Хрустящий момент

     Маршал Лионель махнул рукой и скривил нос, всем видом показывая, что Давенпорта больше видеть не желает. И вообще хочет, чтобы его оставили в покое. Капитан сощурил глаза в две тоненькие щелочки, кивнул и, чуть не свернув всё на свете вместе с палаткой, вылетел вон. Маршал цыкнул и повертел головой, выгибая шею. Люсьен хотел выйти вслед за капитаном, но конкретно его, в принципе, не выгоняли, и, может быть, Савиньяку еще что-нибудь понадобится. Маршал с размаху сел на стул, завел плечи назад и только тут удосужился заметить своего адъютанта.      – Вы еще здесь? Идите тогда отнесите эти бумаги северному разъезду, они уже должны были вернуться.      Сэц-Алан с готовностью кивнул и трепетно взял приказ, написанный маршальской рукой. Обычно эти штуки разносил Давенпорт, Люсьену попадало разносить приказы больше на словах, а тут можно было какое-то время полюбоваться на красивые буквы, выведенные твердой рукой. Лионель сидел, приложив ладони ко лбу и абстрагировавшись от вселенной. Сэц-Алан сжал зубы, досчитал до четырех, но как только мимолётная идея превратилась в надсадную потребность, Люсьен решился, зашел Савиньяк за спину, упёр большие пальцы тому в основание шеи и резко надавил дважды, заставляя белокурую макушку качнуться и издать два умопомрачительных щелчка.      Маршал Ли застыл, как сидел, на несколько секунд, потом шумно сглотнул и опасливо потрогал шею, задевая пальцы Сэц-Алана, которые тот почему-то не убрал.      – П-п-простите, я всего лишь хотел!..      – Мне показалось, – хрипловато откликнулся маршал, – что вы мне только что свернули шею и вывернули её обратно…      Люсьен промычал под нос что-то невразумительное – фраза явно ответа не требовала. Но если его не выгнали сразу и не пристрелили, значит, маршал не очень и сердился. Люсьен в порыве вдохновения с нажимом провел по шее, Лионель убедился, что он пока жив-здоров, и опустил руки. А потом опустил и плечи, расслабляя их и подставляя ладоням адъютанта.      Осмелев, Люсьен перевел большие пальцы чуть ниже, залезая под ворот и надавливая на мышцы, и наклонился к спутанной светлой шевелюре. Волосы маршала пахли порохом и еще чем-то приторно-сладким, вроде прелых листьев. А что, вполне возможно, они ехали по кленовому лесу, и еще не все листья могли опасть, и хотя бы один из них имел право упасть на Лионеля. Впрочем, он ехал в шляпе, но ведь и шляпа… да, скорее всего, так и было дело, порывом ветра у него сдуло шляпу с головы, она упала в горку наваленных запревших и прикрытых тонким слоем мокрого снега кленовых листьев и успела пропитаться этим запахом, а порохом волосы маршала пахнут, наверное, постоянно.      Сэц-Алан сжал плотные плечи в руках, давя на костяшки, и Савиньяк совсем обмяк, кратко утробно заскрипев и вытянув голову вверх. Люсьен провел указательными пальцами по всей её длине, и маршал расслабленно вздохнул, подставляя затылок пальцам своего адъютанта. Сэц-Алан не сдержался и запустил пальцы в волосы, слегка нажимая ногтями. Лионель выдохнул через рот и откинулся на спинку стула, поводя плечами.      Люсьен никак не мог остановить себя и не водить кругами по голове, зарываясь пальцами в льняные волосы. Он понимал, насколько это абсурдно и странно выглядит со стороны, но наверняка еще никто и никогда не подходил так близко, наверняка не видел полуопущенных на глаза подрагивающих ресниц на совершенно умиротворенном лице. Впрочем, без доклада к Савиньяку мог зайти только Давенпорт, а он этим правом категорически не пользовался, стараясь вообще лишний раз не показываться маршалу на глаза.      – Ладно, всё, – выдохнул Лионель, проводя рукой по волосам и скидывая с них руки порученца, – хватит, иначе я совсем усну. Спасибо, Люсьен. Вы сможете сделать так еще раз?      – М… мой маршал?      – Как в первый раз, чтоб до хруста, – улыбнулся Савиньяк, сидя вполоборота. Сэц-Алан нервно кивнул, лишь единожды заглянув в глубины черных глаз, протянул дрожащие ладони к маршальской шее и положил пальцы на костяшки, легко придавливая. Оказалось, глаза и разум боялись меньше, чем помнили руки. Два резких движения – светлая шевелюра дважды качнулась, Лионель и в этот раз застыл на пару секунд, пытаясь оклематься.      – Идите и найдите Давенпорта, – наконец приказал Лионель, – я сейчас выйду, выслушаю все-таки, что он там хотел сказать.      – Так точно, мой маршал!      Если бы Люсьен умел летать, он бы вылетел из походной палатки маршала Савиньяка, потому что смотреть в черные глаза было немыслимо. Щеки полыхали, и даже странно, что Чарльз ничего не заподозрил, мерно выслушал, что его хотят видеть, и решительно направился к маршалу, делая при этом такое выражение лица, будто он пошел стрелять своего кровника.      Лионель как раз выходил из палатки, скривив губы в ухмылку, лишь завидев капитана.      – Чарльз, вам, я думаю, тоже не помешает немного успокоиться.      – Что?! – тут же вскинулся Давенпорт, и тут маршал совершенно неожиданно шагнул к нему, схватил за воротник и сжал пальцами шею. Два резких движения – два громких щелчка, и Чарльз застыл на месте, осоловело хлопая глазами и явно не решаясь проверить, на каком он пока находится свете.      – Надо же, работает, – удовлетворился Лионель, подмигнул Люсьену и уплыл куда-то. Давенпорт осторожно ощупал голову и шею, попробовал ей пошевелить и облегченно вздохнул, передёргивая плечами.      Ну и дурак, немного ревниво – ему так Савиньяк никогда не сделает – решил про себя Сэц-Алан, наклоняя голову вправо и влево, извлекая из неё при этом звонкий хруст, от которого Чарльза снова затрясло. На офицера для особых поручений при особе своего маршала Люсьен уже не смотрел. Он втихаря поднес ладони к лицу и глубоко втянул воздух. В нос ударил слабый аромат пороха и еще чего-то приторно-сладкого.