Каникулы для дивы

Бекхен сидел на берегу, и внимательно смотрел по сторонам, пытаясь отвлечься от созерцания, полуголого мокрого парня, стоящего неподалеку. Сехун медленно потягивался, смотря куда-то вдаль. Здесь действительно было красиво. Вода в реке была почти прозрачной, а вокруг, на берегу, было много деревьев, которые скрывали это место от домов неподалеку. Бекхен пытался проникнуться красотой места, и выкинуть из головы события, произошедшие буквально пять минут назад. Когда они с Сехуном оказались в воде, Бекхен сдался, понимая, что в любом случае Сехун не отстанет от него. Пока он стоял по грудь в воде, Сехун уже успел доплыть до второго берега и вернуться. - Поплыли? – Переводя дух, спрашивал он. Бекхен кивнул, и поплыл за Сехуном. Все шло как по маслу, и Бекхен уже начал получать удовольствие от происходящего, как вдруг что-то длинное и скользкое коснулось его ноги. Завизжав, он вцепился в Сехуна мертвой хваткой, заставляя парня чуть ли не тонуть. - Что такое? - Что-то коснулось моей ноги! Что это было? - Ну, может это была рыба, а может водоросли. - Хочу на берег, на берег хочу! Сехуну пришлось тащить на себе перепуганного парня к берегу, и они так и не добрались до второго берега. Когда Бекхен смог нащупать землю под ногами, он отпустил Сехуна и быстро выбежал на берег. Ему было безумно стыдно, что он так себя вел. Еще больше парню было стыдно за то, что он все это время, крепко держался за Сехуна, который вроде и не возражал, но навряд ли ему это могло понравиться. - Ну, ты даешь, - наконец-то заговорил Сехун, - есть что-то, чего ты не боишься? - Извини. – Тихо ответил Бекхен, в очередной раз краснея. - Да все в порядке, - Сехун бухнулся рядом с Бекхеном и потрепал его мокрые волосы. - А ты давно живешь у дяди Шивона? – Бекхен решил перевести тему, и поскорее забыть о случившемся. - Уже три года, - улыбнувшись, ответил тот, - мне очень нравиться здесь. Дядя Шивон стал мне почти отцом. - А где твои… - Бекхен немного опешил, и не решался закончить фразу до конца. - Настоящие родители? Погибли в автокатастрофе, когда мне было пятнадцать. Сехун говорил об этом спокойно, но Бекхен заметил, как изменилось его выражение лица. Сам же Бекхен, услышав это, отчаянно пытался не заплакать. Он не всегда был чувственным парнем, но ему стало безумно жалко Сехуна. Когда одна маленькая, еле заметная слезинка скатилась с его глаз, Бекхен отвернулся, но Сехун уже успел это заметить: - Эй, ну, ты чего? – Мягко спросил он, кладя руку на его плечо. - Это так грустно. Прости. Сехуну ничего не оставалось, как заключить парня в свои объятия. Он крепко прижал Бекхена к себе и тихо вздохнул. Он и сам хотел заплакать, но, кажется, уже забыл, как это. Смерть родителей была для него самым ужасным испытанием в жизни, и, несмотря на то, что он так и не оправился от травмы, он стал намного сильнее и крепче духом. - Прости. – Пробурчал Бекхен, понимая, что снова ведет себя, как идиот. Именно он должен был сейчас обнимать Сехуна и подбадривать его, а вместо этого распускал нюни. - Да ничего. – Ответил Сехун, отпуская Бекхена. - А работать тебе не тяжело? Ты постоянно что-то делаешь… - Говорил Бекхен, вытирая глаза. - Да, было сложно. Я ведь такой же городской парень, как и ты. Был, точнее. Мне просто нужны были деньги, и я искал работу. А дядя Шивон предложил мне не только работу, но и жилье. - Значит он не такой уж и плохой. – С улыбкой ответил Бекхен. Оба поднялись и направились домой. По дороге они разговаривали без умолку, и Бекхену все больше нравилось общество этого парня. - Так, значит ты тоже в городе жил? Как тебе удалось привыкнуть к этому ужасу? - Ты имеешь виду, к деревне? Поверь ко всему можно привыкнуть. Я всегда открыть для чего-то нового, и рад учиться и познавать. Почему-то сказанное Сехуном, немного смутило Бекхена. Он знал, что в словах парня не было никакого подтекста, но теперь, главной задачей Бен Бекхена будет – выяснить, какой ориентации его новый друг. - А ты что, правда, глаза красишь? – Тихо спрашивал Сехун, пытаясь подойти ближе и взглянуть парню в глаза. «Определенно натурал… Да еще и какой… Вот же блин, ты мне уже понравился… А? Что? Я этого не говорил…» - Да, и не вижу в этом ничего плохого! – Гордо ответил Бекхен, скрестив руки на груди. - Я всегда хотел попробовать, как это будет смотреться на мне. Как думаешь? «А может и не натурал… Отличненько…Хочешь? Получишь!» - Хочешь, я тебя накрашу как-нибудь? – С улыбкой предлагал Бекхен. Слова парня немного удивили его. Сехун не был похож на того, кто бы добровольно красил глаза. - Хорошо. Когда они подходили к дому, резко похолодало. Бекхен даже не заметил, как быстро прошло время. Ему казалось, что они провели на реке не больше двадцати минут, но взглянув на часы, понял, что они были там почти три часа. Сехун снова вернулся к трактору, над которым пыхтел уже со вчерашнего дня, а Бекхен сидел рядом, на траве и как обычно наблюдал за парнем. «И все таки, какой он милый… А волосы такие смешные, растрепанные… Эх… И чем же ты меня так зацепил…» Да, Бекхена зацепил этот парень. Сехун для него оказался чем-то вроде спасательного круга, ведь вспоминая разговор с Чондэ, Бекхен был уверен, что здесь нет никого его возраста. А, оказывается, был, да и еще весьма симпатичный. - Сехун-ши? Сколько тебе лет? – Кричал Бекхен, пытаясь быть громче грохота, который издавал Сехун. - Двадцать. А к чему такой вопрос? – Доносилось из-под трактора. - Да так…. «Младше значит… Так и думал… Вон какое лицо милое… Да и ведет себя как ребенок…» - А тебе? - Двадцать два. - Ооо… - Что оооо? - Просто я думал, что тебе не больше восемнадцати. «Чего? Это типа комплимент, или ты хотел меня так мягко обосрать?» - Это типа комплимент. – Смущенно улыбаясь, заговорил Сехун, садясь рядом с Бекхеном. «ТЫ ЧТО МОИ МЫСЛИ ЧИТАЕШЬ? Ой, ну спасибо что ли…» - Спасибо. – Ответил тот, кивая. «Хм, может он действительно мои мысли читает… Попробуем… Ты мне нравишься…» - Что? – Сехун улыбался, замечая пристальный взгляд Бекхена. - Да так, ничего. – С грустью ответил тот, ведь Сехун, как оказалось его мысли не читает. - Значит, ты мой хен. – Заключил Сехун, и приподнялся, подбирая с земли инструменты. Хен. Для Бекхена это звучало гордо. Бен Бекхен почти всегда был хеном. Как для Чондэ, так и для половины остальных своих однокурсников. - Так меня и называй. – Шутливо бросил Бекхен, а Сехун серьезно кивнул. Наступил вечер, и дядя Шивон наконец-то вернулся домой. Сехун и Бекхен поспешили в дом, а чуть позже последовали за дядей Шивоном в амбар. Пока дядя Шивон доставал мешки из ящика, Сехун объяснял Бекхену, что нужно будет делать. - Вот, видишь, там вот – мука, а тут – зерно. - Ага. - Сейчас надо набрать пять мешков зерна. - Ага. - А потом поедем на мельницу, чтобы их смолоть. - Ага. - Чтобы получилась мука. - Ты думаешь, я совсем тупой? Пока Сехун смеялся, Бекхен одарял его ненавистным взглядом. Бекхену было доверено держать мешки, пока Сехун пересыпал в них зерно при помощи ведра. И эта работа не казалась такой уж и тяжелой, но все усугубляла пыль, летевшая все стороны и не дававшая дышать. - Сам поедешь? – Дядя Шивон завязал последний мешок и загрузил его в прицеп. - Если хочешь, могу сам съехать. Занимайся своими делами. – Ответил Сехун. - А что с трактором? - Ничего, не знаю, что случилось с этой развалюхой. - Ладно, тогда езжайте, я пойду, посмотрю, что там. Бекхен немного обрадовался, когда понял, что дядя Шивон с ними не поедет. Парни сели в машину, и выехали со двора. Старая Мазда дяди гремела как танк, и казалось, что она вот-вот развалиться. Дорога до мельницы была не долгой, и уже вскоре они остановились у большого здания, напоминающее сарай. Сехун вышел из машины первым и принялся открывать прицеп. Потом он достал маленький ключ из-под камня и открыл большие железные двери, а после чего, схватил одни из мешков и занес его внутрь. - Я помогу. Бекхен решительно двинулся к прицепу и схватился за мешок. - Они тяжелее, чем те, с кормом. - Да ничего, все нормально. Бекхен решил, во что бы то ни стало, помочь Сехуну. Он не хотел повторять недавних ошибок, или что еще хуже, снова ударить в грязь лицом, и в буквальном и в переносном смыслах. Но понимая, что придется привыкать таскать тяжести, Бекхен сделал глубокий вздох и закинул мешок на спину. «Ну нихрена себе… Он реально тяжелее… Бля… Терпи Бекхен, терпи… Ну что ты как баба…» Внезапно всплывшие в голове слова отца пришлись как нельзя кстати. Это придало ему сил. Когда все мешки оказались внутри, Сехун включил станок, звук которого тут же оглушил Бекхена. По жестам Сехуна он понял, что надо насыпать содержимое мешков в специальное отверстие. Оба осторожно переворачивали мешки, опустошая их. - Закончи с остальными, а я схожу за чистыми мешками. - Чего? - Закончи с остальными, а я схожу за мешками. - ЧЕГО? - ЗАКОНЧИ С ЭТИМИ! Сехуну пришлось снова прибегнуть к жестам, чтобы наконец-то добиться от Бекхена понимающего кивка. Пока он делал свое дело, Сехун успел сходить за мешками и снова вернуться. - А дальше что? - А? - ДАЛЬШЕ ЧТО? - ИДИ СЮДА! Сехун, молча, взял один из мешков, и повесил его на специальный железный круг и закрепил края еще одним кругом, чтобы тот не соскользнул. - ПРОСТО СЛЕДИ, ЧТОБЫ ОН НЕ УПАЛ! Бекхен снова кивнул, и принялся внимательно следить за тем, как мешок наполнялся свеже-помолотой мукой. Сехун ходил вокруг станка, постоянно что-то проверяя. Когда машина была выключена, Бекхен настолько обрадовался, что был готов обнимать и сам станок и Сехуна, лишь бы больше никогда не слышать этот ужасный рев. Они быстро погрузили мешки в прицеп, и сели в машину. - Я думаю, что на сегодня все. – Начал Сехун после недолгого молчания. - Правда? «Об пресвятые идеальное ровные линии на моих веках… Ну наконец-то…» - Только выгрузим мешки, и все. После ужина можем отдыхать. - Отлично! – Крикнул Бекхен, уже предвкушая, как примет теплый душ и завалиться в постель. После того, как мешки были благополучно выгружены, они отправились домой, где их уже поджидал ужин. Хотя Бекхену снов пришлось перебарывать себя, так как он не привык есть так поздно. Было уже восемь часов вечера. Бен Бекхен, считавший себя безумно жирным, не ел после шести, а уж тем более ничего кроме яблока, после семи. Сехун, сидевший рядом, уплетал за обе щеки, как и дядя Шивон. Если бы не пристальный, полный надежды взгляд его Бабушки Шивона, Бекхен бы не стал есть. Как бы сильно он не хотел заставлять себя есть так поздно, он не хотел разочаровывать женщину и покорно съел все, что лежало на тарелке. Извинившись и попрощавшись со всеми, парень вышел из-за стола и направился на поиски ванной. Ванная находилась в другом конце коридора, напротив его комнаты. Это тоже радовало парня, ведь это означало, что ему не придется бегать по лестнице, укутанным в полотенце. Бекхен осторожно собрал все свои принадлежности, закрутил их в полотенце и направился в ванную. К удивлению парня, ванная комната была шикарной. Бледно желтые стены из кафеля, огромная душевая кабина в углу и все остальное, о чем он только мог мечтать. Приняв душ, он закрутился в полотенце и тихонько вышел из ванной. Кто-то выключил свет в коридоре, и парню пришлось добираться до комнаты на ощупь. Когда он уже собирался закрывать за собой дверь, чья-то холодная рука коснулась его мокрого плеча. Пытаясь подавить в себе громкий крик, дабы не разбудить остальных, парень прикрыл рот рукой и истошно промычал, при этом роняя все свои туалетные принадлежности на пол. - Хен, прости. Я не хотел напугать. – За спиной послышался знакомый до боли голос. - Какого черта, Сехун-ши! Ты что смерти моей хочешь? – Шипел Бекхен, все еще прикрывая рот рукой. - Ну, правда, прости. – Улыбнулся тот, и легонько подтолкнул Бекхена в комнату, а потом зашел и сам. Бекхен, испытавший почти сердечный приступ, опустился на кровать, и в ужасе смотрел на Сехуна. Тот же, собирал его вещи с пола, попутно читая названия на флаконах. - Гель для душа, пена для бритья, скраб для тела… Че это такое? - Положи на место! - Куда? - Брось откуда взял! - На пол, что ли? - Да! - Но… - Бросай, кому сказал! Сехун повиновался истерящему Бекхену и бросил все вещи на пол. - Я правда не хотел пугать, просто я думал… - Ну, что? – Бекхен уже немного отошел от шока, но все еще был зол. - Просто ты говорил, что накрасишь мне глаза… Помнишь? Злость и негодование, тут же покинули тело Бекхена. Он улыбнулся, радостно кивнул, и приподнялся с кровати. Только тогда он понял, что он все еще в полотенце, и сверкает перед Сехуном своим не совсем рельефным животом. Прикрывшись руками, он отвернулся. - Ты чего? – Удивленно спросил Сехун, снова подбирая его вещи с пола. Бекхен замер, боясь даже пошевелиться. Он уже придумывал, как выкрутиться из этой ситуации, но ничего путного в голову не приходило. - Ты что, стесняешься? – С усмешкой шепнул Сехун, подходя ближе, и кидая его вещи на кровать, - чего я по твоему там не видел? – Он встал напротив Бекхена и попытался заглянуть парню в глаза. Но Бекхен снова отвернулся. «Много чего ты там не видел, блин… Мою толстую жопу ты не видел… Твою же мать… Думай Бекхен… Думай…» - Серьезно, я же парень… Чего ты стесняешься-то? – Не унимался Сехун. - Просто! – Буркнул Бекхен в ответ. «Просто? ПРОСТО? Ой, Бекхен, да это же гениальный ответ… Просто… Что же делать… Что же, блять, делать…» - Давай уже, переодевайся. – Сехун легонько пнул парня коленом, и тот вздрогнул и отшатнулся. - Тогда, выйди! - Да ты чееее? - Выйди! - Серьезно? Нет, ну, блин. - Ладно, ладно. Отвернись. - Боже, какие мы нежные! Все, все отвернулся. Доволен? Пока Сехун стоял у двери, повернувшись спиной, и демонстративно закрывал глаза руками, Бекхен бегал по комнате, в поисках чистой одежды. Быстренько натянув боксеры и штаны, он уже тянулся за майкой, как вдруг Сехун повернулся к нему. - Я ЕЩЕ НЕ ВСЕ! - Че ты психуешь-то? - ОТВЕРНИСЬ! - Тебе только майка осталась. - ТВОЮ ЖЕ… - Хочешь, я тоже майку сниму? Будем в равных. «Че? Че он сказал? Майку? Убить меня хочешь? Вот же маленький засранец!» - Нет, все, я оделся. – Говорил Бекхен, натягивая майку. - Тогда приступим? Обычно Бекхену не составляло труда нарисовать идеально ровные стрелки за минуту. Если бы проводился такой конкурс, Бекхен занял бы не только первое место, но еще и удосужился звания „Самые ровные стрелки всея Кореи”. Пока Сехун в трепетном ожидании сидел на краю кровати, Бекхен искал свой самый любимый карандаш, который ему подарила Джессика. Несмотря на то, что его сестра постоянно подкалывала парня, по любому поводу, она все же учитывала его интересы. Присев напротив Сехуна, Бекхен внимательно уставился на парня, оценивая материал, с которым придется работать. Все бы ничего, но как только их глаза встретились, Бекхену снова пришлось отворачиваться. Предательская улыбка уже готова была расплыться до самых ушей. - Что такое? - Я просто… Эм, не важно… Тихо! Здесь люди работают! Сехун покорно замолчал, но продолжал с надеждой смотреть на Бекхена. По сверкающе заинтересованному взгляду Сехуна, Бекхен понял, что пора приступать. Он осторожно наклонился вперед, пытаясь при этом держать хотя бы небольшую дистанцию, и приказал Сехуну закрыть глаза, что тот и сделал. Бекхен осторожно приложил кончик угольно-черного карандаша к уголку века и сделал несколько маленьких линий вдоль. - Ахаха, щекотно. - Тихо, кому говорю! - Прости. Даже, несмотря на то, что он был слишком близок к Сехуну, и что его постоянная улыбка заставляли руки Бекхена дрожать, ему таки удалось нарисовать идеально ровную линию. Когда он немного отстранился, Сехун открыл глаза и поморгал пару раз. - Все? – Спрашивал он, продолжая моргать. - Нет, еще второй глаз. Сехун тут же закрыл глаза, давая понять, что готов. Бекхен снова наклонился к нему, и стал заниматься вторым веком. Он уже почти заканчивал свое дело, как вдруг Сехун, совершенно неосознанно высунул кончик языка и медленно облизал им свои губы. « БЛЯТЬ! КАКОГО ХРЕНА…АЩ, ЗАЧЕМ ТЫ ТАК ДЕЛАЕШЬ…АЩЩЩ…» Ощущая, как сильно стучит его сердце, Бекхен глубоко вдохнул, и попытался успокоиться. Теперь руки не просто тряслись, а казалось, жили отдельной жизнью, и уже не собирались его слушаться. Он снова поднес карандаш к веку Сехуна, но боялся, что теперь точно может все испортить. - Ну, долго еще? – Сехун резко открыл глаза, чем вызвал у Бекхена очередной сердечный приступ. - Какого черта ты творишь, Сехун-ши?! Я же сказал, не открывай, пока не скажу! А что, если бы я тебе глаз выколол?! - Ну, прости, хен. «Опять! Опять этот милый голосок! Беги Бекхен… Беги пока не поздно…» - Ладно, вроде все. – Заключил Бекхен, откладывая карандаш в сторону. Затем он достал из тумбочки маленькое зеркальце и протянул его Сехуну. - Ну, как? - Я даже, не знаю. Мне должно нравиться? - Что значит должно? - Ну, я выгляжу как-то… - Как? - Не знаю… Самооценка Бекхена снова была задета. Он знал, что рисует стрелки куда лучше, чем половина женского населения Сеула. Да что там Сеула, даже всей Кореи. И он никак не ожидал, что его творение расценят так вяло. - Хоть бы спасибо сказал. – Обиженно бросил он, отбирая у Сехуна зеркальце. - Но мне нравиться, правда. - Уже поздно! - Хен, ну не злись. Мне просто непривычно. - Ладно, ладно. - А губы ты тоже красишь? - Да пошел ты! - Да я же пошутил. - Шутник хренов.