В начале было слово

Закатное солнце освещало далину, обнимая красным светом военные лагеря. Лето подходило к концу, и вечера становились все холоднее. Белый Волк разлегся на берегу ручейка, за лагерем Синих полосок, и, задремав, слушал затухающее щебетание птиц и шепот воды. Изредка до его ведьмачего слуха доносился лязг доспехов и грубый мужской смех с лагеря, реже -женские голоса с борделя и замечательное пение мастера Лютика. Безметежное него седоволосого ведьмака нарушили быстрые широкие шаги, буквально сотрясавшие глинистую землю. "Роше" - вздохнул Геральт, неподвижно ожидая поворота событий. -Ты с ней спал! -выпалил приближающийся грубый голос, - Какого хера, ведьмак!? -С кем? - не убирая безмятежную улыбку с лица переспросил тот, - Если ты про Зоську Свистушку, то ты ошибаешься, я к этой беззубой гарпии не приближался, хотя и заплатил за это. -Прекрати выделываться, сраный мутант, ты прекрасно знаешь, о ком я говорю! Вернон Роше стоял над его головой в полном обмундировании, скрестив руки на груди. Его готовность вытащить меч из ножен в любую секунду, ярость и ненависть будто сотрясали воздух, придавая ему острый, обжигающий аромат. -Ах, ты про Бьянку... Ну, Вернон, она большая девочка и сама в праве решать, с кем проводить вечера, к тому же, она... -Хватит, -перебил его капитан, -ты хоть знаешь, что такое честь? -Ну... -Ты переубивал столько народу, что бы найти Йенифер, проехал мили и тут уже переложил пол армии ради Трисс, ладно, ты перетрахал всех шлюх, что встречались нам на пути, а теперь еще и моего лучшего солдата! Ты хоть думаешь, куда хер пихать? -И ты пришел меня учить? - Роше задел ведьмака за живое,  - я обязан их найти! Они невинны, понимаешь, но они обе страдают из-за меня! - он сел и устало посмотрел в воду, - я чувствую, что они просто ключи, понимаешь, - он говорил уже тише, почти шепетом, - если я найду Йенифер, я узнаю, кто я и что со мной было, наверное... А Трисс должна привести меня к убийце королей... Ты же знаешь. -А Бьянка? -А что, Бьянка? Она сама позвала меня к себе, после турнира, сама угостила вином, это было обоюдное желание. Я просто меч, как и она, мы оружии для убийства с людскими потребностями, неужели ты думаешь, что я обесчестил ее и разбил бедной девочке сердце? Геральт улыбнулся, напряженная обстановка таяла. Солнце опустилось за горизонт, спрятавшись в горах. Наступила ночь. Лагерь потихоньку умолкал, лишь кое-где слышны были вздохи  и негромкие голоса. Легкий, еще летний ветерок раздувал пряди  седых волос, капитан Синих полос сел рядом с ведьмаком и тоже уставился в ручей. -Вернон, -наконец нарушил тишину Белый волк, - я так и не понял, какогогхера вообще приперся? Хм, а не втрескался  ли ты в Бьянку? -Тебе бы все шутить, -отозвался тот. -А зачем тогда? Геральт вновь откинулся на остывающую траву. Посидев немного в тишине, Роше последовал его примеру, подложив свой берет под голову. -Не правильно это, Геральт... -А не в меня ли ты влюбился? -со смехом в голосе переспросил ведьмак. Ответа не последовало не через минуту, не через пол часа. Они так и лежали рядом на темной траве на берегу тонюсенького ,журчащего как девица, ручейка, плечем к плечу. Не беря в расчет звуков природы, тишину нарушало лишь частое дыхание капитана и позвякивание пряжки на снятых мечах. Геральт думал, в его седой  голове слово любовь плохо приживалось всегда.  он смутно помнил лицо матери, улыбку той девченки, которую он спас еще в детстве, помнил Йенифер, но это было не то, что можно было назвать любовью. За годы скитаний и боли, за стеной смертей и ошибок все эти образы скатывались в единый и были чем-то вроде фантома, призрака, долга.  Он- ведьмак, мутант, создание, не чувствующие людских чувств и переживаний, или не совсем? -Прости, - хрипло выдавил из себя Вернон,- не надо было давать волю эмоциям. - Он, вставая ,залез в нагрудный карман своей куртки и достал оттуда пару метательных ножей ведьмака, - Ты забыл это в ее шатре, возьми. Геральт протянул руку к ножам, но, вместо холодного серебра, схвалился за толстый тканевый рукав куртки, придавив запястие Роше обратно к земле. С плавностью и легкостью дикой кошки, широкое тело в секунду оказалось над ошарашенным капитаном. С несвойственной ведьмаку нежностью, он легонько коснулся его щеки губами, спускаясь вниз по шее. Вернон быстро и жадно целовал ведьмака в подставленный лоб, не разбирая шрамы и целую кожу. Казалось, он просто не верил во все происходящее, как, собственно и сам Геральт.  Они слились в поцелуе, когда на небе уже взошла полная луна. В порыве страсти, вдруг нахлынувшей на закодычных друзей,  они катались по траве, скидывая друг с друга одежду и доспехи.  Наконец,  оказавшись сверху, Вернон сдернул с своего товарища последнюю рубашку и начал его целовать. Касаясь горящими губами сильного мужского тела, не менее мускулистый воин спускался все ниже и ниже, целуя рельефную грудь и живот ведьмака. Он обхватил губами головку здорового ведьмачьего члена, начиная ласкать его языком, заглатывая все глуже и глубже. Геральт чуть слышно постанывал от удовольствия, лаская короткие волосы Роше рукой. Доведя Белого волка до состояния полного возбуждения, когда конец еще не близок, но и завершить начатые ласки уже просто невыносимо трудно, Роше остановился. Он забрался на своего друга и, почувствовав сильные руки на своей поясеице, начал тереться промежностью о влажный член ведьмака  Постанывая от возбуждения и нетерпения, медленно и осторожно Геральт вошел в своего друга, будто натягивая его попу на свой член. Перекинув Роше на спину, ведьмак навис над ним, опираясь одной рукой, а другой придерживая холодные ноги друга за спиной. Он медленно, постепенно наращивая темп, входил все глубже, двигался все быстрее... Холодная и одинокая луна освещала пар от горячих тел, который окутывал их словно густое облако, вознося их в их блаженстве к холодным небесам. Они были едины, а сердце их билось в такт движениям, горячим поцелуям, крепким объятьям. Горячее бесплодное семя ведьмака осталооь в теле Вернона, когда они уснули, сплетенные в объятьях под ворохом одежды. -Это твоей воспаленной фантазии творенье? - Роше прижал Лютика к дереву, держа за ворот, как котенка. -Отвечай ты, дурья голова, - с трудом сдерживая улыбку, вторил Геральтьт, треся только прочитанным свитком. -Ну я, виновато промямлил бард, глядя в землю, - а что? Я сам видел, как вы миловались за рекой! Это последнее, что помнил злосчастный  Лютик, прежде чем очнулся в дорожном госпитале с сотрясением мозга и переломаными ребрами. Пожалуй, эта пьесса никогда не увидит свет, а бард постарается о ней больше не вспоминать.