Влюбился в собственного брата? Ха! Ну и что?

Убивал он его недолго и не мучительно. Рин отделался простым выговором Юкио, после того, как вернул бумажник, не потратив ни копейки. Изумо оказалась очень вредной, но готовой помочь, хотя выражение ее лица, крайне высокомерное, как будто она Рину не свою косметику дает, а украшения и бриллианты, будет сниться парню в страшных снах еще долгое время. Она, конечно, не забыла спросить для чего ему понадобились девчачьи вещи, выдала несколько шуток про то, каким бы ужасным трансвеститом был Рин, однако если он смешно накрасится и выступит сегодня перед всеми, будет довольно забавно… в общем в лишний раз Рин убедился, что Камики хорошая, хоть и делает вид современной недовольной жизнью стервы. Но когда со всем арсеналом маскирующих средств Рин разложился на полу перед зеркалом, на смех откровенно поперло Юкио, который так и не смог отвлечься и не наблюдать за тем, как Рин перемазывается всем подряд, изменяя координально цвет своего лица. Изумо была довольно бледной девочкой в отличие от смугловатого Рина, поэтому пользуясь ее тональным кремом с пудрой, он казался скорее альбиносом с не здоровым цветом лица. При этом кожа на лице идеально разглаживалось, а когда Рин напрягал взгляд и машинально раскрывал глаза, вообще казался фарфоровой куклой. Старшему брату, однако, было не до смеха. Юкио, видимо, своими синяками будет блистать на вечере, считая, что это красиво и нормально приходить на праздники и всяческие культурные мероприятия в таком виде. Рин другого мнения. Он лучше все это замажет чем-нибудь, чем будет пугать людей шишками и синими ссадинами, хотя ему и не привыкать, но все-таки он идет танцевать и привлекать своей неотразимостью девушек, даже приберег для этого костюмчик с галстуком, умудрился его погладить, хотя и сжег рубашку на спине, оправдываясь, что под пиджаком все равно не будет видно. В общем старший брат основательно готовился к этому вечеру, хотя иногда у него на лице поблескивала тусклым светом грусть. Он пойдет в полном одиночестве, и очень жаль, что Шиеми не придет туда даже не с ним. Почему-то медленно влюбленность в нее у него гасла в груди, словно он сдавался, да и сам он чувствовал, что бьется в закрытую дверь. Хотелось бы послушать Шиму и поверить, что она просто не может в себе разобраться, он бы помог, если бы был уверен, что такое не случится снова. А пока она не может понять, что с ней такое, он не будет больше предпринимать никаких попыток и ухудшать ситуацию. Юкио сказал, что когда он ее догнал, она плакала и жаловалась, что она не знает, что делать со вниманием Рина и что такое у нее впервые. Не удивительно, это даже немного льстило Окумуре-старшему, но в глубине души он чувствовал, что перестарался с ухаживаниями. Будь он немного понятливее, внимательнее к ее чувствам, он бы, наверное, не наделал столько ошибок. - Ты о чем задумался? – Рина резко перебил голос брата, который в очередной раз смотрел на него, сидя за столом в пол оборота. Рин вздохнул и снова оживился, нанося на кожу очередной слой крема. - Изумо-чан тебе спасибо за пустые баночки не скажет. – Усмехнулся Юкио, наблюдая, как брат пытается навести на своем лице порядок. В самом деле, девушка еще не догадывается, что получит уже пустую косметику, и все равно придется покупать все заново, потребует денег на новые средства и все остальное. Но сейчас Рина это не волновало. Не смотря на то, что он имеет способность быстрой регенерации, царапины, синяки и шишки зарастают намного дольше, чем открытые раны. Юкио объясняет это тем, что Рин просто не проливает крови, отчего клетки не начинают процесс самоликвидации и не вырастают новые, образуя свежие ткани. Даже если Рин сломает себе руку, ему придется долго мучиться с гипсом, сами кости не зарастут. Хотя, может быть, когда-нибудь его великолепные способности самолечения дойдут и до такого прогресса, кто знает. - Я могу попросить у Камики тушь для глаз, может тебя еще и ресницы твои не устраивают? Юкио все это время пытался над ним шутить, но Рин настроен решительно. Он целый день пробегал за этой девицей и все-таки получил свое, теперь он просто обязан прийти на этот вечер в достойном для милых дам виде. - Заткнись. Я хотя бы не буду похож на избитую обезьяну, в отличие от тебя. Младший брат только с улыбкой вздохнул и помотал головой, понимая, что разговаривать с братом в эту минуту бесполезно. - Тебя же высмеют? – Он снова занялся своими делами, которые нагло проспал сегодня утром. А дел накопилось очень много. Наверное, Вы зададите вопрос о том, почему же праздник в Тру Кросс все-таки в понедельник? Воскресенье в штабе считается рабочим днем, когда все обязаны сдать свои отчеты за неделю, однако следующий день по правилам практически свободен, исключение составляют только занятия у учителей. - А тебе какая разница мистер «помятая харя»? – Заворчал Рин, осматривая свое лицо. Он и правда, постарался на славу. Многие синяки пропали с его лица под слоями тональника, однако теперь его лицо оказалось практически отдельным от шеи. Цвет кожи лица заметно отличался от цвета кожи шеи, а крема практически не оставалось. Рин бубнил недовольства себе под нос. Только сейчас он задумался об этом, а просить у Камики или Паку уже неприлично, им скоро, в самом деле, покажется, что он трансвеститом заделался. - Мне все равно. Я туда иду только потому что мы поспорили и никого своим внешним видом очаровывать не собираюсь. А он, в принципе, был прав. Какая ему разница, если он итак проспит весь вечер на диване. Юкио же стальной, он не способен веселиться и наслаждаться разливным саке. И плевать, что им нельзя пить, незаметно и чуть-чуть можно всем и Рин сегодня серьезно подумывал над тем, чтобы хорошенько погулять. То, что впереди еще целая неделя, требующая труда и учебы, его не волновало. - Да-да, ты будешь пугалом, которое всех распугивает. Юкио нахмурил брови. Вот пугалом его назвать было сложно, ведь не смотря на то, что на лице у него были довольно хорошие ссадины, он не был настолько опухшим, как Рин и не опускался до уровня пудры и тонального крема. - Побитый брутал – девочки вопят! – Рин как будто сам с собой разговаривал, потому что Юкио совершенно не отвечал на его усмешки и шутки, но это бормотание позади него сбивало с толку. А еще сбивало то, что Окумура-младший никак не может собраться с мыслями и поговорить с Рином о проведенной вместе ночи… извращенно звучит, не правда ли? Поэтому Юкио начинал смущаться и злиться, вспоминая утро и ассоциируя его именно с этим понятием. - Слушай, если б ты на меня не накинулся, мы бы вообще не подрались! – Наконец-то ответил Юкио, оборвав какие-то шутки Рина про «смазливого человека-синяка в очках». - Как старший брат, я должен был навалять тебе и воспитать! – Громко заворчал Рин с надутыми губами и щеками. – Ты меня спровоцировал! - Ну да! Конечно! Я бы не стал драться с тобой! – Злился откровенно Юкио, понимая, что еще раз запустить что-нибудь тяжелое в Рина и выбьет вместе с дурью остатки его мозгов. - Ага! – Засмеялся громко Рин, вставая с пола и демонстрируя свое белоснежное лицо и шею в тон. Гениально! Теперь, смотря на него, вспоминаешь какого-нибудь замёрзшего в тундре человека, покрытого коркой льда. – Но почему-то мое лицо в синяках! - Твое лицо в синяках, потому что у меня удар хороший. – Со скрытой гордостью выговорил Юкио, не оценивая по достоинству все старания брата работы над своей внешностью. - Ну конечно! Ты дерешься, как девчонка! Вон мне – он продемонстрировал часть своей головы, перебирая прядки перед носом брата – клок волос выдрал! Юкио же наградил в ответ Рина еще одним щелбаном и постарался снова вернуться к своей работе. Все-таки Рин смешил его и все, что между ними произошло, было смешным, отчего младший брат невольно заулыбался. Рин впервые такой занятой, пытается к чему-то приготовиться и если бы существовал учебник по тому, как ходить на культурные мероприятия он бы сел и прочитал его прямо сейчас. Когда еще Рин будет так относиться к себе и спрашивать совета, как правильно гладить рубашку. Кажется, что грусть от того, что Шиеми бросила его прямо перед самым вечером, просто вылетела из его головы. Он настроен решительно - найти себе новую избранницу сегодня вечером. Впрочем, почему-то и Юкио стало от этого немного грустно. Приятно было проснуться в живом тепле, приятно было уснуть на ком-то и чувствовать эту заботу со стороны безалаберного Рина. Если он найдет себе кого-то, он, наверняка, вырастит. С одной стороны это хорошо, но с другой… тогда ведь Юкио останется совсем один. - Кстати… - Он отвлек Рина от очень важного занятия – завязывания галстука. Рин, конечно, честно пытался учиться, однако идеальными узлы у него никогда не выходили. - Почему ты вчера не ушел? – Робко и тихо спросил Юки, не решаясь посмотреть на возникшую улыбку на затонированном лице брата. Откровенно говоря, Рин сам задумывался над этим сегодня. Просто ему вчера не хотелось прерывать их маленькой близости, и ему было комфортно рядом с Юкио. Только в такие моменты он сам признавался себе, что любит своего брата, хотя еще не той любовью, о которой пойдет речь далее. Только в подобные мгновения он ощущает их совместную близость, понимает, что Юкио родной ему и роднее никого на земле нет. Поэтому хотелось укрыть, согреть и никуда не уходить. Как в детстве: залезать под одеяло к трясущемуся в грозу брату и засыпать, крепко его обнимая и укрывая от непогоды за окном. Но игнорируя мысли Рин легко пожал плечами: - Не знаю. Вспомнил детство, наверное. Наверное, вспомнил. Юкио разочарованно потупил взгляд. Это не то, что он хотел услышать, но все же, какой ответ тогда он ожидал получить? Эта ревность брата у Шиеми, не желание, чтобы Рин заводил каких-то отношений, теперь этот глупый вопрос, на который он не знает, какого ответа хочет получить… мысли путались в голове, но Юкио четко понимал, что он заделал Рина своей собственностью и взял под опеку. - Ладно. Я могу тебе одолжить еще одну рубашку. Бери в шкафу. С иронией он смотрел на большое пятно от утюга на спине рубашки Рина и все-таки понимал, насколько его старший братец еще ребенок. - Зачем мне? – Удивленно поднял брови Рин, надевая поверх строгий пиджак. - Вспотеешь, захочешь снять пиджак, а показать такой позор на спине будет просто стыдно. Так и проболтаешься потный весь вечер, от тебя будет вонять за версту, а завтра ты нажалуешься, что простыл. - Да, ты прав… - Потупил взгляд Рин и потянулся к шкафу брата, доставая еще одну белоснежную рубашку. Размеры их не сильно отличались, что в плечах рубашки Юкио были Рину великоваты. Все-таки Юкио был немного массивнее Рина в пропорциях. - Знаешь, Рензо сегодня такую глупую вещь сказал… - Посмеивался Рин, примеряя на себе рубашку брата и понимая насколько он тощав по сравнению с Юки. - Какую? – Не отвлекаясь от дел, Юкио машинально выдал этот вопрос. Рин старался не посмеиваться нервно, но это выходило чисто подсознательно, и это он просто не мог контролировать. - Ну, чтобы мы пошли на бал вместе… если бы Сюра тебя не пригласила, я б пошел. Юкио засмеялся в ответ и не менее нервно. Странно, ведь Сюра, увидев в каком виде пришел Юкио сегодня на работу, отказалась с ним идти и портить себе репутацию. Такое чувство, что идти в паре с молодым человеком, на десять лет младше ее, не испортит ее репутацию, думал в этим мгновения Юкио, однако был рад такому повороту событий. Теперь он может просто постоять в углу, не обязанный выползать в центр зала, чтобы потанцевать со «своей» вечно пьяной «спутницей». - Сюра отказалась со мной идти, увидев, сколько синяков ты мне сегодня наставил и за это, откровенно говоря, я б тебя поблагодарил. Совращение малолетних для Киригакуре простое дело, поэтому она постоянно лезет к Юкио, наталкиваясь на барьер. В ней играет скорее спортивный интерес, чем заинтересованность им. - О, значит… мы можем… - Не можем. – Твердо перебил его Юкио. – Я не собираюсь идти с тобой в паре. - Было бы забавно! - Ничего забавного! – Завопил Юкио, вспоминая, как сладко сегодня спал в объятиях Рина. В самом деле, для него это все казалось намного серьезнее. Он находил это странностью у себя, но совершенно не знал, что с этим делать. - Эй! Очкарик! Ты чего кипятишься, я просто пошутил… - пожимал плечами Рин, и снова впадая в грусть, что пойдет на бал один. Уж лучше с братом, чем в одиночестве, но и этого он не показал, поднимая подбородок и причесывая лохматую челку. Отложив половину не сделанных дел, Юкио присоединился к брату и начал быстро собираться на вечер. Заранее приготовленный костюм оставалось только надеть и приучить Рина не опускать подбородок вниз, ибо почти весь ворот рубашки запачкан в тональном креме. Когда часы показали шесть часов вечера, братья поторопились выйти из комнаты, еще раз прочитав Куро лекцию о том, где ему нужно гадить, и что они больше не потерпят «кучку неожиданности» прямо у входа. На самом деле все оказалось не так, как он думал. Народу здесь было довольно много и многие из них не были знакомы прибывшим братьям. Юкио был в этом месте, будучи практически ребенком. Сейчас ему трудно вспомнить, сколько ему на тот момент было лет, но вот если бы был жив Широ, то он обязательно бы ответил на этот вопрос. Потому что Фудзимото очень любил подобные собрания. Он знал всех в японском отделении, он был очень уважаемым человеком и никогда не пропускал подобного рода вечеринок. Ему бы только выпить, покурить и задирать женские юбки. Старик лишь однажды брал Юкио с собой и тому совершенно не понравилось то, что он увидел. Громкая музыка, не замолкающие голоса пьяных людей и постоянно к нему кто-то приставал. Он помнил, как хотел спать и как пытался уснуть на кушетке, а после просто свалился сном, проснулся уже в своей постели. В этот раз все окружающее казалось ему намного проще, чем тогда. Не смущала громкая музыка и обильность людей. В отличие от Рина, который был счастлив всему этому, Юкио просто выдавливал из себя улыбку и здоровался со всеми, кого увидит. Настроение было у него не самое прекрасное, его постоянно поддевали на тему синяков и ссадин, поэтому приходилось врать, что его недавно хорошо потрепали на задании. Вынужденная ложь, за которую он краснел после того, как солгал. Рин это наблюдал и смеялся над этим, хотя над ним тоже втихаря подшучивали, мол, совсем подростки отупели, тональным кремом мажут лицо. Старший брат держался очень достойно и постоянно искал в толпе Шиеми. Практически сразу они нашли остальных эксвайеров и Рин даже удивился, что Бон умеет носить строгие костюмы, только Шима постоянно держался позади, пытаясь привлечь внимание представительниц прекрасного пола. Когда заиграла музыка, всем стало очень весело. Все без стыда выпивали спиртные напитки, все, за исключением, конечно, Юкио, он ведь единственный, кто, кажется, здесь понимал, что завтра на работу и нужно хотя бы выглядеть нормально перед своим учениками. Да и просто он не приучен пить, как и не приучен веселиться «на всю катушку», как говорил Рин. Однако старшему брату было уже все равно кто на него как смотрит. Он смело подкатывал к девушкам и пытался пудрить и мозги, вызывая у них скорее звонкий смех, чем сердечки на глазах. Все это время, стараясь не обращать внимание на окружающих взглядом, направленных на него, он сидел у входа в большой зал Тру Кросс на диване и просто взирал на все это веселье со стороны. Обычно этот зал используют для масштабных собраний. Красивое круглое помещение с невероятно высоким потолком сегодня превратилось в танцпол, где-то стояли накрытые столы с закуской. Никто точно не знал, что за праздник отмечают в этот день, но кто-то смело утверждал, что именно сегодня было основан японский отдел Тру Кросс. Поэтому все веселились, танцевали, выпивали и устраивали показательные ссоры друг между другом. Юкио даже кто-то попытался вытащить танцевать, но он вежливо отказывался, ссылаясь на изжогу в животе. Несмотря на его потрепанное лицо, отбоя от дам, которые желали с ним потанцевать, как и ожидалось, не было. А вот Рин наоборот был подавлен тем, что никто так и не согласился потанцевать с ним, поэтому проходил все дальше в зал, пробуя тщетные попытки найти хоть кого-нибудь. После вовсе скрылся из виду. Заводная музыка, люди, веселящиеся, смеющиеся, улыбающиеся. Просто Рай какой-то. Каждый тут был счастлив находиться, и никто не стеснялся, все было словно свои. Маленький кооператив внутри компании, так скажем. Юкио просидел в одиночестве около получаса, пока рядом с ним на диван не опустился человек, от которого веяло свежестью и яблоками. Так пахло только от Мориямы Шиеми. Он краем глаза заметил пестрое кимоно и сильно стиснутые ноги. Она сидела с виноватым видом, опустив голову вниз. Сегодня Шиеми не была похожа на себя. Красивое цветастое кимоно и пучок на голове, закреплённый расписными японскими палочками. - Простите, что я так… я думала не приходить, но мне очень хотелось. Рин обиделся на меня? Она сильно сжала маленькие руки в кулаках на коленках. Юкио лишь вздохнул. - Нет. Рин не обиделся, но он, наверное, все понял. Шиеми резко вздернула голову, когда из толпы танцующих людей вышел Рин, держа в руках два бокала с шампанским. Его взгляд тут же встретился с Шиеми, и веселая широкая клыкастая улыбка пропала с лица. Юкио же наоборот, чуть заулыбался добродушной улыбкой, кивнул куда-то Рензо с намеком заняться Мориямой, чуть потрепал ее идеальный пучок. Единственное, что он должен был сделать – это увести еще веселого брата от Мориямы, иначе Рин потеряет высокое настроение и загрузится до конца вечера. А Юки сюда не для того пришел, чтобы видеть кислое выражение лица брата. - Пойдем, найдем Сюру? О, это мне? – Он выхватил у ничего не понимающего Рина один бокал и залпом осушил его, вызывая у брата еще больший шок, он даже открыл рот из изумления. – Спасибо. – Довольный выговорил Юкио, как будто не шампанское выпил залпом, а ситро. - Ты монстр! – И Рин поспешил сразу же повторить подвиг брата, но сильно зажмурился, все же допил до конца, издавая громкую отрыжку после того, как осушил бокал. Оба брата засмеялись, привлекая на себя внимание и, естественно, такое шоу не могла пропустить Сюра, которая сама же их и нашла. Сегодня она была, как всегда, практически полуголой и мечтала где-нибудь соорудить себе шест и соблазняла довольно пьяных мужчин, разводя их или на деньги или на одежду, оставляя где-нибудь в углу без трусов. В общем, Киригакуре развлекалась, как могла, как и полагается ее скромной натуры. Как только она увидела братьев, тут же поспешила обнять их и заломить руки на плечи каждому, втискивая лица бедных близнецов себе в грудь. Они брыкали, как могли, а после, оторвав их от своих прелестей, девушка одарила каждого хорошеньким и крепким поцелуем в щечку. - Эй, разбитая моська в очках, как твои дела? – Спросила она, но не успела получить ответ, как обратила свой взгляд на Рина и засмеялась во весь голос, пальцем соскребывая слой тональника с его лица. – Это, что, тональный крем? Громкий ее смех, кажется, перекрывал музыку, которая сотрясала даже пол и все внутренности внутри. - Ты идиот хвостатый, а! – Смеялась она, упиваясь алкоголем и сложившейся ситуацией. Откуда-то Киригакуре достала салфетку и стала откровенно вытирать лицо Окумуры-старшего, а тот даже попытался предпринимать попытки сопротивления, но под угрозой быть затисканным между грудями, бессильно опустил руки. - Кто тебя намазал? Очкарик что ли? – Косила она взгляд на Юкио, который тоже еле сдерживал смех. - Сам намазался! – Недовольно бурчал Рин, стараясь вывернуть себе голову и убежать прочь от «умывания». - Ви-и-ижу готовился основательно! Чего ж тогда без спутницы!? - Спутница отказалась со мной идти. – Надулся окончательно Окумура-старший, отводя взгляд. Сюра выбросила салфетку кому-то на плечо и похлопала Рина по опухшей и большой щеке, наслаждаясь видом очищенной кожи. - Темнота друг молодежи – в темноте не видно рожи. Не парься, твои синяки никто не увидит. И тут у Юкио возник вопрос, почему она не пошла с ним в таком случае и задевала на тему ссадин на лице? Сюра такая Сюра, однако. Чего боятся все подростки на дискотеках? Правильно, медленных танцев и когда ди-джей включает медленный трек, призывая взять себя в руки и пригласить кого-нибудь на медленный танец. Юкио и Рин, естественно, не имя никаких половинок и девушек, которых хотелось бы пригласить на танцы, стали отходить назад, но Сюра, захватив первую попавшуюся жертву мужского пола, выталкивала парней в центр, крича при этом: - Вы же вместе пришли? Вот и танцуйте вместе, снобы-девственники! Она захватила бедного экзорциста и нагло положила ему на бедра руки, широко улыбаясь. Пьяная Сюра – опасная Сюра, которая и мужчину изнасиловать может. Поэтому Юкио очень рад, что пришел сюда один, а не в обществе этой психопатки. Рин и Юки как-то робко посмотрели друг на друга, стоя прямо в центре зала, а медленная музыка уже играла и все начинали танцевать. Но после Рин первый прервал это неловко мгновение и прижался поближе к брату, положив ему руки на плечи. Свои же ладони Юкио не знал куда деть. Рин даже чуток зажмурился, когда почувствовал тяжелые ладони брата на талии. Они совершенно не умели танцевать медленные танцы, никогда этого не делали, даже на выпускном, однако сейчас машинально двигались по музыке и не следили на движениями. Юкио оставалось лишь стараться не шипеть и не рычать, когда Рин мимолетно наступал ему на пятки и усмехался каждый раз, когда это делал. В принципе эта минутка спокойствия нравилась им обоим. - Так странно. Танцевать с собственным братом… - Выдавил с улыбкой Рин. Даже через темноту Юкио заметил румянец на его щеках, глаза горели внутри красноватым светом, но улыбка… от улыбки нельзя было оторвать взгляд и пойманный на этих мыслях, Юкио сам обдался горячим смущением. - Ну вот… я бы… не… - Забей. – Усмехнулся Рин, смотря куда-то через плечо Юкио. Там, в конце зала сидела Шиеми и смотрела на них, игнорируя попытки Рензо немного охмурить ее своим сногсшибательным шармом. Юкио, заметив это внимание, сильнее прижал Рина к себе, отчего тот задержал дыхание, удивленно смотря на младшего брата, и увел чуть в сторону, за спины других танцующих пар. - Ты обижен на нее? – Спросил тихо Юкио, стараясь не смотреть брату в глаза. Но почему-то грусть в смешении с какой-то радостью в его взгляде зачаровывали сами по себе. Хотелось смотреть и не отрывать взгляда. Рин лишь помотал головой и выдавил из себя добродушную всепрощающую улыбку. - Мне ее жалко. – Вздохнул он, поймав взгляд брата. Рин, как только заглядывал Юки в глаза, тут же отрывал взгляд и начинал жутко краснеть. А у Юкио час учащался пульс, сердце билось очень быстро и немного тряслись руки. Ему не хотелось отпускать талию брата, но он чувствовал себя очень неуютно, считая, что Рину может быть это все крайне неприятно, а он позволяет себе такое, однако после попыток оторвать руки от талии Рина, брат одарил его нахмуренным взглядом. - Давай не будем о Шиеми? – Предложил Рин, расправляя складочку на переносице и стараясь показывать безразличный вид. Рядом в танце теснилась Сюра и, кажется, старательно постоянно преследовала их, руководя своим танцем сама. - Хорошо… тогда… извини меня за ссадины, я не… Рин что-то хотел возразить, даже набрал воздух в легкие и хитроумно заулыбался, как один толчок в спину Юкио решил, наверное, судьбы обоих. Может быть, эта девушка преследовала их для этой цели? Может быть, ждала именно этого? Ни Юкио, ни Рин не знали, да и сначала вовсе не поняли, что произошло. Юкио от толчка резко подался вперед, не смотря на то, что Рина машинально потянуло назад и может быть, там еще сыграл фактор подсознания младшего брата, но губы братьев неизбежно встретились в поцелуе. С секунду они выдерживали просто касание, чуть приоткрытые губы Рина так и манили к себе. От Рина веяло алкоголем, но все же еще и какой-то свежестью, на губах приятный привкус выпитого кисловатого шампанского. Мягкие губы, немного тонкие, но все же очень … вкусные… Касание никто из братьев, словно опешивши, не хотел прерывать. Приятные мгновения полной отключки сознания. Такое бывает, когда целуешь любимого человека… однажды, наверное, в жизни. Такой момент не повторится больше. Юкио набрал воздуха в легкие, и первый коснулся губы брата языком. Откуда в нем эта уверенность в себе? Откуда вообще это желание, а Рин, в сильном напряжении подумывал все это прекратить, однако лишь чуть шире приоткрыл губы, встречаясь с языком Юкио. Чувства нахлынули, как волной и руки Рина сами сместились с плеч брата на его шею, приобнимая и чуть прижимая к себе. Они сами заулыбались. Производно. И, кажется, в тот момент это были ни один, а чувства, все, что переполняло внутри грудь, вырывалось наружу, отражаясь в поцелуе. Юкио сильнее сжал брата в объятиях, полностью обхватывая язык Рина в своем, а тот лишь что-то пискнул в ответ и приятно зажмурился, широко улыбаясь. Он и не ожидал, что его старший брат умеет целоваться. Где научился? Кто научил? Но именно Юкио руководил всем процессом и гулял во рту Рина, приятно щекоча верхнее нёбо и заигрывая с язычком брата. Оба они были красные до кончиков ушей, но лишь Юкио в этот момент поймал себя на мысли, самой реальной первой здравой мысли, что все это ему нравится. Когда музыка закончилась, Юкио сам отстранился от Рина, открывая глаза… И он встретился со взглядом брата. Этот момент чистого понимания разорвало то, что Рин сделал решительный шаг назад, отводя смущенный взгляд. Они оба молчали, не решаясь посмотреть друг на друга. Опешившие рядом экзорцисты и эксвайеры сверлили их взглядами. Лишь Рензо захлопал в ладони, отчего добил последнее, что было в Юкио. После резкого удовольствия, которое он получил в поцелуе, Юкио почувствовал, что сделал непростительную ошибку. Рин же с сожалением взглянул на него, пытаясь схватить за руку, когда Юкио оборачивался и шел прочь. - Юки! – Крикнул он, хватая брата за руку. Юкио остановился, все еще с опущенной головой вниз не решался даже повернуться к Рину. На губах все еще этот кисловатый привкус, губы все еще хранят это ощущение приятной мягкости и влажности, это тепло, требовали снова. - Я домой. Рин не стал его удерживать, хотя сильно закусил губу. Кто был в этом виноват? Он или Юкио? Та, что, в самом деле, виновата в этом случае сейчас довольная стояла позади и чуть хихикала от увиденного. Шиеми с горечью и тревогой проводила взглядом уходящего Юкио, что был темнее темного, и встретилась с взглядом Рина. Рин нахмурил брови. Ему не хотелось на нее смотреть. Ему хотелось смотреть только на Юкио. От чего-то… от чего? Рин вернулся в комнату практически сразу же после Юкио, который уже расстелил постель и лежал с включенным ночником, уткнувшись лицом в стенку. Между братьями висела неприятная тишина, но никто не решался нарушить ее. Просто каждый сейчас был погружен в свои мысли. Рину очень хотелось сказать, что ничего страшного не произошло, он видел разбитое выражение лица Юкио и понимал, что сам виноват во всем. В конце концов, он замечал внимание со стороны Юкио, и эти речи двусмысленные сегодня от Шимы… Но ему понравилось. Он, наверное, никогда не был так счастлив, как в тот момент, когда язык брата касался его языка. Он будто бы летал в тот момент, но не может полностью признаться себе, но уже готов это сделать, главное, чтобы Юкио все-таки обернулся в его сторону. Рин сидел на кровати еще долгое время, ожидая, когда же брат обратит на него свой взгляд и хоть что-нибудь скажет, но ожидание не оправдывало себя. Все внутри Окумуры-старшего рушилось. Рушилась привязанность к Шиеми, рушились устои отношений с Юкио. Эта близость положившая начало его глубоким думам, эта близость, давшая ему понимание, что это такое – быть счастливым на это мгновение, но все же все внутри горело пламенем. Запретно. Нельзя. Неправильно. «Нельзя…» - с такими мыслями уснул Рин, так и не дождавшись от Юкио «спокойной ночи». Когда Рин засыпал – ему хотелось плакать, но он так и не увидел того, как из глаз младшего брата молчаливо и тихо срывались слезы. Он плакал, впервые в жизни от того, что в груди невыносимо сильно щемило, потому что он понимает, что больше никогда не сможет быть с Рином прежним и Рин никогда не будет таким, как раньше с ним. Один поцелуй, и Юкио винил во всем себя: это он не разорвал эту связь, это он призывал Рина к глубокому поцелую, это он хозяйничал во рту брата и наслаждался эти теплом. Он заметил, как вошел Рин, он знал, что брат ждет от него хоть какой-то реакции, а Юкио был наполнен лишь предательским счастьем внутри. Да, счастье умеет приносить большую боль, особенно, когда это счастье стоит под запретом. Тихие всхлипы его сопровождались громким дыхание Рина. Юкио пересилил себя, и все-таки взглянул на место, где спал его брат, однако не так спокойно, как хотелось бы. Рин возился из стороны в строну, сжимал простынь под собой и скалил зубы, а иногда показывалось и едва заметное синее пламя. Снова кошмары. Они стали часто сниться ему. Юкио ничего не мог сделать. Подойти он сейчас к Рину, тот, наверняка его оттолкнет его, выдавит из себя ругательства и скажет больше никогда не прикасаться к нему – так представлял все это Окумура-младший, хотя все оказывалось наоборот. Просто вина внутри, чувства стыда, он сам запрещает себе думать обо всем об этом, как о нормальности, просто отнестись к этому с легкостью – не для Юкио. Теперь он боялся Рина, боялся его взглядов, хотел бы встать и успокоить, избавить от кошмаров, но не мог… Барьер, который построил он сам. Снова резко отвернувшись, Юкио зажмурился. От того, что сегодня произошло, его рвало на части, душа так и металась по клетке собственных стереотипов. Вот он счастлив и, наверное, летает где-то на грани реальности и невероятности, а вот он здесь, в постели и слышит, как кричит во сне Рин, а после мягко оседает обратно, подминая подушку под себя. И Юкио прикрывает глаза, считая, что может отвлечься от всего на свете. Он сам не замечал, что время пролетело быстро, и было уже около трех ночи или четырех утра. Даже во тьме закрытых век он думал о том, что случилось. Если отбросить формальности, то, что остается? Поцелуй двух любящих друг друга людей… любящих… но он один. Он один, наверное… нет. Это не любовь никакая и никакие не чувства! Это всего лишь алкоголь и дело случая, это всего лишь толчок в спину, это… случайность и никак еще это не назвать. А остальное абсурд, вещи, которые нужно выбросить из головы и больше никогда об этом не вспоминать… Только машинально он облизнул губы. Моторика… нет… желание прикоснуться еще раз. Кровать тихо проминается вниз, становится чуточку тяжелее, но Юкио не решается даже пошевелиться. Что-то в нем начинает думать за него, и он просто чувствует, как мягкое теплое тепло брата ложится под боком и кладет мягкую голову на грудь, словно слушает бешеный стук его сердца. Рин обнимает и прижимается теснее, словно замерзший котенок, что ищет приюта… - Рин… - Машинально кладет свою холодную руку на обнаженное горячее плечо брата и чувствует… Под кожей бьется пульс. Рин живой человек, который тоже чувствует. Рин рядом, вместе с ним и в животе бабочки, бьются наружу, будто старясь вылететь, прорвать эту кожу и Юкио чувствует… как мысли его уносятся вдаль, как тихо он говорит себе, что Рин самое лучшее, что с ним случилось и не может больше бояться. Он не может больше сторониться ни возникших чувств, не возникшего желания прижать и подтянуть повыше. И где-то тихо он говорил: «не могу…». Не может без него. Никак. С этого дня и до конца всех времен он просто не сможет без него. Без этого комочка тепла, без этого существа, замены которому не найти, разлюбить которого уже невозможно. Он утыкается носом в ароматные темные волосы. Рин медленно дышит, приподнимая грудь и улыбаясь. Они оба не спят. Они слишком сильно влюблены, чтобы спать. - Я… я… - Пытался что-то сказать Юкио, на что Рин лишь поднял голову на брата, ласково улыбаясь, и снова коснулся заветных губ. Одна случайность. Одно касание и крышу этих людей снесло. Это называется любовью, дамы и господа. Чистая и самая настоящая любовь, постучавшая в дверь маленькой комнаты в общежитии. - Не только ты… Тихий его голос. Нежнее него нет ничего, и тише него не бывает уже. От автора: Простите за тонны ошибок, дорогие мои читатели хД это все очепятки, я не бездарность, но пока что я не могу их исправить .3 еще раз прошу прощения хД