Я покараю тебя, если мне не помешают персики

Наруто бежал, бежал, поскользнулся на говне, упал и ударился головой. Он очнулся довольно голым и довольно связанным, в Учиховском подвале, в котором хранились консервы, а с потолка свисали вяленые туши животных с розовыми бантиками. И тут, Наруто обратил внимание на то, что у него из задницы торчит вяленая нога козла, на которой сидели голуби и обсуждали его наготу. "Вот и спасай теперь животных с мясокомбината" - подумал бедный пленник.За это Мадара, директор мясокомбината, отымеет его по самые уши. Так и сказал он Наруто, когда принимал его на должность уборщика:"Смотри, не напортачь, чмо жалостливое, а не то, я тебе так напортачу, что ты на всю жизнь останешься запортаченным". Он пошевелил ногой, чтоб пошевелить жопой, чтоб пошевелить ногой козла, чтоб прогнать голубей. Вдруг, зашелестела замочная скважина, в подвал зашёл тот, кого Наруто боялся больше всего, но меньше, чем ничего, он - Мадара. - Я удивлён, что тебе удалось избавиться от моих голубей-философов-унизителей, - сказал Мадара, медленно приближаясь к тайному агенту Гринписса. В руках у него была банка сгущёнки. - О нет, нет! - заорал Наруто. - Только не сгущёнка, в которой меня пытался утопить мой пьяный сенсей, откуда ты знаешь, что я её ненавижу? - Я следил за тобой, мой сладенький. И сейчас ты станешь действительно сладеньким. И Мадара начал выливать мерзкую сладость на голову Наруто, а затем обсасывать её, сплёвывая липкие волосяные комочки. - Я тебя покараю, - прошептал мучитель на ухо своей жертве. После этого, он развернул Наруто к себе спиной, прижал его к стенке и начал стаскивать с себя штаны, которые никак не поддавались, ширинка буквально отказывалась выпустить наружу возбуждённую плоть. - Ахах, ну что, дожрался? Ожирел до такой степени, что штаны снять не можешь. Мадара в ответ не ответил, а рыкнул. Он достал из-за банок с квашеной капустой халат и кинул его Узумаки. - Одевай и пошли! - К-куда? - В персиковый рай, танцевать! Быстрей, лиса недоделанная. Он схватил Наруто за шиворот и выволок его на гадкий свет, который доставлял их глазам большой дискомфорт. Таща за собой тяжко барахтающегося Наруто, Мадара направился в дом, за плоскогубцами, которые помогли бы ему расстегнуть ширинку. Двор у дома Учих был прекрасным. Повсюду росли огромные персиковые деревья, с большими красными плодами, свисающими почти гроздями. Наруто надеялся, что Мадара отвлечётся на съедение персика, дав этим самым ему шанс сбежать, но этого не произошло, и вскоре они зашли в большой белый дом. В доме стены были украшены рисунками райских персиковых садов, с потолка "смотрел" всевидящий шаринган, пугающий своим всевидением. Краем глаза можно было заметить ковёр, висящий в комнате на стене. Проходя через кухню, Наруто отметил, что и здесь всё завалено персиками, лишь одна корзинка с томатами одиноко ютится на подоконнике. Заходя с Учихой в чулан, Наруто ударился головой об дверной косяк. Чулан был завален коробками, коробки барахлом, а барахло припорошено пылью. Мадара полез в одну из коробок с инструментами. Он искал плоскогубцы, хаотично разбрасывая все остальные инструменты в разные стороны. Один из таких неострожно брошенных приборов угодил Наруто в лоб, из-за чего шишка оставленная дверным косяком увеличилась вдвое. Когда коробка опустела,а плоскогубцы не были найдены, Мадара с грустью встряхнул головой и позвал Саске. - Где мои плоскогубцы? - Это, ну я брал их, персики не мог сорвать. Они в подвале, возле персикового варенья. - Что-то я не понял, ты жрал мои персики, гнида!? На сотой космической скорости Саске сбежал из чулана, из дома, из Конохи. Мадара снова потащил Наруто в подвал. И вот, сверху раздался такой звук, что земля затряслась и потрескалась. С небес на землю летел огромный персик-метеорит, он бы уничтожил всю Коноху, но Мадаре не доставляло труда его остановить. - Ух-ты! Какой громадный, красивый, прекрасный персик, - шептал Мадара откусывая здоровый кусок. - И офень фкусный, - довольный Мадара жевал сочный фрукт, приплясывая гопак от счастья. Наруто смог убежать на сотой космической вслед за Саске, Мадару это уже не волновало...