***
— Никки, Конец света ещё ни разу не наступал из-за торта. Я едва поспевала за быстрыми шагами своего парня. Мы спешили в сторону Центрального парка Нью-Йорка, где ровно через два часа под моими ногами разверзнется земля и поглотит меня целиком, урча и чавкая, если я не успею вовремя исправить свою чудовищную оплошность. Как бы я ни нервничала, но всё же сумела отметить, что Мэтт Аллен был чертовски хорош в строгом сером костюме. — Ты шутишь? Я хотела, чтобы всё было идеально! И-де-аль-но! Понимаешь? Боги всемогущие, это ведь свадьба моей мамы! Наверное, мне пора представиться. Никки Джонсон к вашим услугам! Да-да, полукровка-камикадзе без тормозов и порой без единого проблеска чувства самосохранения; дочь морского бога, что может быть классным, если только на тебя не ополчилась свора злобных монстров или не менее агрессивная группировка божественных родственников, которые весьма не прочь тебе насолить. Ах да, ещё я полная неудачница в обычной школе и гроза всех новичков на лагерной арене мечников. Честно, кто-то даже приписывает мне сверхкрутой титул "Спаситель Олимпа" и бла, бла, бла. Хотя прямо сейчас я просто Самый Невезучий в Мире Человек. — Мы не можем купить другой торт? Мой Мэтт, сын богини мудрости, настоящий умница-разумница, ни на секунду не переставал дружить с головой, в отличие от меня, медленно и верно начинающей утопать в пучине собственной паники. Почему-то перед армией кровожадных монстров я, махая мечом и крича убедительную чушь, храбро бросаюсь в самое пекло, но вот в житейских проблемах... Ну, вы поняли. Боги, почему такое должно было случиться именно в этот день!.. — Не получится, — скривилась я. — Как сделать свадебный торт за два часа?! — А кто знал, что эти идиоты перепутают заказы? — заметил Мэтт. — И в чём же ты тогда виновата, Никс? — Оно-то так, — кисло согласилась я. — Но торт на свадьбу моей мамы с неба не упадёт! Где мне его взять?! Она доверила это мне. Мне! Я не могу её подвести! Обидно было едва ли не до слёз. Этот день должен был стать самым счастливым днём в жизни моей мамы. Наконец она станет женой человека, которого любит. Пол Блофис будет мне хорошим отчимом. Я должна была сделать это мгновение их жизни идеальным. Идеальным! И я провалилась. Мэтт созерцал небо, словно действительно просчитывал вероятность падения с него свадебного торта. — Эй-ей, не раскисать! — Аллен встрепенулся и легко щёлкнул меня по носу. — А ну не сметь разводить сопли! Джонсон, да от твоего имени трясётся каждый третий монстр! Неужели ты дашь какому-то жалкому несостоявшемуся торту победить себя? — Только каждый третий? — деловито поинтересовалась я. Парень рассмеялся. Вообще-то он был прав. Грызть себя можно бесконечно, но нужно придумать, что делать. Внезапно Мэтт схватил меня за руку и замедлил шаг. Я заметила, как людно стало на улицах. Пробираться сквозь толпу стало намного сложнее. — «Стопроцентный любовный приворот», — пробормотал Мэтт. — Серьёзно?! Я повернула голову в сторону, куда смотрел Аллен. И в самом деле, сбоку от улицы раскинулся небольшой разноцветный шатёр, над которым висела именно такая надпись. При его входе на высоком стуле, какие бывают в барах, закинув ногу на ногу, сидела молодая женщина. От одного взгляда на неё у меня тотчас же начали развиваться комплексы неполноценности. Я вспомнила, что недавно потёрла рукой глаз, а значит, карандаш наверняка немного размазан. На ногте безымянного пальца левой руки сдёрся кусочек лака, когда я зацепилась рукой о косяк двери. Волосы растрепались, когда я сломя голову бежала встречать Мэтта. Ну ладно, что тут скрывать? Вот мечом кому-нибудь по зубам — всегда пожалуйста. Но ассом в нанесении макияжа я даже близко не была. А то, что утром мне показалось неплохим, на самом деле ужаснее самого ужасного ужаса. Да и вообще я хожу на каблуках, как жираф на цирковом канате. Кошмар. Я мотнула головой, стряхивая наваждение. И ослу понятно, что моё внезапное самокопание совершенно подозрительно. Магия, чтоб её! Женщина же была... идеальна. Казалось, в её лице, фигуре и умении держать себя не было ни единого изъяна. Но, если бы меня спросили, я бы не смогла сказать, какое у неё было платье или даже цвет волос. Казалось, она собрала в себе всё, что вы когда-либо могли видеть в журналах мод, подиумах мира и гигантских плакатах, на которых модельного вида девушки рекламируют всякие вещи. Очередной проходящий мимо мужчина, засмотревшись, споткнулся о тротуар и растянулся у её ног. Женщина даже не глянула в его сторону. Она загадочно улыбалась и смотрела прямо на нас. Я ощутимо пихнула локтем Мэтта. — А? Что? — Ну, чего стал? — недовольно пробурчала я. — Богиню никогда не видел? — Нам лучше узнать, что ей нужно, — озадаченно заметил Мэтт. — Быть может, она ожидает других полукровок? — простонала я, начиная злиться. Только божественных проблем мне сейчас не хватало! — Сомневаюсь, что она появилась, чтобы передать моей маме пожелания наилучшей свадьбы. Мэтт внезапно улыбнулся, словно он только что сложил кубика Рубика 5х5 за тридцать секунд. — Пойдём! Есть идейка. Мы пересекли оживлённую улицу и, обойдя очередную жертву сражающей наповал женской красоты, приблизились к богине. — Госпожа Афродита, — поздоровался Аллен. — Ах, моя дорогая парочка наконец решила обратить своё дражайшее внимание на скромную богиню! — лучезарно улыбнулась женщина. Богиня любви и красоты изящно соскользнула со стула. Мы с Мэттом переглянулись. — Э-э-э, а у нас был выбор? — промямлила я. — Пожалуй, ты права, — совершенно невозмутимо ответила богиня. — И поскольку я решила, что такую ответственную миссию лучше поручить именно вам, то... — Стоп, стоп! — воскликнула я. Нет, конечно, не стоит так бесцеремонно перебивать бессмертных на полуслове, но я в самом деле начала злиться. И на саму богиню, и на Мэтта. — Нет, правда, вы ведь богиня любви и всё такое, и, мне кажется, вы должны понимать, что как раз сегодня мне совсем не... — Ах, Никки! — воскликнула Афродита, глядя на меня со снисходительной улыбкой, как на ребенка, который только что промямлил наивную, но милую глупость. — Да что вам стоит? Никто ведь не хочет, чтобы случилась катастрофа? — Вообще-то Никки права, — внезапно возразил Мэтт, наконец получивший возможность вставить слово. — Мы жутко заняты и тому подобное. Но как насчет услуги за услугу? Афродита задумчиво и с интересом смерила взглядом Аллена. — Допустим, мы займемся вашей миссией. А взамен вы поможете нам разобраться с нашей маленькой проблемой. Всё честно! — Ну, если мы, конечно, выживем. С этим маленьким нюансиком, — пробормотала я. Вообще-то идея Мэтта поторговаться была совершено логичной. Боги, как хорошо, что у меня есть сообразительный парень! Конечно, было рискованно вот так заранее соглашаться, не зная, чего именно захочет Афродита, но полукровки так или иначе постоянно выполняют поручения богов. Сейчас мы хотя бы сможем попытаться сделать так, чтобы свадьба моей мамы не скатилась в тартарары. — Что ж, думаю, ты прав, — наконец ответила богиня. — Справедливость в этом есть. Сделка была заключена. Богиня развернулась и грациозно прошествовала к своему шатру, царственным и едва заметным кивком головы приглашая нас внутрь. В нос ударил запах благовоний. В центре лежал мягкий ковер с кучей подушек. В углу шатра в специальной чаше на ножках горел небольшой костерок, над которым висела ёмкость, и в ней явно что-то... варилось. — Я думал, это шутка, — пробормотал Мэтт. — Отчего же, мой дорогой? — проворковала богиня, внезапно появившись у него за спиной и мягко коснувшись его плеча, отчего парень вздрогнул. — Встречаются же люди, готовые купить любовь за деньги. Мои зубы ненавязчиво скрипнули, и рука богини соскользнула с плеч моего парня. Афродита одобрительно мне усмехнулась. — Какой вам в этом прок? — поинтересовался Аллен. Такой уж он есть: хлебом не корми, а дай докопаться до истины. — Ну, уж точно не деньги! — засмеялась богиня. — Можешь считать, что я провожу исследования. И знаешь, за тысячи лет сердца людей ни капельки не поменялись. — Да-да, это все, конечно, замечательно, но у нас не так много времени, — ледяным тоном заметила я. Я никогда не была ревнивой, но мне надоело, как Афродита игриво, легко и ненавязчиво случайным взглядом, небольшим поворотом головы или непринуждённым скользящим касанием испытывает чувства моего парня и моё терпение. Для неё запудрить мозг любому существу мужского пола — раз плюнуть, хотя для себя я с удовлетворением отметила, что Мэтт Аллен держался довольно неплохо. Правда, его рука разок потянулась расслабить узел галстука, но, встретив мой угрожающе-предупреждающий взгляд, парень внезапно отрезвел и поспешил перейти к делу. — Так в чем же проблема? — У меня пропал голубь, — ответила Афродита. Мы с Мэттом переглянулись. — Кхм. Это действительно печально, — посочувствовала я. Богиня щелкнула пальцами, и внезапно шатёр заполнился приятным воркованием. Афродита протянула руку, и на неё тотчас же уселось несколько птиц. Голуби действительно были красивы. Кроме того, они были золотыми. Их перья отливали отражённым светом, который играл бликами на стенах шатра. — Не простой голубь, — продолжила женщина. — Каждый из них несёт на своих крыльях Любовь. А вот какую любовь... зависит от птицы. — Какую... любовь? — переспросила я. — Любовь может быть совершенно разной, — терпеливо разъяснила Афродита. — Она может дарить счастье и горе, одиночество и спокойствие, радость и разочарование... Что угодно. — И какой же голубь сбежал у вас? — спросил Мэтт. — Безумия. — Безумия? — Любовь может быть безумной. — Прекрасно. А я уже понадеялась, что нам придётся искать голубя Спокойствия, — проворчала я. — Почему вы сами не можете его найти? — Ах! — воскликнула Афродита. — Я не могу гоняться за птицей. Кроме того, в три у меня сеанс в лечебном SPA-салоне Асклепия. Я доверяю эту важную миссию вам! Это великая честь! Но будьте осторожны: на кого попадёт мельчайшая золотая пыль с крыльев этого голубя, тот не сможет думать ни о чем, кроме того, чтобы до безумия любить того, кого он любит, и пытаться доказать свою любовь самыми идиотскими и необдуманными поступками. Я уже хотела выразить словестно свои нелестные мысли, но Мэтт мягко, но цепко сжал мою руку. — Как мы найдем голубя? Афродита неопределенно провела плечиком. — Думаю, это будет весьма очевидно, мой дорогой! Афродита ловко бросила Мэтту какой-то золотой предмет, затем изящно щёлкнула пальцами, и её облик растаял в воздухе вместе с шатром. Я моргнула, и через мгновение мы с Мэттом уже стояли на улице посреди людского потока. Я возвела глаза к небу. — Магический золотой голубь, сеющий безумие по всему Манхеттену? Что может быть лучше в день маминой свадьбы!***
— Аллен, ты вообще подумал о том, что я в платье и на каблуках? Мэтт захохотал. — Не смешно, — обиделась я. В который раз я корила себя за то, что поспешила переодеться к торжеству. Но кто ж знал, что кондитеры так налажают с моим тортом, мне придётся бежать встречать Мэтта, чтобы попытаться это исправить, а затем ещё для полного счастья заявится Афродита со своим чёртовым пропавшим голубем? — Ну-ну, не сердись, — примирительно вскинул руки Мэтт. — В платье, на каблуках, с мечом, бегая по крышам за магическим голубем? Что может быть романтичнее! Я зло пихнула парня в бок. Ситуация действительно была до слёз комичной, но смеяться мне что-то не хотелось. — Никс, не кипятись. Я понимаю, что ты расстроена с этим тортом, но, в самом деле, если мы поймаем голубя, Афродита поможет нам решить эту проблему. Свадьба — самый важный день влюблённых. Её область. — Не люблю слово "если". — Я тоже, — улыбнулся Мэтт. — Но мы и не с таким справлялись. Я поморщилась. Прошлым летом действительно пришлось несладко. Взгляд сам скользнул на моё левое запястье. Его обвивала широкая бирюзовая лента в тон и текстуру платья, завязанная аккуратным бантом. Непосвященному человеку казалось, что это просто украшение, но я и Мэтт знали, что она скрывает отметину моего последнего приключения. Мэтт остановился и мягко взял меня за руку. Я вздрогнула, когда его пальцы легко провели линию по ткани ленты. — Эй, мы успеем. Спасём Нью-Йорк от массового безумия и вовремя вернёмся на свадьбу твоей мамы с шикарнейшим тортом. Разве есть что-то невозможное для Никки Джонсон? Я улыбнулась. Мэтт всегда подбадривал меня, хотя и он понёс потери прошлым летом. Он потерял благоволение своей матери, богини Афины, и я знала, что это произошло из-за меня. Конечно, сам Мэтт мне ни разу ничего подобного не говорил, но это было так. Он делал вид, что всё замечательно, но я прекрасно понимала, что ему было больно и он переживал о той ссоре, хотя и не жалел, что не подчинился тогда желанию своей матери. Мэтт имел поразительно уважительное отношение к богам, хотя понимал и принимал их недостатки. Даже в свои шестнадцать лет он имел не только сообразительность, но и некую врожденную природную мудрость и терпимость, чему можно было только восхищаться и пытаться у него учиться. Золотой предмет, брошенный Мэтту Афродитой, оказался маленькой золотой клеткой. Аллен предположил, что она станет больше, когда нам это потребуется. — Di immortales! — воскликнул внезапно парень, резко остановившись перед образовавшейся толпой людей. Все они стояли с задранными головами, указывали вверх пальцами и что-то кричали. Я тоже подняла голову и увидела, как мужчина лет сорока с алой розой в зубах лезет по стене дома, цепляясь за подоконники и трубы к балкону на шестом этаже, где в перила вцепилась испуганная женщина в халате, махающая руками и кричащая что-то наподобие "Роберт! Слезь немедленно! Роберт!" — Это же просто безумие, — пробормотала я. — Именно оно, — хмуро согласился Мэтт. — Но голубя здесь больше нет. Нам пришлось обминуть кричащую толпу и двинуться дальше. А вокруг и впрямь начало твориться настоящее сумасшествие. Люди выскакивали из машин, начинали петь, танцевать прямо на крышах автомобилей или просто навзрыд рыдать, сидя прямо на дороге; неслись куда-то, сбивая друг друга... Мимо нас пронёсся солидного вида мужчина с распахнутой рубашкой, и на его голом торсе было маркером выведено: "Дженни, я тебя люблю!" Хорошо хоть не с кровью расцарапано. — Кажется, Афродита не преувеличивала, когда сказала, что мы сами поймем, как найти голубя, — потрясённо заметила я. — Вот он! — воскликнул Мэтт. И в самом деле, невдалеке от нас мелькнуло что-то золотистое и устремилось вверх, на крышу ближайшей высотки. Мы бросились к дому, надеясь, что волшебная птица будет смирным и милым голубем и не захочет играть в догонялки. Я порядком запыхалась, когда мы наконец выбрались с лестницы на крышу. Слава богам, голубь смирно сидел на ограничительных перилах. — Постараемся не спугнуть, — тихо сказал Мэтт. Я пожалела, что Афродита не дала нам ничего, кроме клетки. Причинить вред голубю нельзя, а значит, наше оружие совершенно бесполезно. Мэтт остановился и снял пиджак. Я поняла, что он собирается делать. Конечно, это была не сетка, но, во всяком случае, лучше, чем ничего. Сын Афины двигался бесшумно, как тень, однако каким-то непостижимым образом в последнюю секунду, когда юноша уже был готов накинуть на птицу пиджак, голубь внезапно резко повернул в нашу сторону маленькую голову и, щелкнув клювом, смахнул с перил. Я готова была поклясться, что в этот момент в глазах вредной золотой птицы промелькнула искорка откровенной издёвки. Мэтт чертыхнулся и прежде, чем я успела ахнуть, перемахнул через ограничительный бордюр вслед за голубем. Я в ужасе подлетела к краю крыши и с облегчением поняла, что парень просто перепрыгнул на крышу соседней высотки, которая была чуть ниже дома, на крыше которого всё ещё стояла я. — Вот удружил, — процедила я сквозь зубы, осторожно спускаясь следом. Ох, как много бы я сейчас отдала за джинсы и кроссовки!.. Но снять туфли и остаться босиком тоже не было выходом: на крыше было слишком много мусора и битого стекла. Нам повезло, что в этом квартале Нью-Йорка дома теснились, толпились, практически полностью прилегая друг к другу. Я бросилась догонять Мэтта. Перемахнув ещё на парочку соседних крыш, я услышала оклик Аллена: — Нужно загнать его туда! Я повернула голову в сторону, куда указывал парень. В том месте, что он имел в виду, относительно низкая крыша упиралась в стены двух других, значительно более высоких домов. На них мы без хорошей лестницы взобраться не сможем, но и голубю останется меньше места и возможностей для маневра. Мне казалось, что золотая птица просто издевается над нами, перемахивая с одной крыши на другую. Мы стали обходить голубя с двух сторон, чтобы помешать, если ему вздумается полететь обратно. — Плохая... птичка, — пробормотала я, когда голубь, вероятно, поняв нашу затею, попытался улизнуть вверх, а не в сторону. Плохо, однако, когда ты не умеешь летать! — Вот чёрт! — выругался Мэтт, и в его руках блеснуло что-то узкое. Полукровка молниеносно и почти без замаха метнул в небо короткий узкий кинжал. Разумеется, прибивать голубя он не собирался, и клинок пролетел аккурат над птицей. Пронзительно вскрикнув, голубь раздумал лететь вверх и бросился обратно к крыше и затем, завернув крутой вираж, заскользил в мою сторону, намереваясь проскочить мимо. Я выхватила Анаклузмос, преграждая голубю путь. Испугавшись блеска Небесной бронзы, птица заметалась и бросилась обратно. — Берём его в тиски! — скомандовал Мэтт. Мы с разных сторон стали загонять птицу в угол. Голубь яростно забился, не желая сдаваться без боя. — Три... два... давай! По команде Мэтта я резко бросилась вперёд, и птица ожидаемо вильнула в сторону. Вот только там её ждал Аллен. Мэтт быстро прыгнул вперед, и его пиджак накрыл птицу. Сын Афины, перекатившись по крыше, обмотал птицу тканью, прижал к груди, не давая вырваться, и поднялся на ноги. Я облегчённо выдохнула. Голубь затих, а затем внезапно рванул так, что Мэтта потянуло вперёд. Видимо, радоваться было рано. Голубь яростно забился в руках юноши, и ни я, ни Мэтт не ожидали от него такой силы. — Чёрт! — воскликнул Мэтт, когда очередной рывок едва не сбил его с ног. — Он и правда безумен! Следующий удар в грудь заставил юношу шагнуть назад, чтобы не потерять равновесия. — Осторожно! — испугалась я, бросившись к парню. К сожалению, я не успела. Мэтт, толкаемый назад яростно бившим ему в грудь волшебным голубем, замотанным в пиджак, потерял равновесие и зацепился ногой за какой-то цементный выступ. Вскрикнув от неожиданности, полукровка грохнулся на цемент и покатился по наклонной поверхности крыши. — Мэтт! — в ужасе вскричала я. Аллен всё-таки умудрился затормозить и приподняться на ноги, чтобы тотчас же от сильного удара налететь на ограничительный бордюр. Недостаточно высокие перила подбили Мэтта по ногам, парень потерял равновесие — и они вместе с голубем рухнули вниз. Я в ужасе бросилась к краю крыши. Краем глаза я заметила золотистую вспышку, стремительно скрывающуюся среди соседних домов, но сейчас мне было не до голубя. К счастью, падать Мэтту было невысоко: примерно на десять футов ниже располагалась другая крыша. Я быстро спустилась и бросилась к парню. — Мэтт! О боги. Ответом мне был едва слышимый стон. С первого взгляда мне показалось, что он не пострадал, хотя и упал на спину — не самое удачное положение, чтобы успеть правильно сгруппироваться. Я опустилась рядом с ним, обхватив его плечи и положив голову парня к себе на колени. — Мэтт, ты меня слышишь? Ты ничего не сломал? Застонав, юноша зажмурился, а потом распахнул глаза. Несколько секунд он просто смотрел на меня, а затем на его лице расползлась улыбка. — Ты прекрасна, — внезапно выдохнул он. — Эээ... спасибо. — Ты прекрасна, как первый луч яркого солнца, озаривший небо и прогнавший тьму! — Эээ... — Ты как чудесный свет, воссиявший там, высоко в горах, покрытых могучими елями и шапками ледяного, бесчувственного снега, — невозмутимо и восторженно продолжил Мэтт. Я опешила. — Что-что? Боги, да ты ударился головой! Мэтт так резко вскочил на ноги, что я даже не успела среагировать и остановить его. На его лице читался ужас. — Мэтт... — начала я, поднимаясь, но вынуждена была запнуться, когда мой парень внезапно рухнул передо мной на колени и, обхватив руками мои ноги, взмолился: — О, пусть кара небес спустится на мою голову! Кто я, посмевший расстроить тебя, о прекраснейшая! Лишь кровью может быть смыта моя дерзость, ибо я не достоин дышать тем воздухом, что окружает тебя! И Мэтт, вскочив, действительно направился к краю крыши. — Стоять! — в ужасе воскликнула я, начиная понимать, что же здесь всё-таки происходит. — Но... но как иначе я могу выразить всю глубину своей преданности? — растерянно пробормотал Мэтт, однако остановился. Я попыталась медленно выдохнуть. — Так, давай успокоимся, хорошо? — Всё, что тебе угодно! — с готовностью закивал Аллен. — Я осыплю тебя миллионом лепестков роз, принесу массажное масло и ароматические свечи. И да, я буду играть тебе на гитаре, и... — Ты не умеешь играть на гитаре, — устало заметила я, потирая виски. — О нет! — Глаза Мэтта расширились в ужасе. — Я до сих пор не научился играть на гитаре! Чем же я теперь могу искупить эту вину, чтобы доказать свою любовь?! — Прекрати! — взвыла я. — Да, прекраснейшая! Ты совершенно права. Только прекратив своё существование... Я схватилась за голову. — О, боги! Дорогой мой Мэттью, я буду счастлива, если ты сейчас просто сядешь на этот цемент и немного помолчишь. Мэтт послушно опустился на крышу, уткнулся подбородком в колени и стал, практически не мигая, смотреть на меня полными обожания глазами. Я беззвучно простонала. Отлично. Кажется, мой парень, сын богини мудрости, сошёл с ума.***
Конечно, любая девушка не прочь получать побольше внимания и инициативы от своего парня, но это определённо был перебор. Пока мы спускались с высоток, Мэтт дважды предлагал позволить ему спрыгнуть с крыши в доказательство своей любви; хотел рассмешить меня попыткой погулять по бельевым верёвкам, натянутым между окнами; чуть не разбился, вздумав достать мне розы с чужого балкона, а затем внезапно решил, что земля не достойна, чтобы я её касалась, и десять лестничных пролетов тащил меня вниз на руках. Мы шли по улице в ту сторону, куда рванул волшебный голубь, и за это время Мэтт успел трижды вызвать на дуэль прохожих, которые, как ему показалось, "как-то не так на меня просмотрели". Довольно быстро я поняла, что со свихнувшимся Алленом совершенно бесполезно бороться и всё, что я сейчас могу, — это не дать ему угробить самого себя. Честно сказать, я была растеряна. Мэтт был всегда для меня опорой. Надежной, хоть в минуты битв и смертельно опасной, и чертовски трезвомыслящей. Сейчас, кажется, роль главного умника в команде придётся примерить мне. Пока мы шли, я поняла, что нужно попытаться придумать какой-нибудь план. Прямая атака не сработала, хотя мы и были близки к цели. Второй раз так рисковать недопустимо. Мэтт и так остался... немного не в себе, и если подобное случится еще и со мной, то мы оба, донельзя счастливые, спрыгнем с крыши, обнявшись, в доказательство нашей безграничной любви. Брр! Я тряхнула головой, выметая подальше восторженно-трагические сюрреалистические образы. Город определенно повергался в хаос. На дорогах образовались километровые пробки, кое-где случились аварии; люди, которых не коснулась сводящая с ума магия волшебного голубя, в шоке глазели на остальных свихнувшихся прохожих. Я надеялась только на то, что Туман подправит восприятие людей, когда голубь вернётся к своей госпоже. Если вернётся. — Мэтт! — вскрикнула я, очнувшись от своих мыслей. — А ну назад! О, боги. Мне пришлось за руку вытаскивать своего парня из разбитой витрины магазина музыкальных инструментов, где Аллен внезапно вздумал приобрести себе гитару. Слава богам, мы свалили прежде, чем нас успел засечь хозяин. Мэтт съёжился под моим грозным взглядом, и я тут же поспешила смягчиться. Не хватает еще, чтобы мой парень решил вскрыть себе вены, решив, что только что смертельно передо мной провинился. Конечно, я была не в восторге от произошедшего, но Аллен все же ещё нужен мне живым. И что же мне с ним делать?! Честно сказать, сейчас мне просто хотелось привязать его к чему-нибудь очень крепкому и надежному, а потом со спокойной душой отправиться искать чёртова голубя. Но, видимо, сегодня Вселенная целиком и полностью настроилась против меня. Я честно попыталась думать логически. Купить сетку? Приманить голубя крошками? Поставить коробку-ловушку? Эх, я уже успела убедиться, что несносная птица довольно умна. На эти уловки может попасться ожиревший от семечек голубь в парке, но никак не волшебный символ госпожи Афродиты. Что же делать? Я в задумчивости остановилась, отчего Мэтт, не ожидавший этого, врезался мне в спину, жутко перепугался моего возможного гнева и принялся извиняться, ссылая все кары небесные на свою голову. Я смотрела на творящееся на улицах безумие. Этот голубь превращает размеренное, логичное течение событий и действий в нечто стихийное, излишне проявляемое, слишком... открытое. А может, сегодня некоторые люди скажут другу то, что не осмелились бы сказать без помощи волшебной птицы. Вот только ни к чему хорошему любовь, граничащая с безумием, не приведёт. Я встрепенулась, заметив стремительную золотую вспышку между деревьями. — Мэтт! Я схватила парня за руку и бросилась в нужную сторону. Так значит, голубь превращает всё обычное, спокойное в нелогичное, безумное? Ну что ж, твоя игра, маленькое пернатое чудовище. Я замедлила шаг, отряхнула платье и деловито взяла Мэтта под локоть. — Итак, дорогой. Сегодня у нас необычный романтический вечер. Угадай, какой? Кино! Аллен непонимающе посмотрел на меня, и прежде, чем он успел увериться в своем вопиющем невежестве и полностью разочароваться в жизни, я продолжила: — А затем ты проведешь меня до дома, поцелуешь на прощание и пожелаешь спокойной ночи. Ты же не против? Мэтт, естественно, тут же энергично закивал, да с такой готовностью, что я испугалась, как бы голова не отвалилась. Однако, кажется, мы хотя бы смогли завладеть вниманием пернатой вредины. Волшебная птица перепорхнула на ближайшее дерево и с нездоровым интересом уставилась на нашу парочку. Что, голубь безумия, кино для тебя слишком банально? Отлично! Я твёрдо и как бы ненавязчиво свернула в удачно подвернувшийся на пути скверик. — А ещё на ближайший праздник я подарю тебе крем для бритья и футболку. А ты мне? Мне показалось, что голубь, будь он человеком, непременно бы презрительно фыркнул. — Э... а можно, я спрыгну с крыши в доказательство своей любви? — смущенно предложил Мэтт. — Тс, — шикнула я на парня. — Не порти картину. Парень ощутимо пригорюнился. — Ну, а ты мне, наверное, духи и розы? — предположила я. Мэтту ничего не оставалось, как кивнуть. — Отлично! Какие необычные у нас отношения! А теперь ответь на вопрос, только честно: ты меня любишь? Видимо, золотому голубю стало окончательно невыносимо слушать эту скукоту. Волшебная птица стремительно взмахнула крыльями, взмыла в воздух и стрелой метнулась в нашу сторону. Вот только я была готова. За секунду до того, как голубь безумия должен был пролететь над моей головой, я вскинула вверх руку. В моих пальцах мелькнуло нечто блестящее, в мгновение увеличившееся в размерах. Надо мной раздался раздосадованный птичий крик, и голубь врезался в прутья золотой клетки. Заметался, забил крыльями, попытался вылететь обратно... Вот только поздно. Дверца клетки уже захлопнулась.***
Так. Кажется, прыгать с крыши мне не хочется. Уже хорошо. Я перевела дух. В моих руках была красивая золотая клетка с присмиревшим волшебным голубем. Неужели получилось?! Я облегченно выдохнула и рассмеялась. — Мэтт! Ура! Кажется, Аллен все еще излишне разделял мою радость. Пока он снова не совершил попытку красиво закончить жизнь самоубийством, я схватила парня за руку и потащила обратно на улицу, где мы наткнулись на шатер Афродиты. Если я опоздаю на мамину свадьбу, богине красоты несдобровать. — Надо же! — наигранно всплеснула руками покровительница любви. — Только вернулась с салона красоты, и вы уже тут! Потрясающая работа, дорогая! — Э... пожалуйста, — пробормотала я. — Только верните его в нормальное состояние. — Я кивнула на Мэтта, глазевшего на меня влюбленным взглядом. — Да и всех их. Афродита рассмеялась. — Невероятно, какие вещи может творить с людьми любовь! — Не любовь, — возразила я. — Безумие! — Безумие — часть любой любви, Никки Джонсон. Вот только истинную любовь человека составляет магия каждого из золотых голубей. И тот, кто поддерживает её в себе в равновесии, по-настоящему может стать счастлив. — И все же на сегодня мне безумия вполне достаточно. — Ну, — заговорщицки подмигнула мне богиня, — зато теперь ты точно знаешь, что он безоговорочно тебе верен. Не каждая девушка имеет возможность настолько достоверно это узнать. Наверное, здесь мне было нечем возразить. Афродита щелкнула пальцами, и Мэтт на секунду покачнулся. Я испуганно схватила его за плечо, но парень только резко выдохнул от неожиданности и, протерев глаза, ошарашенно уставился на меня. — Что... что произошло? Мы гнались за голубем… Я облегченно улыбнулась. — О, поверь, тут есть о чём рассказать. — Ах, еще один штрих, — напомнила о себе богиня любви. Она снова щёлкнула пальцами, и на этот раз костюм Мэтта разгладился, мое платье снова стало ровно отутюженным, и с нашей одежды исчезли вся грязь и пыль. Точно. Думаю, после безумного бега по крышам было бы странно возвращаться в таком виде на свадьбу. — Спасибо. И еще, вы обещали... — начала я. Афродита благосклонно усмехнулась. — Не слишком сладкий и в меру воздушный. Думаю, гости и молодые не будут разочарованы!***
Мы почти успели к клятве. Моя мама, потрясающе красивая и молодая в белом платье, держала у алтаря за руку Пола Блофиса. Ее взгляд растерянно скользил по толпе, а лицо было взволнованно и бледновато. Мне показалось, что сейчас она вновь почувствовала себя юной и неопытной девушкой, обрадованной, но взволнованной и испуганной предстоящим важнейшим событием. Мы с Мэттом кое-как смогли проскользнуть поближе, и взгляд мамы наконец поймал мой. Я подбадривающе ей улыбнулась, и сжатые плечи мамы расслабились. Она спокойно, нежно и уверенно посмотрела в лицо своему жениху. — ... Да. — ... Тогда властью, данной мне, объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловаться. Прозвучали решающие слова, и этот маленький и прекрасный уголок Нью-Йоркского парка взорвался аплодисментами и гулом поздравлений. Я смотрела на свою семью, теперь счастливую и полную, и в груди разливалось чувство безграничного счастья. Любовь, близость и нежность буквально струились по воздуху, и сердце защемило от ощущения непередаваемой мягкости и уюта. Я обернулась и встретилась глазами с Мэттом. Он улыбался, и глаза его сверкали радостью и теплотой. Сын Афины медленно наклонился ко мне и, мягко коснувшись губами мочки моего уха, так нежно-нежно и безумно романтично прошептал: — Стряхни перо с платья, милая! Засранец.