Моменты

      Чертоги Разума были одной из тех вещей в Шерлоке, которые безумно раздражали Джона. Он мог мириться с тем, что время от времени от него требовали полной тишины или вообще просили покинуть комнату, но, когда Шерлок погружался в свои Чертоги, до него вообще просто не возможно было достучаться.       Иногда Джон уходил на долгое время из дома и, возвращаясь, видел, что Холмс даже с места не сдвинулся. Он звал его по имени и не получал ответа. Кидал в друга разные вещи: подушки, скомканные бумажки, и этот невыносимый человек даже не шевелился. Он наряжал Шерлока, как рождественского оленя, и надеялся, что тот никогда не найдёт эти фотографии на его телефоне. Однажды он разрисовал его лицо маркером, и ничего. По крайней мере до тех пор, пока Холмс не посмотрелся в зеркало. Это был интересный разговор.       И вот опять он сидел в кресле с пустой кружкой в руках и смотрел на Шерлока, шёл уже пятый час его коматозного состояния. Джон должен был чувствовать злость и раздражение, потому что это было уже явно не здорово, но не чувствовал. Вместо этого его одолевало чувство правильности этой ситуации, смотреть на Холмса в такие моменты было для него своего рода пагубной привычкой, как алкоголь или сигареты для других. Джон поднялся с кресла и двинулся на кухню с намерением сделать себе ещё чая. Не то чтобы он его хотел, просто мужчине было необходимо занять себя чем-то до того момента, когда Шерлок снова вернётся на Землю.       — Я люблю тебя, — пробормотал он, проходя мимо друга, будучи полностью уверенным, что Холмс его как всегда не услышит. И он так и не заметил, как после этих слов Шерлок резко распахнул глаза и слегка покраснел.