Запретный плод сладок

Изо дня в день я наблюдала за ним, следуя по пятам незримой тенью, куда бы он ни направлялся. Я украдкой следила за тем, как он выходит из дома, зябко ёжась от утренней прохлады, садится в свою машину, негромко хлопая дверцей и уезжает на работу. По выходным отправляется за покупками в ближайший супермаркет. Он всегда один. Так же, как и я... Прошло столько лет, а я так и не научилась существовать среди людей. Я чувствовала себя чужой на этом празднике жизни и только мысли о нём заставляли меня поверить в то, что моё сердце ещё не превратилось в камень. Оно стремилось вырваться из груди всякий раз, когда он оказывался в поле моего зрения, когда проходил мимо, так близко, что я могла бы прикоснуться к нему рукой, дабы удостовериться, что он живой человек из плоти и крови, а не плод моего больного воображения. Могла бы заговорить с ним, но не решалась, робея, как влюблённая школьница, невзирая на то, что времена моей юности давно канули в Лету. Он стал моей навязчивой идеей, мысли о нём преследовали во сне и наяву. Так не могло больше продолжаться. Настало время раскрыть своё инкогнито. Я вошла следом за ним в небольшое придорожное кафе, куда он часто заезжал выпить кофе после рабочего дня. Получив свой заказ и расплатившись с официанткой, Леон устроился за свободным столиком. - Привет, - негромко произнесла я, присаживаясь напротив. - Здесь свободно? Леон как раз собирался сделать глоток, но так и застыл с чашкой в руках, изумлённо глядя на меня. - Не узнал? - вновь спросила я, не дождавшись ответа на свой предыдущий вопрос. - Простите, разве мы с Вами знакомы? - растерянно выдавил из себя Леон. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Для мужчины, без всякого сомнения, не обделённого женским вниманием, это выглядело по меньшей мере несколько странно. Неловко откинув со лба светлую чёлку, он устремил на меня взгляд своих удивительно красивых глаз цвета расплавленного серебра, терпеливо ожидая ответа. - Моё имя Карина Лепру. Позывной - Лупо. Я была командиром отряда "Волчья стая". Ты ведь помнишь Раккун-сити? О да, конечно, он помнил. Такое не забывается. Отодвинув от себя чашку с остывшим кофе, к которому даже не притронулся, Леон негромко произнёс, предварительно окинув меня колючим взглядом: - Что Вам от меня нужно? - Во-первых, давай перейдём на "ты", - промурлыкала я, слегка склонив голову набок. - На "ты" я обращаюсь только к друзьям и близким, - холодно отчеканил он. - Давайте ближе к делу. - Разве ты куда-то торопишься? - усмехнулась я. Вопрос повис в воздухе. Было видно невооружённым глазом, что терпение мистера Кеннеди на исходе. Интересно, каков он в гневе? Я решила взять быка за рога: - Между прочим, ты обязан мне жизнью, Леон. Если бы не я, ты пополнил бы ряды несчастных жертв этого многострадального городка. Наклонившись к нему так, что расстояние между нашими лицами составляло не более пары сантиметров, я нежно провела подушечкой пальца по его губам: - Ты спрашиваешь, чего я хочу? Тебя, Леон Кеннеди. Мне нужен ты. Несколько долгих мгновений, показавшихся мне вечностью, он внимательно рассматривал меня, будто изучал, как насекомое под лупой. Напряжение между нами было настолько осязаемым, что казалось, его можно потрогать руками. - Весьма заманчивое предложение, мисс, но к моему великому сожалению, я вынужден Вам отказать, - голос Леона звучал холодно и отстранённо. - Запомните на будущее: если Вы действительно та, за кого себя выдаёте, то настоятельно советую впредь держаться от меня подальше. С такими людьми у меня разговор короткий. И никаких долгов перед Вами у меня нет. Счастливо оставаться. С этими словами он резко поднялся из-за стола и торопливо покинул заведение, ни разу не обернувшись. Что ж, как и следовало ожидать, Леон Кеннеди банально меня отшил. Первый блин получился комом. Но сдаваться я не собиралась, это не в моих правилах... Спустя ровно неделю, я набралась смелости (или наглости?) навестить его лично. Леон открыл дверь сразу, после первого звонка, не потрудившись даже предварительно полюбопытствовать: а кто же это, собственно, осмелился нарушить его покой и уединение в столь поздний час? Одетый в синие джинсы и чёрную футболку, выгодно подчёркивающую его стройную фигуру, он был поистине великолепен. Впрочем, как и всегда. С трудом заставив себя отвести от него полный восхищения взгляд, я зашла в квартиру, не дожидаясь приглашения. - Что ещё тебе нужно? - спросил он, не сдвинувшись с места. - Так мы всё-таки перешли на "ты"? - лукаво усмехнулась я. - Допустим. Ты всегда являешься незваной гостьей? - задал он встречный вопрос. Его взгляд больше не был холодным и безразличным, как тогда, в кафе. В глазах появился огонёк живого интереса. Это было уже кое-что. Первый шаг на пути в мои горячие объятия... Я кокетливо улыбнулась ему и неторопливо прошествовала в гостиную. В комнате царил образцовый порядок и неповторимый уют. Казалось, каждая вещь находится на своём месте. Мне бы никогда не пришло в голову, что здесь обитает убеждённый холостяк. На ковре, покрывающем пол, не было ни пылинки. Я не смогла удержаться от искушения и осторожно провела рукой по мягкому ворсу, после чего уселась в кресло, стоящее перед большим плазменным телевизором. Сделав глубокий вдох, я закинула ногу на ногу и ещё раз обвела окружающее пространство оценивающим взглядом. Неожиданно один предмет привлёк моё пристальное внимание. Странно, что я сразу не обратила внимание на этот элемент интерьера. То была фотография, стоящая на тумбочке возле кровати Леона. Я подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть её. Так и есть, зрение меня не подвело. На фото он был изображён вместе с этой азиаткой, которая тогда, в Раккуне, чуть не спутала нам все карты. Память услужливо восстанавливала нужные фрагменты, как будто это было вчера. Я помнила, какую дикую, испепеляющую ревность испытывала, глядя, как он держит её, умирающую, на своих руках, видя в его глазах слёзы неподдельного отчаяния. В тот момент я мечтала оказаться на месте Ады Вонг, даже не смотря на её более чем незавидное положение. А когда эта стерва в красном наконец-то испустила дух, я ликовала, наивно полагая, что досадная помеха на пути к сердцу Леона устранена раз и навсегда... - Ты её любишь? - не оборачиваясь, спросила я, зная, что он стоит за моей спиной. - Тебя это не касается, - грубо отрезал он. Повернувшись к нему лицом, я неторопливо провела ладонью по его мускулистой груди. Мои чувства к этому мужчине были сродни одержимости. Благодаря ему я вновь начинала ощущать себя женщиной, а не бездушной машиной для убийства. - Она никогда не будет любить тебя так, как я... - едва слышно прошептала я, касаясь губами мочки его уха. Вопреки моим опасениям, Леон не оттолкнул меня и не отстранился. Наоборот, крепко прижал к себе, обняв за талию. Неужто мои самые смелые ожидания начинают сбываться? Обвив руками его шею, я с тихим стоном жадно прильнула к губам Леона. Он с готовностью ответил на поцелуй... Этой ночью, наполненной безудержной страстью и таким долгожданным единением наших тел, сбылись все мои сокровенные мечты. Я чувствовала себя бесконечно счастливой, как никогда раньше. Пребывая в невероятной эйфории, я никак не могла предугадать дальнейшего развития событий, а тем более повлиять на них. Леон сидел на постели спиной ко мне, глядя куда-то в одну точку. Потянувшись всем телом, словно сытая кошка, коей себя в данный момент и ощущала, я ласково обняла его за плечи, целуя в шею. Но Леон мгновенно вывернулся из моих объятий и небрежным жестом швырнул мне одежду, до этого бесформенной массой покоившуюся на полу. - Одевайся и уходи. И никогда сюда больше не возвращайся. Иначе я за себя не ручаюсь, - коротко и предельно ясно прокомментировал он свои действия. Эти слова прозвучали для меня, как гром среди ясного неба. Вернул с небес на грешную землю, иначе и не скажешь. Пытаясь сдержать обиду, бешеным потоком рвущуюся наружу, я изо всех сил старалась держать себя в руках. Быстро одевшись, умудрившись при этом не проронить ни слова, я вытащила из заднего кармана джинсов свою верную "беретту" и навела пистолет на того, кто посмел так жестоко унизить меня. Но Леон отреагировал совсем не так, как я ожидала. Смерив меня презрительным взглядом, он разразился нервным смехом: - Давай, стреляй, что же ты медлишь? Удовлетвори своё уязвлённое самолюбие. Думаешь, я боюсь смерти? Ошибаешься. Меня на этом свете ничего не держит, стало быть, и терять мне тоже нечего. Так что ты окажешь мне огромную услугу. Моё тело пронзила сильнейшая дрожь. Оружие с негромким стуком выпало из ослабевших рук. Не помня себя, я опрометью выбежала из квартиры... На безлюдных улицах занимался рассвет. Город нехотя сбрасывал с себя оковы недолгого ночного сна, дабы снова окунуться в пучину суеты и достойно встретить наступающий день. Я брела, сама не зная, куда, погружённая в безрадостные мысли, ибо несколько часов назад моя никчёмная жизнь окончательно утратила смысл. По лицу медленно стекали мокрые дорожки. Неужели слёзы? Нет, просто дождь. Безжалостная, хладнокровная убийца, привыкшая смотреть на людей только через перекрестие прицела, не умеет плакать. Ей чужды любые человеческие эмоции. Но сейчас я была всего лишь несчастной женщиной с разбитым вдребезги сердцем, отвергнутой тем, кого любила больше всего на свете...