the return.

      Щелчок. Джеймс щёлкает пальцами, привлекая к себе внимание и знаменуя этим возвращение «прошлого» Морана.       — Соскучился по мне? — знакомый голос доносится откуда-то из-за спины Себастьяна. Однако он даже не поворачивается к нему лицом. Знает, что это попросту невозможно. Сам держал в руках холодное тело, видел белоснежную маску с застывшим выражением, неприглядные краски стекали по его рукам, пачкая всё. Это не было фикцией.       Щелчок. Щелчок зажигалки знаменует яростное отрицание возможности. Молчание Морана - непонимание. Себастьян, возможно, полюбезничал бы, не будь он столь зол. Из пяти стадий, «отрицание» оказывается самой быстрой, моментальной, мимолётной. Агрессия занимает куда более значительное место на поле войны с осознанием.       Мориарти смотрит на Себастьяна с нескрываемым интересом. Изучает. Раздумывает о чём-то своём. Возможно, проворачивает планы о том, как бы помягче объяснить, что больше он не является действием галлюциногенов. Впрочем, помягче - это не конёк Джеймса. Обычно он говорит напрямую, чтобы сразу дать понять, что он не шутит, не любит шутить. Любит театральность, любит устраивать фееричное шоу, но не шутовские проделки. Это совершенно разные вещи.       Щелчок. Щелчок складного ножа отчётливо показывает, что «прошлое» Себастьяна всё так же предпочитает холодное оружие взамен огнестрельному. Ввиду эстетической красоты, ввиду ближайшего рассмотрения того, кому с этим оружием придётся встретиться.       — Нож в спину - слишком подло, даже для тебя.       В воздух взмывает тонкая струйка дыма. Когда Моран поворачивается к Джеймсу лицом, в его глазах нет веры в то, что перед ним действительно стоит тот, кто на крыше Бартса некогда лежал безвольной марионеткой. Впрочем, в какой-то степени он даже прав.       — Думал, что небольшая боль тебя отрезвит.       — Тебя не отрезвила. Расскажешь потом, каково это - жить с дырявой башкой?       Джим лишь тихо смеётся. Щелчок. Щелчок складывающегося ножа оказывается слишком громким, но не резким. Он не распугивает сбежавшихся зверей и любопытных глаз.       Себастьян вытягивает руку и касается пальцами виска Мориарти, проскальзывает дальше, касается его затылка. Прощупывает, пытается найти «заплатку», соскальзывает вниз. Однако не находит ничего. И спокойно отстраняется, затягиваясь сгустком дыма сильнее, впуская его в лёгкие. Ядовитая чернота когда-нибудь его разъест, но ещё слишком рано - как считает он сам; слишком поздно - как считает Джеймс.       — Не ты? — вопрос, не требующий подтверждения, потому что других объяснений этому явлению Моран не найдёт уже. В сверхъестественное он не верит и в то, что индийские кладбища могут воскрешать - тоже.       — Не я, — краткий ответ, но для Себастьяна этого достаточно. Для обоих достаточно. Поэтому Джеймс подходит на шаг ближе и, представляя свою коронную ухмылку, говорит:       — Пойдём, у нас с тобой ещё много дел.