Анатолий

Честные люди всегда имеют дурную привычку со стыдом опускать глаза перед наглостью и нахальною подлостью. (с.) Нет зверя настолько дикого, чтобы он не отзывался на ласку. (с.)

Лиза вытянулась на плоском коврике, глубоко вдыхая грудью, чувствуя, как кровь с новой силой циркулирует по венам. Занимаясь йогой, она словно заново рождалась, каждый раз открывая в себе что-то новое, что-то неизведанное и приятное для натруженного тела. Тихие психоделичные напевы в стиле древних буддийских монахов расслабляюще лились из динамиков. Дамочка сбоку посвистывала, выдыхая, но Лизу это не беспокоило. Занятия всегда приносили ей странное успокоение на грани состояния «дзен», как любят шутить люди, ничего не понимающие в гармонии души и тела. — Расслабьтесь… Отпустите себя. Почувствуйте легкость, — услышала она спокойный голос тренера. Эдик ходил по рядам и наблюдал за девушками, тихо давал советы, исправляя выполнение асан. Большинство дам коверкало их до неузнаваемости. Но это только новички. Даже самые безнадежные поначалу, с каждым занятием вырабатывая в себе равновесие, пружинистость и легкость, принимали такие позиции, что сложно поверить. Эдик был хорошим тренером, не из тех, что будут унижать или шутить. К ней он давно уже не подходил для внесения корректив. Каждая асана была отточена до совершенства. Лиза даже с закрытыми глазами точно знала, когда он смотрит на нее, потому что лицо начинало покалывать. Улыбка сама собой растянула губы. — Откройте глаза, выдохните. Занятие окончено. Лиза не сдвинулась с места, только приподнялась на локтях, рассматривая, как тренер вертит своей шикарной задницей, удаляясь в другой угол зала. В свои двадцать девять Эдик уже набил хорошую клиентуру, и его занятия посещало до пятидесяти человек. А ведь Лиза помнила, как еще пару лет назад он не мог собрать и пяти. И она была одной из первых, снискав дружбу инструктора и хорошую скидку теперь, когда о нем заговорило полгорода. Эдик обернулся и смерил ее лукавым взглядом, словно прочитав все мысли, что могли мелькать в ее голове. — Лиза, сладкая моя, ты что-то хотела? — спросил он, когда остальные разошлись. — Да, хочу выпить с тобой кофе. — Кофе? Фу, и ты можешь думать о нем после того, как я взбадривал твой организм эти полтора часа? Лиза перевернулась, стала в позу «собака, смотрящая вниз», выгнулась головой вверх, а потом поднялась на ноги. Эдик одобрительно осмотрел ее с ног до головы, но это не отменяло осуждения ее увлеченности кофе. — Хорошо, давай тогда что-то другое. Тут за углом есть хороший бар, там делают свежевыжатые соки. — Окей, — бросил Эдик, выключая музыку и прибирая с пола оставленные кем-то коврики. — Иди переодевайся. Выведу тебя погулять, детка. Лиза быстро пошла в раздевалку. Там уже почти никого не осталось, и можно спокойно переодеваться. На дворе стояло лето, поэтому вещей было немного. Она быстро стянула лосины и топ, впихнула свои тощие ножки в шортики и натянула майку. Эдик уже ждал ее у входа, закинув на плечо рюкзак. Лиза уже в который раз мысленно подтвердила мнение о том, что красивые и ухоженные мужчины в большинстве случаев предпочитают таких же, как и они, мужчин. Эдик был как раз из таких, причем совершенно не стеснялся этого. — Пошли? — Пошли. Лиза взяла его под руку, наслаждаясь взглядами прохожих. Они с Эдиком действительно выглядели как красивая пара, но ее муж, настоящий муж, никогда не отличался звонкостью и изяществом. Зато интерес к женскому полу у него был стойким. Лиза никогда не подозревала его в изменах, но мог он бросить взгляд на чью-то попку или грудь украдкой, пока она не видит. Взгляд мужчины, который любит женщин. У Эдика такого не было и в помине. Бар, о котором она говорила, находился довольно близко от зала, и они нашли его всего-то за пару минут. Внутри играла ненавязчивая музыка, а на витых стульях за столиками сидело пару человек, неспешно переговариваясь. Обстановка была, как и везде, сдержанная, но в то же время с легкой претензией на оригинальность и индивидуальный дизайн. Бармен у стойки, весьма ловко орудовавший бутылками разливая коктейли, улыбнулся, поймав взгляд Лизы. В семь вечера уже был повышенный спрос на горячительное, но Эдик категорически не пил. Эдик выдвинул ей стул, и она села. Принесли меню. Они не сговариваясь выбрали один и тот же фрукт для сока. Лиза рассмеялась, отодвигая тяжелое меню в твердом кожаном переплете. — Как твои дела, Эдь? — Да как всегда, дорогая, — Эдик быстрым взглядом осмотрелся вокруг, уделив, несомненно, особое внимание всем особям мужского пола. В его повадках было что-то такое, что притягивало представителей обоих полов. Лиза не решилась бы выделить, что именно, но ее это восхищало. Как и его картинно-смазливое личико с лукавыми глазами под разлетом ухоженных густых бровей и вызывающе припухлая нижняя губа, которую он любил покусывать, задумавшись о чем-то. — Занятия занимают львиную долю времени, я вкладываюсь в это, а для себя у меня, как всегда, так мало и ресурсов и времени. Квартиру вон сменил, но ведь съемная опять, а хочется чего-то своего. — А как же Артурчик? Вы все еще вместе? Артур в течение последней пары лет был постоянным мужчиной Эдика. Однажды тот даже познакомил их с Лизой. Чинный, взрослый и, по большей части, перегруженный жизнью Артур совершенно не подходил Эдику. Тот от него регулярно погуливал, но Артур, имея жену и двух детей, и не мог рассчитывать на стопроцентную преданность. Да и не хотел он ее, что, казалось, Эдика устраивало. — Мы с Артурчиком уже давняя история, — отмахнулся Эдик, как от чего-то неприятного и раздражающего. — Мне в любви не везет, я уже привык. С мужиками прямо какая-то беда. Хочется уже чего-то стабильного, но где же такого найти? — А чего ты хочешь? — Спокойного и уверенного в себе человека. Хочу нормальных отношений, дома и семьи. Эдик никогда не отличался степенными чертами, поэтому Лиза не представляла его семейным человеком, но это еще не повод считать, что он не может стать таковым. Тем более, если сам говорит, что созрел для чего-то подобного. — Супружеская жизнь не всегда спокойная. — Разве? Неужели вы с Денисом ссоритесь? Лиза пожала плечами. — Не совсем. После переезда мне иногда кажется, что я попала в другой мир. В нашем доме, этажом выше, живет его мама, а на первом — дядя. И иногда такое чувство, что это не квартирный дом, а огромный особняк, в котором у каждого своя комната под ключ. Раньше мы жили сами по себе, а теперь у всех на виду. — Но на вас это влияет? — И да и нет. — И тебе это нравится? — с легкой иронией спросил Эдик. — Как ни странно, нравится. Ну, знаешь, мы не как эти «Воронины» по телеку, такого маразма у нас нет. Никто не приходит без предупреждения, да и телефон не отменяли еще. А в быту так даже лучше — можно всегда что-то попросить или оставить кошку. Все эти обычные мелочи вроде поливки цветов, присмотра за будущими детьми и прочего. — У тебя есть животное? Первый шаг перед тем, как обвешать себя спиногрызиками? — Денис хочет детей, но мы все не решаемся пока. — Нянчишь вашего питомца? — Кошка у меня и сама находит себе занятие, вечно норовит через балкон перелезть к соседу, — рассмеялась Лиза и глотнула сока. Эдик не любил животных, и она решила рассказать ему о новом доме. — Кстати, соседи у меня оказались, как и в любом квартирном доме, оригиналами. Справа полдня играют на саксофоне или орут, как кошки в марте, а вот слева, я думала, никто не живет. А потом, когда Линду забирала, столкнулась с соседом. Мировой мужик, программист, работает на дому, и, знаешь, все эти басни про то, что программисты неряхи и идиоты — огромное преувеличение. Эдик посмотрел на Лизу и усмехнулся. — Может быть он гей? Натурал, круглые сутки сидящий за компом, быстро обрастет жиром и бородой. За такими либо мамы ухаживают, либо жены. Ну, если нет никого, то он явно себя сам в порядке держит, чтобы выгодно подать. И хоть кого-то в койку заманить. Лиза, чтобы скрыть улыбку, закусила губу. — И как ты все сразу же схватываешь? — Значит, угадал? — ухмыльнулся Эдик и даже немного взбодрился, словно выиграл в какой-то лотерее. — Бинго! А каков он из себя? Внешне, горяч? Опиши его. Лиза тряхнула головой и откинулась на спинку стула. — Ты заинтересовался им, ну? — Конечно, еще спрашиваешь! Программист-гей, такой зарубки на спинке кровати у меня еще не было. Он забарабанил пальцами по столешнице, лукаво улыбаясь, словно уже охмурил и затащил ее соседа в постель. Или, по крайней мере, строил на это планы, и Лиза отчего-то была уверена, что у него это выйдет легко. — Эдик, он хороший мужчина, а не зарубка на спинке. Я пару раз разговаривала с ним, у него уже давно никого не было, значит, он не бросается на кого ни попадя. — Во всяком случае, она на это надеялась. Эдик фыркнул. — Ты же слышала, что я тебе сказал. Артур уплыл в небытие. Я теперь один, тебе меня не жалко? — Жалко, просто я хорошо тебя знаю. — Ты меня заинтересовала, Лиз. Скажи, что он хорош, и прибегу к тебе в гости уже завтра знакомиться с твоим соседом. С минуту между ними повисло молчание, но Лиза все же решила не читать другу мораль. — Он хорош. У Эдика загорелись глаза. — А деньги? Он хорошо зарабатывает? — Откуда мне знать? Я всего лишь его соседка. Эдик расслабленно повел плечами назад и глубоко вздохнул. — Это можно будет узнать уже на месте. Ты не против, если я заскочу к тебе на огонек, посмотрю на него? Но Лиза поняла, что ее согласие уже не требовалось. Эдик, так или иначе, нашел бы, как познакомиться с интересующим его человеком. И она сдалась. — Давай я с ним поговорю, предложу сходить на свидание? — Это так по-старомодному. Лиза отставила полупустой стакан. — А ему и не пятнадцать. — А сколько? — Думаю под сорок где-то. Эдика это не смутило. — Это же хорошо, значит, он серьезный, мне такой и нужен. Спроси его, расскажи обо мне. Думаю, он только выиграет от нашего знакомства. Лиза в этом и не сомневалась, но все еще считала затею слишком уж рискованной и поспешной. Анатолий Петрович производил впечатление человека выверенного и серьезного, а Эдик был уж слишком ветреным. Но Лиза постаралась запихнуть свои сомнения поглубже, в конце концов, Эдик был ее другом, и он очень хотел встретиться с ее соседом. Денис отнесся к ее инициативе без энтузиазма. Он не был гомофобом, в родне у него затесался двоюродный братец-гомосексуалист, и описывал Денис его как сверх меры хорошего, тихого и умного мальчика. И считал, что Толику нужен кто-то попроще пафосного инструктора по йоге, да и не клюнет Толик на него. Денис хорошо общался с соседом и уважал его, считая, что раз уж он и предпочитает мужчин, то и партнер у него должен быть ему под стать, а не какой-нибудь вертихвост. Но Лиза уже пообещала Эдику и от своего слова отступить не могла. Сначала проверила почву: вдруг одинокий Анатолий Петрович не такой уж и одинокий. Но на ее завуалированные вопросы он прямо ответил, что в любви ему уже давно не везет, да и забил он на это дело. О прошлых отношениях он не заговаривал, но, несомненно, поиски счастья мужчина прекратил не просто так. Еще через пару дней Лиза даже смогла просочиться в квартиру к Анатолию и осмотреть «перспективные угодья» для Эдика. Хотя она искренне надеялась, что все мысли о материальном поблекнут, как только Эдик поймет, какой Анатолий хороший и добрый человек. Хотя жил тот действительно небедно: трехкомнатная, просторная и солнечная квартира, хороший ремонт, техника по последнему слову. Лиза знала, что Эдик снимает где-то однокомнатную квартиру. А для своих тридцати шести выглядел Анатолий просто умопомрачительно. Высокий, плечистый и ни капельки не похожий на программиста, разве что своим аккуратно собранным на затылке хвостиком и безумно добрыми чуточку отрешенными голубыми глазами. Он и сам был добрый и хороший, по крайней мере, Лиза была им покорена. — Анатолий Петрович… — Зовите меня Толя, Лиза, — спокойно попросил он, когда она обратилась к нему как-то утром в очередной раз забирая свою Линду из его квартиры. Сиамка обладала ослиным упорством, сбегая через балкон к соседу. — Я чувствую себя старым, когда вы обращаетесь ко мне так официально. Тем более мы с Денисом стали хорошими друзьями, и Линда вроде бы меня признала, да? Сиамка вилась у его ног, щуря свои хитрые глаза. — Толя, — неуверенно проговорила Лиза. Сосед ей безбожно нравился, и внутренне казалось, что она не должна подносить его на блюде Эдику и его амбициям о «взрослых отношениях». Но Эдик не отлипал, прочно взяв в голову идею познакомиться с ее соседом. — Толя, как вы относитесь к свиданиям вслепую? — на одном дыхании сказала Лиза и улыбнулась ему. Анатолий поднял на нее взгляд и внимательно посмотрел в глаза. Он даже немного растерялся, и было видно, что сказывалось долгое одиночество и какое-то почти обреченное безразличие к собственной личной жизни. — Что за друг? — тихо спросил он. — Мой инструктор по йоге. Я просто подумала, что вам было бы неплохо познакомиться. Он веселый и интересный парень, одинокий, — Лиза нагнулась и подхватила Линду, кошка недобро сверкнула глазами и впилась когтистой лапкой ей в руку, показывая характер. Анатолий с пару секунд молчал, Линда у Лизы на руках даже успела принять удобную позу и успокоиться, размахивая туда-сюда хвостом. Все же кошки были не чета собакам, норовистые животные со своим гордым и самобытным характером. — Лиза, вы имеете в виду настоящее свидание? Она рьяно кинула. — Да, настоящее свидание. С моим другом. Вы хотели бы? Он как-то загадочно полуулыбнулся. Лиза отметила для себя, что мужчины и женщины по-разному реагируют на перспективу случайного знакомства. Любая ее подружка взбодрилась бы, словно готовясь к бою. А вот Анатолий просто сильно удивился. — Давно я не был на свиданиях. Но это интересно, а сколько же лет вашему другу? — Двадцать девять. — Почти ваш ровесник? Лиза почувствовала, что он сомневается. Хотя почему взрослый самостоятельный мужчина не может привлечь молодого любовника? Ерунда. Анатолий явно цены себе не знал, поэтому и был так долго один. — Да и вы вроде бы не старый. Анатолий криво улыбнулся. — Вы мне льстите, Лиза. Я уже не молод, но я все равно не против встретиться с вашим другом, если он действительно этого хочет. Сто лет уже не ходил на свидания. Лиза подкинула на руках Линду повыше, вырвав возмущенный «мяв», и кивнула. — Тогда замечательно, я дам ему ваш номер. Он будет в восторге. — Хорошо, конечно же, давайте, — кивнул Анатолий и, погладив напоследок кошку, пошел к себе. Лиза была рада, что вышло так хорошо, почти идеально. Оставалось дело за малым: рассказать Эдику. В следующий раз Лиза увидела Эдика, когда вышла открыть дверь тихим пятничным вечером. Кто-то очень настойчивый трезвонил уже третий раз. Денис еще не пришел, но он бы не звонил, а открыл ключом. Выглянув в глазок, Лиза почти не удивилась. — Лизик, кисонька, открой, — почти простонал Эдик ей с площадки. Она распахнула дверь настежь. Эдик представлял собой то еще зрелище: в мятой рубашке, вольготно распахнутой и застегнутой всего на две пуговицы, и с вколоченным хохолком на голове он выглядел как жертва изнасилования. — Эдь? — до крайности удивилась она. Всего-то пару недель как условилась об их первом свидании, а Эдик уже практически затащил Толика в койку. И они явно давно прошли самые невинные стадии отношений, перейдя непосредственно к самому существенному. — Ой, не смотри на меня так, Лиза. У нас уже второе свидание, между прочим! А этот чудик даже резинок не припас. Спасай меня, дорогая, а то я умру прямо тут у тебя на коврике! — он состроил умоляющий взгляд и скосил глаза на вздувшуюся ширинку. — Резинок? — Презики, гондоны! Хоть что-нибудь! Лиза понимающе улыбнулась и пошла за требуемым. Эдик поскакал за ней по пятам, рассыпаясь в эмоциональных рассказах о том, как он дошел до жизни такой. — Твой сосед такой удивительный, Лиз. Я с такими еще дела не имел, ну просто котёночек вислоухенький. Я бы ему и в первый раз дал, но он такой старомодный, — Эдик чуть не подпрыгивал на месте. — Повел меня в ресторан, а потом даже на кофе пригласил, но руки не распускал. А сегодня я… ну решил взять все на себя. Я же не девственница, блин, и не ребенок. А у него даже резинок не оказалось. Чудной, да? Лиза достала пачку презервативов из тех, что Денис покупал, когда они пробовали кое-что новенькое. Но ему больше нравилось естественным способом, да и Лиза не настаивала, не распробовав всего кайфа анального секса, если у нее и при обычном оргазмы бывали такие, что даже стыд перед соседями уплывал на второй план, так она стонала. — Он не чудной, просто одинокий. — О, со мной он и забудет, что такое одиночество. — Все так серьезно? — Я почти влюблен и готов вступить в брак, — хохотнул он, но его несерьезность Лизе не понравилась. Эдик выхватил из раскрытой тумбочки смазку. Самую обычную, без всех этих «long love», клубники, ментола и прочего. — Я верну, может, у него и этого нет. А мне ну очень-очень надо! — Да, забирай. — Ты самая лучшая, Лиз, и, если что, потом не упоминай об этом, хорошо? А то Толя наотрез не хотел к тебе за помощью идти. Смутился, представляешь? Лиза кивнула и выпроводила Эдика на лестничную клетку. Сквозняк тут же вызвал мурашки, и она зябко поежилась, ласково улыбаясь. — Вдруг что, я тебя не видела и не знаю, что за шум у меня за стенкой. Эдик кокетливо закатил глаза. — О, да, дорогая, но без этого никак, сама знаешь. — Беги уже, Ромео. Эдик расхохотался. — О, нет, Ромео у нас Толик, а я — счастливая Джульетта, ну если ты понимаешь, о чем я? Лиза пихнула его в плечо, и Эдик умчался. Она еще с минуту смотрела на соседскую дверь, захлопнувшуюся за другом. Сложно предугадать, будет ли столь разношерстная пара счастливой, но Лиза на это искренне надеялась. Эдик вывел их из последней асаны, но Лиза не торопилась вставать, растекаясь телом по коврику. Она даже глаза закрыла, чтобы поймать остатки расслабленной истомы, что плыла по телу. Ключи неприятно прогремели над ухом, отрезвляя. Даже с закрытыми глазами Лиза знала, кто потревожил ее покой. — Угадай, кто предложил мне переехать? — хитро пропел Эдик. — Так быстро? — Лиза приоткрыла один глаза и увидела висящий над ней брелок с набором ключей. У Эдика лицо было как у самого настоящего гордого павлина, распушившего хвост. Правда, радости в глазах почти не читалось, одно бахвальство. — Ну, он не сам додумался, я ему помог. Моя хозяйка, что квартиру мне сдавала, внезапно подняла цену почти в три раза (хорошо, хоть она сама об этом не знает!), а я такой бедный и несчастный… Должен же я жить в нормальных условиях? Так что, теперь я твой сосед. Лиза привстала на локтях. — Так ты ему соврал? — она почти не удивилась. За два месяца, что прошло с того вечера, когда Эдик пришел к ней за контрацепцией, что-то неумолимо изменилось между ними. Возможно, все дело было в соседе, который теперь не отводил от Эдика щенячьего взгляда, или Денисе, которого до дрожи бесил Эдик. Находясь так часто и так близко к бывшему другу, она все чаще замечала его недостатки и была согласна с мужем. Эдик использовал Толика. Спал с ним, корчил из себя заботливого партнера, но преследовал свои корыстные цели. Он ничуточки не любил добродушного и доверчивого Анатолия, помыкая им направо и налево. — Я не врал! — возмутился Эдик. — Врать — это когда ты говоришь неправду! А я действительно живу в квартире, которая не стоит тех денег, что я за нее плачу. — Это лишь выборочная правда. Эдик скривил губы. — Лиз, хочешь сказать, я не заслужил? Я даю себя трахать, терплю его нудный бубнеж обо всех этих компьютерных штуках, забочусь о нем, и он мне сам предложил. Я его не заставлял! — Но он тебе хоть нравится? — А что, не видно? Лиза посмотрела по сторонам и поняла, что в зале, кроме них, не осталось уже никого. Эдик тоже огляделся и быстро засунул так радовавшие его ключи в карман. — Тогда почему ты говоришь только о деньгах? — спросила она. — Почему ты не относишься к нему серьезно? — А о чем мне говорить? Я может всю жизнь мечтал найти себе такого, как этот Толик, чтобы я мог о себе больше думать, чем о ком-то другом! Он хоть и дурачье полное, но хотя бы заботится обо мне, восхищается моими успехами, тем, кто я есть! Знаешь, как оно было с Артуром? Он меня трахал, все остальное ему было по барабану, заботился он только о семье своей. — И ты хочешь быть как он? Только пользовать и ничего не давать? Я, честно говоря, думала, что ты не такой. — Не такой какой? — Не такой меркантильный. Эдик не нашелся, что возразить, и вышел из себя. Лицо его моментально стало злым и неприятным, и Лиза даже засомневалась, как могла считать его красивым когда-то. — Нашлась мне святоша! — выпалил он. — Думаешь, я не вижу, что муженек твой на меня волком смотрит, презирает? А может, ты к Толе побежишь, расскажешь какой я плохой? — Ничего я не буду ему говорить. С ума сошел? — И правильно, потому что судить — не твоё дело! Ты с самого начала не особенно знакомить нас хотела, думаешь, я не понял? И считаешь, что я недостоин Толика! Только знаешь, я, если его брошу, ничего особенного не потеряю, а вот он, ой, как расстроится, — зашипел Эдик и, резко развернувшись, ушел из зала. Лиза ничуть не сожалела, что их дружба распалась. Оставалось только надеяться, что Эдик опомнится и будет относиться к Толику как к человеку, а не тугому кошельку. Линда опять сбежала, и Лиза уже по привычке сразу же пошла к соседу. С тех пор, как они поссорились в зале, Эдик хоть и считал ее предательницей, но при Толике фальшиво поддерживал вежливый разговор и даже показушно пытался доказать, что Лиза ошиблась на его счет. Хотя зачем притворяться, если действительно любишь? Из их прошлой беседы Лиза отчетливо поняла, что Эдику отношения с Толей дороги лишь с одной стороны — материального достатка. И каким бы она ни считала раньше друга ветреным и несерьезным, содержанцем она бы его в жизни не назвала. Вместе пара жила уже почти четыре месяца, немалый срок для столь стремительно зародившихся отношений. Эдик больше ничего ей не говорил, а Денис перестал общаться с Толей, явно не без помощи его второй половины. На площадке стояла тишина, Лиза позвонила в дверь и замерла в ожидании. Тихий гул подъезда с его шорохами, эхом и запахом блюд, которые готовили в квартирах без вытяжки, убаюкивал. Сосед открыл не сразу, да и вид у него был неважный. Волосы не собраны в привычный аккуратный хвост, под глазами круги, а во взгляде какая-то грустная затравленная нотка. — Лиза, — еле заметно улыбнулся он. — Как хорошо, что вы пришли. Заходите. Она окинула взглядом соседа и внутренним женским чутьем тут же поняла, что из его квартиры без разговора по душам не уйдет. В прихожей не горел свет, зато в арке, ведущей на кухню, мыла мордочку Линда. Вот уже кошка-путешественница. — Эдик дома? Толик поджал губы и отрицательно махнул, он вяло пошел в кухню и поставил чайник. — Лиза, попьете со мной чаю? — Толя, а вы сегодня спали вообще? — она вгляделась в его глаза, красные и воспаленные. — Ни минуты, но это не страшно. — Что случилось? Толик сел на табурет и грустно посмотрел за окно, а потом перевел взгляд на нее. Линда прыгнула ему на колени и потерлась мордочкой о грудь, помахивая хвостом. — Эдик ночевать не пришел, трубку не берет. За этот месяц уже в третий раз. У Лизы все в груди оборвалось, как будто это ее Денис куда-то подевался и ни ответа ни привета. Хотя Эдик подождал, прежде чем начал так нагло гулять. Привязал к себе бедного мужика, опутал с ног до головы, а теперь веревки вьет. — Анатолий Петрович… — Господи, ну какой я вам Петрович, Лиза… — укорил он ее и, неожиданно достав пачку сигарет, приоткрыл окно и закурил. — Просто Толя. — Толя, я думаю, у него есть причина. — Да, есть. Лиза затаила дыхание. — Какая? — Моё слабоволие. Ни в чем ему отказать не могу и выгнать не могу. Вот он меня и не уважает. Приходит с этих своих загулов и только и кричит, что я ему не доверяю, а сам выглядит так, будто… — Толик запнулся и замолчал. Хотя говорить дальше не имело смысла, и так все понятно. Лиза до боли закусила нижнюю губу. — Лиза, скажите, как вы думаете… — он отвел растрепанные волосы за ухо и затушил сигарету и наполовину не скуренную. — Он хочет от меня уйти? — Я не знаю. Толик отвел взгляд. — Мне иногда кажется, что на мне проклятье или порча, — сказал он, всматриваясь куда-то вдаль за окном. — Любой, кого ни полюблю, старается мне мою любовь в лицо кинуть, да еще и с такой силой, что прямо жить не хочется. Мне показалось, что он хочет семью. Что я ему нужен. Сначала Лизе тоже так казалось, еще до того, как Эдик начал искать в союзе с Толей свою выгоду. — Так почему вы не разойдетесь? Анатолий повел плечом и дернулся, за спиной протяжно засвистел чайник. — Будете чай или кофе? Лиза отказалась и присела за стол. — Вы должны это прекратить, Толик. Ну не мучайте вы себя. Мужчина принялся методично перекладывать со стола то одно, то другое, готовя чай. А потом просто сел напротив. Он грел руки, овивая пальцами чашку, а Лиза ждала, пока Толик хоть что-то скажет. — Ох, Лиза, разойтись в разные стороны проще всего. Всегда так было и будет, но за отношения хочется побороться даже в такой ситуации, как у меня. Если бы Эдик сейчас был тут, Лиза его самолично придушила бы, а тело в реку кинула. Как чувствовала, еще когда их знакомила, что ничего хорошего из этого не получится. Теперь и соседу жизнь испортила и тренера потеряла. Им бы никогда не встречаться вообще, не знать друг друга, и было бы хорошо. Линда перешла с колен Толика к ней и, скрутившись в тугой клубок, довольно заурчала. Сосед пил чай и курил, он явно хотел поговорить о своих отношениях, но не чувствовал себя вполне комфортно. — Он вернется, Толя. Любит-то он вас. Но Толик, кажется, уже ни во что не верил. Устал, да и истлела в нем страсть, с которой он ходил за Эдиком как привязанный. Лиза сидела с ним и слушала, как он рассказывает ей о своей жизни и разочарованиях, жалела и раскаивалась, что вот так вот легко в чужую жизнь мародера впустила, чтобы он все разрушил и разломал. Разбил годами отточенные спокойствие и выдержку. Ее сосед заслуживал самого лучшего, а получил Эдика с его перевернутыми понятиями о кармической справедливости, в которых судьба ему что-то задолжала. Лиза сидела у соседа, пока с работы не пришел Денис, но, даже вернувшись в собственную квартиру, ощущала, что должна с этой ситуацией что-то сделать. Дяде Косте исполнялось ровно пятьдесят, и в честь этого знаменательного события он собирал всю семью на празднование. Понятие «всю» включало их с Денисом, его родителей, детей дяди Кости и их близких, а также внуков, которых юбиляру уже успели подарить его дети. Это был именно тот родственный «ад», в который Лиза хотела бы никогда не попадать, но своей участи избежать не могла, как и Денис. Праздновали в квартире у именинника на первом этаже, и Лиза по случаю надела своё любимое парадно-выходное платье: лиловое до колен с глубоким вырезом, хотя даже из здания выходить не намеревалась. Но ей не хотелось ударить лицом в грязь перед всеми двоюродными братьями и сестрами Дениса, а также его теткой и мамой. Само платье не требовало ношения бюстгальтера, за что Лиза его и любила. С ее маленькой аккуратной грудью поражать воображение было нечем, но вот продемонстрировать сдержанную прелесть своей фигуры могла и еще как. Пока они собирались, Денис все норовил скользнуть рукой в открытое декольте и как довольный котяра ухмылялся, когда мог притронуться к голой груди. Ей нравилась их игра, ведь это означало, что муж все еще неравнодушен к ее внешнему виду, несмотря на три года брака. Но когда они прибыли на место, спустились к родственникам, все шутки увяли на корню. Словно за обтянутыми дерматином дверьми этой квартиры кончалось счастье, и начинались заботы. Лилия Степановна, жена дяди Кости, с Марией Ивановной, мамой Дениса, на кухне доготавливали салаты на праздничный стол. Двоюродные братья и сестра Дениса чинно сидели в зале и смотрели какой-то музыкальный канал по телеку так, словно там можно было увидеть что-то интересное. Лиза заметила, что на экране мелькал несравненный Энрике с его смоляными очами и полудохлыми напевами. Старший сын дяди Кости, Гаврюша, приехал с супругой и двумя детьми. Отпрыски как раз домучивали попугая, запертого в клетке под лампой, штрыкали в него бабушкиными спицами и ампулками из-под ручек. Бедный Кеша метался по клетке и кричал: «Хорошая птичка Кеша! Зернышко! Зернышко! Мусор вынеси, кому говорю, мусор вынеси! Хорошая птичка!» Дочь дяди Кости, Оксана, не отрываясь что-то строчила в своем смартфоне и тяжело вздыхала. Лиза сразу узнала эти вздохи, к бабке не ходи, когда женщина так вздыхает, виноват мужчина. Ну и последним, кого она отметила, был легендарный нетрадиционно ориентированный Димочка, с которым она до сего вечера не была знакома. Денис говорил, что парень недавно закончил ВУЗ и нашел себе очень хорошую работу в местном филиале заграничной фирмы, специализировался на дизайне, хотя не было в нем ничего богемного или вызывающего. Дима не выделялся на фоне семейства, где уже немного захмелевший Гаврюша рьяно обсуждал с Денисовым отцом и дядей Костей политику, а его жена вяло покрикивала на детей, но не серьезно, больше для проформы. И Оксана с ее мобильным и откровенным отчаянием страдала в молчаливой переписке. Дима просто сидел и смотрел на Энрике долго, пристально, с толком и расстановкой. — Привет, — шепнула Лиза, садясь рядом. Парнишка только голову склонил в знак того, что слышал ее. Он был немного странный. Невысокий тонкокостный брюнет, чем-то неуловимо похожий внешне на Эдика, но в то же время другой, потому что не было в нем наносной стервозности, желания выставить себя напоказ. Хрупкий для мужчины, но слишком угловатый, чтобы назвать его женственным. А его беззащитность и пугливый взгляд даже привлекали. — Компанию составить? — спросила Лиза. Дима посмотрел на нее так, словно ожидал подвоха. — Можете, конечно. — Я Лиза, жена Дениса. — Дима, — кивнул он. — Очень приятно. К ним подбежала младшая дочь Гаврюши и прыгнула Диме на колени. — Лошадку! Лошадку! — потребовала трехлетняя прелестница. Дима покачал ее на колене, высокие хвостики подпрыгивали и опадали в такт его движениям. Видно было, что делает он это не впервые, и маленькая племянница его любит. Завязался неспешный вежливый разговор, длившийся до тех пор, пока всех не позвали за стол. На парадной скатерти распростерлись все плоды умений и стараний Лидии Степановны. От сложных, красиво украшенных салатов и мяса, до обычной нарезки и овощей. Денис обычно называл такой стол «праздником живота», и в чем-то Лиза была согласна, поскольку ели все с аппетитом, потому что вкусно и своё, домашнее. Лиза за столом совершенно случайно попала между Димой и Оксаной и узнала, что Дима увлекается рисованием, любит инструментальную музыку и разбирается в компьютерах. Оксане было не до разговоров, она не отлипала от телефона, каждый час выходя позвонить, а в конце вечера просто не вернулась. Видимо, попрощалась с кем-то из родных и отчалила налаживать отношения. Хотя Лиза ее понимала, чем больше выпивали ее отец и старший брат, тем оживленнее становился разговор, цепляя темы мировой политики, спорта, да и жизни в целом. Дети быстро устали и уныло растеклись по дивану, натрескавшись именинного торта. Единственный, кто сидел тихо и не отсвечивал — это Дима. И внезапно захотелось узнать его поближе, ведь он был не менее интересен, чем любой из присутствующих, просто сдержаннее и воспитаннее. Таким, вероятно, в его возрасте был и Толик, который обладал просто сверхчувствительным тактом. Когда в беседе Лиза свернула на личную жизнь, Дима резко увел разговор. Распространяться о таком он не желал, и она его решение уважала. Но мысль, которая посетила ее при виде Димы, уходить не хотела, кружа рядом как навязчивый жужжащий шмель. Денис бы ее планы уж точно не одобрил, но, вспоминая потерянное и грустное лицо Толи, Лиза чувствовала, что крупно осталась ему должна. За прошлую помощь и тот хаос, что она поселила в его жизни. Снова. — Тебе нужно открыть брачное агентство, — отшутился Денис, когда вечером она начала терзать его своими теориями о том, что нужно познакомить Диму и Толика. Она долго думала об этом, взвешивала все «за» и «против», и Дима был идеальным партнером для такого зрелого мужчины, как Толик. Умным, добрым, сдержанным и уж никак не барракудой, подобно Эдику. Лиза как раз смывала макияж пропитанными кремом ватными дисками и посматривала сквозь зеркало трюмо на голого мужа, раскинувшегося на постели. Он еще в квартире у дяди бросал на нее характерные взгляды, желая продолжения так хорошо начавшегося вечера. — Ты просто сухарь! — отрезала она. — Я не сухарь, я реалист. Если Толику нравится Эдик, то такой, как Дима, будет навевать на него скуку, понимаешь? Это как променять стервозную шлюшку на пуританскую школьницу. Тем более, как бы там ни было, это не наше дело. — Но Толик не такой. — Откуда тебе знать? — полуулыбнулся Денис. Лиза встала из-за столика и, игнорируя его, ушла в ванную. Муж относился к чужим судьбам с понятным равнодушием, но Лиза так не могла, ведь именно она втравила в это Толика. Она виновата в том, что он страдает. Денис примчался примерно через минуту, поедая ее взглядом. За это время она успела скинуть белье и замотаться в полотенце, со злым удовольствием запахнув его перед глазами мужа. — Ты обиделась? — Нет, — сказала Лиза, но сразу же отвернулась. Явный знак того, что он в немилости. — Я тебя поняла. Хочу в душ. Денис хорошо понимал намеки, давить на него сверх меры никогда и не нужно было. — И что же ты поняла? — Что ты мне не поможешь. Денис помялся, костеря все на свете и в душе проклиная всю эту гомо-эпопею. Он не любил, когда Лиза расстраивалась. — Я помогу тебе. Что ты хочешь? — Денис сграбастал ее к себе и поцеловал голую шею. — Если это так важно. — Это важно для меня, — она замирала под его губами, ласковым трением уже обросшей легкой щетиной щеки. Денис вжался пахом ей в живот и распахнул полотенце. — Значит, Толику не останется другого выбора, как переключиться на Диму. Мне его уже жаль. Лиза тихо засмеялась и охнула, когда он стиснул ее грудь и потащил в душ. Слов больше не осталось лишь тихий шорох воды в кабине да их еле слышные стоны. На рассвете тихо клацнула дверь, но Толик даже не поднимался, зная, что это вернулся Эдик. Какое-то время он шебуршился на кухне, зашел на десять минут в ванную и сразу нырнул к нему в постель, тесно прижимаясь. Словно нарочно давая понять, что он явился и готов выслушать все, что Толик захочет ему сказать. Запах выпивки, сигарет и мыла стоял комом в горле. Эдик не курил, но там, где он был, явно развлекались вовсю. Толик сделал вид, что спит, и Эдика это вполне устраивало, он мимоходом чмокнул его в шею и заснул. За окном уже немного рассвело, но Толик не мог так же нагло посапывать, как это делал Эдик. Сладко и беззаботно. На душе стало мерзко, и он отодвинулся как можно дальше. В физиологическом плане у них с Эдиком никогда не возникало проблем. Они исправно трахались и ругались. И Толик раздраженно поморщился, отмечая, что сонным лицо Эдика кажется почти ангельским, но, когда он бодрствовал, вся святость сходила. Он был немного бледен и одет в одну лишь короткую майку, сбросив белье в ванной. Эдик всегда был слишком хорош, красив, очарователен, активен для него, но Толик купился на его авансы уже на первом свидании, безумно желая завладеть его телом. Но к красивому телу всегда прилагалась душа, и вот тут он крупно промахнулся, решив, что Эдик осядет рядом с ним. Их отношениям еще не исполнилось и полугода, а Толик все бы отдал, чтобы не встречать Эдика никогда. За окном на балконе вилась Линда, потираясь о стекло, и Толик встал и пошел к ней. На улице было прохладно, и он закурил, оперевшись о поручень. Соседская кошка терлась о ноги — единственное существо, которое преданно любило его. Спустя час на балкон вышла Лиза, потягиваясь и зевая. Увидев Линду у него, она укоризненно взглянула на кошку, но забрать ее так и не пришла. Эдик проснулся ближе к обеду. Он натянул на голую задницу шорты и смотрелся даже слишком хорошо в домашнем. Волосы всколочены и торчат, за ухом пятнышко, странно напоминающее засос. — Что у нас на завтрак? — спросил он, вываливаясь на кухню. — На обед. Я ничего не готовил. — Ты меня понял, — беззаботно продолжил Эдик. — Я ужасно хочу есть, возможно, даже что-нибудь неполезное… А? Может, жареной картошки, сто лет ее не ел… Толику было больно видеть его блестящие глаза, лукавые и смеющиеся, и слышать этот тон. Эдик его обманывал, Толик это понимал, но ко всему Эдик даже не пытался это скрыть. — Нам нужно поговорить. — Не сейчас, — Эдик пошел к холодильнику и открыл дверцу, достав кусок колбасы и масло. — Хочешь бутерброд? — Эдик, давай поговорим? — О чем? — недовольно спросил Эдик. — Если ты опять начнешь нудить, я ухожу. — С каких это пор, что бы я ни сказал, это нудно? — Ты знаешь, — отмахнулся тот. — Вообще-то нет, не знаю. Эдик скрестил руки на груди и повернулся к нему. — Ну? Говори. — Ты не ночевал дома. Уже в который раз. — А где я, по-твоему, спал? Я приехал домой. — Не передергивай. Так не может дальше продолжаться… Эдик немного сбавил тон и приблизился к нему, желая загладить вину. Он все еще был хорош, и Толик все так же его хотел. Но теперь сквозь пелену обыкновенной похоти и сексуального влечения ясно проступала истина — как человек Эдик ему никогда не нравился. Ни когда они начали встречаться, и Эдик зачастую наглел и торопил события, ни теперь. Толик ощутил, как он потерся о его пах бедром и поцеловал в шею. — Давай помиримся, Толь? — И что дальше? Ты же не любишь меня. Эдик скорчил укоризненную гримаску. — Ты что, Толя, я только тебя и люблю, — и он уперся стояком в его живот. — Только тебя. Неужели ты запретишь мне видеться с друзьями? Ты настолько эгоистичен? Толик к нему даже не притронулся, и Эдик отдернулся от него. — И что это значит? Ты же хочешь меня! — Хочу, — признал он. — Но не буду. Эдик, так жить невозможно. — Невозможно сидеть, как цепной пес на привязи, у твоих ног. Ты бы хоть раз меня куда-нибудь сводил. Только одни компы на уме! — Я не люблю шататься по клубам, и мы об этом говорили. — А я не люблю сидеть дома. Ты теперь запретишь мне выходить? — Почему же, ходи, но в приличное время. А еще лучше, чтобы ночью ты был дома. — Это смешно. Сколько можно меня ревновать? Я уже сто раз тебе говорил, что я тебе не изменяю. Толик тяжело вздохнул и пошел в комнату. — Не смей уходить, когда я с тобой говорю! Опять за свой комп пошел? — едко выпалил Эдик. — Вот с ним и спи! Понял? Толик остановился на полдороге. Все внутри дрожало от волнения, но ждать дальше не имело смысла. Их отношения никуда не годились и были основаны не на том. И уже давно. Для совместной жизни мало одной постели, есть много других вещей. Взаимопонимание, участие, нежность, любовь… — Эдик, нам нужно разъехаться. Хотя бы ненадолго, я уже не выдерживаю, — произнести это вслух было больнее во многом из-за того, что Толик не любил что-либо требовать. — Что? — переспросил Эдик. — Ты предлагаешь мне съехать? Мне? Толик еще утром об этом думал, и ему было неловко выставлять Эдика. Ему негде жить и вообще, но неожиданно для себя он сказал: — Мы как-то слишком поторопились. Нужно было подождать, да и хозяйка твоя, но я дам тебе время найти новую квартиру. И даже помогу найти другое жилье. Эдик переменился в лице, разом побледнел, а потом залился румянцем, но некрасиво, пятнами гнева. И это его лицо испугало Толика, как и все что было потом. — Свою благотворительность можешь в зад себе заснуть! — визгливо крикнул он. — Эдик, не нужно… Эдик рванул в спальню, с размаху толкая дверь. Врезанное в дверное полотно стекло задрожало и чудом не разбилось. И этот звук отрезвил Толика. — Эдик, что ты делаешь? Эдик! Но тот только вскинулся испепелив Толика взглядом. — Господи, да я же только из-за этой хаты с тобой и трахался! — Он вывалил из шкафа свои шмотки прямо на пол. — Выгоняешь, меня? Мудозвон! Это уже слишком! — сам с собой говорил Эдик, но каждое его слово набатом стучало в ушах Толика. — Да кому ты нужен? Неудачник! — Эдик… — тихо сказал Толик, и он вскинулся, как ядовитая змея. Толик понимал, что это конец, но все же не хотел слышать столько злобы в словах Эдика. Но того уже было не остановить: — Меня хозяйка не выживала, я тебя обманул! — сказал он, вытаскивая из шкафа спортивную сумку. — Да, я тебя постоянно обманывал, понял, выкуси! С первого же месяца, потому что ты меня не устраивал! Эдик стряхнул с нее пыль и бросил на постель. — Зачем ты так? — еле слышно спросил Толик. — Да потому что в постели ты полный ноль, все нежности эти и сюсюсю! А мне надо, чтобы меня ебали! — он прищурил глаза и фыркнул. — По-мужицки, сильно, качественно! А ты слюнтяй! Одно хорошо, что мне тебя терпеть больше не надо! Толик не мог и с места сойти, только смотрел, как Эдик перекидывает в сумку вещи, сгребает с тумбочки свои безделушки. Собирает остатки их совместной жизни. Он не хотел это видеть и бросить тоже не мог. А Эдик все не затыкался и говорил, говорил, говорил… Обо всем, стараясь не просто уйти, а разнести все за собой, чтобы даже огарков не осталось. — Чего застыл? — с шипением сказал Эдик, когда сумка была упакована. Он скинул шорты и натянул трусы, а затем и остальную одежду. — Я с тобой задыхался, я был несчастен, а теперь я буду делать, что хочу и когда хочу. А ты сгниешь тут без меня. В дверь позвонили, но никто из них не среагировал. Эдик вызывал такси, а Толик сел на постель и старался не выказать, как же ему больно от осознания собственной ошибки и низости человека, с которым он прожил почти полгода. Звонок снова заверещал, и Эдик рявкнул на Толика, чтобы открыл, и он, как это было всегда, уступил. За дверью стояла Лиза, она по его лицу поняла, что что-то не так. Эдик тут же выбежал из комнаты с сумкой и толкнул ее плечом, когда выходил. — Эдик! — вскрикнула она. — Да пошли вы оба! — уже спускаясь по ступеням, он задрал руку и показал им знакомый жест. — Какая муха его укусила? Толик ничего не ответил, просто стоял как зомби. — Анатолий? — Он ушел, Лиза. Я его выгнал. Лиза сразу все смекнула и быстро завела его внутрь, усадив на кухне и поставив чайник. — Может чего погорячее, у меня есть виски дома… — Я не пью. Толик весь ушел в себя, прокручивая в голове каждое сказанное Эдиком слово, мучаясь и расцарапывая свежие кровоточащие раны. — Мне уйти? — спросила застенчиво Лиза. Но Толик вскинул глаза наполненные ужасом. И она поняла, без тени смущения продолжив хлопотать на чужой кухне. Прошло два месяца с того памятного дня, когда Эдик хлопнул дверью и ушел. Лиза слышала от кого-то из подруг, что он снова снимал давно приевшуюся однушку и проводил занятия, на которые она теперь не ходила. Лиза никогда не думала, что у нее появится повод ненавидеть Эдика, но при виде страданий Толика, у нее душа рвалась. Она не знала, что сказал ему Эдик перед уходом, но тому удалось уничтожить и растоптать добродушного и спокойного Толика подчистую. — Какая же этот Эдик гнида! — сообщил Денис после того, как впервые побывал у Толика. Подробнее Денис ей не рассказывал, что у них там вышло, но Лиза и не хотела знать, терзаясь жутким чувством вины. Все ее планы по поводу Димы завяли и умерли после того, как она поняла, как сильно страдает Толик. С работой у него не ладилось, потому что за эти месяцы он сосредоточиться так и не смог. В квартире росли горы мусора, грязной посуды и нестираных вещей. И идеальный мужчина внезапно до ужаса стал напоминать пятилетнего ребенка. Беспомощного и растерянного. Она часто приходила к нему и уговаривала перестать терзаться, но он только обещал. Денис фыркал каждый раз, когда она пыталась пожаловаться ему, но хотя бы не повторял «а я же говорил». Лиза знала, что нужно что-то делать, нужно как-то вытаскивать Толика из этой ямы, вот только как? Каждый день она заходила к нему забирать Линду или просто так, на чашечку кофе. Внаглую залазила в холодильник, готовила поесть, сгребала вещи и несла их в ванную, заряжая стиральную машинку, и до сих пор извиняющаяся улыбка Толика приносила ей самой невиданную боль.

Спустя пять месяцев

В квартире родителей всегда было светло, все окна выходили на солнечную сторону, только вот обстановка была древней. Советская мебель, узорчатые обои, деревянные полы и настоящий диван-книжка, который уже давно не раскладывался. Димино естество дизайнера билось в судорогах каждый раз, когда он заходил к ним. Он уже давно мысленно сделал перепланировку и ремонт, натянул гладкие как молоко потолки, выложил паркет и выбрал новые занавески и мебель, подобрал оттенок краски для стен и даже форму люстры, которая хорошо сюда подошла бы. Но отец еще в прошлом году сказал, что ему нравятся его обои, его мебель и допотопные деревянные полы. И Дима перестал что-либо предлагать. Мать приготовила вкусный ужин, впрочем, у нее все ужины были непревзойденными, но Оксана не пришла, ее развод скоро вполне мог обернуться еще одной свадьбой, причем с тем же самым мужчиной. Ну, а у Гаврилы ровно на это число были билеты в театр, только Дима был бессемейным и свободным на радость родителям, которые постоянно прятали глаза и неловко перекашивались, если он знакомил их с кем-то новым. Следовало признать, что родители не одобряли всех его парней без исключения. Хотя не так уж они и были не правы, но Дима все равно не переставал надеяться, что найдется тот, кто не будет его обманывать, руководить им, тянуть деньги, прожигать время в новомодных «дай-я-тебя-трахну» клубах и полюбит его не за что-то, а вопреки всему. — Приходи еще, — обняла его мама, когда он вышел из ванной. От нее пахло сладкой туалетной водой и лаком для волос. — Куда же я денусь? Отец оторвал взгляд от телека и кивнул, прощаясь. Запотевшая банка пива уже покоилась на подлокотнике, ожидая глотка, а ноги он предусмотрительно закинул на пуф. Настоящий болельщик. — Рад был тебя видеть, сынок, — сказал он. Начинался футбол — игра, которую Дима никогда не любил и не понимал, и внимание отца было утеряно до окончания матча. — Может, тебе собрать с собой? Она захлопотала и засуетилась, словно ему пять и он не сможет накормить себя. — Не нужно, — думая вызвать такси, Дима достал мобильник и ласково улыбнулся матери. Оператор ответил, принимая у него заказ. Осталось только дождаться машины. Коротко пикнуло приложение, и Дима, поцеловав мать, вышел за дверь, прихватив куртку. Телефон еще раз пикнул и замолчал. Дима снял блок и посмотрел на иконку одного из этих новомодных приложений, которые обещали новые и разнообразные знакомства. Стоя в прохладном и пустом подъезде Дима с пару секунд раздумывал, открывать очередной профиль или нет? Но любопытство все же взяло верх. В этом доме обитает человек, которому этим вечером одиноко так же как и ему. И то, что неизвестный мужчина живет в доме его родителей, повеселило больше всего. Планов на вечер у Димы не было, но он все-таки немного колебался. Из чувства самосохранения, здравомыслия и опаски. Во-первых, именно из-за того, что это дом его родителей. Во-вторых, потому что, воспользовавшись такой же подсказкой, он нарвался на неуклюжего подростка, а ему после затяжных отношений и болезненного разрыва только неопытного птенца не хватало. Дима не любил распыляться, и даже секс на один раз должен был быть не абы с кем. С минуту поколебавшись, Дима открыл профиль еще неизвестного мужчины и напечатал: «А ты не хотел бы прогуляться?» И это был самый лучший вариант для начала знакомства. По крайней мере, Дима так считал. — А знаешь, что я сейчас видел? С кем был Дима… — с порога сказал Денис и, обернувшись, замолк. Лиза выглядела странно, словно заболела, и он тут же захотел ее прижать к себе и поцеловать. Последнее время она казалась беспокойной и странной. Эта история с Толиком не прошла для нее бесследно, навсегда приучив не играть с чужими судьбами. Тем более, что теперь сосед стал им близким другом. Худо-бедно Толик выкинул из головы Эдика и зажил своей прошлой, спокойной и размеренной жизнью. И Лиза больше не упоминала о своих планах свести его с Димой, но насколько Денис успел убедиться, загадывать никогда нельзя. И степенная прогулка во дворе могла бы перерасти во что-то большее. Тем более, что более похожих и подходящих людей, чем Дима и Толик, было не найти. Денис не был хорошим психологом, но внутреннее чувствовал, что прав, а рассудит только время. Он отогнал все мысли прочь, сбросил обувь и посмотрел, как Лиза прошла в коридор, смущенно сжимая в руке экспресс-тест. Вернее, это он потом понял, что это был тест. На вид она держала какую-то тонкую белую штуковину и вымученно улыбалась. — Лиз? Что такое? Она не сразу решилась сказать, словно не знала чего от него ожидать. — Я беременна, — без излишних игр объявила Лиза и показала ему тест. — Это уже третий, и все положительные. У меня будет ребенок. Ты рад? Ее слова на секунду все заморозили внутри него, чтобы вскоре взорваться фонтаном пенистого шампанского, растекающегося по венам. Время замерло, все вокруг остановилось, чтобы продолжиться спустя пару секунд. Лиза ждала его реакции, жутко нервничая и кусая губы. Денис не нашелся что сказать, поэтому подхватил ее на руки и закружил, беспорядочно целуя. Лиза смеялась, а в глазах стояли слезы. Но Денис не отпускал, все продолжая ее обнимать. Вдыхая запах ее волос, впитывая тело, радуясь тому, что их связь стала еще сильнее. Ребенок. У них будет ребенок. И это просто прекрасно!

Эпилог

Лиза не вовремя открыла дверь на лестничную клетку и оторопела. Перед ее глазами целовались двое: двоюродный брат Дениса и ее сосед. Мелькали языки и очень похотливые руки, хотя мужчины тут же отпрыгнули друг от друга будто ошпаренные, но Лиза заметила все, что нужно: затуманенный взгляд Димы и смущенную улыбку Толика. — Лиза, — виновато начал он, но она только головной махнула. — Меня тут не было, — захлопнув дверь, Лиза шмыгнула на лестницу. — Продолжайте. Настроение ушло, и Толик немного помялся, словно это было первое свидание. Но встречались они уже два месяца. В тот первый раз все обошлось гуляньем по району и обычным шоколадным мороженным, купленным в ларьке. Дима не захотел идти в кафе, а Толик не настаивал. Они только познакомились, и Толик еще не знал, видит ли его в первый или уже в последний раз. Он пригладил пятерней волосы и слушал, что Дима ему рассказывал о себе. Симпатичный, спокойный и вежливый паренёк, слишком молодой и неподходящий для него, как и Эдик. На улице успело стемнеть, и Дима немного щурился, Толику показалось, что он обычно носит очки. Дима даже был совсем немного похож на Эдика, только не такой стройный и гибкий, но Толику так даже больше нравилось. — Расскажи хоть что-нибудь, — попросил он. — Да почти нечего рассказывать. Только то, что я старый неудачник. Живу один, работаю на дому, не люблю тусовки и клубы, которые предпочитает молодежь. И собеседник из меня никакой. — И сколько тебе? — заинтересованно спросил Дима. — Тридцать семь, а тебе? — Двадцать шесть. Толик усмехнулся. — Врешь. — Вру, — согласился Дима и улыбнулся. И Толик на удивление самому себе рассмеялся. — Ну, а серьезно? — Двадцать четыре, но только попробуй сказать, что я для тебя ребенок! — как-то совсем глупо и по-детски вскинулся он. И Толик не стал говорить, что это так и есть. Они прошлись еще, и Дима спросил: — И как часто ты клеишь парней через приложение? — Впервые, — усмехнулся Толик. — Я почти из дому не выхожу, работа. — Все так говорят, а потом оказывается, что у тебя парней перебывало, — беззлобно сказал Дима. — Знаешь, я не особо силен в этом, — сообщил Толик, но Дима ему не поверил. Каким-то образом им удалось договориться об еще одной встрече, а потом и о настоящем свидании и еще одном, которое и привело их к двери Толиковой квартиры. — Ты меня пригласишь? — с надеждой спросил Дима, всматриваясь в его лицо и замирая, потому что впервые влюбился так глупо и бесповоротно в человека, который явно не искал новых отношений и берег себя от новой боли. — А не рано? — Ты считаешь? — Дима криво улыбнулся и достал телефон, желая вызвать такси. Но Толик не дал набрать номер и открыл дверь. — Входи… Дима нервничал, проходя в квартиру, ведь жилье — это зачастую отражение самого человека. А Толика он уже узнал более чем и признавал, что тот ему даже слишком нравится. — Снимай обувь, — сказал Толик и сбросил свои кеды. Хоть он и говорил, что уже очень и очень взрослый мужчина, кеды у него были как у подростка. Сочетание несочетаемого было вполне в стиле Толи. Дима осмотрелся, внутри оказалось красиво, не верх дизайнерского искусства, но все же приятно и без кричащих деталей. И пахло чем-то родным, теплым, как от самого Толика. Хотелось все пощупать и осмотреть, но заочно Дима уже был в восторге. — Что думаешь? — спросил Толик, зная его любовь к дизайну. — Уютно. — А если по десятибалльной шкале? — подначил его он. — Я бы дал семерочку, — усмехнулся Дима. — Но твердую. Толик улыбнулся и, немного помявшись, предложил: — Будешь кофе, чай? — Нет, спасибо, я лучше осмотрюсь, — и Дима прошелся по комнатам, рассматривая фотографии и мелкие статуэтки на полках. Толик любил желтый цвет, неприлично мягкую мебель и рельеф. Спальня оказалась до жуткого маленькой, наверное потому что львиную долю помещения оккупировала кровать. А оставшуюся — оснащенный компьютер, который занимал добрую треть спальни: один огромный монитор в центре и второй слева чуточку поменьше, системник, сабвуфер, куча проводов и дорогующая клавиатура с огромным количеством кнопок. Дима еле удержался, чтобы не нажать. — Круто! — Просто компьютер, — неохотно сказал он, и ушел на кухню. Что удивляло Диму, Толик отчего-то избегал говорить на компьютерные темы. Хотя он был уверен, что Толе было что порассказать. Диме все никак не удавалось понять, как такого, как Толик, еще не оторвали с руками и ногами. Приятного, милого, заботливого и сдержанного. Идеального. Хотелось не отпускать его от себя даже за угол. Из глупой боязни, что его украдут. А Дима совсем не хотел отдавать его кому-либо. Возможно, поэтому он сам подошел и поцеловал его. От Толика пахло одеколоном и чистым потом, после еды он всегда жевал мятную жвачку, поэтому на вкус поцелуй был с оттенком ментола. Диме нравилось в нем все от огромного роста до тощего, аккуратного хвостика, и он чувствовал себя неловко, напирая. Дима прижался поближе, впитывая его тепло и ощущая твердые ладони на плечах. Толик не обнимал его так, как там, на площадке, просто принимал его ласку. Поэтому хотелось все больше и больше почувствовать именно его желание. — Ты не хочешь? — с тенью обиды спросил Дима. — Что за глупости, конечно, хочу! Дима посмотрел на кровать и перевел взгляд на Толика. — Я не слишком хорош… — неуверенно сказал он. — По-моему это именно я должен переживать, — шепнул Дима, медленно пятясь в сторону огромной кровати. И Толик все-таки отпустил себя. Дима еле дышал от крепости объятий и нежной ласки губ и языка Толика. Раздевались они уже лежа. Дима сбросил рубашку и потянулся к молнии на джинсах Толика, запустив руку внутрь, скользнул ладонью вдоль ствола, подобрав яички. Дима не мог похвастаться огромным опытом, но на данный момент чувствовал, что и в этом деле Толик не подкачает. — Оу, и с этим ты не хорош? — спросил он, сжимая в ладони немалых размеров член. Толик густо покраснел. Дима не стал дожидаться ответа и оседлал его, целуя в шею. — Кто бы тебе ни наговорил всякой чуши, я категорически с ними не согласен. Толик гладил его спину и забирался кончиками пальцев под ремень брюк. И Диме хотелось лишь одного: чтобы он не торопился и дал ему привыкнуть. Им обоим так давно не хватало нежности, тепла и ласки. Дима позволил себе никуда не спешить и просто получать удовольствие от простых ласк, пока его не остановили. — Дима, прекращай! — приказал Толик, перехватывая его бедра, которые не переставали тереться об его ширинку. — А ты меня заставь… Дима охнул, когда резко оказался на спине, и уставился в потолок. Толик стащил с него брюки вместе с трусами и отбросил их в сторону. И, когда на его член легла ласковая ладонь, а потом и теплые губы, Дима понял, что зря подначивал. Кончить хотелось неимоверно, тем более после долгого перерыва наедине со своей правой. Толик неторопливо ласкал его, растягивая под себя, каждый раз обманывая ожидания, когда Дима думал, что он подберется и рывком пойдет в него. Такое поведение уж точно было не в стиле Толи, джентльмена до мозга костей. Дима даже не заметил, когда появились презервативы и смазка, он только чувствовал, как им хорошо вместе. Идеально, неповторимо, восхитительно. Дима никогда не считал себя требовательным в сексе, но с ним он словно открыл глаза на то, как можно «заниматься любовью», а не просто трахаться. И его не смутило, что Толик не давал ему закрыть глаза, ловил его взгляд, притягивал, удерживал его голову и целовал, пока его член мерно скользил внутри. Дима кончил первым, как зеленый мальчишка, цепляясь за своего мужчину, сжимая его в объятиях, словно боясь, что это сон. И комната плыла перед глазами вместе со всем миром, который был сосредоточен сейчас только на нем. — Димочка… — выдохнул Толик и мелко задрожал, а тот радовался, что подарил ему это удовольствие. После душа и кофе с булочками, съеденными на уютной кухоньке, Дима все же решился спросить: — И что же за мудак сказал тебе, что ты в постели плох? Толик улыбнулся без тени грусти и, притянув его к себе, сказал: — Уже абсолютно не важно, кем он был. Главное, что мне повезло встретить тебя… И они бы поцеловались, если бы не требовательное мурчание на балконе.