Мост

Холод, туман, смутные очертания ровной дороги теряются в плотной влажной завесе. Неровные обрывки стальных тросов свисают, откуда то - с высоты, теряясь в тумане. Внезапный порыв рваного настойчивого ветра толкает в спину, словно уговаривая сделать еще пару шагов, и подняв сухие листья, рваные бумажки и мелкий мусор, игриво закручивая их в небольшом торнадо, сбрасывает за край. Одинокий грязно серый лист, сильно деформированный по краям и очень смутно напоминающий обрывок еженедельной газеты, пролетает перед глазами и, поднявшись на пару метров, с размаху шлепается об столб. Рваные балки старого моста возвышаются вдоль пути, словно гниющие останки древнего чудища. Старый серый лист, оторвавшись от балки медленно, осторожно, словно танцуя вальс с незримым партнером, тихо кружился вокруг. Тихо скрипят тросы, покачиваясь в хаотично правильном ритме. Четкое ощущение покоя, равновесия, как в замкнутой системе. «…в результате трагедии разыгравшейся на …» Человек идет по старому потрепанному мосту. Где-то слышен приглушенный лай и вскоре пробегает небольшая собака, кокер – спаниель с густой рыжей шерстью и маленьким веселым хвостом. Он знал этого пса, очень хорошо знал. В далеком детстве пес был его лучшим другом, верным и преданным товарищем. Столько лет прошло, однако человек рад видеть его. Он ускоряет шаг, чтобы догнать пса. Сухие листья разлетаются во все стороны, шаги гулко раздаются в пространстве, разлетаясь и вибрируя. «…автобус…пассажиры…водитель не справился с управлением…» Проходя под очередным пролетом старого моста, юноша четко ощущает чье то присутствие совсем недалеко. Позади него, из тумана, выступают две фигуры. Они идут, не спеша, под руку не обращая внимания на окружающее весело рассказывая друг другу что-то и улыбаясь. Когда они приближаются, он с радостным удивлением узнает в них горячо любимых бабушку и деда, скончавшихся несколько лет назад. Оба выглядели моложе, чем он запомнил, однако, такие же, довольные и бодрые. Словно не заметив его, фигуры направились в туман, все так же улыбаясь и о чем-то перешептываясь. Юноша бросился в погоню, однако туман начал сгущаться и скрыл окружающее плотным одеялом. Он бежал, пытался кричать - его крики тонули в белой пелене, ноги заплетались. «…один из пострадавших доставлен в критическом состоянии…» Облачную тишину нарушил телефонный звонок. Идя на звук, Ваня вышел из пустоты к телефонному автомату, очень старому, покрытому местами потрескавшейся и облупившейся серой краской. Телефон ярко выделялся сочным красным цветом и выглядел совсем новым, нереальным. Рядом с автоматом стояла Катя, нежно любимая и такая родная. Грустно улыбаясь она указала на телефон - «Тебе звонят. Пожалуйста, ответь» - ее голос был тих и почти неслышим заглушаемый, оглушительной в этой мертвой тишине, трелью звонка. Ваня медленно подошел к древнему автомату и снял новенькую красную трубку - «Две тысячи, разряд! Давай парень, просыпайся!» доносятся крики из телефона. Он с ужасом смотрит на Катю - «А как же ты?» - на что она грустно качает головой и приподнимает плащ, показывая на кусок ржавой трубы, торчащий из грудной клетки. «Мне уже поздно. А ты иди, ты должен». Из-за ее спины выходят все остальные пассажиры злополучного автобуса и машут ему руками. Туман сгущается, и последнее что Ваня успевает увидеть, прежде чем все окончательно теряется из виду это улыбающаяся Катя словно говорящая - «Живи! И не забывай…» Из воскресной газеты: «…в субботу, в пять часов вечера в результате трагедии разыгравшейся на навесном мосту пересекающему реку К***, погибло двадцать пять пассажиров маршрутного автобуса №1. Предварительной причиной считается не справившийся с управлением водитель, бывший в состоянии алкогольного опьянения. Единственный выживший в критическом состоянии доставлен в реанимацию. Однако врачи уверяют, что за его жизнь уже можно не волноваться…»