Dead Inside

Нежно-акварельный закат сменился теплой летней ночью, и звезды на черно-синем небе блестели алмазной россыпью. Огромная луна поднялась в небеса, освещая своим призрачным светом пыльные дорожки, вымощенные из серого камня и черепичные крыши домов Деревни победителей. Кругом стояла мрачная напряженная тишина, лишь изредка нарушаемая далеким лаем диких собак... Настенные часы пробили полночь... Светловолосый парень допил вторую чашку уже давно остывшего кофе, закурил сигарету и тяжело вздохнул. Его глаза отражали холод и непостижимое одиночество ночного неба. Все окна, кроме того, которое выходило на южную сторону, были плотно закрыты. Призрачно серый дым медленно пополз по старому деревянному столу, мягкой поступью пробираясь к обшарпанному подоконнику, - к единственно открытому окну в его доме. Уже на протяжении многих ночей дым проделывал один и тот же путь. И рассеивался, соприкоснувшись с безжизненным вакуумом ночи... Сегодня ему снова снилась темноволосая девочка с серыми глазами и такой красивой, но печальной улыбкой. В душе опять защемило, и эта грусть до боли обжигала холодным дыханием зимы... Пит чувствовал злость и боль... Кажется, эти чувства - единственное, что осталось в нем после возвращения домой... Он не мог простить… не мог простить себе то, что в один момент проявил слабость. Позволил себя обмануть. И не мог забыть ту, которая дважды спасла его жизнь, не щадя собственной. Отвращение к себе было столь сильным, что его порой тошнило от самого себя. От собственного бессилия... - Моя жизнь никогда не была равноценна твоей. Ты имела право жить, а не спасать меня, - тихий шепот срывается с его губ, и, перемешавшись с серебристым дымом, растворяется во мраке ночи. - Теперь я стал пеплом... перегорел внутри. Вместе с тобой... Прошлое не исправить и не вернуть. Узор судьбы плетется раз и навсегда... Возможно, когда-нибудь, он себя простит. Когда-нибудь, зияющую пустоту в его сердце заполнят новые чувства. Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас ЕЁ место не имела право занять ни одна новая жизнь, покуда есть тот, кто помнит. А он помнил… Последнюю ночь перед Бойней они провели на крыше Тренировочного Центра. Она заварила травяной чай, налила две чашки, одну пододвинула к нему, второю же забрала с собой. Что-то не так было в её жестах. Что-то странное и незнакомое. Он не мог понять её полностью. Взяв свою чашку, он пошел к ней…и окунулся в омут ночного неба. - Китнисс, - тихо произносит он ее имя, путая свои пальцы в её непослушных темных волосах. - Сегодня я заметил, что ты задумчивее, чем обычно. Что-то случилось?.. - Все хорошо, - натянуто улыбаясь, так же тихо отвечает она. - Я в порядке. - После интервью приходил Хеймитч, о чем вы говорили? - не унимается он, пристально вглядываясь в бездонно-серые глаза. Ей меньше всего хотелось отвечать на этот вопрос, именно потому, что ответ на него она уже придумала. Неправдивый ответ. Она не привыкла кривить душой, лгать во имя какого-либо блага. Всю свою жизнь она действовала согласно внутренним законам. Жила согласно ним... Но Игры все перевернули вверх дном... - Я сказала, что не нужны мне никакие союзники. Только ты. Вот и все. - Хорошо, - уголки его губ приподнимаются в едва заметной улыбке. Он делает глоток. Горячий чай обжигает его губы. Ромашка, мята, мелисса... Она лишь с грустью улыбнулась. Он всё поймёт, конечно же. И, возможно, никогда не простит ей этот выбор. Но иначе она не могла. В отличие от него она знала, какая участь ожидает ее там, на Арене. И уже давно смирилась с этим. Его жизнь была для неё дороже... дороже собственной. - Не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась. Вот бы она длилась вечно! - она не видит его лица, но по голосу слышно, что он улыбается. - Да, - отвечает она, нежно потрепав его по голове. - Я сохраню этот день в памяти навечно. - Знаю, милый. Спасибо тебе за все. Допивай чай… С этими словами она разворачивается и уходит в комнату. Что-то до боли знакомое проскользнуло в ее интонации. В груди зарождается непонятное чувство... Он ещё пару минут стоит, размышляя над этим, а после отправляется вслед за ней... Только теперь он понимал её слова не так, как они были сказаны. И свои чувства, ту необъяснимую тревогу, что зарождалась в его сердце. В ту ночь она назвала его милым в первый и последний раз... Кажется, что с памятью этих слов её и не стало. Да… он будет помнить. И она будет жить в нём. Всегда...