Двадцатилетие

На улице моросил мелкий, противный дождь, который почти не чувствуется, пока не доберешься до сухого помещения и не осознаешь, что слегка промок. - Можно ли считать дождь плохой приметой? - в течении этого дня Тецу столько раз спрашивал это про себя, что теперь даже не заметил, что произнес вслух. Подготовка к концерту вымотала его, как будто высушив изнутри, так что даже приходилось напоминать себе о том, что нужно улыбаться. К счастью, регламент позволял короткую передышку - минут десять, прежде чем стадион притихнет, а их лимузины тронутся с места. - Почему бы не считать его хорошей приметой? - предложил Кен. Тецу вздрогнул, умудрившись забыть, в компании с кем ему придется взъезжать на стадион. - Я думал, сегодня обойдемся без дождя, завтра обещают ливень, - ладно, у них есть сцена и навес, а вот людей, вынужденных мокнуть... кто знает, не окажется ли их любовь к группе слабее желания укрыться от дождя? - Дождь - это благо, - подозрительно серьезно изрек Кен, стряхивая мелкие капли воды с кепки. Сидения моментально впитали влагу, оставив неприглядно выглядящие темные пятна. - Дает жизнь природе. - Но без шансов, что он даст новую жизнь нам. Не хотелось это признавать, но Тецу понимал, что сейчас они будут праздновать, скорее всего, начало конца. Он бы многое отдал, что бы жить, по примеру некоторых, одним моментом, но просто не мог перестать думать о том, что будет дальше. - Жизнь еще на двадцать лет, хочешь сказать? - слышно по голосу, что Кен улыбается. Придвигается ближе. Тецу игнорирует его движения, наклонившись, спрятав лицо в ладонях. Веки снова налились свинцом - он почти не спал в последнее время, выбирая время для короткого сна между репетициями и встречами. - Может быть, еще на тридцать, - Тецу попробовал пошутить. Слова оказались неприятными. НА сколько их хватит? Год, два? - Думай о втором дыхании, - предложил Кен. Он уже сидел близко, очень близко - можно было почувствовать его тепло, если захотеть. - Все понимают, что мы не можем родиться заново. Мы можем доказать, что не умерли пока, - Кен говорил тихо, приходилось прислушиваться. Тецуе очень хотелось дотянуться до него. Совсем ведь просто - протянуть руку на сантиметров десять и наткнуться на чужое колено. Или самому придвинуться, подставиться под объятие. Разрушить все бастионы, прикрывающие их. - Я устал, - сообщил Тецу в пространство. - Я хочу умереть, когда выйду из этой машины. - Ты у кого этого набрался? - Кен все-таки сократил расстояние, одним рывком передвинувшись и вжав Тецу в дверцу машины. - Выкинь из головы немедленно. Или я тебя отсюда сам выкину, пойдешь пешком и подумаешь над своим поведением. - Да, мамочка, - сдавленно согласился Тецу, пытаясь вдохнуть. Кен кивнул и отодвинулся с совершенно серьезным видом - Тецу наконец-то решился на него взглянуть. - Знаю, что ты и так это знаешь, но все же постарайся не думать об усталости, - предложил Кен. Теплая ладонь опустилась на затылок Тецу, он даже испугался за волосы - не то, что его пугала угроза прическе, но странно, наверное, будет выбираться из лимузина с хаосом на голове. К тому же машина уже тронулась с места, им осталось... около минуты. - Я понял, не волнуйся. Все пройдет гладко, - Тецуя постарался говорить уверенно, но не был уверен, что у него это получилось. но Кен, вроде бы, оказался доволен. И улыбался. До смерти хотелось его поцеловать - плевать на запах табака, Тецу уже почти привык - и вообще плевать, что их могут заметить. Тецу знал, что Кену хочется того же, но первый он не нарушит соглашение никогда. Только с его, Тецуи, согласия - и только после того, как сам Тецу сделает шаг навстречу. Он позволил себе только прижаться к Кену на пару секунд. А потом лимузин оказался на стадионе и пришлось из него выбираться. Кен шел и улыбался - Тецу наблюдал за ним по экранам над сценой. У него самого улыбки получались странные, так что в конце концов Тецу предпочел идти, приняв строгий вид. А на сцене он заставил себя выкинуть все из головы. Только музыка, публика и его группа, как единый организм. *** - Это были мои слова, между прочим, - напомнил Кен, вызвавшийся подбросить Тецу до дома - очередной съемной квартиры. Но оставаться в компании жены перед важными концертами в Токио Тецуя никак не мог. - Да, спасибо, людям понравилось, - кивнул Тецу. Его отпустило ближе к концу - когда уже стало ясно, что ничего хуже забывшего слова Хайда с ними не случится. После этого можно было улыбаться, выбегать под дождь и вообще вести себя более привычным публике образе. И почему-то Тецу казалось, что завтра все будет намного проще и лучше. По крайней мере, чуть приподнятое настроение не позволяло ему думать о плохом. Тецу даже позволил себе отдых - час лежать на кровати, не раздеваясь и пытаясь не думать. Если раздеться и забраться под одеяло, он уснет. А так - можно подремать немного. А потом - к гитаре, списку песен, примерным текстам МС и планом передвижений по сцене... Кен запретил ему репетировать вместо того, чтобы попрощаться, но следовать его словам Тецу не собирался. Все равно больше нечем занять себя. Может, лучше было вернуться к жене? Но в ее компании Тецу слишком расслаблялся. Она великолепно готовила, неплохо обеспечивала уют, с ней можно было поговорить и о делах - и ночь потратить на то, чтобы обсудить очередную модную коллекцию. Милая девочка. Тецу заставил себя выкинуть мысли о ней, поднимаясь с кровати. Работать. Он был почти уверен, что ближе к ночи он уже будет не один. Кен пришел после полуночи. Ключи у него были свои. Дверь открылась так тихо, что Тецу этого не заметил, так что был застигнут на месте преступления - с гитарой в руках. - Так и думал, - сердито сказал Кен. Тецу отложил гитару и пожал плечами. Он был готов поклясться, что Кен занимался тем же самым всего около получаса назад. - У нас утром репетиция, тогда и поиграешь, - заявил Кен. - Все. Пора спать. - Мамочка, ты споешь мне колыбельную? - криво усмехнулся Тецу, помассировал мешки под глазами, откинувшись на спинку стула. Он не так уж и давно научился дразнить Кена - у того режим "мамочки" начал включаться не так уж давно, в то время, когда они снова начали работать вместе. Тецу поднялся на ноги и замер, не понимая, как нужно приветствовать Кена - не руку же подавать ему, в конце концов. Обнять? Кен решил разобраться с проблемой самостоятельно и двинулся к нему. Тецу отступил на шаг, потом еще на один, опасаясь, что сейчас окажется в объятиях, вырваться из которых получится только к утру. Кен широко улыбнулся, продолжая наступать, только слегка повернул. Тецу слишком поздно понял, куда именно в его квартире-студии они в результате окажутся. А когда понял, позволил Кену подойти и обнять его. Вытерпел подножку. - Я не могу, - прошептал Тецу, опрокинутый на кровать. Ему не хотелось пояснять. Он не мог в самом деле ничего - он устал, он не представлял, что будет завтра, и ему даже думать об этом не хотелось. Но ответственность не позволяла так просто забыть о проблемах. - Бывает, - согласился Кен, укладываясь поверх Тецу. - Я ничего не требую. Разве что того, чтобы ты закрыл глаза и поспал как человек, а не шлялся по квартире до утра. Он был теплым - Кен всегда был теплым, достаточно тяжелым, Тецу не мог назвать Кена уютным - но рядом с ним всегда было спокойно. Кен потерся о его щеку своей, ленивым, медленным движением, грубоватой лаской. Тецу обнял его одной рукой, зажмурившись и закусив губу. - Как твои руки, кстати? - поинтересовался Кен - кажется, своим самым светским тоном. - Что с моими руками? - удивленно спросил Тецу, не успев среагировать на смену темы. - Кто жаловался, что у него суставы ноют? - с мягкой насмешкой спросил Кен и отодвинулся - Тецу с огромным трудом сдержал порыв потянуться следом за ним. - У меня спина ноет сильнее, - наконец опомнился он, тряхнув головой, открыл глаза. Кен кивнул с серьезным видом, прежде чем заставить Тецу перевернуться на живот, одновременно сдергивая с него домашние майку, футболку и рубашку. Прежде, чем Тецу смог возразить, на спину уже легли теплые ладони, после переместившиеся на плечи. - Не знал, что ты умеешь, - через силу выдохнул он: говорить, да и соображать вообще весьма сильно мешали ловкие пальцы, заставляющий расслабиться зажатые мышцы. - Пришлось научиться, - вздохнул Кен. - У меня тоже болят пальцы, я решил, что должен уметь справляться с этой проблемой. Он стоял на коленях над Тецу, упершись ими в кровать совсем рядом с его бедрами, явно стараясь не касаться. - А спина? - Тецу с трудом подавил желание выгнуться, подставляясь под ладони Кена, закусил губу, когда массаж переместился на поясницу. Он сглотнул и с шумом выдохнул. - Можешь опустить руки ниже. Кен удивленно вздохнул, но переспрашивать, к счастью, не стал. в последний раз провел ладонями по спине, обнял Тецу и потянул его вверх, ставя на четвереньки. - А для спины приходится два раза в неделю общаться с одной очаровательной дамой, - продолжил Кен, как будто они по-прежнему спокойно разговаривали, а не собирались заниматься любовью. Хотя Кен, судя по всему, собирался продолжить массаж, так что Тецу перевел дыхание - на моменте расставания с брюками его накрыло едва ли не паническим ужасом и желанием все остановить. А вдруг нарушение запрета, которого они придерживались как минимум десяток лет, приведет к чему-то неотвратимому? К какой-нибудь катастрофе, и Кен снова получит травму на сцене, и страшно подумать, что еще только может случиться, стоит перешагнуть черту. К счастью, Кен слишком хорошо его знал, чтобы позволить паниковать долго. А за мастерство в выбивании плохих мыслей ему стоило как минимум повесить медаль. И, когда наконец отступила паника, можно было просто наслаждаться. Когда он начал просить - потому что мысли все равно задерживались, цеплялись за дальние уголки сознания, и справиться с ними самому не было никакой возможности - стало еще лучше. Отпустить почти все уровни контроля, позволить другому человеку решать за себя, что делать - бесценные мгновения перед тем, как Тецу вспомнит о том, что нужно продолжать держать в руках все ниточки. Но пока - можно об этом не думать. Один из самых дорогих подарков, которые только можно получить. Подозрительное шевеление рядом с уже почти задремавшим Тецу означало только одно. Он безошибочно протянул руку, отбирая слегка помятую пачку и отбрасывая ее подальше. - Никакого табака в моей постели, - потребовал Тецу, зевнув. Открывать глаза не хотелось - все равно он почти уже уснул. Со стороны Кена донеслось сдержанное ворчание. - Спи уже, - заключил он, придвигаясь ближе, вздохнул и подгреб Тецу к себе под бок. - Завтра тяжелый день и все такое. - Только попробуй потом закурить в комнате, - попытался грозно произнести Тецу, уже проваливаясь в сон. Кену пришлось уходить на кухню с запасной пачкой. Ему столько раз за ночь пришлось пообещать, что завтра все пройдет просто отлично, что ничего другого не оставалось, кроме как самому в это поверить.