Кетрин

Кетрин сильно понервничала и это сказалось на её здоровье. Только что, Шерлок и Джон провожали тяжёлыми взглядами удаляющуюся неотложку. Вскоре, доктора констатировали - у девушки сильное потрясение и шок, поэтому ей лучше некоторое время провести в клинике. лишь через несколько дней, им позволили навестить её. Она лежала бледная, без единой кровинки в лице. Темные, опухшие глаза были полузакрыты, и когда мужчины вошли, она никак не отреагировала на сюрприз. Стоявший там врач начал рассказывать подробности: - С того момента, как мисс Уайт поступила к нам на лечение, у неё значительно ухудшилось состояние. Она бредит, выкрикивает странные обрывки фраз, метается в горячке, и абсолютно слаба. Как же можно было довести бедняжку до такого? - Вы уверены, что мы можем вам всё рассказать? - Конечно, мистер... - Уэллс, сэр. Мы сейчас всё объясним, но можем ли мы надеяться на то, что вы сохраните всё в тайне? - Да, начинайте, пожалуйста. - Понимаете, доктор, мы знакомы с мисс Уайт, мм...давно, мы её старинные друзья. По собственной глупости, мы приехали к ней в гости, ни о чём не спросив. О, вы не представляете, сколько у нас было от этого проблем! - Кажется, я начинаю понимать...То есть, вы хотите сказать, что что-то очень сильно пошатнуло её? - Верно. Поэтому, мы попытались, ээ...выяснить причину её беспокойства. Но, увы, мы лишь сделали хуже. Вот, вы сами видите. - В таком случае, когда она выпишется, давайте ей вот это. Это специальный чай, он восстановит её энергию и нервные клетки. И пожалуйста, в следующий раз будьте осторожны. Люди от такого даже умирают. - Мы знаем. - Пусть немного придет в себя, полежит недели две в постели. В крайнем случае, старайтесь её успокоить. Да, кстати, у меня для вас две новости: хорошая и плохая. С какой начать? - Давайте с плохой. - Хорошо, только что, звонила мать девушки. Она скоро будет здесь, и непременно потребует объяснений. Вы должны понять, что состояние пациентки оставляет желать лучшего, и... Кетрин слегка вздрогнула. На какой-то миг в её глазах появилась неистовая злоба. Она вдруг выскочила с постели, гневно смотря на пришедших. - Это он! Он убил...убил...Ненавижу!!!Будь ты проклят! - Сестра! Быстрее, успокоительное! Кое-как уложили её обратно на койку. Врач с сожалеющим лицом обратился к Шерлоку. - И что вы думаете? - Неужели всё так плохо? - Боюсь что да. - А хорошая-то новость какая? - Хорошая: Недавно, мы дали ей лекарства, она скоро поправится, я думаю. Но в первое время, после стресса, ей будет очень сложно заново наладить с вами контакт. Она даже может наброситься на вас без всякой на то причины. - Спасибо, что предупредили. - Мне что-нибудь передать ей? - Да. Вот, пакет. - Что в нём? - Это касается только нас, доктор. Но не волнуйтесь, мы не бомбу к вам пронесли. До свидания, и спасибо за информацию. - Ну-ка, стойте! Ваше лицо мне кого-то напоминает...Кого же, Господи?.. - Извините, нам пора. Они вышли из больницы. Джон шагал молча, старательно делая вид, что спокоен. Но, не выдержав, он резко повернулся к Холмсу. - Что вы натворили?! Что вы ей сказали? - Ничего особенного. - Ну поймите же, она вас любит! Любит, понимаете?! - А я её нет. - Да прекратите себя обманывать! Кому вы надеетесь это внушить? - Вам, друг мой. Просто, вы даже не понимаете, что для меня эта девушка не играет никакой роли. И даже если я её люблю, я никогда не буду с ней. - Вы меня удивляете, Холмс! То вы целуетесь с ней напоказ, то говорите что она - никто. Может, определитесь наконец? - Я всё решил. Идёмте, Уотсон. Нас ждут дела. Именно эта фраза больше всего взбесила Джона. Ну как, как можно быть таким чёрствым человеком? Как можно так безразлично относиться к той, кого ты полюбил? А если она умрет? Каково будет тогда Холмсу? Он не знал этого, не хотел даже представлять себе, как будет жить без этой ласковой и доброй улыбки, без этих вьющихся волос, от которых так приятно пахнет карамелью, без этих бездонных чёрных глаз, сверкавших как бриллианты...Её наверняка похоронят также как и всех, а потом забудут, и только одна дряхлая старушка, её мать, будет приходить на могилу, и рыдать. Рыдать горькими слезами, думая, почему молодые умирают раньше старых? А они наверняка, каким-нибудь образом вернутся домой. Вернутся, Холмс навсегда забудет об этом, и только он, Джон Уотсон, его преданный друг, будет помнить об этой встрече. Ведь Кетрин просто заворожила его - она была словно героиня из сказки. Ах, он и забыл, как была прекрасна Золушка, когда ещё не стала принцессой. И всё же, ему было жаль Холмса...Хотя, как жаль? Конечно, тот ошибался, но ошибался он всего лишь из-за того, что не знал. Не знал, что теряет. А ведь все мы, когда-нибудь, совершаем ошибки. Но Шерлок, он совершил непростительную ошибку, и наверняка никогда не добьётся прощения. И когда-нибудь, упадёт он на колени, ударится головой об пол, и будет корить себя за этот поступок. А может и нет. Кто знает? Джону пришлось многое сделать за Холмса. Например, он лично поговорил с матерью Кетрин, заверив её, что её дочь в порядке. Он передал ей слова доктора, и женщина заметно успокоилась, да ещё и пригласила его на чай. - Знаете, она когда маленькой была, такая забавная ходила. Мы ездили с ней по всему свету, так как денег у нас вполне хватало, и их было достаточно, чтобы удовлетворить её потребности. Она очень любила рисовать, не раз я перечитывала её любимого Холмса. О, она была от него без ума, помню, ещё в школе у неё отбирали книжки, которые она читала на уроках. Я, конечно, не очень-то корила её, ведь сама в свои годы поступала точно также. Мы вообще никогда не наказывали нашу девочку телесно. А ведь некоторое родители только и делают, что бьют ремнём, а ещё называют это воспитанием. - Я вас понимаю. - У неё были чудесные рисунки, которые до сих пор висят в её комнате. У меня есть несколько папок, где она держала свои работы. Когда я просматриваю всё это, мне хочется плакать. Подумать только, вот вчера она была совсем маленькой и глупой, а сейчас уже красавица да умница. Кет, знаете ли, у нас очень трудолюбива. Сама не раз помогала мне, и на Рождество, и на другие праздники, не скучала, в общем, как другие дети. Это только на первый взгляд они такие милые, а на самом деле все увлекаются компьютером. Наша девочка никогда такой не была - если и сядет перед монитором, то только по делам. - А что, много у неё было поклонников? - Ой, и не говорите. Они и сейчас толпятся под её окнами - да неудивительно, мы ухаживали за ней, как могли, она начала рано краситься, поддерживала фигуру, ходила в спортзал. А в школе этих парней целый ворох был - бери себе любого. Через два часа он уже выходил из её дома. Холмс встретил его молчаливым кивком, и снова углубился в чтение одной из многочисленных книг. Джон заварил чаю, потом пошел спать. Его всё ещё мучили волнения прошлого вечера. Кетрин выписали через две недели. Она уже улыбалась, но мешки под глазами и слабость, которая проявлялась в каждом движении, говорили сами за себя. Джон поил её лекарственным чаем, и очень скоро девушка вновь стала такой же жизнерадостной, как и была. Но появились у неё и странности - вечерами она запиралась у себя в комнате, и порой Джону казалось, что он слышит рыдания. Иногда она могла не разговаривать с ним целый день, а то и больше. Она абсолютно игнорировала Холмса, в ответ на все его замечания вздергивала нос, и гордо удалялась. Казалось, что-то из её души исчезло вместе с потрясением навсегда. Прежняя активность пропала, а после прихода домой, она три дня почти беспрерывно спала. Как-то раз, когда мужчины удалились на прогулку по тихому парку, Кетрин узнала, что на почте её дожидается посылка от дяди. Быстро собравшись, она поспешила за ней. День был жарким, как на зло, все валилось из рук. С девушки градом катился пот, но она лишь прибавляла шагу. Забрав всё, что нужно, она отправилась домой. Из-за аварии на главной улице, где обычно проходила дорога Кетрин, ей пришлось свернуть в темный и затхлый переулок. Пьяницы, сидевшие на тротуарах, окликали её, но девушка лишь слегка вздрагивала. Ей было не по себе. Казалось бы, обычный Богом забытый район. Но нет, это было самое ужасное место в городе, здесь его называли Вонючей Дырой. Там обитали самые бедные семьи, бомжи, и прочие отбросы общества. Приличным людям делать тут было нечего, поэтому все обходили переулок стороной, и лишь в крайнем случае пользовались этой дорогой. Серые, скучные дома, все в грязи разного рода, исписанные краской, отнюдь не придавали уюта. Мрачные и злые лица людей тоже. Да и о каких людях шла речь? Кетрин шла медленно, поминутно оглядываясь, опасаясь каждого шороха. Она почти миновала переулок, но тут возникла неожиданная преграда. В самом конце, где был выход на чистые и ухоженные улицы, стояла группа странно одетых людей. С виду они напоминали панков, все были в татуировках, и с гнусными усмешками. Они окружили маленького мальчика, чисто одетого, аккуратно причёсанного. Бедняга дрожал всем телом, боясь пошевелиться. - Эй вы, бродяги, чего пристали к малышу?! - окликнула их Кетрин. - Тебе-то какое дело, сопля? Лучше проходи дальше, а то мы и за тебя возьмемся. - Неужели? А ну, отпустите мальчика! Немедленно! - Или что? Вызовешь полицию? Да даже самые храбрые копы боятся сюда сунуться, потому что знают наших ребят. - Или я сама вам морды набью... - Стойте, ребята...эта рожа мне знакома! Ты случайно не Кетрин Уайт, деточка? - Это я, и что? - О, мы как раз тебя искали, всё вычислить не могли. Интересно, сколько твоя мамаша на моём отце заработала? Небось, в золоте купается, да? Ну ничего, это ненадолго - придётся ей свои карманы вывернуть... - О чем ты говоришь? - Вали её ребята! Видите, как нам вдруг подфартило! Они бросились на неё. Мальчик, оказавшись на свободе, не побежал. Он изо всех сил укусил одного из бандитов за руку. Тот что-то рявкнул, и мощным ударом отбросил храброго защитника. Тем временем, девушка пыталась отбиться от толпы. Она ожидала, что кто-то ещё ей поможет, но оставшиеся на улице люди лишь безучастно смотрели на неё, не желая связываться с бандой. Трусы! Она схватила железную трубу, валявшуюся рядом, и со всей дури обрушила её на голову одного из нападавших. Озверевшие, они напирали всё сильнее и сильнее, а ведь девушка не Геракл, силы рано или поздно кончаются. Труба упала обратно на землю. Вдруг, сзади кто-то ударил её по затылку, поддали в ребра, так что Кетрин скрючилась в три погибели. Её грубо пнули, и куда-то повели. Щёлкнули цепи на руках. Её втолкнули в сырую мрачную комнатку, где не было ничего, даже нар. Только маленькое окошко, через которое пролез бы воробей. Лязгнула металлическая дверь. Всё было кончено. Она поймана и заперта.