Экзорцизм по-винчестерски

      В ходе совещания в кабинете шефа Главного Управления неординарный квартет пришел к выводу, что гениальные идеи с наскока не появляются (если дело не касается Комуи и его роботов, а тут от последних помощи точно не дождешься, несмотря на все заверения первого). Поэтому сошлись на том, что все стороны заинтересованы в решении проблемы переселения душ. И как можно быстрее! Пока апокалипсис не начался и в Ордене тоже.       На этой оптимистичной ноте дедок, именующий себя Историком, потребовал Сэма в помощники и утащил того в тайное книгохранилище чуть ли не за шкирку. Младший «Ботан» Винчестер даже не сопротивлялся. Книги, тайны, мозговой штурм — что ему еще для счастья надо? Ноутбук разве что, но кто б о нем слышал в этом захолустье. Кажется, наставник считал, что Лави периодически не помешают еще и напутственные затрещины, но на «и.о. олуха» применять свою методику не торопился. Что устраивало обоих братьев. Дину же было велено засесть в безлюдном углу своей комнаты, не отсвечивать, не пугать людей и максимально соответствовать образу сурового молчуна. Иначе по штабу поползет еще больше слухов, которые в последствие дойдут до высокого начальства. А высокое начальство — не самые приятные и желанные гости в Ордене. Дин это понимал, поэтому пока младшего поволокли протирать штаны-чулки-с-подвязками и портить зрение в библиотеке, старший из Винчестеров, тихо-молча и не улыбаясь, отправился туда, куда послали. И только на жилом этаже сообразил, что пошел-то по другой лестнице. Теперь поди разбери, за которой из вереницы одинаковых дверей ему надлежит отсиживаться — вопрос-то большой и жирный. Помянув черта с досады, Дин отправился рыскать по закоулкам в поисках «безлюдного угла», ну и, если повезет, счастья и антидепрессантов: баб и выпивки. Точнее, второго, ибо первое шеф запретил строго настрого. Впрочем, приключения на пятую точку тоже бы вполне подошли. К слову, блондинки и брюнетки всех мастей уже малость пообвыкли и в обморок больше не бухались, только мило краснели и теряли дар речи. Запоздало начальственное предупреждение, запоздало. Эффект уже был произведен, не вытравить из памяти ничем, кроме повальной лоботомии. «Еперный театр, китайская фотомодель! — усмехался про себя Дин, прокручивая в памяти от скуки взгляды миловидных сотрудниц. — Вот они, мои золотые восемнадцать! Извини, чувак, если ты с какого-то рожна не используешь собственные возможности на полную катушку — это сделаю я. Когда определимся с планом действий. И тишком, чтоб шеф не узнал. Ну, или не успел покарать».       На этой оптимистичной для Дина ноте (но пессимистичной для всего ГУ ЧО скопом, да и для пары окрестных городов тоже, ибо как Канда отнесется к поруганному образу — дело взрывное) удача все-таки соизволила ему подыграть. За неприметной дверкой обнаружился целый алко-арсенал. — Очешуенно! — икнул Дин, созерцая открывшиеся перед ним необъятные горизонты, и облизнулся. А потом захотелось лизнуть и красненького, и полусладенького, и коньячку, и до кучи вон той хрени из бутылки темно-зеленого стекла. А так как заняться все равно было нечем, Дин приступил к дегустации прямо на месте. Чем не безлюдный угол? И нет, он не алкоголик, просто дегустатор. Интересно же, из чего и с каким результатом тут бодяжат.       К тому времени, когда охотничку удалось изрядно нализаться всего, чего хотелось (и кой-чего просто так, эксперимента ради), фортуна, ветреная дама, решила, что хорошенького понемножку (грамм так по сто пятьдесят) и долго улыбаться ей не к лицу. И тут произошло чудо явления хоть и не Господнего, но довольно близко к таковому в рамках Ордена. Проще говоря, в дверях неожиданно нарисовался хозяин склада алкогольной продукции древних годов выпуска. Точнее, сначала показалась тарелка с бужениной, сыром и прочей снедью, а уж затем — форменный плащ, отливающая багровым грива и самодовольная физиономия маршала Мариана Кросса. Причина для самодовольства на этот раз даже была: официально покойному маршалу без проблем удавалось таскаться по штабу незамеченным уже пятый день, попутно занимаясь своими таинственными делами и попивая винище в компании любимого себя и прекрасной Девы Марии из гроба. Отвести глаза обслуге и прочим дармоедам для мага его уровня — как стакан винца выпить. Чем он и развлекался. Кто ж мог подумать, что какой-то кретин наберется наглости засесть в святая святых, где Кросс смело сбрасывал чары невидимости? А что б не сбрасывать, если комната зачарована от всяких там дармоедов Ордена? Кто ж мог предположить, что явится душонка не от мира сего и попросту не заметит охранных чар? — О! Вот и закусь! — обрадовался Дин. Инстинкт самосохранения, по-видимому, успел напиться вдрызг гораздо раньше, чем дарованное Винчестеру новое тело. Судьба в очередной раз ехидно заржала, но охотник и нежитиевед в хрен его знает каком поколении ее не слышал. Он вообще вскоре ничего не слышал и не замечал, кроме выстрелов. «Бах! Бах! Бах!» — Кто санкционировал стрельбу в штабе?! Имейте совесть! Еще ремонт не закончили! Успевший вздремнуть на письменном столе и теперь разбуженный пальбой Комуи выскочил в коридор, кипя праведным гневом.       Коридор встретил его лаем выстрелов и свистом пуль аккурат перед начальственным носом. — Косой! — мимо того же носа пронесся Страх искателей и Геморрой Ватикана в одной азиатской шкуре, демонстрируя неприличную фигуру пальцами поднятой над головой руки. Преследователю жест не понравился, вместо гнилых помидоров полетели пули. — Чуть не попал, — Винчестер увернулся от очередного выстрела, сиганув на балюстраду балкона и тут же метнувшись обратно к стене коридора. Хорошо, что у маршала теперь был самый обычный револьвер, а то бегал бы Дин от «Суда божьего» недолго и невесело. — Ах ты, падла лохматая, я тебе покажу, как выпивку у командования тырить!       Мимо опешившего смотрителя, как танк, пёр недавно почивший и похороненный со всеми почестями Мариан, будь он трижды неладен и четырежды проклят, Кросс. От удивления у Комуи беретка съехала на затылок, а очки — на кончик носа. — Вы?! Но вы же… Как же… — А вот так! — маршал сердито пыхнул сигаретой и положил левую руку на запястье, тщательнее прицеливаясь. — Вы же по официальным документам — труп! Так какого, собственно… — Нет, труп — он! — маршал еще раз пальнул в покусившегося на святое «экзорциста». Тот в красивом сальто пролетел над пулей, оттолкнулся от стены и даже, кажется, пробежался по потолку. Комуи очень пожалел, что они рассказали Винчестеру о повышенной ловкости и неубиенности доставшегося тому тела. Впрочем, маршала нисколько не смущала верткость мишени. — А я — привидение! Только очень злое, — уточнил Кросс перезаряжая револьвер. — Черт бы побрал этого сопляка. Шустрый, зараза.       Снова загремели выстрелы. Винчестер наслаждался новыми возможностями, ни секунды не задерживаясь на одном месте и постоянно меняя направление. Попробуй тут прицелься. Впрочем, говорить ему это не слишком мешало: — Есть отличный способ решения вашей проблемы с привидениями вообще, и с этим экземпляром в частности! Нужно раскопать могилу, посыпать тело солью и сжечь. А то трупы они такие, только и жди очередной подлянки. — Дин совсем развеселился, удачно пробежавшись по стене. Новые возможности тела все больше радовали. Да в такой шкуре он бы дома бесов голыми руками рвал! — Тащите бензин, соль и зажигалку, ленивые козлы! — Что жечь? — буркнул Комуи, услышавший в чужих речах свои давние подозрения. — Тело-то мы так и не нашли. — Щенок, — ничем не пробиваемый маршал Кросс деловито прищурился, поточнее прицелился, плавно нажал на курок…       Дин перемахнул через ограждение балкона, надеясь уйти от гнева маршальского, распластался в красивом прыжке над открытой шахтой. По его прикидке, должен бы долететь до балюстрады на противоположной стороне. Ну или несколькими этажами ниже, невелика разница. — Я — Бэтмэн! — возопил он на несколько (их там — из сердца шахты лифта и не сосчитать) этажей. «Бах!» Мариан Кросс довольно усмехнулся, зажав сигарету зубами, и опустил пистолет. — Вы что, попали? — ахнул Комуи, вцепившись в перила. — Подумаешь, всего-то разок пристрелил. Очухается же. А перед Тидоллом я потом как-нибудь извинюсь. Или не извинюсь. Смотря, сколько этот щенок успел вылакать.