Ушастая история

Среди команды звездолета Энтерпрайз на самом деле не было собачников. От слова «совсем». Тогда тем более неясными становились причина и способ попадания ЭТОГО на борт. «Это» было собакой. У него были торчащие уголком прядающие ушки, тонкие лапки и тщедушное тельце. Большие влажные глаза смотрели так, будто существо ежеминутно прикидывалось умирающим, давя на жалость. Просто однажды во время смены из-под кресла Кирка, цокая когтями по полу, выполз вот этот. Кирк, естественно, в молчаливом шоке наблюдал за тем, как, мелко подрагивая, песик передвигается по палубе. В гробовом молчании, сопровождаемый десятком обалдевших человеческих взглядов и одной облегченной вулканской версией оных. Доцокав до середины, песик хлопнулся на задницу и замер. - Это кто? - нарушил тишину Сулу. - Очевидно, животное. Больше похоже на пса, - бесстрастно сообщил Спок. - Кажется, тойтерьер, - вполголоса заметила Ухура. Жалостливо моргающий Чехов же выдал нечто совершенно милое и сокрушительное: - Почему он такой худой, ему плохо? Может быть, позовем доктора Маккоя? Джим не выдержал и фыркнул, а потом и вовсе расхохотался. Его примеру последовали все, кроме Спока, не находившего в ситуации ничего, что бы можно было считать забавным. Щенок прищурил глаза и вертел ушастой головой, пока Кирк со смехом вызывал Боунса на мостик. - Что стряслось? - выдохнул запыхавшийся доктор, выходя из лифта. - У тебя новый пациент, - хмыкнул Кирк, - Знакомься. Боунс посмотрел на щенка. Щенок посмотрел на Боунса. Потом оба синхронно посмотрели на капитана. - Ты серьезно, Джим? Я доктор, а не кинолог. Откуда это чудовище у нас на борту? - Сами не понимаем, - развел руками тот, - Выползло из-под моего кресла. - Больше у тебя там ничего нет? - язвительно поинтересовался Леонард, - Белого Кролика или портала в зоопарк, например? - Мне кажется, это существо не лишено интеллектуальных способностей, - вдруг заметил Спок, - Оно выбрало для своей дислокации самое стратегически важное место на корабле. - Угу, под задницей Джима, - не удержался и фыркнул Маккой, - Он на нее и без того находит приключения. - Я попрошу! - беззлобно открестился тот, - Главный вопрос, что мы с ним собираемся делать? А где оно, кстати? Оказалось, что песик уже давно перестал находить середину мостика привлекательной и посчитал за лучшее найти укрытие. Между расставленных на ширине плеч ног Спока. - Определенно умный малыш, - пробормотал доктор удивленно, - Нашел себе самое безопасное место. Экипаж синхронно подавил смешки. Сам Спок приподнял одну бровь особым образом, демонстрируя несколько большее удивление, чем вообще, наклонился, поднял щенка и принялся невозмутимо рассматривать, держа на вытянутой руке. - Особь женского пола, - изрек он, - Явных отклонений нет, типичный представитель земных пород. - Может быть, имя придумаем? - подала голос Ухура и тут же оказалась под огнем недоумевающих взглядов, вызывающе сложив руки на груди, - Что? Куда мы ее выкинем в открытом космосе? Пусть живет. - Напоминаю, что Устав Звездного Флота… - начал старпом, но офицер связи неожиданно отмахнулась. - Подопытных животных держать разрешается, - Нийота действительно знала Устав не хуже своего профессора. - Вы предлагаете особь определить в научный отдел? - Спок вновь критически осмотрел навострившую уши псинку. - Официально, разумеется, - тут же отрезала Ухура, неодобрительно покосившись на него, - Если вы действительно попытаетесь провести над бедняжкой опыт… - она красиво подвесила невысказанное в воздухе, сверкнув глазами. Офицер по науке несколько раз моргнул, и Кирк, прекрасно знавший мимолетные отметки эмоций на его бесстрастном лице, увидел это отчетливое «Нелогично», прописанное в каждом жесте. - Ну… - кашлянул капитан, - Я не против. Как назовем эту… вот… - он махнул рукой в сторону животинки, явно не представляя, чем осчастливить это недоразумение. - Сюрприз? - хихикнул Чехов и ойкнул, заливаясь краской, - Простите, капитан. - Да что уж там, - отмахнулся Кирк, - Еще варианты? - Задохлик, - критически осмотрел собаку еще раз Маккой. - Ничего кроме «худое трясущееся существо» в голову не приходит, - виновато изрек Сулу. - Kaluk*, - вдруг улыбнулась Ухура; на мостике воцарилось молчание. Сулу, кое-что знавший из вулканского, опустил глаза в пол, пряча румянец. Чехов, вулканского не знающий даже отдаленно, озадаченно вертел головой. Маккой бесшумно изобразил апплодисменты, Джим даже не скрыл смех. Старший помощник капитана приподнял обе брови, задумчиво осмотрел внушительные уши-локаторы… и кивнул. - Ушастик, значит. Поздравляю, коммандер, теперь не ты один на корабле остроухий гоблин… - как-то потерянно сообщил доктор. Но кульминацией было не это. Кирк, до того стоявший у кресла с заложенными за шлевки ремня пальцами, вдруг выдохнул и покачал головой. - Не умеешь ты, мистер Спок, с женщинами обращаться. Дай покажу, - и он отобрал свежепоименованную собаку у старпома, прижав к могучей груди. И, как и всякой женщине, собаке на груди капитана понравилось. *по-вулкански - "ухо" *** Коммандер Спок был доволен сложившейся ситуацией. То есть, если бы вы спросили его, то, конечно, услышали бы совершенно традиционное «Вулканцы не способны на подобную эмоцию» и ушли бы с твердой уверенностью, что мистер Спок - самый вулканистый из всех вулканцев. Но если бы вы были капитаном Кирком, собственно, и задавшим этот гениальный вопрос, вы бы яснейшим образом прочли на лице офицера по науке признаки внутреннего довольства. А ситуация была такова. В качестве основного места своего обитания Ушастик выбрала Спока. Нет, вы не ослышались. Как говорили древние римляне, где хорошо - там и родина. Собака, как видно, с римлянами в этом соглашалась, передвигаясь вместе со старпомом. То есть, по меткому выражению доктора Маккоя, «падая ему на хвост». Уже через два дня весь экипаж привык к тому, что обыкновенно не производящего шума коммандера можно услышать по цокоту когтей сопровождения. Через три - что собака никуда не отойдет от мистера Спока, нет, совсем никуда дальше двух метров, нет, и не зовите. Через четыре дня, однако, стало понятно, что собаку можно брать на руки. Некоторым. Спросив разрешения у мистера Спока, разумеется, и получив его в комплекте с поднятой бровью, выражающей глубинное непонимание нелогичного желания держать животное. Собственно, тут и начались сюрпризы. Определенно, где-то внутри собака считала это своим вторым именем. Во-первых, Ушастая давалась в руки мужской части экипажа. Кому-то более охотно, кому-то менее, но давалась и даже, казалось, была довольна поглаживаниями, почесываниями и неумелыми ласковыми словами. Во-вторых, женской части экипажа она не давалась вообще, совсем и абсолютно никак. В-третьих, единственным исключением из второго была Ухура, чем заслужила фырканье капитана («Да у вас есть яйца, Нийота!») и немое уважение Сулу и Чехова. В-четвертых, исключением из первого оказался доктор Маккой, чем он был очень возмущен. - Интересный у этой псины выбор привязанностей! - проворчал он, задетый. - Напротив, Kaluk совершенно логична, - парировал Спок в ее защиту (Кто бы мог подумать!), - Вы применили к ней оскорбительное прозвище и от вас пахнет лекарствами. Животных это пугает. - А он прав, Боунс! - подлил масла в огонь как всегда веселящийся их перепалками Кирк, - Будь я собакой, я бы тоже живым тебе в руки не дался. - Ты и так не даешься, - буркнул Маккой, - Я тебя кроме как полумертвым в лазарете и не вижу. Но был еще и пятый сюрприз. Спок частенько пропадал в лабораториях, своей нежно и тайно любимой вотчине, где он был царь и бог. Женская часть научных сотрудников и относилась к нему соответственно, правдами и неправдами стараясь понравиться вулканцу, втереться в личное пространство и… услышать недовольное рычание, а потом высокий собачий лай с явным намерением больно укусить то первое, что к Споку притронется. Да, Ушастая явно пыталась показать, что других женщин в жизни хозяина не потерпит. - Я бы посоветовал вам увеличить дистанцию, - старательно пряча улыбку, говорил теперь Спок, - Животное несколько неуравновешенно. Ему-то было только удобнее. В конце концов намного больше, чем любой из научных сотрудниц, Спок интересовался результатами экспериментов. А еще какой-то особый пиетет Ушастая питала к Кирку. К капитану она относилась как безнадежно влюбленная женщина: радовалась его появлению, умильно заглядывала в глаза, просилась на руки, изящно ставя одну тощую лапку на икру Джима. - Похоже, вы мало уделяете внимания своей подопечной, мистер Спок, - хитро улыбнулся Кирк, устраивая ее на своих коленях и наблюдая, как Ушастик блаженно прикрывает глаза. - Думаю, все дело в привычном ей выражении эмоциональной привязанности, капитан, - невозмутимо отбил старпом. - Неужели ты даже на руки ее не берешь? - безмерно удивился Джим, поймав на себе сразу два только-не-говори-что-думал-иначе взгляда: от Спока и от Нийоты. На пятый день все настолько привыкли к присутствию собаки на мостике (и на коленях капитана), что даже почти не удивились, когда поняли, что Кирк с ней общается («Сюсюкает, называйте вещи своими именами», - бросила Ухура, которую ситуация почему-то веселила больше других). Выглядело это примерно так: - Посмотри, где мы летим, малютка, - и Джим удерживал собаку в вертикальном положении, не забывая прижимать к груди, - Это система Арлея, здесь самые оживленные торговые планеты, пойдешь с папочкой туда? Мы купим тебе игрушку… - Нелогично, что Kaluk считает своим хозяином меня, но предпочитает общество капитана моему, - заметил как-то Спок, наблюдая за этим. - Ты просто ревнуешь, - съязвил Боунс, неодобрительно сложивший руки на груди, - Джимми, не подхвати от нее блох! Спок очень выразительно поднял бровь, будто спрашивая «И это Я ревную?», но ничего не сказал. Хотя у него-то оснований для ревности было намного больше. Взять хотя бы то, что Ушастая спала не где-нибудь, а в его постели, наотрез отказавшись от всех предложенных вариантов в виде подстилок и прочего. На всякую попытку указать ей на традиционное место пса в доме, она мгновенно прикидывалась умирающим лебедем до тех пор, пока ей не позволяли спать рядом. И да, как ни странно, коммандер Спок был доволен сложившейся ситуацией. До поры до времени. *** Собаке совершенно не нравился доктор Маккой, а доктору Маккою не нравилась собака. Причины, правда, у них разнились: Ушастая боялась врачей, а Боунсу просто было обидно, что его не любят. Разумеется, ни тот ни другой этого отчаянно не признавали. Хотя Ушастой пришлось первой. Просто Спок вознамерился подстричь ей когти, подойдя к делу со всей ответственностью. Точнее, переложив ее на доктора, потому что, видите ли «Я, как не-специалист, могу случайно навредить животному». - Я доктор, а не ветеринар! - прошипел Боунс, но, встретив взгляд, полный вежливого недоумения, понял, что не отвертится, - Ладно, давай сюда свое чудовище. Однако чудовище, будто поняв, что речь идет о ней, совершила то, чего от нее не ждали: отчаянно гавкнула и рванула из лазарета в закрывающийся за кем-то турболифт. Спок наградил доктора Маккоя взглядом, полным укоризны, и отправился искать беглянку. Боунс надулся и принялся ворчать на весь свет что-то про «остроухих гоблинов и их мелких подражателей». Как и следовало ожидать, беглянка обнаружилась возле Джима, точнее, на руках Джима, трясясь, активно вызывая жалость и тем, как видно, утешаясь. - Зачем ты ее обижаешь? - нахмурился Кирк. Спок вдруг вздохнул и - небывальщина! - закатил глаза. Капитан уставился на него, едва ли не открыв рот. - Я попросил доктора Маккоя провести для нее обрезание когтей. Это необходимая и полезная процедура для собак, - терпеливо пояснил он. Кирк отнял Ушастую от груди и серьезно посмотрел ей в глаза. - Вот видишь, папочка плохого не сделает, - и взглянул на поднявшего бровь Спока, которого только что обозвал «папочкой», - Сам донесу. По крайней мере, этой сцены никто не видел. Боунс, глядя на то, как Джеймс Кирк, решительный капитан звездолета Энтерпрайз, в быту довольно жесткий человек, уговаривает мелкую собачонку не бояться и немножко потерпеть, чувствовал, как его привычный мир дает трещину. Не сказать, впрочем, чтобы ситуация от этого становилась хоть сколько-нибудь менее милой. Самое смешное, что через некоторое время Спок решил, что Ушастую надо привить. Фактически, это было разумно, но… - Ты хочешь, чтобы она окончательно меня возненавидела? - скептически поинтересовался Леонард, наблюдая, как псинка опасливо выглядывает из коридора, не решаясь заходить. - Не вижу логической связи между ненавистью и прививками, - приподнял брови Спок. - Дай мне хоть вакцину адаптировать, - вздохнул доктор. - Я попрошу капитана ее сопровождать, - сухо кивнул Спок и удалился. И действительно, следующим вечером Ушастая приехала на капитане, слишком занятая ощущением могучей Кирковой груди, чтобы заметить, что ее притащили в ненавистный лазарет. Но с этим она вроде бы смирилась, зато когда увидела шприц… - А я говорил тебе закрыть дверь, - вздохнул Боунс обреченно, - Зуб даю, побежала жаловаться остроухому гоблину. - Странно, в прошлый раз ей было достаточно меня, - обиженно пробормотал Кирк. - Ну вы еще дуэль из-за нее устройте! - вспылил доктор, - Вы белые и пушистые спасатели, а я дракон с гипошприцем, тоже мне! - Не расстраивайся так, она привыкнет, - сочувственно похлопал его по плечу Джим, совершив стратегическую ошибку. - Что?! Ты считаешь, мне нужна привязанность этого комка меха?! - Боунс всплеснул руками, - Да за кого ты меня… Закончить он не успел, так как из турболифта не спеша вышел Спок, а за ним, прижав уши, брела виновница переполоха. Боялась, но шла. - Полагаю, она снова сбежала. - Правильно полагаешь, - прошипел злой Маккой, - Давай ее сюда. Спок невозмутимо поднял Ушастую под брюшко и положил на кушетку, придерживая руками. Джим с безотчетной ревностью наблюдал, подозревая, что телесный контакт с вулканцем обеспечивает трусишке волны убойного спокойствия. И правда, вздрогнув от иголки, собака больше не дергалась и даже зевнула. - Я - не дракон! - нелогично фыркнул Маккой напоследок и ушел в подсобку - запивать значительную обиду, нанесенную трясущейся мелкой терьеркой. Коммандер на это только приподнял бровь, а Джим тихо рассмеялся. *** - Ну… Наверное, хуже не будет, - проговорил Джим неуверенно. - Животному нужны санитарные процедуры, я совершенно уверен в этом, так утверждают все авторитетные источники… - Я понял, понял, - поднял руки капитан, - Но почему ты обратился ко мне? Спок молчал полторы секунды. Удивленный Джим понял, что всегда конкретный коммандер не может подобрать слова. - До сегодняшнего дня собака демонстрировала модель поведения стандартного земного ребенка: когда один родитель проводит над ним неприятную, но необходимую процедуру, он ищет защиты у другого. Если же оба родителя присутствуют, ребенок подчиняется беспрекословно. Таким образом, наше обоюдное присутствие сделает процедуру более терпимой, - закончил он. - Подожди секунду, - потряс головой Кирк, - Откуда ты знаешь, что она не захочет купаться? Во взгляде Спока зажглась легкая снисходительность, и капитан даже подумал, что он снова закатит глаза. Но нет, старпом всего лишь почти ласково, как непонятливому ребенку, озвучил очевидный с его точки зрения факт: - Экспериментально, Джим. Это оказалось намного удобнее делать вдвоем. «И веселее», - сказал потом Кирк, но Спок сделал вид, что не услышал, хотя Джим был совершенно уверен, что ему тоже понравилось. Собака, поначалу безо всякого доверия отнесшаяся к душу, вскоре втянулась и даже начала получать от процесса удовольствие: пока Джим держал лейку, а Спок методично ее мыл, Ушастик подставляла язык под струи или вертелась. Несколько раз она, явно из вредности, отряхнулась всем телом, окатив их обоих, вызвав у капитана смех, а у коммандера - отчетливое желание переодеться. Желание усугубилось, как только какое-то неизвестное земное чувство ударило Джиму в голову, и он, позвав Спока по имени, окатил его водой с ног до головы. - Очаровательно, - выдал тот под хохот капитана, - Ваш фактический возраст явно не совпадает с биологическим. - Да ладно тебе, - хрипло выдавил Джим, подхватывая Ушастую и заматывая ее в полотенце, - Это было весело, согласись. - Вулканцам недоступна такая эмоция, - отрапортовал Спок самую капельку обиженно и отправился переодеваться, оставив Кирка сушить собаку, точнее, вытирать ее и валяться потом с ней на его, Спока, кровати, с целью ускорения процесса сушки, видимо. За устроенными после игрищами на все той же кровати он наблюдал со стороны, получая от процесса искреннее тайное удовольствие. Капитану Джеймсу Кирку определенно шло быть таким беззаботным и веселым. Хотя Спок бы скорее написал десять отчетов в дополнение к основному, чем признался себе в этой мысли. *** Так случилось, что у Ушастой и Джима был секрет. Маленькая, но вполне ожидаемая тайна. Иногда она скреблась к нему в каюту по ночам с целью переночевать в кольце ласковых рук, сбежав от Спока. Непонятно, чем она при этом руководствовалась, но возвращалась все равно. В первый раз, сонно поморгав отъехавшей двери, но никого не увидев, Джим насторожился, пока не услышал знакомый цокот. Псинка поднялась на задние лапки, сложив передние на кровати, и умильно посмотрела на Джима. - Я всегда знал, что женщины двуличны, - вздохнул Кирк, - Но ты же все-таки собака, воплощение верности. И не стыдно тебе? Спок тебя кормит, ухаживает, терпит, а ты… В ответ на это Ушастик положила глазастую голову на лапки, став в два раза более хрупкой и милой. - Ой ну ладно-ладно, иди сюда, - сдался капитан и похлопал по кровати возле себя. Естественно, собаке второго приглашения не потребовалось, она тут же свернулась и спрятала ушастую голову. Кирк вздохнул, проворчал «Вот всегда они так», подгреб теплое, чуть-чуть пахнущее псиной тельце к себе и почти сразу уснул. Наутро Ушастой никогда не было - видимо, какие-то остатки совести у коварной изменщицы имелись. На всякий случай об этом Джим предпочитал не рассказывать - он не был уверен в реакции старпома. До тех пор, пока не увидел эту реакцию лично, конечно. А дело было так. Спок, обнаруживший отсутствие случайной питомицы и поднадзорного существа в третий раз (он был терпелив, но все же любопытно, куда она ходит), только вздохнул и запустил в падде программу поискового маячка на ее ошейнике. Каково же было его удивление, когда маячок отчетливо указал на каюту капитана! «Что ж, - подумал коммандер, - Это логично». Однако когда маячок пять ночей подряд указывал туда же, Спок решил выяснить причину. Ему, разумеется, и в голову не пришла анекдотичность ситуации. Постучав традиционно три раза, он вошел внутрь, ожидая увидеть, что собака каким-то образом получает необходимые ей выражения эмоциональной привязанности, например, в форме игры… А обнаружил только сонно моргающую парочку: Джима, прижимающего терьерку к себе, и саму мелкую грешницу, виновато прижавшую уши. - Теперь я просто обязан сказать «Это не то, что ты подумал», - хрипло со сна рассмеялся капитан. - А мне, видимо, требуется изобразить традиционный образ обманутого мужа, - Спок приподнял уголок губ, что уже было почти улыбкой, - Поскольку считающее меня хозяином животное предпочитает спать с моим капитаном. - Давай ты мне морду завтра набьешь, - устало зевнул Джим, - На шахматном поле. - Всенепременно, - кивнул коммандер с едва уловимой иронией в голосе, - А теперь позвольте вернуться к себе в каюту. - Спокойной ночи, - пожелал ему вслед Кирк, которому почему-то захотелось рассмеяться. Особенно виноватому виду плетущейся за Споком Ушастой. На том, впрочем, история только началась. Потому что разделить жизнь псинки на «тут она спит», а «тут она живет» оказалось совершенно невозможно. *** В тот день в шахматы выиграл Джим. Вероятно, это был вопрос принципа, ибо на кону стоял вопрос, будет ли Ушастая в итоге проводить ночи с ним, или же Спок будет запирать двери. Обаятельно улыбнувшись и пожелав старпому спокойной ночи, Джим подхватил собаку под брюшко и отбыл в направлении своей каюты. Все было спокойно, по-домашнему и обыкновенно. Ничто не предвещало беды, кроме разве что запертой двери. «Что поделать, оставаться - значит оставаться, родная моя», - коварно заметил капитан. Вот она-то и стала причиной резкого и малоприятного подъема в шесть утра. То есть не совсем она, а реакция Ушастика на нее. Псинка плакала. Скулила. Скребла дверь. Подбегала к кровати, клала на нее лапки и заглядывала в глаза Джиму. - Да попозже ведь выпущу! - Кирк непонимающе моргал, - Вернешься ты к своему папочке, не беспокойся. Пойдем лучше поспим еще. Но Ушастая ему не внимала и скулила только еще более душераздирающе. Капитан не мог терпеть женских слез. Ни под каким видом. Весь его опыт как на любовном фронте, так и на ниве командования звездолетами, все навыки дипломатии оказывались здесь совершенно бесполезны. Подхватив скулящую терьерку на руки, Джим вздохнул и отправился возвращать ее Споку. - Капитан? - тот несколько удивился, увидев Джима раньше утренней смены, - Что-то случилось? - Случилось, - вздохнул Кирк, - Она попыталась сбежать к тебе, но я запер дверь. И получил истерику. Держи, - и он хмуро впихнул собаку растерявшемуся старпому. Естественно, на следующую ночь он совершенно не ждал, что она придет снова. И тем более не ждал, что ее принесет - на руках, прошу заметить, - нетипично взвинченный и почти выведенный из себя вулканец. - Что стряслось? - промямлил Джим, поднимаясь с кровати как был - в одном только белье. - Это животное абсолютно лишено логики! - сквозь зубы сообщил старпом, в два шага преодолевая расстояние между ними. Дистанция сократилась до предельного минимума, однако Спок этого почему-то не заметил. Кирк понял, что коммандера слегка потряхивало, как будто у него преждевременно наступил пон-фарр. - Ночью она разбудила меня, облизала все лицо, руки… все, до чего дотянулась, что совершенно недопустимо, прошу заметить!.. но ей показалось мало, и она… принялась кусать мои уши! Голос Спока балансировал на грани истерики, что легко было понять по всем его жестам. Очевидно, он упрямо терпел выкрутасы Ушастой пару часов, пока не… - Ты что, запер каюту? - понимающе спросил Кирк, стараясь не рассмеяться в голос. - Это было логично и ожидаемо с моей стороны, - немного успокоился тот. - Так ведь она тебя не убила. Только облизала всего, - прикусил губу Джим. Вулканец снова - о боги! - закатил глаза и агрессивно фыркнул. - Вы представляете значение личного пространства для вулканцев? А значение личного контакта? Заберите! - и он пихнул притихшую Ушастую в руки Джиму. Однако Кирку было слишком весело, чтобы сдаваться. Он уже понял, что Спок был не зол - скорее, чересчур смущен, оттого и вел себя так… недопустимо. Какое вкусное слово. Совершенно недопустимо. Так что капитан просто отодвинул руки старпома вместе с собакой обратно. - У нас был уговор, и я намерен соблюдать его условия. - Обстоятельства изменились, а значит, логичнее будет изменить решение. - Боже мой, мистер Спок, это собака, а не бомба! - Вот именно, капитан, однако ее поведение вы на Земле сравнили бы именно с бомбой… Ушастая спрыгнула на пол, но ни один из них этого даже не заметил. Она прошествовала вокруг кровати, нашла упавший со стула китель Джима и устроилась на нем. Если бы она могла говорить, и кто-нибудь спросил ее мнения, она бы сказала что-то вроде: «Люди! Где же ваша логика? Только что вы ругались, а теперь уже ласкаетесь друг к другу, того и гляди спариваться начнете. Всю кровать заняли, изверги!» *** Самый же последний и самый значительный сюрприз Ушастая принесла им обоим ровно так же неожиданно, как и прочие. Она притащила Джимов капитанский китель в каюту Спока и устроилась вместе с ним на кровати. Точнее, угнездилась на нем. - Капитан, - почти неуверенно сказал утром в коммуникатор старпом, - Зайдите в мою каюту, пожалуйста. Ваш китель здесь. Полагаю, Kaluk принесла его утром. - Какого хрена? - Джим был зол и красноречив, аккуратно выдергивая из-под собаки форму. - По моим предположениям, она компенсирует ваше отсутствие, - сообщил Спок, однако его приподнятая бровь на сей раз смотрелась несколько неуверенно, особенно учитывая позавчерашнюю ночь, проведенную с капитаном. - Правда? - Кирк мгновенно смягчился и потрепал собаку по ушам, - Ладно, прощаю. Но больше так не делай! Она и не делала. В том смысле, что ТАК не делала. На следующую ночь Ушастик пришла, когда Джим уже уснул. А проснувшись раньше обычного, он понял, что ее задержало нечто синее и мягкое. Как и следовало ожидать, это оказался китель Спока. Удивленный и смущенный капитан предпочел бы тихо оставить его в каюте старпома, дабы избежать объяснений, но тот, услышав шаги, проснулся. - Она притащила твой китель, - вздохнул Джим, - Совершенно нелогичная псина! - Напротив, - глубоким со сна голосом проговорил коммандер, и невольные мурашки побежали у Джима по спине, - Она крайне логична в своих действиях с самого начала. - Поясни-ка, - хрипло попросил Кирк, стараясь не замечать, что под одеялом Спок вообще-то почти голый, а они ту ночь не обсуждали… - У нее свои мысли о комфортном существовании. Предполагаю, что в ее понятие комфорта входим мы оба, причем с недавних пор - в одной… одном помещении, - спешно поправился вулканец. - Неужели мы будем подчиняться диктату этой ушастой интриганки, она же, в конце концов, собака? - тихо спросил Кирк. Брови Спока как-то странно дрогнули, а уголки губ вздернулись самую малость. Он сел на кровати, отчего-то нисколько не заботясь о спавшем одеяле и ошалевшем от открывшихся… гм, перспектив взгляда Джима. - Если ты не заметил, до сих пор мы только тем и занимались, - проговорил он. Ушастая, тем временем, вспрыгнула на стул, куда некоторое время спустя прилетели чьи-то штаны, с комфортом устроилась на них и невозмутимо наблюдала. «Зачем столько шуму, если все равно все будет по-моему?» - так и говорил ее взгляд.