Белая Роза

«В Шаэрраведд постоянно приходят эльфы. Разные эльфы. И запальчивые, и глупые, для которых символом остается потрескавшийся камень. И разумные, для которых символ – бессмертные, вечно возрождающиеся цветы». Анджей Сапковский, «Сага о Цири и Геральте».

Шаги неприятно нарушают гармоничную тишину. Здесь, среди развалин Шаэрраведда тихо почти всегда – эльфы приходят поодиночке и редко говорят что-либо. Это место не нуждается в чьих-то словах – хватает и того, что при одном только взгляде на некогда священный город, горло сжимают злые слезы, которым не пролиться, но и не исчезнуть никогда. Хруп. Хруп. Под ногами хрустят ветки и обломки камней. Шорох шагов слышен, наверное, даже за милю, но неизвестный эльф и не желает скрываться от кого-либо. Знает, что здесь никого нет. Высокий, немного сутулый, но по-эльфийски гордый и прекрасный, в темном плаще с капюшоном, он подходит к белой мраморной плите, оплетенной побегами розового куста. Вечные Белые Розы Шаэрраведда. А из-под лепестков печально, словно при жизни смотрит Аэлиренн, прекрасная и непокорная Аэлиренн, которую люди, изменяя на свой лад Старшее наречие, называют Элиреной. Загрубевшие от долгих лет войны пальцы осторожно касаются мрамора, обводя черты лица юной предводительницы эльфов. Черты лица, которые не тронули ни время, ни люди. «Аэлиренн… » Для многих символом остался потрескавшийся камень, рухнувший Белый Город, на развалинах которого ютятся теперь птицы и ящерицы, обломки которого покрыл зеленоватый мох, как след времени. Для многих символом стали бессмертные розы, цветущие весь год. «А для меня символ - моя любовь…» Пальцы снова и снова повторяют каждую черточку в мраморе, хотя весь портрет за многие годы давно изучен и прочно отпечатался в памяти. Знать бы, что за неизвестный мастер создал этот шедевр, сохранив Аэлиренн такой, какой она была при жизни. Такой, какой она была и для него. «Помнится, как-то один встреченный мною менестрель пел, что тоска пахнет морем. Я долго не понимал его…пока не пришел сюда, снова. Теперь я знаю, что такое запах тоски. Вот только для меня она имеет тонкий, сладковатый аромат белых роз». С губ срывается тихий горестный смешок. В такие моменты он впервые завидовал людям, имеющим способность стирать и размывать события в памяти. Не сразу, со временем, но притуплять боль. Для эльфов, для бессмертных, пытка памятью вечна. «Аэлиренн, за прошедшие годы я успел сотни раз проклясть себя за то, что не пошел тогда за тобой, защищать последнюю надежду, последний наш оплот – Шаэрраведд. Я сотни раз успел оправдать себя, но все никак не могу успокоить боль в душе. Я любил тебя, Аэлиренн, я люблю тебя и сейчас, через многие годы. Люди сумели разрушить мой дом, но они не погребли под камнем последнее, что осталось у меня». Он ведь видел, как умирала Аэлиренн. За свой последний Рубеж, за свой символ. Он видел, как безобразный шрам от вражеского клинка рассек ее прекрасное лицо. А затем видел, как она упала, чтобы никогда больше не подняться. Больше всего обжигало это «никогда». Никогда больше им не бродить по вечернему Шаэрраведду. Никогда больше не провожать закат вечерами, под тихий перебор серебряных струн. Никогда больше рука Аэлиренн не коснется его плеча, никогда он больше не увидит ни ее лица, ни ее улыбки. Болью в висках отдается это холодное, беспощадное слово: никогда. Никогда. Рука эльфа осторожно касается цветка белой розы. Хрустит стебелек, оставляя на коже маленькие красные ранки от шипов, но, не успев надломить цветок, эльф опускает руку. Он и без того все запомнит. «Знала бы ты, Аэлиренн, что вышло из твоего решения. Старейшины оказались правы. Народ эльфов остался обречен на вымирание, на жалкие попытки яростной борьбы – теперь мы белки, скоя`таэли, изгнанники. Нам не осталось ни единого шанса. А Шаэрраведд разрушен, и уже никакая сила в этом мире его не восстановит». Только вечно будут цвести бессмертные Белые Розы, словно памятник прошедшему. Служа вечным напоминанием, что ничего уже не вернуть назад. Только дожди и снега никогда не размоют тонкие черты лица печальной предводительницы эльфов, Аэлиренн, Белой Розы Шаэрраведда. Только никогда уже не повторить тот день, когда запах гари насмерть отпечатался в сознании - кровавой раной. «Мы еще свидимся, Аэлиренн, Белая Роза Шаэрраведда. Может быть, уже не в этом мире – Предназначения мне не угадать. Но знай, что я еще приду сюда, если доживу. Как всегда». И, уже уходя, эльф оборачивается и тихим шепотом с губ срывается: - Va faill…leede…