Ночь накануне вторжения в Уэко Мундо

- Гриммджо! – нарушая звенящую тишину, голос владыки эхом отдается от стен просторных покоев. Гриммджо сжимает зубы, но послушно подается вперед. Да и как тут ослушаешься, когда за малейшее неповиновение рейацу Айзена давит с такой силой, будто стальные тиски сжимают внутренности, перекрывая кровоток. Под ней нельзя вдохнуть, невозможно пошевелится, не получается даже простонать «Хватит!», ну или что-то вроде того. Но больше всего в этот момент Гриммджо угнетает беспомощность, собственная слабость, уязвимость на фоне абсолютной силы и мощи владыки. Однако Джагерджак точно знает - он не стремится этим унизить. Просто дает понять, что нужно становиться сильнее. Он сам может помочь стать сильнее, предоставить для этого все возможности, а если их нет – просто создать. Так было со всеми. Поэтому арранкары и последовали за ним, поэтому эспада подчиняется ему, поэтому подчиняется и он, Гриммджо. Даже сейчас. - Давай же, я жду, - его тон мягкий, но повелительный. Айзен, полулежа, протягивает руку – и пальцы смыкаются на трепещущей плоти арранкара. От возбуждения Гриммджо бьет крупная дрожь – об этом владыка позаботился ранее, когда властно целуя, ласкал его сквозь хакама, мягко поглаживая в области паха. Теперь партнер полностью обнажен, и наглые глаза сверкают в полутьме будто с издевкой. - Что, Айзен-сама, не терпится? – ехидно улыбается Джагерджак, слегка толкаясь членом в ласкающую его ладонь. - Не заставляй меня повторять, - пальцы чуть сильнее сжимают влажную головку, ясно давая понять, что сейчас он, как и всегда, полностью во власти Соуске. И, утратив последние капли самоконтроля, арранкар наконец уступает. Расставив колени по обе стороны бедер Айзена, он начинает медленно опускаться на возбужденную плоть, хрипло дыша и прирыкивая, когда тот особенно сильно сжимает пальцы вокруг изнывающего члена. Боль проникновения уже стала привычной и больше не причиняет особого дискомфорта, но вместо нее под властным чуть затуманенным страстью взглядом карих глаз, медленно скользящим вниз от крепкой груди до бесстыдно стоящего члена, Гриммджо гложет нечто другое. Арранкар не чувствует стыд. Похоже, он вообще понятия не имеет, что это. Но зато он особенно остро ощущает превосходство. Чужое превосходство над ним. Это злит. Это распаляет. Капелька пота медленно скользит по виску. Стиснув зубы, Гриммджо ускоряет движения тела, пытаясь выбить из любовника протяжные стоны, пытаясь доказать ему, что здесь и сейчас инициатива полностью на стороне арранкара. - Ох! А ты сегодня совсем дикий, - снисходительная улыбка озаряет лицо шинигами. Не смотря на дурманящее рассудок возбуждение, до которого довел его секста, Айзен все еще четко понимает, чего он хочет добиться. Обхватив поясницу Гриммджо, он мягко укладывает его на себя и, сжав ягодицы, начинает задавать нужный темп. – Мммм… впрочем, как и в прошлый раз… - взъерошив непослушные голубые волосы, Соуске усмехается. Именно эта дикость больше всего прельщает его в арранкаре, именно из-за нее хочется снова и снова подчинять его во всех смыслах этого слова. Никто другой не смеет так вольно выражаться, так нагло вести себя в присутствии владыки – эспада боится его и боготворит, Канаме с Ичимару уважают и не смеют перечить. А он смеет. И сколько бы его не наказывали, не дрессировали, пытаясь сделать преданным и послушным – все усилия сводились на нет перед наглым взглядом дикого и своенравного сексты. Иногда Айзен и сам недоумевает, почему тот до сих пор жив – мороки с ним порой в разы больше, чем со всей остальной эспадой вместе взятой. Но эти безумные ночи - когда появляется такая заманчивая возможность показать, кто из них главный, когда Гриммджо вынужден не просто подчинятся, а еще и получать от этого удовольствие – о, они того стоили! Хрипло вздохнув, Айзен отстраняет от себя арранкара, и когда тот, раскрасневшись от возбуждения, снова оседлал его бедра, жестом приказывает двигаться быстрее, сжав член партнера так, что при каждом движении тела, тот все сильнее подается в его ладонь. Злобно сверкая глазами, Гриммджо тихо рычит от страсти, ускоряя движения тела и рывками насаживаясь на возбужденную плоть. Соуске будто специально пытался довести его до ярости, даже в постели руководя всеми действиями. Но ослушаться секста не смеет, прекрасно помня, как в прошлый раз за непослушание Тоусен лишил его руки, которую лишь несколько часов назад чудом восстановила та девчонка из мира живых. Чего он лишится, если рискнет ослушаться сейчас – об этом Гриммджо даже думать не хочется. - Да-а… вижу, воспитательные меры Канаме все-таки пошли тебе на пользу, - Айзен с улыбкой проводит рукой по влажной от пота груди арранкара. Тот, метнув яростный взгляд, лишь тихо рычит сквозь стиснутые зубы. – Ну тише, тише. Теперь ты снова в эспаде… и разве так за это нужно благодарить? – властная рука, сжав короткие волосы сексты, запрокидывает его голову назад. Любуясь ходящим вверх-вниз кадыком от тяжелого хриплого дыхания, он все быстрей скользит ладонью по набухшему члену партнера и, видя, что тот уже на пределе, несколько раз вскидывает бедра вверх, вслед за чем комнату заполняет громкий протяжный стон, чем-то напоминающий рык – и в ладонь выплескивается теплое семя любовника. И только тогда, перестав, наконец, сдерживаться, Айзен кончает в него, в последнем рывке толкнувшись с такой силой, будто желал причинить напоследок особенно острую боль. Пытаясь выровнять сбившееся дыхание, Соуске внимательно смотрит на партнера. Он сидит на его бедрах, опершись руками по обе стороны от торса и низко опустив голову. Победоносно ухмыляясь, владыка тянется к его лицу и поднимает за подбородок, желая увидеть все чувства, отпечатавшиеся на нем в этот момент. Однако взгляд его неожиданно сталкивается с ехидной улыбкой и развратным блеском в глазах. - Что, Айзен-сама, понравилось? Ставлю свой занпакто на то, что со мной это делать гораздо приятнее, чем с Улькиоррой! – довольно скалится секста. Владыка отводит взгляд, стараясь не выдать своего разочарования такой реакцией. - Можешь идти, - произносит он после короткой паузы и, когда наспех одевшийся арранкар покинул его покои, глубоко вздыхает. Воистину, перед этим наглым взглядом все усилия по его подчинению сводились на нет. Завязывая хакама на ходу, Гриммджо едва не сталкивается в темном коридоре с Улькиоррой, несущем на подносе чашку с ароматным напитком. Окинув взглядом синеволосого арранкара, тот поспешно отходит в сторону – вступать в перепалку с сегодняшним любовником владыки совершенно не в его интересах. - Чего уставился, Шиффер? – хищный блеск прищуренных глаз заставляет его отшатнуться. – Что, завидно, да? - Гриммджо… - кватро опускает взгляд. – Владыка ждет свой чай, - констатирует он, обходя нахального пустого. И только у дверей покоев оборачивается будто бы невзначай. Коридор уже пуст – Джагерджака как ветром сдуло. – И что только Айзен-сама нашел в этом нахальном ублюдке… - вздохнув, Улькиорра немедленно отправляется в покои, слегка презирая себя за то, что в глубине души ему действительно завидно. «Ненавижу!!!» - не помня себя от ярости, Гриммджо носится по комнате, опрокидывая и пиная ногами все, что попадается ему на пути. «Не для того я так долго выживал в песках Уэко Мундо в одиночку, не для того сражался за место шестого в эспаде, чтобы сейчас мной так беспечно помыкали!!! Что с того, что он пока сильнее. Я тоже не собираюсь останавливаться на достигнутом – я найду сильного противника и сражусь с ним. Я одержу победу во что бы то ни стало! И тогда смогу одолеть Улькиорру, смогу одолеть Тоусена, смогу одолеть даже Айзена. И тогда Я стану королем!» И, хищно оскалившись, Джагерджак размашистой походкой покинул свои покои. Тихое ночное небо Каракуры неожиданно разверзлось черной гаргантой, из тьмы которой показался силуэт секста эспады. Окинув прищуренным взглядом спящий город, арранкар опустился на крышу ближайшего небоскреба и, закрыв глаза, сосредоточился на поиске рейацу, надежно скрыв при этом свою собственную. Среди спокойных, неброских огоньков один необычно полыхал, указывая на нехилую силу и глубокие душевные терзания её обладателя. «А вот и ты, Ичиго!» - довольно ухмыльнулся Джагерджак и немедленно сорвался в сонидо. В ту ночь Куросаки не спалось. Последние дни он был сам не свой из-за исчезновения Иноуэ, но сегодня ему было как-то особенно не по себе. К сильному беспокойству за девушку прибавилось еще щемящее душу чувство опасности, которому совершенно не находилось объяснений. Пытаясь докопаться до его истоков, Ичиго лишь нервно передергивал плечами. Он все уже решил – завтра во что бы то ни стало отправится к Урахаре и не уйдет, пока тот не укажет ему путь в Уэко Мундо. Карты брошены, его дорога определена, и беспокоится тут не о чем – теперь это уже не поможет. И плевать он хотел на интуицию! Шумно вздохнув, парень вышел из комнаты и спустился в кухню за стаканом воды. В доме царили темнота и спокойствие, все его обитатели давно уже отошли ко сну. «Странно, что весь вечер не слышно Кона» - рассуждал про себя Ичиго, любуясь прозрачной жидкостью, мерно заполняющей стакан. «Ах да! Я же сам вытащил гикон пару часов назад. Конечно он доставучий, но, пожалуй, лучше с ним так не поступать – в конце концов, это ему предстоит заботиться о моем теле с завтрашнего дня!» - и быстрой походкой Куросаки направился к себе, дабы снова оживить назойливого плюшевого львенка. - Йо! Давненько не виделись, Ичиго! – рыжеволосый застыл на пороге. Стакан выскользнул из разжавшейся руки, и вода, красиво отражая электрический свет лампы, неровной лужицей растеклась по полу. Прямо перед ним на расстеленной кровати подперев щеку рукой, сидел Гриммджо Джагерджак и сверкающими от любопытства глазами наблюдал за реакцией парня. Куросаки непроизвольно отшатнулся. «Нет, этого не может быть! Как… как, черт возьми, он здесь оказался?!» Однако времени на раздумья не было - дикий и непредсказуемый арранкар мог броситься в атаку в любой момент. Быстро хлопнув дверью, чтоб ненароком не вошли Карин или Юзу, если шум вдруг разбудит их, Ичиго выхватил удостоверение и, не теряя ни секунды, покинул собственное тело. Но секста лишь усмехнулся и, резко поднявшись, сбил мальчишку с ног еще до того, как он успел схватиться за Зангетсу. - Что, Куросаки, не терпится сдохнуть? – сильный пинок под ребра заставил рыжеволосого перевернуться на живот и тут же вскочить на ноги. - Ублюдок! – ухватив за отворот одежды, Ичиго с силой отшвырнул к окну буйного арранкара. Несмотря на сложившуюся ситуацию, на его лице не отразилось ни тени страха. Наоборот, взгляд блистал решимостью как никогда прежде. - Убирайся отсюда немедленно! - Или что? Что ты мне сделаешь? – голубые глаза пытливо уставились на парня. - Или я убью тебя! – закричал тот, полным решимости голосом. - Убьешь? Ты - меня?! – запрокинув голову, арранкар от души расхохотался. Затем окинув парнишку прищуренным взглядом, хищно ухмыльнулся. Разгневанный Ичиго выглядел как-то по особенному: взъерошенные рыжие волосы, сверкающие злостью карие глаза, крепко стиснутые белые зубы – все вместе это выглядело отнюдь не пугающе, а даже притягательно, и даже как-то… страстно? Джагерджак сморгнул, чуть тряхнув головой, будто отгоняя наваждение, но тут же снова оскалился и выхватил Пантеру. – Ну и чего встал? Приступай! - Только не здесь, - Куросаки кивнул в сторону окна. - Давай сменим обстановку. - Что такое? Неужели о семье беспокоишься? – Гриммджо презрительно фыркнул. - Вот почему ты такой слабак! Доставай свое оружие или я тебя голыми руками на куски порву! – грубая рука, ухватив за ворот косодэ, с силой впечатала рыжеволосого в стену. - Я сказал нет! Я не стану обнажать меч, если это ставит под угрозу близких мне людей! - взгляд парня излучал упрямство и какую-то странную решимость. - Вот значит как! Что ж, тогда я заставлю тебя это сделать, - глаза сексты хищно блеснули. Скользнув взглядом по разгневанному лицу, тонкой шее и крепкой грудной клетке, мерно подымающейся от частого дыхания, Гриммджо решил, что убить его он, в общем-то, успеет всегда, так почему бы сейчас не воспользоваться возможностью немного поиграть со строптивым юношей. – По-своему… - выдохнул он в лицо шинигами. А в следующий момент Куросаки ощутил, как грубая рука резко стягивает с него пояс косодэ. - Гриммджо, какого черта ты творишь? – Куросаки испуганно вжался в стену. Легкий румянец, против воли, разлился по его щекам. - А сам не видишь? Трахнуть тебя собираюсь! – нахально ухмыльнувшись, арранкар накрыл ладонью пах подростка и принялся слегка поглаживать, выжидая реакции. - Что?!! - Ичиго охватила паника. Прекрасно зная норов сексты, он был готов к любым выпадам с его стороны… но только не к такому! Упершись обеими руками в грудь пустого, Куросаки с неистовой силой оттолкнул его и тут же выхватил Зангетсу. «Дверь заперта, никто не сможет войти. А если и войдет – я одолею его до того, как это случится!» - А ты сговорчивый, Куросаки. Заставить тебя сражаться проще, чем я думал! – воскликнул Гриммджо. Однако драки арранкару теперь вовсе не хотелось. Ощутив близость мальчишеского тела, вдохнув его дурманящий, чуть сладковатый аромат, секста сейчас хотел лишь одного – ухватив за тонкую поясницу, опрокинуть мальчишку на кровать, или на письменный стол рядом с ней, или попросту на пол и трахать до тех пор, пока тот, извиваясь в экстазе, не забрызгает семенем свой крепкий торс. Дважды. Нет, трижды. А лучше четыре раза подряд! А еще лучше… Однако размышления Джагерджака были резко прерваны сорвавшимся в атаку шинигами. Охваченный желанием сразить противника как можно скорее, он совершенно забыл о том, что находится сейчас в достаточно тесном пространстве, абсолютно не предназначенном для боя. - Гетсуга … - Ичиго замахнулся, но не рассчитал - и огромный занпакто угодил прямиком в лампу на потолке. Свет тут же погас, вслед за чем комнату огласил неистовый хохот арранкара. - Да тебе, никак, интимной обстановки захотелось? – голос Гриммджо срывался от смеха. – А я абсолютно не против! Только эту штуку убери… - ухватив за лезвие меча, секста рывком дернул его на себя. Но парень, вцепившийся в рукоять изо всех сил, подался следом, и, споткнувшись в темноте о край кровати, плюхнулся на нее, не выпуская меч из рук. - Какой упрямый! – хохотнул Джагерджак, отпуская оружие. Вырвав свой занпакто из лап арранкара, Куросаки молниеносно выпрямился и сел, готовый отбивать последующие выпады противника. Однако глаза, не привыкшие к темноте, тщетно силились разглядеть хоть что-то. Виден был лишь слабый свет с улицы, пробивающийся по краям плотно занавешенного окна. Внезапно сильные руки опрокинули его на кровать и, вцепившись в запястья, стальной хваткой зажали их над головой вместе с занпакто. - Ну что, Куросаки, позабавимся? - в нескольких сантиметрах от своего лица шинигами ясно видел голубые глаза, сверкающие в темноте будто у кошки. - Таких забавных противников у меня еще не было! - Пусти меня, ублюдок! – Ичиго дернулся всем телом, но арранкар, придавив его своим весом, лишь усилил хватку. - Я запросто сражусь с тобой на равных, не смей меня недооценивать! - На равных? Ха-ха-ха! – Джагерджак вновь затрясся от хохота. - Дубина! Разве ты не знал? – приблизившись к лицу парня, секста выдохнул в самое ухо, - Пантеры могут видеть в темноте! А ты можешь? – ухмыльнувшись, он лизнул шею шинигами, будто пробуя его на вкус. Парень вздрогнул и начал вырываться с новой силой, однако все было бесполезно. Полностью поглощенный своим занятием, арранкар почти не слышал его протестующих воплей. «Вот интересно, он везде такой вкусный?» - согнувшись над шинигами, Гриммджо зубами потянул отворот косодэ, и частично оголив крепкую грудь, впился губами в затвердевший темный сосок. - Гриммджо, нет! – по телу юноши прокатилась мелкая дрожь. «Боится?» - секста окинул взглядом раскрасневшееся лицо. «Вроде нет. Тогда от ярости?» - глаза подростка и вправду странно блестели, но в лице не было и капли гнева. «А может…» - арранкар прижался к жертве сильнее и тут же ощутил, как давит в его бедро отвердевший член мальчишки. «Ха-ха! Ну все… Попал ты, Куросаки!» Ичиго вскрикнул от неожиданности, когда грубые руки резко подняли его с кровати. Крепко обхватив одной рукой торс мальчишки, арранкар запустил вторую в прорезь хакама и, прикоснувшись к его возбужденной плоти, принялся не спеша ласкать её, обжигая горячими поцелуями его шею и грудь. - Гриммджо, нет, прекрати! – парень забился в его руках, силясь оттолкнуть нахального пустого. - Прекратить?! Тебе же это нравится, - ухмыльнулся Гриммджо и прошелся пальцами по всей длине окрепшего члена. - Нет. Совсем не… - голос парня дрогнул. Даже в темноте было видно, как залилось краской его лицо. - Что такое? Неужели это у тебя впервые? – хохотнул арранкар, и уже было потянулся второй рукой к упругим ягодицам, как вдруг его шеи коснулась холодная сталь Зангецу. - Не твое дело! Я сказал, мне не нравится! - от учащенного дыхания голос юноши слегка подрагивал. - Убирайся отсюда немедленно! - Значит, все-таки, не нравится… - не смотря на лезвие меча, приставленное к горлу, арранкар продолжал хищно улыбаться. - Да врешь ты все, Куросаки! Если действительно хочешь, чтобы я ушел - дай мне вначале ровно одну минуту. Если и потом ты повторишь свою просьбу - так и быть, уйду никому не причинив вреда и ты больше никогда не увидишь меня в своем доме. Идет? - глаза пытливо сверкнули в темноте. Куросаки медлил с ответом. Главным для него было обезопасить семью, и если Гриммджо обещает больше сюда не являться, то выбор очевиден! Но эта минута... У парня уже стоял так, что аж больно было. А вдруг арранкар намерен продолжить ласкать его там... "Оох!" - Ичиго мысленно застонал, представив себе это. "Да черт с ним! Если ему так уж хочется, то пожалуйста. Через минуту я выставлю его так же, как и сейчас!" - Хорошо, - процедил сквозь зубы Ичиго и отвел оружие, - у тебя ровно минута! В тот же момент крепкие руки уложили его на кровать и, рывком стянув хакама, нагло полезли под фундоши. Парень отрывисто застонал, чувствуя, как пальцы касаются изнывающего члена, и вдруг его сознание как вспышкой озарила дикая мысль – а что, если потом он уже попросту не сможет заставить пустого уйти. Но Джагерджак разом прервал все его мысли, нежно коснувшись возбужденной головки языком. «А он и вправду вкусный везде... Точно не зря «клубничкой» назвали!» - арранкар медленно вобрал в себя возбужденную плоть и принялся жадно посасывать. Его любовник отрывисто застонал, вслед за чем пальцы зарылись в пряди голубых волос и требовательно надавили на затылок, вынуждая пустого двигаться быстрее. «Ох и нетерпеливый же пацан! А я ведь только начал. Что ж с ним дальше-то будет…» - не отрываясь от своего занятия, секста поднял взгляд. Взмокший и раскрасневшийся парень метался по подушке и отчаянно зажимал себе рот, силясь сдерживать клокочущие в груди стоны, что, впрочем, получалось плохо. «Ну все, пора!» - собрав последние капли самообладания, Джагерджак отпустил плоть любовника и, поднявшись, ответил на его вопросительный взгляд, пытаясь сдержать смех: - Все, Куросаки, минута прошла. И не одна… - Гриммджо демонстративно развернулся к окну. – Ну, я пошел! Однако не успел он сделать и шагу, как, ухватив за плечо, шинигами дернул его назад с такой силой, что пошатнувшийся арранкар едва смог удержаться на ногах. Голубые глаза распахнулись от удивления, когда Ичиго, притянув к себе за ворот, жадно впился в его губы, вложив в этот поцелуй всю пылкость, все палящее его желание, всю необузданную похоть, поглощающую разум без остатка. От такого у Гриммджо окончательно сорвало крышу. Одним быстрым движением он оторвал мальчишку от пола, подхватил на руки и прижал к себе, закидывая его ноги на поясницу. Слившись в неистовом поцелуе, они с силой прижимались друг к другу, судорожно скользили руками по разгоряченным телам, наспех срывая остатки одежды. Освободив от хакама напряженный член арранкара, Ичиго нежно прижал его к своему, и плотно обхватив ладонью оба, начал ласкать их в ускоренном темпе. - О да! – Гриммджо практически взвыл от удовольствия. – Неплохо дрочишь, Куросаки. Сразу видно, натренированный… - хохотнул он, за что немедленно получил ощутимый удар под ребра. – Но этого мне мало. Я хочу большего! Ичиго приглушенно вскрикнул, когда сильные руки резко опрокинули его на кровать и перевернули на живот, заставляя встать на четвереньки. - Гриммджо, нет! – парень испуганно подался в сторону, пытаясь уйти от настойчивых прикосновений. - Что такое? Слишком откровенная поза, да? – секста склонил голову на бок, пытливо глядя на любовника и, когда тот еле заметно кивнул, рассерженно фыркнул, шлепнув его по заднице, - Расслабься, придурок! Нашел чего смущаться… Через пару минут тебя это перестанет беспокоить, вот увидишь. Опустившись рядышком на кровать, Джагерджак аккуратно развел ягодицы парня и коснулся языком сжатой промежности, вырывая из уст протяжный хрипловатый стон. Непривыкший к таким откровенным ласкам, Куросаки неосознанно сжался всем телом, так что любовнику пришлось удвоить усилия, пока он, наконец, не начал еле заметно подаваться навстречу, неразборчиво шепча сквозь тихие стоны: «…Гриммджо, да. Да! Еще, Гриммджо, еще…» - Хватит с тебя, - довольный такой реакцией, арранкар отстранился и, коснувшись пальцами тугого отверстия, начал медленно вводить их в тело юноши. Ичиго дернулся и застонал чуть громче, но вырываться не стал, покорно расслабляя сжатые мышцы. Это чувство проникновения неожиданно оказалось приятным, хоть и доставляло небольшой дискомфорт. И вдруг рассудок его помутился, а тело будто само по себе настойчиво двинулось навстречу партнеру, задевшему какую-то точку внутри, от чего все мысли о каком либо сопротивлении мгновенно улетучились, оставив лишь необузданное желание. - Нравится так, да? – словно сквозь вату, до парня донесся хриплый голос сексты. – Вижу, что нравится, - довольно произнес он. – А если так? – Куросаки тихо вскрикнул от ощутимой боли, когда пальцы арранкара сменились членом. Гриммджо тут же замер, не предпринимая попыток толкнуться глубже, и лишь когда любовник немного успокоился и снова расслабил тело, начал потихоньку проникать в него. Как бы там ни было, ему очень хотелось, чтоб этот рыжий мальчишка получил сейчас все то удовольствие, которого уже долгие годы был лишен сам секста. - Ах... А-а-ах... – парень приглушенно стонал под ним, время от времени закусывая губы, и потихоньку, еле заметно подавался навстречу. Осторожные, умелые движения Гриммджо просто сводили его с ума, хоть краем сознания он все еще понимал, что сейчас бесстыдно и бессовестно отдается не кому-нибудь, а своему злейшему врагу! «Ох черт! Я не должен был уступать…аах… не должен был… позволять ему… мннн… и получать сейчас такое наслаждение я тоже, черт побери, не должен!» Но этот хищный взгляд, эти умелые прикосновения, эти жаркие губы заставляли забыть обо всем на свете, забыть, что такое враг и что такое друг... «Просто быть с ним, чувствовать его – остальное не важно!» - Ичиго мелко задрожал, ощущая, как по телу разливаются волны удовольствия. - А-а-а-а-ах! – не выдерживая нарастающего возбуждения, он прогнулся в пояснице и резко подался навстречу любовнику. – Сильнее, Гриммджо… сильнее! - О черт, как же ты меня заводишь! – секста почти рычал, ускоряя толчки и грубо сжимая бедра партнера. Горячее тело так туго сдавливало его член внутри, что долго сдерживаться уже не было никакой возможности. Понимая, что разрядка с каждой секундой все ближе, Гриммджо обхватил рукой возбужденную плоть любовника, и с удовольствием отметив, что тот уже вовсю сочился липковатой смазкой, начал ласкать его чуть быстрее собственного темпа. Толчок, второй, третий – и тело рыжеволосого шинигами наконец выгибается в предоргазменных судорогах. Арранкар и сам уже был на пределе, но понимая, что истошный вопль подростка при сильном оргазме огласит не только весь дом, а и всю Каракуру, а на худой конец и Уэко Мундо, заставляя мелких пустых испуганно прятаться в песок, приподнял его, обхватив за плечи, и плотно зажал рот рукой. Как оказалось, очень вовремя. Буквально в следующий момент все тело Ичиго сотряслось от бурного оргазма, и, наслаждаясь удовлетворенным стоном, арранкар тут же излился в него, протяжно взвыв от удовольствия. Вслед за чем оба взмокшие и выдохшиеся безвольно повалились на кровать. Немного придя в себя, Ичиго попытался отстраниться, но лежащий на нем Джагерджак угрожающе зарычал, сильнее вдавливая бедра в мальчишку. Пустому не хотелось отпускать добычу – такую сладкую и горячую… и такую желанную. Все еще желанную! Но парень, заерзав под ним, все же перевернулся и холодно взглянул в сверкающие глаза сексты. - Мы все еще враги, - произнес он, то ли желая напомнить об этом партнеру, то ли самому себе. Гриммджо в ответ лишь рассержено сплюнул и, рывком поднявшись с кровати, принялся натягивать валяющуюся рядом одежду. «Можешь идти» - вдруг всплыли в памяти слова Айзена, и Джагерджак, сердито тряхнув головой, направился прочь из комнаты. - Гриммджо, - окликнул его тихий голос, - мы все еще враги… но эту ночь я не забуду никогда! - выпалил парень и тут же смущенно отвел взгляд. Обернувшись, пустой смотрел на него так холодно и равнодушно, что Куросаки стало не по себе от произнесенных слов. Но вдруг глаза сексты сверкнули, а лицо озарила широкая довольная улыбка и, в один прыжок, он снова оказался на постели. Ичиго звонко рассмеялся, чувствуя, как арранкар щекочет его живот языком и легонько прикусывает, словно пытаясь сожрать. Оторвав его от себя за голубую шевелюру, юноша серьезно произнес: - Гриммджо, мне кажется, теперь я не смогу тебя убить… - в его взгляде неожиданно отразилась какая-то странная нежность. - Ха-ха-ха! Конечно не сможешь! – приблизившись к лицу парня, Гриммджо весело шепнул, - Я сам убью тебя, Куросаки. Теперь ты – моя добыча, и только моя! Так что при следующей нашей встрече я точно убью тебя… ну, или трахну еще разок, - ухмыльнулся арранкар, - но потом обязательно убью. Я ж хищник, в конце концов! - Ублюдок ты! – радушно сообщил шинигами и немедленно скинул с кровати обнаглевшего пустого. – Завтра же отправлюсь в твое Уэко Мундо и сотру там всех в порошок! А тебя в первую очередь! – в голосе парня проступила злость. - Ой, страшно-то как! – хохотнул Гриммджо, направляясь к окну. – Пойду в Лас-Ночес, спрячусь под кроватью в своих покоях… а лучше под кроватью Айзена – там надежней. Если, конечно, Улькиорру оттуда вытащу, - добавил он, распахивая окно. Комнату тут же заполнил приятный сумеречный свет – небо над Каракурой уже начало светать. - Ну, до встречи, шинигами! – и, оттолкнувшись от подоконника, Джагерджак ушел в сонидо. Остановился он лишь на крыше небоскреба, на который спускался сразу по прибытии. Внезапно лицо его исказилось от удивления – прямо над ним рядом с открытой гаргантой спокойно стоял Улькиорра, выжидающе глядя на сексту. - Айзен-сама приказал немедленно вернуть тебя в Лас-Ночес, и помочь в сражении, если потребуется, чтоб тебе раньше времени голову не оторвали, - кватро обернулся к гарганте. – Но, похоже, с такими битвами ты и сам справляешься. - Да пошел ты, Шиффер! – рыкнул Гриммджо и, пройдя мимо него в гарганту, весело оскалился, - Ну чего уставился? Что, завидно, да? Покачав головой, Улькиорра закрыл проход между мирами и направился следом за секстой, слегка презирая себя за то, что в глубине души ему действительно было завидно.