парня. Теперь он сочетал в себе наивность и удивительную проницательность, мягкость и твёрдость, ужасающую неловкость и, в то же время, уверенность в себе, которая особенно проявилась после занятий с Дитоном. Иногда, заходя по делам стаи, друид рассказывал, что мальчик делает отличные успехи, и почему-то многозначительно поглядывал на Питера. Питер в ответ ухмылялся. Твёрдое решение бороться с этим наваждением Дерек принял в тот день, когда завороженно принялся наблюдать, как Стилински пьёт молоко — доверчиво открытое горло и торчащий острый кадык преследовали его несколько дней подряд в самых непристойных снах. Персональный бес в образе Стайлза Стилински мучил Дерека Хейла, который уже даже не вспоминал, что прежде парни не вызывали у него ни малейшего отклика. Почему-то, когда Стайлз перестал бывать у них в доме, Дерек не испытал ожидаемого облегчения. Возможно, Питер прав — толковый парень был бы хорошим подспорьем в делах. Вопрос в другом: захочет ли этого сам Стилински? Дерек не заметил, как и сам задремал, убаюканный мерным биением сердца Стайлза.***
Утро любопытно заглядывало сквозь тяжёлые шторы, а самый смелый яркий солнечный луч настойчиво щекотал Стайлзу нос. Он забурчал и перевернулся на бок, прячась от наглого нарушителя спокойствия... и чуть не заорал, потому что на него в упор смотрели хмурые серые глаза. Вместо крика Стилински выдал какой-то сиплый бульк, и он поспешил откатиться на самый край кровати. — Я тебя не съем, — Дерек как всегда был весьма информативен. Почему-то Стайлзу показалась в этом заявлении насмешка, хотя вид Дерека утверждал противоположное. Хейл вздохнул и закатил глаза. «Нихрена подобного, подавишься», — подумал вредный Стилински, а вслух поинтересовался, отчего-то шёпотом: — А что я здесь делаю? — Ты кричал ночью. Не смог до тебя добудиться, поэтому принёс сюда. — Стайлз смутно припомнил, что он куда-то летел, но бросил это неблагодарное дело.. Вблизи суровый альфа был скорее уставшим — вокруг глаз залегли тени, а синеватая щетина придавала ему здоровый и цветущий вид, как у покойника. Волосы над лбом воинственно топорщились, у Стайлза аж ладонь зачесалась, так хотелось их пригладить. Стилински недовольно посмотрел на свою ладонь и почесал свой нос. «Пусть довольствуется тем, что есть», — подумал он то ли про ладонь, то ли про самого Дерека. Дерек прищурился, а потом протянул руку и самыми кончиками пальцев прикоснулся к его лбу. На мгновение Стилински парализовало, захотелось сразу отодвинуться или набросить на себя одеяло — как в детстве, когда думаешь, что если ты ничего не видишь, то и тебя не видят. Сердце тревожно и сладко забилось под самым кадыком. Дерек быстро убрал руку, буркнув: — У тебя жар. Лежи. И Стайлз проводил шокированным взглядом Дерека Хейла, который прошествовал мимо в одних трусах и вышел за дверь, прихватив джинсы. Трусы Дерека были синие, а щёки Стайлза — красные. — Вот тебе и доброе утро, — пробормотал Стилински, ёрзая под одеялом и стараясь не думать, что у Дерека есть бёдра. Очень впечатляющие бёдра. Весь день он провалялся в постели. — Я гусеница, которая превратится в прекрасную бабочку, — улыбался Стайлз, вяло зачерпывая принесённый Скоттом пересоленный бульон. К вечеру заглянул Дитон, Питер ехидно пожелал выздоровления Спящей красавице, а вся стая едва не обосновалась на его кровати, пока Дерек не указал волчатам на дверь. Маккол успел только помахать, прежде чем дверь за ним захлопнулась. Они остались наедине. Стайлз шумно сглотнул, наблюдая, как Дерек медленно подошёл (слава всем богам, одетый) и сел на краю кровати. — Ты как? — Лучше чем был, большой страшный волк. Дитон сказал, что я переволновался. Дерек потёр ладонями щёки, отчего раздался смешной звук, будто деревянный пол потёрли жёсткой щёткой. Стайлз не удержался и хихикнул — такой Дерек не выглядел окончательной и бесповоротной задницей. — У тебя есть вопросы? — неожиданно поинтересовался Хейл. Стайлз выпалил первое, что пришло в голову: — Твои родители женились так же? — уже запоздало Стилински подумал, что Дереку будет неприятно рассказывать о погибшей семье и приготовился к глухому рычанию, но его не последовало. Вместо этого Хейл улыбнулся самым уголком рта — больше намёк, чем полноценная улыбка — и сцепил руки в замок. — Да. Маме было чуть больше, чем тебе. — Они любили друг друга? — Поначалу не очень. Говорили, что ссорились, отец крушил мебель. Но потом притёрлись. Мама однажды сказала, что настоящая любовь возникает через годы, но для этого нужно постараться. Пятеро детей тому доказательство, — Дерек нахмурился и поправился, — было доказательством. «Дерек и рассуждения о любви — это что-то на грани фантастики», — мелькнула мысль. — Извини, — виновато пробормотал Стилински, — я не должен был. Он разглядывал руки Дерека — смуглые и крепкие, с выступающими широкими костяшками суставов. То ли под влиянием момента, то ли от непривычности вида расслабленного и человечного Хейла, Стайлз расхрабрился и положил ладонь ему на предплечье, вздрагивая от ощущения тёплой кожи. Альфа не оттолкнул его руки, только посмотрел внимательно. «Как родниковая вода осенью», — подумал Стайлз, смотря в серо-зелёные глаза Дерека, медленно краснея, но не убирая ладонь. Так они просидели какое-то время, пока умиротворённую тишину не разрушил Питер, любопытно сунувшийся в двери. Стилински неловко дёрнулся, демонстративно расправляя одеяло на коленях, а Дерек засобирался вниз. Когда тот уже был у самого порога, Стайлз подал голос: — Дерек, ты... — он мучительно размышлял, как выразить свою просьбу словами. Просто хотелось, чтобы ночью кто-то был рядом, чтобы просыпаться не было так мучительно больно, чтобы под боком лежало напоминание — «всё хорошо, все живы, я с тобой». Дерек понял всё без слов. — Вернусь. Стилински прождал его до самой ночи и смог уснуть только когда рядом вытянулось горячее сильное тело, привалившись к его боку. Засыпая, Стайлз почти слышал, как невидимые часы тикают, отсекая острыми стрелками драгоценные секунды, но почему-то уже не боялся.***
Время летело незаметно. Оставаясь на больничном, Стилински занимался крайне полезными делами — например, обменивался подколками с Питером или изучал записи Дитона. В свободное время он занимал кухню и готовил на всю прожорливую ораву оборотней и одного, не менее прожорливого, человека — кулинария стала отдушиной и камнем преткновения. Стилински утверждал, что ему хотелось хотя бы иногда употреблять в пищу что-то, не покрытое горелой коркой. Дерек мрачно смотрел на идеально-золотистые оладьи и в ответ сообщал мирозданию, что отныне они потеряли для него свой холостяцкий шарм. Стая от этих пикировок приходила в щенячий восторг, не забывая поглощать предложенное угощение. Ночи тоже проходили мирно, без кошмаров и видений — иногда Стайлз просыпался от того, что во сне Дерек подгребал его под себя, но это не возмущало. Стилински не хватало мужества пока признать, что объятия Хейла были даже приятны. Периодически эту развесёлую компанию навещал Дитон, пичкая всех оборотней поддерживающими отварами и помогая разобраться Стайлзу с записями. Вот и сейчас Стайлз сидел рядом с наставником, тщательно изучая записи: как правильно чертить ритуальный круг, что-то о крови будущего советника и клятвах. Дойдя до места, где друид должен отдать самое дорогое его сердцу, разделить добытую альфой пищу и «принять своего альфу как равноправного партнёра и защитника», Стилински поёжился. Как именно он будет его «принимать», Стайлз старался не раздумывать. Общая механика процесса ему была известна из пары крайне познавательных видео и одной очень откровенной беседы с Дэнни, но всё равно это пугало до чёртиков. Помимо остального, смущающим обстоятельством было наличие свидетелей с каждой стороны — должна была присутствовать вся стая и пара добровольцев со стороны Стайлза. — Алан, а они должны оставаться во время выполнения всех... эм, пунктов? — Стайлз почувствовал, как щёки начинают полыхать румянцем. Дитон ободряюще улыбнулся. — Нет, только в самом начале. После клятвы мы выйдем из внешнего круга и вернёмся через несколько часов, чтобы разомкнуть его. Никаких лишних ушей и глаз. Стайлз облегчённо выдохнул. — Это хорошо. — Тебе не о чём беспокоиться, — попытался успокоить его Дитон, — мы сами завершим все приготовления, от тебя требуется спокойствие и свидетели. Воспринимай это как свадьбу. «Интересно, мне бы пошла фата?» — Стайлз нервно хихикнул, представил себя в пышном подвенечном платье — воображаемый Стилински-на-выданье похабно поднял подол, показывая белоснежную кружевную подвязку на бедре. Парень скривился. Озаботившись выбором свидетелей, он выудил мобильник и набрал выученный наизусть номер: — Лидс, мы можем увидеться? И возьми с собой Арджент. «И когда всё успело так измениться?» — удивился Стилински, коротко обрисовав девушкам суть ситуации.. Тёплая ладошка Лидии покоилась в его руках, но он не испытывал трепета — всё волнение ушло в те доисторические времена, когда Стайлз перестал быть покорённым неземной, божественной Лидией Мартин. С Эллисон он не был так дружен, как с Лидией, но всегда знал, что на неё и её лук можно положиться, что бы ни случилось. Лидия обнимала его и гладила по непослушным вихрам как нуждающегося в утешении ребёнка, а Стайлз вспоминал крепкую смуглую руку, по-хозяйски устроившуюся поперёк его груди, сонное разгорячённое тело рядом и настороженный взгляд светлых глаз. Стилински мягко отстранил подругу и улыбнулся, тепло и немного грустно: — Не волнуйся за меня, Лидс. Я уверен, эта та самая параллельная вселенная, где страшный Серый волк не жрал Красную Шапочку, а женился на ней, и жили они долго и счастливо, пока однажды Волк не хлебнул аконитовой настойки вместо чаю. — Можешь на нас рассчитывать, — вместо Лидии коротко ответила Эллисон. Вопрос был решён.***
Утро дня рождения встретило его звенящей тишиной и клочком бумаги — запиской от Скотта, придавленной тарелкой с холодными оладьями. Оладьи радовали глаз привычными чёрными краями. Стилински улыбнулся — знал он одного хмурого волка со склонностью из любых продуктов готовить горелую фигню. «Чувак, с днём рождения! — гласили неровно нацарапанные буквы, — У нас появились некоторые срочные дела, поэтому будем завтра утром. Извини, что так вышло. Но мой подарок лежит в твоей тумбочке. До скорого!» Искомый подарок оказался пухлой записной книжкой в мягкой замшевой обложке и шлифованным деревянным кругляшом-пуговицей. Из неё выпала записка «Я не знал, что подарить, поэтому сделал его сам. Пуговица из рябины, пришивала Эллисон. Поздравляю, дружище.» Стилински задумчиво погладил светлое полированное дерево с тонкими годовыми кольцами и пошёл собираться. Чёрт, целый день в тишине и покое! «Точнее, он же и последний. Пользуйся моментом!» — пискнул внутренний голос. Интуиция подсказывала, что после ритуала прохлаждаться ему особо не дадут. Проведя мародёрскую вылазку на кухню, жертвой которой стали пара груш и половина пакета молока, сытый Стилински отправился к отцу — выслушивать положенные ему поздравления и отцовские наставления. — Не кисни, сын! Я верю в тебя, — отец хлопнул Стайлза по спине и ласково взъерошил волосы. Стайлз ощутил, как напряжение последних дней горьким комком подступило к горлу: — Я люблю тебя, па, — голос получился жалким и хриплым. — Ты знаешь? Стилински-старший настороженно замер. — У тебя же всё хорошо, да? Ты не вляпался в неприятности? — «Ага, никаких неприятностей, па. Просто я скоро обручусь со здоровенным мужиком-оборотнем, чтобы спасти его и своих друзей от мучительного раздирания на кусочки другими воинствующими мохнозадыми. И да, пап, я не псих!» — вместо этого Стайлз крепко обнял отца и покачал головой. Он ускользнул из родительского дома быстро, наврав, что ему нужно по делам к Дитону. Естественно, у наставника он не был — вместо визитов Стайлз побродил по любимым местам, посидел в кофейне. Свои дни рождения он не любил: после смерти мамы в этот день он чувствовал себя особенно уязвимым, так что обычно довольствовался подарком от отца и ночным марафоном в видео-игры со Скоттом. Трудно было представить, что теперь его семья должна была стать куда больше. Дом Хейлов выглядел пустым и безжизненным, только качался над дверью одинокий фонарь. Стайлз со смесью облегчения и сожаления вздохнул, толкая дверь и оказался ослеплён вспыхнувшим ярким светом. — Сюрприз! — Стайлз подслеповато моргал и улыбался как ненормальный, глядя на всю стаю в сборе с добавочным бонусом в виде Лидии и Эллисон. Многоголосая и многорукая толпа окружила его, хлопая по плечам и обнимая. Откуда-то вынырнул Скотт: — Ты только не ругайся. Знаю, как ты не любишь праздновать вот так, но теперь мы все будем одной семьёй. С днём рождения, бро! Стилински внимательно оглядел толпу и с сожалением отметил, что Дерека здесь нет. Стайлз покорно принял подарки, задул свечи, болтал и улыбался, но настроение падало с каждой минутой. Будто он ожидал чего-то иного. Айзек подмигнул и сунул ему в руку яркий стаканчик с соком. Стайлз не глядя сделал большой глоток и тут же закашлялся — сок болтался где-то на дне, а остальное было заполнено виски. Второй глоток пошёл куда легче. Потом он вроде танцевал, что-то выкрикивал, цедил содержимое ярких стаканчиков, и совершенно не помнил, как оказался в объятиях Дерека. Крепкие руки заключили его в кольцо. — Отпусти, — дёрнулся Стилински, но Дерек был непреклонен. — Ты пьян. — Да, я пьян, волчара! Поставь, где взял, я буду танцевать до утра! — Стайлз покачнулся, увлекаемый Хейлом наверх, в спальню. — Пойдём. — Нееееет, — запротестовал Стилински, — я хочу обратно. Там весело, и ребята, и музыка... Зачем мне к тебе, любоваться твоей кислой физиономией? Ты никогда не остаёшься на утро, наверное, вообще меня не перевариваешь... — пьяно пожаловался Стайлз, повисая на крепком плече и утыкаясь носом в ворот дерековой футболки. Над ухом шумно вздохнули, а потом прозвучало рычащее: — Неправда. Стайлз уставился на Дерека, открыв рот. Дерек ответил ему угрюмым взглядом «неужели-ты-не-понял-болван». А в следующий момент Хейл прижал его к себе, обхватывая широкой ладонью затылок, и поцеловал. «Вот он, долгожданный подарок!» — мысль взорвалась в голове Стайлза праздничным конфетти. Стилински переступил ногами, обхватывая своего альфу за шею. Это было не похоже на тот поцелуй, который подарил ему Дэнни, когда Стайлзу пришло в голову поинтересоваться, как это бывает у парней. Поцелуй с Дереком был гораздо жарче, мокрее, и даже с языком. Хейл беспощадно прикусывал саднящие губы, превращая Стайлза в комок дрожащего от восторга желе. Коленки немилосердно подгибались, не желая участвовать в этой вакханалии. «Чувствуется, что на этом деле он собаку съел», — ехидно шепнул внутренний голосок. — Кто ты и что ты сделал с Дереком Хейлом? — выдохнул Стилински, отстраняясь. Дерек «ещё-слово-и-я-надеру-твой-тощий-зад» никак не ассоциировался с Хейлом «я-высосу-через-рот-твою-душу». Альфа в ответ молча повалил его на кровать. Стайлз застонал, проводя пальцами по твёрдой заросшей щеке и вцепился в футболку Дерека. Под тонкой тканью перекатывались упругие мышцы, и это приводило в щенячий восторг. И пусть за него сейчас говорил алкоголь, Стайлз страдать на тему «гей - не гей» был не намерен, не желая портить впечатление от самых головокружительных в его жизни поцелуев. Дерек тяжело навалился сверху, вжимаясь в него пахом, и медленно потёрся. Стилински заскулил. Хейл методично доводил его до сумасшествия — запускал горячие ладони под футболку, мял соски, жадно целовал шею, так, что Стилински метался по покрывалу, широко распахивая рот и глотая воздух. В какой-то момент он хотел просить пощады, потому что ласка изводила хуже любой пытки, но из горла вырывалось только хныканье. А потом Дерек смилостивился над своей жертвой, расстегнул джинсы Стайлза и накрыл пах ладонью. Каких-то пары движений хватило, чтобы Стилински выгнулся дугой и обмяк в его руках. — Боже, твои руки нужно объявить вне закона. И губы. И вообще, — Дерек самодовольно глянул на парня. — Да у меня чуть сердце не взорвалось! — для вида побурчал полуголый Стайлз, пытаясь отдышаться. Всё ещё красный и одурманенный, он посмотрел на Дерека — альфа задумчиво рассматривал свою влажную и липкую ладонь. — Ты можешь вытереть руку об мою футболку, — махнул Стайлз рукой. Предложенная вещь и впрямь валялась рядом, но Дерек, не разрывая зрительного контакта, просто облизал пальцы. От ловких движений языка Стилински стал совершенно пунцовым. — Ты сумасшедший. Дерек ухмыльнулся и обнял разомлевшего парня. — С днём рождения. Спи, завтра будет тяжёлый день.***
Три недели назад Стайлз Стилински был простым подростком. Ну ладно, не совсем простым — рядовые будни американских школьников не включают в себя пробежки под луной с мохнатыми друзьями и всякую мистическую чертовщину. Как бы то ни было, ещё вчера Стайлз мирно тёр валерьяну и тщательно культивировал свою неприязнь к Дереку Хейлу. Сегодня же Стилински должен был вступить в род Хейлов. Его чувства тоже претерпели значительные изменения. «От ненависти до любви — один шаг», — переврал известную прописную истину Стилински, приклеившись взглядом к будильнику. Стрелки, словно намазанные резиновым клеем, ползли неимоверно медленно. Ни о какой великой любви Стайлз, конечно, не помышлял, но теперь он мог смело признаться — Дерек ему нравился, с его нарочито-грубоватой заботой, жёсткими ладонями и царапающей щетиной. А уж воспоминания о вчерашней ночи... Стилински даже был готов смириться с горелыми завтраками. «Зачем только вспомнил о еде! До вечера не доживу», — жалобно подумал Стилински, прихлёбывая сладковатую водичку. Ритуальный пост должен был окончиться с последними лучами закатного солнца, а живот уже ощутимо подводило. Дом пустовал — стая под чутким предводительством Дитона готовила место для ритуала. За весь день он видел только Айзека: тот сунул ему сменную одежду для обряда и пообещал, что за ним придут. Пытаясь отвлечься от нервной дрожи, Стилински слонялся по дому и откопал в комнате Джексона какой-то ужасающе-слащавый роман про вампиров (он очень надеялся, что этот кошмар от беллетристики принадлежит Лидии) — книга заменила ему сборник анекдотов, и только звонок в дверь отвлёк его от чтения. Когда Стилински наспех натянул тонкие штаны и рубашку, его конвой в виде Лидии и Эллисон уже ожидал у порога. Идти пришлось босиком. Почва к вечеру ощутимо подмёрзла, так, что от холода у Стайлза сводило ступни, когда среди деревьев появились проблески огня. «Как во сне», — похолодел Стайлз, но через мгновение успокоился, увидев знакомые фигуры друзей на фоне высоких костров. Составленные из толстых веток и вязанок хвороста, костры вздымались высоко, жадными огненными языками облизывая медленно темнеющее небо. Во все стороны летели оранжевые точки искр, от треска дров не было слышно биения сердца. По поляне плыл терпкий запах дыма. «Выглядит так, будто мы тут на пикник выбрались», — ворчливо подумал Стилински: пока стая деловито собирала последние охапки хвороста, Джексон и Скотт тихо собачились, негромко переговаривались девушки, Дитон отдавал указания Айзеку. Стайлз столкнулся взглядом с Питером, который немного в стороне наблюдал за суетой — Хейл-старший задорно подмигнул ему и парень отвернулся. Дерек стоял у костра рядом с Дитоном, глядя в пламя — оранжевые и алые всполохи метались по его лицу и торсу, придавая сходство с древними тотемами. Из одежды на альфе были одни штаны. — Стайлз, — громко крикнул Дитон и помахал рукой. — Ты подумал, что будешь говорить? Во рту пересохло, и Стилински просто кивнул. — Хорошо. А пока выпей это, позволит расслабиться. Дитон протянул термос с чем-то травяным и терпким — питьё оказалось горячим и щедро сдобренным мёдом. Тепло и сладость медленно растеклись по телу, унося нервную дрожь и волнение. — А вы поможете мне, — Дитон протянул Лидии и Эллисон по большому холщовому мешку. Лидия тут же запустила руку внутрь и достала щепоть пепла. — Рябина, чтоб никто не вышел и не вошёл. Давайте, Айзек уже сделал разметку, ваша задача — начертить два круга. Питьё и впрямь оказалось каким-то успокаивающим — Стилински абсолютно спокойно смотрел, как приготовления заканчивались: как Дитон расстилал в основном круге мягкие шкуры поверх охапки душистого сена, доставал тёмную бутылку вина и глубокие керамические чаши, пока в небольшой жаровне весело потрескивал огонь. Как стихали разговоры и смешки, а присутствующие подтягивались ближе, растекаясь по внутреннему кругу. По взмаху руки Лидия провела последнюю черту, на что полоса пепла отозвалась мягкой вспышкой света. Первый круг был замкнут. Дитон посмотрел туда, где скрылось закатное солнце, и негромко произнёс: — Начали, — замкнув внутренний круг, в котором стояли альфа и его будущий советник. «Колец только не хватает», — глупо ухмыльнулся Стилински, встав рядом с Дереком. Картинка с Хейлом в смокинге на одном колене никак не желала исчезать — сознание плыло и рябило, в голову лезли нелепости, преимущественно о том, что у Дерека красивый торс и сильные руки. Из размышлений его выдернула команда Дитона: — Раздевайтесь. Стилински широко открыл глаза, заторможенно наблюдая, как Хейл с абсолютно каменным лицом скидывает штаны и остаётся нагишом. От стыдливого румянца на глазах выступили слёзы, так сильно старался Стайлз не смотреть, куда сбегает густая дорожка тёмных волос на смуглом животе. Стилински стянул шмотки и поёжился от холода. «Ох, Лидия, — подумал Стайлз, — я долго мечтал перед тобой раздеться, но не при таких же обстоятельствах!». За спиной раздался насмешливый свист Питера, возвещающий о том, что тыл Стилински был оценен по достоинству. Девушки смущённо хихикнули. Дерек раздражённо переступил с ноги на ногу и все звуки смолкли. Он поднял их вещи и скатал тряпьё в тугой ком, ловко закинув в ближайший костёр — огонь радостно вспыхнул, поглощая подарок. Стайлз даже обрадовался, когда их попросили опуститься друг перед другом на колени — незадачливого спасителя оборотней и без пяти минут советника стаи ноги держать отказывались. Дитон затянул длинную речь на незнакомом языке, гортанные звуки сливались в единый басовитый поток, а внутри что-то откликалось на зов магии ритуала. Стилински покосил взглядом на спокойного Дерека, на импровизированное меховое ложе и прерывисто вздохнул, когда Дитон скомандовал: — Сначала Стайлз. Стилински помялся, переплетая свои пальцы с пальцами Дерека, и дрогнувшим голосом начал: — Я, Стайлз Джонатан Стилински, ученик друида, перед лицом предков, стаи и свидетелей вручаю Дереку Хейлу свою жизнь, душу и, — парень тяжело сглотнул, — тело. Обязуюсь действовать на благо альфы, своей стаи и доверяю тебе самое дорогое... своё настоящее имя, — Стилински наклонился к Хейлу и прошептал на ухо, — Дженим. Меня так никто не называл после мамы. Он едва успел договорить, как в теле щекочущими искорками отозвалось тепло: древняя магия приняла эту клятву. Стая издала торжествующий вой. Дерек сверкнул глазами и подхватил клятву: — Я, Дерек Теодор Хейл, альфа рода Хейлов, перед лицом предков, стаи и свидетелей принимаю твою клятву, твоё имя и подтверждаю твой статус как советника и пары. Я обязуюсь хранить тебя и защищать до последней капли крови. По скромному мнению Стайлза, это была самая длинная фраза, которую он слышал от этого хмурого серого волка. Новая вспышка тепла вызвала лёгкое головокружение. Ещё одна волна воя огласила округу. — Стайлз, дай свободную руку, — скомандовал Дитон. Стилински подслеповато заморгал, пытаясь очнуться от дурмана и вытянул вперёд руку, и тут же заорал — острый нож полосонул по доверчиво подставленной ладони, красный ручеёк закапал в подставленную чашу. Дитон щедро плеснул в неё вина и передал Дереку. Вторую чашу, без крови, он протянул Стилински. — Теперь мы вас оставим, — сообщил друид и шагнул из круга. Шумные беты быстро исчезли за ближайшими деревьями, стоило Дитону их вывести. Стайлз и Дерек разъединили ладони. Стилински допил пряное вино и устало опустился на ложе из шкур, обматываясь тонким одеялом. Дерек тем временем крутился у жаровни, пока не поплыл восхитительный аромат жарящегося мяса. Стайлз отчаянно сглотнул слюну — есть хотелось неимоверно. Альфа сунул ему в руку ломоть свежей булки и прут, на котором исходили вкусным запахом нанизанные кусочки мяса. — Это кролик, поймал утром, — пояснил Хейл и опустился рядом. То ли голод сделал своё дело, то ли помогло варево Дитона и вино, но Стилински накинулся на еду с истинно волчьим аппетитом. Его не смутило даже то, что мясо не было прожарено до конца, и по губам тёк сладковатый кровавый сок. Дерек смотрел на него с любопытством, почти не притрагиваясь к пище. Он уже водрузил перед Стилински блюдо с мясом, хлеб, плошку оливкового масла и пригоршню лесных ягод, а теперь наблюдал, как насыщается его пара. Его волчья половина тоже находила это зрелище весьма привлекательным. А посмотреть было на что. Мальчишка едва ли не урчал, облизывая блестящие от жира пальцы и прикрывая глаза, проводил по раскрытым губам острым языком, собирая ягодный сок. Дерек Хейл никогда не видел ничего, столь невинного и развратного одновременно — от вида такого Стайлза горячо пульсировало в паху. Волк нетерпеливо сопел, не понимая, почему человек так долго ждёт. Стилински сыто вздохнул и допил последнюю порцию вина — рубиновая капля скользнула из уголка губ и прочертила едва заметный след на коже. Дерек не мог отвести глаз. — Что-то не так? — смущённо спросил Стайлз и пригладил вихры рукой. Дерек молча коснулся влажной розоватой полосы, подбирая пальцем винную каплю и очерчивая приоткрытые губы. Мальчишка замер. Слышно было, как сердце, до этого бившееся размеренно, зачастило как у кролика. И Дерек не выдержал, с коротким рыком накрыл манящие губы своими, повалив мальчишку на меховое ложе. Он шумно втянул запах кожи, утыкаясь в нежную шею — сладкий, сильный, с тонким шлейфом трав и мыла. От этого аромата волк внутри исступлённо метался, кружил на месте и поскуливал, призывая закрепить право на свою пару. Стилински глухо стонал, ёрзая и вздрагивая — стыдливо накинутое одеяло сползло, открывая матовую белизну бедра, и Дерек не мог удержаться, чтобы не прикусить острую косточку, не провести ладонью по мягкой коже. Воздух вокруг них рябил и плавился, то ли от искрящей магии, то ли от огня. На небосклон гордо поднималась полная луна, и зверь просился наружу. Внутренний волк глухо рычал, желая вылизать мальчишку всего, начиная с кончиков пальцев и заканчивая вихрастой макушкой, окружить своим запахом, заклеймить. И Дерек сдался под напором увещеваний и убеждений, что он достаточно сдерживался, а теперь может взять причитающееся по праву только ему. Стилински в его руках изогнулся, когда Дерек стянул одеяло окончательно и подрагивающий от возбуждения член ткнулся ему в ладонь. Кожа на ощупь была необычайно бархатной, а сам Стилински — отзывчивым на ласку. Хотелось поддаться искушению, прикусить загривок, подмять и устроить такой марафон, чтобы стоны не стихали до первых лучей солнца. Стайлз буквально кричал, умоляя и требуя продолжения, распахивал огромные медовые глаза в удивлении и тут же сладко жмурился, стоило ладони Дерека приласкать, погладить, покружить пальцами. Почувствовав, как в бедро твёрдо упирается чужое ответное возбуждение, Стилински поёрзал и сделал попытку перекатиться на живот, вильнув задницей. Сочтя это за приглашение, Дерек решительно пошёл на абордаж соблазнительного тыла Стайлза Стилински. Испуганный крик резанул удушливую жаркую темноту, взлетел выше, над чадящими кострами и разбился эхом, запутавшись в тонких острых ветках. Дерек погладил Стайлза по щеке, стирая брызнувшие слёзы — мальчишка лежал под ним красный и растрёпанный, тихо подвывая сквозь зубы. Пальцы изо всех сил вцепились в меховую подстилку, едва не выдирая клочья. — Тише, тише, — рыкнул Дерек, крепко удерживая широко разведённые бёдра, и ещё раз толкнулся вперёд. — Сейчас пройдёт. Возбуждение клокотало в венах от одного только вида мальчишки — подмятого, распластанного, распятого ритуалом и им самим, Дереком Хейлом. Альфа победно рыкнул: осознание, что Стайлз — такой горячий и словно шёлковый внутри — только его, сводило с ума. Выдержки Хейла едва хватало переждать боль партнёра. Дерек перехватил его поудобнее, поддерживая под живот, и Стилински с болезненным стоном вцепился в его руку. От этой покорности и беззащитности вслед за острым вожделением прорывалась щемящая нежность, да так, что Дерек едва мог вздохнуть. — Твою ж волчью мать, Дерек! Я не могу, не могу, — сквозь зубы зашипел Стилински и дёрнулся вперёд, но Хейл держал крепко. — Сможешь, — пообещал Дерек. Извиняясь, он целовал лопатки, пересчитывал языком выступающие бусины позвонков под белой кожей, обводил им россыпь родинок— созвездий. Стайлз под ним наконец-то начал дышать. И Стилински действительно смог. Дерек чередовал медленные мягкие толчки, от которых Стайлз жалобно хныкал, стараясь насадиться сильнее, и частые, почти грубые движения, заставлявшие мальчишку голосить так, что эхо переполошило ночных птиц. Под конец у Стилински не осталось сил даже стонать и он просто уткнулся в мех подстилки, приоткрыв рот в беззвучном крике. Внутренний волк Дерека поскуливал в ответ от переполнившей его нежности и радости обладания. Магия в воздухе трещала и гудела, словно ток под напряжением. Связь между ними крепла с каждым прикосновением, делая две разрозненные частицы неделимым. Стилински крупно задрожал — стоило только Дереку обхватить напряжённый член, как Стайлз взвыл и выгнулся, выплеснувшись на влажный мех и ладонь Хейла. Да и Дерек не продержался долго, вбиваясь с остервенением в мягкое разомлевшее под ним тело. Они так и рухнули оба, единым целым повалившись в шкуры. Стилински улыбался ошалело, но довольно. — Это было... вау! — просипел он сорванным голосом, пытаясь угнездиться в одеяле. Дерек понимающе усмехнулся и подгрёб обессилевшего мальчишку под себя, накрывая их одной из шкур. Стайлз длинно выдохнул ему в подмышку и затих. В конце концов, впереди у них была целая ночь.***
В час перед рассветом, когда Стайлз блаженно задремал после второго захода, Дерек задумчиво смотрел на догорающие угли — сон не шёл. Впервые за несколько недель он чувствовал умиротворение — судя по ощущениям, у волчат тоже всё было отлично. Вместо привычной усталости предыдущих дней его переполняла энергия, хотелось побыстрее принять волчью форму и сбежать в лес — вдоволь поохотиться, поваляться в терпко пахнущей хвое, напиться из ручья. Луна звала зверя, и Дерек благодушно позволил волку высунуть нос наружу — лесные звуки в сто крат стали громче, можно было различить, как в сотне метров пробежала полёвка. Ветер с севера защекотал ноздри знакомым запахом — к ним уже вышел Дитон. Дерек оглянулся на безмятежно спящего мальчишку и поправил край одеяла: из под цветастой ткани выглядывало соблазнительное бедро, на котором красовался яркий засос. От ярких картинок о прошедшей ночи волосы на загривке встали дыбом. Впрочем, надо было признаться, что некоторые части тела Дерека Хейла тоже попытались высказать свою заинтересованность, но Дерек досадливо отмахнулся. Всё потом. Вместо этого он дёрнул Стилински за пятку: — Стайлз, подъём. Мальчишка даже не думал просыпаться, даже дыхание осталось таким же ровным. — Стилински, давай, пора идти! — чувствуя смутно нарастающую тревогу, Дерек затряс парня как грушу. — Ну же, вставай, — шепнул Хейл, утыкаясь лбом в плечо. Все попытки разбудить Стайлза оказались тщетны.***
Толстый слой листьев и хвои упруго пружинил под ногами. Незнакомый лес утопал в тумане — всё, что находилось дальше вытянутых рук, разглядеть не получалось. Впереди что-то неясно заколыхалось и Стилински напрягся: — Эй, кто здесь? В лицо пахнуло водой и луговыми травами. Туман уплотнился, и из него шагнула молодая женщина. Красивое, смутно знакомое лицо обрамляла густая копна тёмных волос. — Добро пожаловать, Дженим. Вижу, наш род будет в хороших руках, — мягко сказала женщина и улыбнулась. Сквозь туман, клубившийся за её спиной, проступило что-то, похожее на человеческие фигуры, раздались шепотки. Стайлз кивнул и хрипло спросил: — Вы мама Дерека, да? — Верно, меня зовут Талия. Она подошла ближе и коснулась руки Стайлза. — Пойдём, я покажу тебя остальным. Стайлз послушно пошёл за Талией — они вышли к озеру, через который тянулся высокий мост. Туманные фигуры следовали за ними по пятам, но Стилински даже не пытался обернуться — внутреннее чутьё подсказывало, что делать этого не следует. Над водой горели крошечные бледные огоньки и наполняли окрестности льдистым потусторонним светом, не отражавшимся в тёмной озёрной глади. — Ничего не бойся, — шепнула Талия и сжала его ладонь. За мостом показались небольшие деревянные дома и острые стрелки елей, запахло печным дымом. Возле одного из домов их уже ждали. Высокий мужчина с коротким ёжиком тёмных волос коротко кивнул, две девушки— подростка внимательно разглядывали пришельца. Стайлз поймал себя на мысли, что одна из них хмурила брови точь-в-точь как Дерек. Последними из дверей вылетели мальчишки— близнецы лет четырёх. Один из них обхватил Стилински за ногу и с надеждой спросил: — Теперь ты будешь жить с нами? — парень молча смотрел в светлые до прозрачности глаза — как у Дерека — и спешно соображал, что ответить. Вмешалась Талия: — Не сейчас, Рич, — она ласково потрепала мальчишку по взъерошенным волосам, — иногда он будет приходить в гости, но ненадолго. — Извини, они ещё не понимают и так радуются новым лицам, — миссис Хейл печально улыбнулась. — Ты же понимаешь, почему ты здесь? Стилински неуверенно произнёс: — Наставник говорил, что я смогу общаться с предками, — Талия согласно кивнула. — Теперь ты знаешь, где нас найти. Однако, время не ждёт, — спохватилась женщина, — обычно мы не говорим прямо, но... Передай Дереку, что его последние переговоры вышли не самыми удачными, лучше наладить отношения с соседями. Он поймёт. И скажи ему: мы не сердимся из-за Кейт. А теперь иди обратно и не оборачивайся. Стилински кивнул и быстро пошёл к мосту. — Подожди! — звонкий детский голос раздался за спиной. Стайлз замер, чувствуя, как его ладонь сжимают детские ручки и вкладывают что-то маленькое и округлое. — На вот. Приходи к нам ещё! Когда Стайлз пробежал через мост, впереди мелькнул смутный серый волчий силуэт и всё исчезло.***
— Неужели успел соскучиться? — Стайлз хитро завозился под покрывалом, пригреваясь под тёплым боком Дерека. Он очнулся совсем недавно, первым делом схлопотав подзатыльник, а потом — головокружительный поцелуй— укус. Удостоверившись, что его советник и партнёр в одном лице пребывает в добром здравии, Хейл собственнически навалился сверху, поглаживая острые бледные лопатки. Стилински, пытающийся понять, что такое лежит в его крепко сжатом кулаке, отвлёкся от размышлений. — Тебя не было всего минут двадцать, — сердито буркнул Дерек ему в шею, но признался, — выглядит странно, когда ты молчишь. Стилински расплылся в довольной улыбке. — Ты волновался! — широкая ладонь, оглаживающая основание шеи, замерла, но тут же продолжила свой медленный путь, от чего Стилински едва не замурлыкал. — Нет. Стайлз сделал вид, что поверил во внезапно появившиеся актёрские способности Дерека Хейла. Дерек же придал своему лицу излюбленное «кирпичное», как называл его сам Стилински, выражение и повёл ладонью ниже, пристраивая её на ягодице. Стайлз прерывисто вздохнул. — Дерек? — нерешительно позвал он. Хейл в ответ что-то прогудел, старательно изучая губами его плечо и шею. — Я видел твою маму. Альфа в ответ шумно выдохнул ему в затылок и продолжил начатое. Стилински, никогда не отличавшийся выдержкой и хладнокровием, застонал — ласковые прикосновения сводили с ума. — Она... ох, сказала чтобы... О-о-о, продолжай... чтобы... Дерек! Я тебе серьёзные вещи говорю... чёрт возьми! Дерек Хейл в ответ тоже привёл серьёзные аргументы, ткнувшись этими самыми весомыми аргументами между ягодиц Стайлза. — Я... твой советник, и должен... — попытался Стайлз последний раз воззвать к голосу разума альфы. — Мой, — подтверждающе рыкнул обезумевший Дерек, вжимаясь сильнее в господина советника, ни к месту начавшего разговор. Стайлз ахнул от мимолётного укола боли, сменившегося приятной наполненностью, и разжал кулак. Из пальцев выпало крупное гранатовое зёрнышко — благословение предков — сверкнуло алым и затерялось в меховой подстилке, хотя на это уже никто не обратил внимания. Алан Дитон, собравшийся будить участников ритуала, остановился у края поляны. Задумчиво глянув сквозь разлапистые еловые ветки, он повернул обратно, решив сделать крюк и вернуться попозже. На протяжении всего пути с лица друида не сходила широкая улыбка от случайно подсмотренного кусочка чужого счастья. Эпилог. Семь месяцев спустя. Стайлз деловито подтащил к выбранному месту неглубокий широкий горшок, в котором набиралось сил молодое гранатовое деревце, выросшее из той самой крошечной семечки. Встав на четвереньки, Стайлз ловко орудовал лопаткой — майка задралась, обнажая бледную поясницу и соблазнительные ямочки прямо над ремнём джинс. Хейл вздохнул. — Сыпь сюда, — скомандовал Стилински, и Дерек, выступавший в роли помощника садовода-любителя, очнулся от наблюдений и щедро всыпал подготовленную землю из мешка, полив дерево из лейки. Стайлз довольно оглядел их совместные труды и повязал на тонкую веточку красную ленту. — Ну, вот оно, дерево предков. Вытопчете — шкуру сдеру, — пригрозил Стилински. Хейл фыркнул. — Кажется, ты хотел обсудить со мной свою учёбу, — будто невзначай обронил Дерек. Глаза Стайлза мгновенно запылали азартом. — Стэнфорд? — Чепменский университет, — сообщил Хейл. Стайлз хитро прищурился и поглядел на альфу сквозь ресницы. — Торгуемся? Может тогда лучше Калифорнийский технологический? — Дерек задумчиво оглядел растрёпанного и перемазанного землёй Стилински: — После жарких споров всё возможно, — коварно уточнил альфа и закинул хохочущего садовода через плечо, унося в дом. Деревце радостно потянулось тонкими листочками к солнцу, нисколько не огорчаясь одиночеству. Пять лет спустя. Утро началось громко. — Скотт, спустись сюда! — зарычал Дерек. На втором этаже послышался торопливый топот ног: любопытная стая навострила уши. Скотт опасливо выглянул из своей комнаты, на ходу подтягивая сползшие штаны — щёки его подозрительно краснели. — Что это такое? — Дерек красноречиво взмахнул тестом на беременность, который радовал мир (но не Дерека) двумя полосками. Скотт вытаращил глаза. За его спиной на лестничной площадке маячил Джексон. — Когда вы с Элиссон собирались сказать мне об этом? — напирал на него Дерек. — Только мне ещё войны с Арджентами не хватало! Ты собираешься на ней жениться? Ты говорил с её отцом на эту тему? — Смотри, какой суровый папаша! — довольно шепнул высунувшийся с кухни Питер Айзеку на ухо. — Это не моё, — сообщила не менее раскрасневшаяся и растрёпанная Эллисон, возникшая рядом со Скоттом. Дерек закрыл рот и гневно воззрился на бет, свисающих с перил лестницы, чувствуя, что кого-то он не досчитался. Хейл подозрительно посмотрел на Джексона, но тот в ответ покачал головой — Лидия ещё не вернулась из колледжа, сдавая последние экзамены. Остальные были в сборе, включая Стайлза. Пауза грозила затянуться — стая терпеливо ждала развязки, пока Дерек пытался понять, что такого важного он упустил. Щёлкнула дверь общей ванны, и их взору предстал Стайлз, выглядевший подозрительно зелёным. — Убью ту сволочь, которая положила гранат с дерева предков в корзину с фруктами, — прохрипел он. Пауза стала и вовсе неприличной — Дерек изумлённо уставился на Стилински, а потом — на положительный тест в руке. Джексон возвёл очи горе, показывая, что в этом дурдоме всё не как у людей, Айзек открыл рот. — А что такое-то? — громким шёпотом поинтересовался Скотт, до которого явно не дошла суть происходящего. Эллисон красноречиво закрыла лицо ладонью. Стилински снова опасно позеленел. — Вот так первый урожай! — высказал общую мысль Питер и покосился на ещё плоский живот Стайлза. Дерек автоматически шагнул вперёд, заслоняя свою пару от любопытных взглядов. Один гневный взгляд, и волчат с лестницы как ветром сдуло. — Пойдём, — Питер мягко подтолкнул замешкавшегося Айзека в спину, оставляя альфу и его советника выяснять отношения. Здравый смысл подсказывал, что в списки продуктов нужно будет внести коррективы в виде банок с корнишонами и печенья «Орео».***
Возмущённые крики и ругательства, сопровождаемые звоном гремящей посуды, раздавались до самого вечера. Воспользовавшийся внезапной тишиной Питер вытащил из пачки сигарету и присел на скрипучее крыльцо, усмехаясь — из окна спальни Дерека и Стайлза раздался дрожащий стон и запутался в колыхающихся занавесках. Ветер что-то одобрительно нашёптывал, шелестя узкими листьями гранатового дерева, среди которых розовели злополучные крупные плоды. Под куполом переплетённых тонких ветвей проступила смутно знакомая прозрачная женская фигура. — Ждём пополнения, — хмыкнул Питер и затянулся, выдыхая во влажный, пахнущий цветами воздух тонкую струйку терпкого дыма. Призрачная Талия Хейл в ответ засмеялась тем самым радостным смехом, который наполнял дом Хейлов при её жизни, и растаяла среди трав и аккуратных кустов бегоний. На Бейкон Хиллс тихо опускались ласковые июньские сумерки, а над высокой крышей дома торжественно сияло созвездие Волка.