Способ выучить немецкий.

Говорят, противоположности притягиваются. Разнообразные ядра притягивают электроны, объединяясь в атомы. Огромное скопление разнообразных атомов превращаются в молекулы, затем в вещества. Вещества в клетки, клетки в органы, а органы в свою очередь представляют систему и не просто систему, а целый мир, именуемый организмом. Вот так под действием этого закона, который, несомненно, действует, начиная с мельчайших частиц, составляющих наш мир, сошлись два организма, два абсолютно непохожих человека. Кто бы мог подумать, что их взгляды на жизнь, мысли, отношения к миру, культура, религия, язык, начнут так легонько с нежностью соприкасаться, проникать друг в друга, но при этом будут оставаться собой и сохранять собственную индивидуальность. Однако… с языком были напряги. — Венециано! Ты что, опять не выучил то, что я тебя просил?! — грозным басом прокричал Людвиг. — Аааааа! Только не бей меня. Я старался, только так много всего…. – вопил, чуть ли не рыдая, итальяшка, переживая за сохранность своего физического здоровья. — Десять слов в день – это много? — Но немецкий такой сложный язык. Я же не такой стойкий и трудоголик, как ты. Я не могу сидеть ночи напролёт и учить другой язык, я спаааать люблю, – не скрывая, сказал Италия. — Пф..., – глубокий вдох Крауца спас положение, и звериная злоба растаяла где-то среди углекислого газа, выходящего из лёгких немца. – Извини, я не хотел на тебя кричать. Немец резко встал с кресла, как в армии подскакивают солдаты при появлении старшины, да покинул комнату. Широкими шагами он проворно пересёк собственный особняк, зашёл к себе в кабинет, закрыв дверь, но не на замок. Наедине с собой ему всегда легче думалось. Молодые люди вместе уже около трёх лет, а немец всё никак не мог найти правильного подхода. Хотя за долгие годы совместной жизни Людвиг стал чаще извиняться, научился готовить пасту и пиццу для Венециано, кое-как стал рисовать и даже выучил итальянский. Но он никак не мог заставить Варгаса выучить и нескольких фраз на немецком, а делать это через грубое насилие он не хотел. Спустя энное количество времени раздался робкий стук в дверь. — Тук-тук. Можно? — колебание Варгаса не уменьшалось. — Да, входи, – сидевший на кожаном диване Людвиг был крайне спокоен. Итальянец, моментально изменившийся в лице, подлетел к немцу, прыгнул ему на колени, обняв за шею, начал тереться щечкой к щёчке. — Люююдвииииг, прости! Не злись на меня! — Я на тебя не злюсь, – произнёс с непроницаемым фейсом блондин. — Я тебе не верю! — Тоже мне Станиславский нашёлся. — Я тебе поверю, если… — Если что?.. – — Если ты меня сейчас же поцелуешь… мммм, – шатен вытянул губы трубочкой и зажмурил, как ребёнок, глаза. Крауц, слегка улыбнувшись, коснулся губами лба, провёл ими по виску, щекам и спустился до губ. — Кажется, я придумал, как научить тебя языку через игру… — Какую игру? – не разжимая глаз, поинтересовался юноша. — За каждый правильный ответ ты получишь поощрение, – соблазнительный тоном прошептал немец на ухо. — Я согласен… начинай, — потребовал заинтригованный итальяшка. — Начнём с простенького. Как на немецком будет слово «дом»? – спросил Крауц, пересаживая чудо со своих колен на место рядом с собой на диване. — Das Haus — Richtig, meine Liebe. (нем. Правильно, любовь моя) – всё так же соблазнительно излагал немец. Коснувшись губами шеи, в качестве приза за правильный ответ, юноша уложил шатена на диван, устроившись сверху. – Теперь, скажи… как будет «крест»? — Das Kreuz? — Правильно. Своими действиями Людвиг всё больше искушал парнишку играть в игру. Блондин расстегнул рубашку итальянца, гладя его тело руками. — Ну же. Я хочу ещё слово. Я требую продолжения! — Что ж … Свобода. — Die Freiheit. — Верно, – немец провёл языком по краю ушной раковины сверху вниз, прикусил слегка мочку и повёл влажную дорожку дальше по шее до ключицы, при этом бегая руками по телу Италии, будто изучая. – Страсть? — Die Leidensсhaft, — этот ответ был последним, который звучал отчётливо. После этого разум парня затуманился, погрязнув в омуте утехи и греха. — И снова правильно, милый мой, – подразнил его блондин, чувствуя под собой сгорающего от желания и нетерпения парня. Ещё несколько слов и итальянец лежал уже абсолютно голый. Крауц был поражён, что такая ситуация заставила Феличиано столько вспомнить. — Наслаждение? — De-еr Genuss. – отрывисто пролепетал Венециано, щёки были залиты румянцем, руки сжаты в кулачки, а в низ живота отдавало теплотой и небольшим покалыванием. — Правильный ответ, – с этими словами Людвиг отполз к ногам юноши, одной рукой раздражая соски, а другой, обхватив член невинного создания, стал водить вверх-вниз. Вверх-вниз. — Ещё слов! – настаивал Варгас. — Искушение… — уступил немец, проведя языком по стволу члена, массируя яички освободившийся рукой. — Das Versuchung? – пропищал парень, прикусив губу от небольшой нахлынувшей волны удовольствия. — Нет. Неверно. Не тот артикль. – На лице Людвига появилась ухмылка. Юноша прекратил мини массаж, уменьшая тем самым уровень услады. — Мммм…не надо, продолжи… — молил, стоная, шатен. — Тогда, скажи правильно… — Ммм. Die… Die Versuchung. — Верно. — Здесь немец решил окончить игру. Он крепко обнял член губами, лаская плоть языком внутри. Решительные движения, которые углублялись с каждым разом, приводили в моральный и физический восторг Варгаса, извивающегося, словно змея, в руках блондина. Крауц посасывал головку, когда стройное тело Варгаса дрогнуло, мышцы все напряглись, настигнув вершины наслаждения. Людвиг отодвинулся на другой конец дивана, вытирая ладонью, оставшиеся капли спермы на своих губах. Придя в чувство, нагой Венициано придвинулся к Людвигу и, еле дотянувшись до его лица, сплёл их губы в страстном, глубоком поцелуе. — Так вот какой к тебе нужен подход… — высказал свои мысли парень. — А когда будет следующий такой урок? А? – cпросил шатен, пропустив слова партнёра мимо ушей. — Когда слова новые выучишь. — Тогда… жду тебя завтра, — чмокнув любимого в лоб, радостный, довольный и совершенно голый итальянец вприпрыжку упорхнул из кабинета, забыв даже одежду, которая валялась комками на полу.