Спящий Красавец

Несколько дней Синегорье сотрясалось от пышных гуляний в честь праздника великих предков. Со всех окрестных селений и из дальних краев стекались сюда гномьи караваны, груженные дарами для встречающей стороны. Издали окутанная туманом гряда Эред Луина служила сигнальным маяком путникам и дорогим гостям, желающим присоединиться к общему веселью. Тяжелые телеги, запряженные лохматыми пони, тряслись по извилистым дорожкам, ведущим к намеченной цели, и на всю округу разносились громкие низкие голоса. В один из таких вечеров братья-гномы – племянники полноправного правителя Эред Луина – спешили к застолью, не желая упускать случай напиться, особенно, когда дядя сам позволяет. Случалось такое раз в год, и вот Фили и Кили бежали по коридорам, пересекая широкие залы, в трапезную, где уже во всю шел праздник. Старший брат порицал младшего, что тот проспал, а младший в ответ огрызался, что старший слишком долго возился с прической. Лишь на подходе, перед последним поворотом, когда под каменными сводами уже слышалась музыка и здравицы, младший вдруг дернул старшего в незаметный боковой проход, где, без слов, накрыл его губы своими. Не растерявшись, Фили обнял брата за талию и через мгновение уже перехватил инициативу. Узнай дядя, что временами творилось за закрытыми дверями комнаты братьев, наверное, убил бы обоих. Гномы были осторожны, скрывая свои далеко не братские отношения, но вот такие поцелуи украдкой слишком сильно будоражили молодую кровь. Отстранившись, они обменялись улыбками, и продолжили путь, таким нехитрым образом закрепив мировую. Фили распахнул дверь, и в глаза ударил яркий свет свечей и ламп. На огромных дубовых столах стояли бочонки с элем и угощения на любой вкус, а в воздухе витал хмель, сшибавший с ног уже на пороге. Братья переглянулись, предвкушая долгий и запоминающийся вечер. Через мгновение молодые гномы уже во всю кутили, не отставая от своих взрослых сородичей. Кружки вздымались вверх под звучные тосты, мимо пролетали увесистые ломти мяса и прочей снеди, гномы кричали, шутили и распевали застольные песни. Так празднество продолжалось до глубокой ночи, и эль лился рекой. Нашлось место и традиционным состязаниям в выпивке. В одном из таких соревнований решил поучаствовать Кили, но молодому гному не хватило опыта и выносливости, так что старшему брату пришлось оттаскивать его накачанное почти до бессознательного состояния тело к ближайшей лавке. Тут Фили отвлекли каким-то разговором, и, как потом выяснилось, Кили за это время успел слегка очухаться и отправиться спать, а спустя некоторое время и Фили решил последовать его примеру. В коридоре дышалось легче и свежее, нежели в душной зале. Ускорив шаг, Фили вернулся в их с братом комнату. Дверь оказалась раскрытой, что наглядно свидетельствовало о том, что Кили добрался до места назначения. У самого порога Фили наткнулся на разбросанную одежду, что окончательно подтвердило предположение. Зайдя внутрь, и прикрыв за собой дверь, гном первым делом зажег свечу и удивленно замер. Кили лежал на кровати и, судя по всему, крепко спал, обнимая подушку. И все бы ничего, но он был полностью раздет. Смуглое тело молодого гнома расслабленно распласталось по белоснежным простыням. В тусклом свете кожа казалась бронзовой, тени подчеркивали волнующие изгибы подтянутой фигуры. Фили смотрел как завороженный. В голове шумел хмель, а внизу живота стягивался тугой узел пробужденного желания. Настолько сильного, что противостоять ему было совершенно невозможно. Не создавая лишнего шума, гном медленно избавился от праздничной туники, стянул сапоги и штаны, а затем пристроился рядом с братом. Провел рукой по гладкой спине, коснулся ягодиц. Кили глубоко вздохнул и улыбнулся, но просыпаться даже не думал. Фили слишком хорошо знал брата. Тот был горячим и отзывчивым. И коль скоро хмель не отпускает его из объятий сна, все могло стать еще интереснее. Усмехнувшись своим мыслям, светловолосый гном перешел к более решительным действиям. Склонившись над широкой спиной брата, он стал постепенно подниматься поцелуями от поясницы вдоль позвоночника к основанию шеи, зарываясь в волнистые пряди, а затем повернул голову брата к себе и жарко поцеловал, посасывая мягкие губы, проникая в рот, облизывая небо и язык. Как он и предполагал, Кили даже во сне ответил на поцелуй, тихо простонав что-то неразборчивое. – Спи-спи… – оторвавшись от губ брата, Фили погладил его по растрепанным волосам, успокаивая. Затем он, недолго думая, накрыл тело брата своим, упираясь локтями в кровать и раздвигая ноги брата коленями. Поднявшийся член скользнул меж ягодиц, и гном выдохнул сквозь зубы. Справедливо рассудив, что раз брат спит, то и возражать не будет, он выпрямился, оглаживая спину любовника ладонями, начиная с плеч и заканчивая поясницей. Дыхание Кили стало глубже, он чуть слышно постанывал, когда пальцы касались шеи или спускались к ягодицам. Наконец, Фили не выдержал. В то время как одна его рука легла на загривок брата, другая скользнула меж ягодиц по сжатому колечку мышц. Кили охнул, когда предварительно смоченный слюной палец вошел внутрь жаркого тела. Фили закусил губу от нахлынувших чувств. Его член уже полностью окреп и сочился смазкой, а от возбуждения плыло перед глазами, но это все равно не было поводом причинять брату боль. Он вновь выпрямился, свободной рукой обхватывая свою плоть и неспешно проводя по всей длине, продолжая терпеливо растягивать брата, который, судя по вздохам и легкой дрожи, уже разделял его нетерпение, хоть, вероятно, сам этого не осознавал. Наконец, решив, что Кили готов, он вновь накрыл тело брата своим, рукой проведя напряженным органом меж ягодиц и направляя внутрь. Бедра медленно качнулись вперед, и головка скрылась в горячей глубине. Темноволосый гном всхлипнул, и Фили замер, боясь, что все же сделал больно. Но вот Кили вздохнул и двинул бедрами навстречу, однако тут же толчком оказался придавлен к кровати. Старший брат не собирался отдавать инициативу, тем более, когда напряженный член окунулся в горячее тело целиком и начал двигаться. Он подхватил брата под талию, приподнимая над кроватью, и обхватил его, тоже уже отвердевший, член. Подстраиваясь под ритм, рука двигалась по всей длине органа, словно продолжение от проникновения. Захлебываясь от волнующего совокупления, немного сдавил пальцы, вызывая прерывистый стон. Толчки становились все сильнее и сильнее, темп ускорялся. Раз за разом погружающийся глубоко в тело член задевал чувствительную точку, от чего брат начинал трепетать и стонать так страстно, что последние крохи самоконтроля испарялись и хотелось одного – со всей силы вбиваться в это жаркое, податливое тело. Член брата налился силой и почти упирался ему в живот, что было верным признаком близкой разрядки. И действительно, понадобилось еще несколько движений, и Кили глухо вскрикнул и кончил в кулак брата. В момент разрядки по телу прошла судорога, и Фили успел только последний раз войти так глубоко, как только это было возможно, прежде чем внутренние мышцы сжали его член так, что перед глазами потемнело. Вздрогнув всем телом, вжался и излился горячим потоком семени, взвыв протяжным стоном. Пара минут потребовалась, чтобы прийти в себя. Фили со вздохом покинул тело брата и вытянулся на кровати рядом. Голова по-прежнему кружилась, но хоть зрение восстановилось… Настолько, чтобы распознать прямо перед собой взгляд заспанных и не вполне трезвых темных глаз. – Фили? – младший зевнул. – А знаешь… мне тут такой сон приснился… Рассказать? – Завтра расскажешь, – улыбнувшись, Фили провел кончиками пальцев по щеке, линии губ, острым скулам брата, отвел в сторону взмокшие волосы и сгреб в объятия уже вновь спящего Кили. А вскоре и сам заснул.