Ошибка

**** Парня этого Куруруги приметил сразу. И немудрено. Среди надменных, скучающих, жестких, помятых, изуродованных алчностью, отчаявшихся, пресыщенных, бледных лиц завсегдатаев казино – он. Как жемчужина среди зерен риса. Как цветущая слива в заснеженном зимнем лесу. Как… Как удар, нанесенный внезапно. О, Куруруги повидал на своем веку немало красивых мальчиков. Да и девочек. И денег заработал немало, продавая эту самую красоту - оптом и в розницу. Только никто из них и рядом не стоял с этим незнакомцем. Парень разговаривал с двумя девчонками, мило краснея от смущения, и можно было сразу понять – с женщинами он общается нечасто. А ведь если судить по внешности, бабы должны вешаться на него сотнями. Вот и эти две дурищи уставились на него, как загипнотизированные, и, перебивая друг друга, трещали без умолку. Куруруги напряг слух. Ничего. Ни одного слова не доносилось сквозь ровный гул голосов. Народу – яблоку негде упасть. Вот они потащили его к автоматам… Симпатичные девчонки. На кого это он все время оглядывается? В той стороне женщин нет. А может, он предпочитает мужчин? Тем лучше. Тебе повезло, мальчик. Сегодня ты узнаешь, что такое настоящий мужчина. Какие необычные у него глаза – фиолетовые, цвета ирисов. Линзы, сообразил Куруруги. Необычной была не только красота незнакомца. Необычным было все – чистота и явная неискушенность в сочетании с неподдельным интересом ко всему окружающему; почти детская радость. Сколько ему может быть лет? На расстоянии трудно определить, но уж никак не меньше двадцати. Можно подумать, он впервые оказался в подобном месте. Хотя… наверное, так оно и есть. Новичок, точно. Вся апатия, владевшая им в последнее время, исчезла в один миг. Как хорошо, что он пришел сюда. Вечер явно не пропадет даром. Он бросил игру и отошел в угол, к бару, по пути сделав знак одному из крупье. - Что–то не так, Куруруги-сама? - Приведи его, – и небрежно ткнул толстым кривым пальцем. Юки взглянул в указанном направлении и побледнел. - З-забудьте о нем, Куруруги-сама. Э-э… Я… Если пожелаете, у нас есть… Словом, он тут не один, и я… - И что с того? В чем проблема? Избавься от его дружка. Юки посмотрел на него с таким изумлением, что Куруруги разозлился. - Да в чем дело? Это не просто дружок? Тем лучше. Наверняка я знаю его хозяина, мы договоримся. - Э-это не хозяин. Он… - Юки снова умолк. - Да кто он, черт его побери? - Тише, умоляю вас. Он… это сам дьявол. Этот человек… он… Забудьте об этом мальчишке, прошу. - Покажи мне его, - приказал Куруруги. - За четвертым столом. Высокий, во всем белом. Не смотрите на него, умоляю вас. Мне кажется, он не в настроении сегодня, - крупные капли пота выступили на лбу Юки. - Да черт с ним. Не будет же он вечно торчать рядом. Узнай, где малыш живет. - Парень нездешний. Приезжает очень редко и останавливается всегда… у него. - Так ты его видел раньше? - Нет, я не видел. Просто… я знаком со слугой из этого дома, он мой дальний родственник и кое-что рассказывал… - А откуда он, не знаешь? Вечер становился все интереснее. Куруруги чувствовал, как закипает кровь – будто разом превратилась в шампанское. - Никто не знает. Но точно – не из Японии. - Вот как, - задумался Куруруги. Да, это будет настоящее приключение! Лакомый кусочек – гибкий, вызывающе стройный. Наверняка страстный… вон как сверкают глаза, сколько в них жизни. Уж он-то в этом разбирается. Надеюсь, он с характером. Осточертели эти безвольные послушные куклы. Правду сказать – в нашем деле строптивые не нужны. Можно, конечно, и поиграть слегка, раззадорить клиента… не более. Куруруги всегда сам пробовал товар. Ну, и обучал, конечно – лучших. Поддавались не все. Приходилось часто наказывать, ломать. Строгость в этом деле необходима. Случалось и перегнуть палку, не без этого. Тела он потом топил в море. Что ж, в любом деле потери неизбежны… Но с этим чудом все будет иначе. Его он попробует привязать к себе. Ведь заслужил же он что-то и для себя! Ками-сама, до чего хорош. Глаз не оторвать. Что может дать ему этот бледный пижон в очках? Поди, управляющий в банке… понятия не имеющий о том, что такое настоящие, серьезные деньги. Правда, Юки его почему-то боится… Болван. Меня надо бояться. - Вот что, - сказал он терпеливо ожидавшему Юки. – Подойди к этому типу и отвлеки его чем-нибудь. Придумай. А я… В этот момент господин в белом встал из-за стола, кивнул парню, и они оба направились к выходу. - Не смотрите на него, - вновь испуганно прошептал Юки. Но Куруруги, не слушая, так и впился глазами в проходящую мимо пару. На секунду его глаза встретились с глазами человека в белом, и внезапно холод пробрал его до костей. Какие глаза, какое лицо… красив, как ангел… падший… и это явственное ощущение опасности, исходящее от него. Да, видно, все-таки числятся за ним кое-какие дела, так просто он добычу из рук не выпустит. Как глянул… будто все знает. А у парня встревоженный вид. С чего бы? Этот хрупкий, ослепительно красивый мальчик – конечно же, жертва, убедил себя Куруруги. Теперь, увидев лицо человека в белом, он в этом не сомневался. Выждав минуту, он вышел на улицу. Как раз вовремя – белый «Ягуар» уже выезжал со стоянки. Сел в самую неприметную машину, осторожно, держа дистанцию, поехал за ними. Зачем – он и сам толком не знал. Четкого плана не было, он надеялся только на свою интуицию. Что ж, она не раз выручала его. Куруруги чувствовал – парня он еще увидит сегодня. Что-то произойдет. Пока что ему везло. Он не потерял «Ягуар» и точно определил дом, в который зашла парочка. И снова везение – особняк. Поди ищи их в каком-нибудь небоскребе… «А этот тип, похоже, все-таки не беден, пропади он пропадом», - подумал Куруруги. Не очень большой, но трехэтажный дом, да еще окруженный садом… Для Токио это роскошь. «Ничего, найдет себе другую игрушку. А эта нужна мне. У красоты должен быть хозяин и защитник. И пусть сам я отнюдь не красавец…» Когда стемнело окончательно, он бросил машину и перебрался в сад. Долгое время ничего не происходило. Мягко светились зашторенные окна второго этажа, и, если бы не это, дом казался бы покинутым – такая тишина царила вокруг. Куруруги терпеливо ждал. И дождался – внезапно открылась и со стуком затворилась боковая дверь, и на освещенном крыльце появился Он. Сделал шаг вперед, гибко потянулся и… исчез. Будто растворился в воздухе. Куруруги изумленно озирался вокруг. Ему некуда было деться! Ведь не растворился же он в самом деле. Здесь наверняка есть скрытая дверь. Он сделал шаг к стене, ограждающей сад, намереваясь исследовать ее, и замер. Какой-то шорох у него за спиной, всего-то, и вновь волна иррационального, дикого ужаса затопила сознание. Куруруги вытер намокший лоб. «Да, пора мне отдохнуть, пора», - подумал он. Куда это годится – так дергаться от малейшего шума. Он же не в джунглях, в конце концов. Что может случиться в этом тихом квартале, пусть даже в этот сад он проник не совсем законно? Войны с конкурентами давно позади… - Хорош, не правда ли? – негромко сказал кто-то рядом. Куруруги резко обернулся. Возле дерева стоял человек в белом. Быстрое, почти неуловимое движение его руки – и больше Куруруги ничего не помнил и не чувствовал. **** Сознание медленно, неохотно возвращалось к нему. Холод. Холод и боль. Он открыл глаза и ничего не увидел. Темнота – хоть глаз выколи. Через несколько минут ему удалось различить довольно большое помещение, в центре стол, над ним лампа, похожая на те, что бывают в операционных. Где-то с негромким стуком срывались тяжелые капли воды. Сыро, очень сыро. Небольшая отдушина под самым потолком. Через нее-то и пробивался слабый свет. Лунный - присмотревшись, определил Куруруги. Значит, ночь еще не кончилась. Но где же он? Куруруги попробовал шевельнуться, и тут только понял, что привязан. Крепко привязан к стене. Руки и ноги намертво прикручены к выступающим из стены штырям. Кроме того, он полностью обнажен. Вот почему так холодно… И тут же он вспотел от ужаса. Плохо. Все очень плохо. Что-то подсказывало - это конец, из этой переделки ему не выбраться. Он поспешно отогнал эту мысль и попытался трезво оценить обстановку. …Снова и снова пытаясь освободиться, он вконец стер кожу на щиколотках и запястьях. Ночь закончилась, в помещении стало светлее, и, ободренный этим, Куруруги начал кричать. Через несколько часов, сорвав голос, понял – бесполезно. Слабость овладела им. Голод и жажда все сильнее донимали его – так сильно, что он и о страхе позабыл. Ног он уже давно не чувствовал… Снова наступила ночь, ее сменил бесконечный день, и опять ночь… Нужду Куруруги терпел сколько мог, но теперь зловонная лужа под ногами только усиливала весь ужас его положения. Нет, это не конкуренты – те бы просто убили его. Значит, месть? Но кто? Кто именно? Из глубин памяти медленно всплывали давно забытые черты. Хиро. Яркий, непокорный, отчаянный… Одна из первых его неудач. Он тогда «забыл» упрямца в подвале… Спустя десять лет во время ремонта нашли маленький скелет… Никто не посмел и рта открыть… Были ли у Хиро родственники? Могли ли они, спустя столько лет, отыскать его в огромном городе? Предстоит ли ему медленно подохнуть здесь от голода? Куруруги тихо заскулил. Время шло. Пить, господи, пить… Мучения усиливались от сознания, что кран всего в нескольких метрах. Капли срывались, срывались… Голова Куруруги бессильно упала на грудь. Реки, озера, водопады грезились ему, бесчисленные ряды запотевших бутылок… Быстрее, господи, быстрее бы уже… Свет зажегся внезапно. Ослепленный Куруруги не сразу разглядел вошедшего. Что-то зазвенело, как будто металл. Узнав наконец «человека в белом», он тупо изумился – а этот-то что здесь делает? Он уже забыл о событиях того, казавшегося теперь таким далеким, вечера. - Пить,- прохрипел он. - Добрый вечер, Куруруги-сан, - слегка поклонился ему незнакомец, - вижу, вы уже освоились. - Кто вы? – пересохшие губы с трудом слушались Куруруги. - Помогите мне, ради бога, дайте мне воды. Полицию, врача… сделайте что-нибудь… - Мураки Кадзутака, к вашим услугам, - снова поклонился вошедший. – Помочь? Боюсь, у меня несколько другие планы. Что-то просвистело в воздухе, и Куруруги взвыл от внезапной острой боли в бедре. Что-то теплое потекло по ноге. Нож! - За…чем? Что вы делаете?- прошептал он, скорее ошеломленный, чем напуганный. - Я пришел тебя убить, - спокойно и как-то буднично сообщил Мураки. – Надеюсь, ты покаялся в грехах. Время у тебя было. Глаза слезились, но Куруруги разглядел ножи, разложенные аккуратно на столе. Так вот что звенело… - Но почему? Что я сделал? Второй нож вонзился Куруруги в бок. Превозмогая боль, он все еще пытался договориться: - Умоляю, не делайте этого. Я богат, очень богат, мы можем договориться. - Твои деньги мне ни к чему. - Тогда что? Все, что угодно, я сделаю для вас все, что угодно… у меня большие возможности… вы же видите меня впервые… это какая-то ошибка! - Я так хочу. Этого достаточно, - Мураки подошел ближе, и, увидев его глаза, Куруруги похолодел. Спокойный, веселый и совершенно безумный взгляд. «Он сумасшедший», - мелькнула мысль. - Но должна же быть причина… зачем вам все это… что вам даст моя смерть, - упавшим голосом бормотал Куруруги. - Делаешь вид, что не понимаешь? Ты осмелился желать то, что принадлежит мне. Такого я не прощаю, - еще два ножа ранили истекающего кровью Куруруги. Теперь он понял все. - Что вы, - все еще на что-то надеясь, униженно лепетал Куруруги, - да, я обратил внимание на вашего спутника. Он так красив… каждый может любоваться красотой, просто любоваться… для чего же тогда ее создал бог… я не хотел вас оскорбить, поверьте… Мураки усмехнулся. - Ну ты наглец, Куруруги. Любоваться, говоришь? Даже сейчас лжешь. Думаешь, я не знаю твоих дел? Специалист по красоте… Впрочем, каждый развлекается по-своему. Но ты зашел на мою территорию, и за это поплатишься. Пятый нож пробил Куруруги легкие. Невыносимая боль. Невыносимый, смертный ужас… - Ну, расскажи мне о своих планах. Так что ты задумал? - Ничего, клянусь вам, ничего, - захлебываясь кровью, хрипел несчастный, - поверьте мне… - И поэтому ты поехал за нами и прятался в моем саду… понимаю, - спокойный иронический голос едва проникал в помраченное сознание Куруруги. - Пощадите… пощадите, умоляю… - Ты умрешь быстро. Что-то вонзилось ему в правый глаз, и по щеке потекло вязкое, липкое… Куруруги взвыл. В голосе его уже не осталось ничего человеческого. Не успел он осознать, что потерял глаз, как лишился и второго. Он уже не чувствовал новые удары, сыпавшиеся теперь один за другим. Сознание наконец-то милосердно покинуло его. «Зачем я не послушался Юки…» - была его последняя связная мысль. Мураки метнул последний нож, прямо в сердце, и вышел. «Грязная свинья… До чего же мерзко он умирал, никакого достоинства… Кажется, я совершил ошибку, это даже не развлекло меня. Впрочем, есть время все исправить…»