Ручной волк

Я хотел всегда быть с бабулей. Она меня очень любила, её руки неторопливо и ласково гладили меня, а теплая улыбка и голос успокаивали, когда мне было страшно. Мы сидели у камина, она рассказывала какие-то удивительные вещи, и я слушал её, радовался своей собачьей жизни. И вот она умерла. Я испытал настоящий ужас, но лежал рядом, надеясь отогреть её холодное тело… Она не проснулась. И я убежал. Я боялся находиться в пустом доме - без бабули там стало страшно находиться. Странно, что я выжил. Голодные кошки и вороны, равнодушные люди - очень часто я ложился спать с пустым животом. А еще я очень тосковал. Мне не хотелось жить так… Никому не нужный, брошенный и даже та девушка – Лера, оттолкнула меня… Мои мысли часто возвращались к прошлому, даже сейчас, когда я лежал среди своих друзей, на каменном полу заброшенного дома. Тсуме не зря думает, что я собака. Я посмотрел на спящего волка, не отрывая головы от лап. Большой серый волк спал всегда чутко, его уши подрагивали – похоже, что он проснулся. Так и есть. Тсуме встал и направился к выходу. Его шрам был отчетливо виден, до сих пор я не знал – что он означает, где старший волк его получил. Тсуме. Мне он был очень важен. Все они. Если бы я не встретил сородичей, то уже протянул бы лапы от горя и одиночества. Только они дают мне силы идти вперед и надежду, что я еще встречу свою бабулю. В глубине души я знал, что в рай попадают только мертвые, а значит, в лучшем случае, мы дойдем только до его границы и умрем вместе с нашим миром. На улице было холодно, снег шел весь день, не прекратился и ночью, и теперь городские развалины были похоронены под слоем рыхлого белого пуха. Я полной грудью втянул в себя морозный воздух, и наполнился легким задором, а затем разбежался, и подпрыгнув, упал в снег. Не верится, что скоро миру настанет конец, ведь есть снег, есть свобода и луна… Но… Как же нам жить без цветов и деревьев?.. Что нам делать? Чеза – наша единственная зацепка, но она пропала. - Что ты здесь делаешь? – Раздался голос откуда-то сверху. Я лежал на спине, а надо мной стоял в полный рост Тсуме. Пришлось живо перевернуться. Хоть я и полностью доверял волку, показывать живот было очень неловко. - Я… Ты вышел, а мне тоже не спалось. И я думал, пойти с тобой. – Вышел за ним, а сам заигрался, как щенок… Он не ответил, просто пошел куда-то. Почему он не может поговорить со мной, и все время уходит? Неужели ему совсем не одиноко? - Подожди меня, Тсуме! На душе было спокойно: ночь, серп месяца висел над долиной и серебрил снег, и мы вдвоем. Я снова разбежался, обогнал старшего товарища и, развернувшись к нему мордой, прыгнул прямо на грудь. Тсуме схватил меня, пошатнулся, но устоял на ногах. - Что ты делаешь? – Раздраженно прорычал мужчина, скидывая меня на землю. – Решил поиграться? Смотри-ка, хвостом виляет, ручной пес.– Кажется, он был немного озадачен моим поведением. Я и сам не понимал, что со мной творится, просто, вдруг, сердце наполнилось радостью, хотелось резвиться, выть от счастья! Сейчас вокруг была пустошь, припорошенная снегом, вдалеке, как клыки, скалились горы. И синее-синее небо, такое бескрайнее и такое одинокое… Ему, должно быть еще страшнее, чем нам. Тишина, только Тсуме тяжело дышит, и через какое-то время произносит: - Почему бы тебе не вернуться на свое место? «Но я не пес, я не выполняю команды!» - Я предпринял новую попытку завлечь внимание Тсуме – схватил его зубами за штанину, потянул в сторону, и все-таки он упал. Это мне и нужно было - холодный нос тут же стал тыкаться в руки, живот, эта безудержная радость, которая свойственна каждой собаке и даже волку, переполнила меня, и я знал, что это вполне нормально – ластиться к сородичу, но я хотел еще и чувствовать на себе его руки… - Прекрати, что на тебя нашло?! – Руки. Только это не нежное поглаживание, а грубое отталкивание. Тсуме обхватил меня за шею и повалил на землю, оказавшись сверху. - Разве ты не чувствуешь, Тсуме?! Ты не чувствуешь радости? - Ничего я не чувствую! С чего бы это мне радоваться? Набросился, как сумасшедший. Он так крепко держал меня, что я не мог и лапой пошевелить, пришлось сдаться, из горла вырвался хрип: - Все, я больше не буду! Отпусти меня… - Фух, какое облегчение. Уселся на хвост и тряхнул головой. – Как, по-твоему – мы найдем Чезу? Я уже давно не чувствую ее запаха. - Найдем. Киба её не упустит, даже если мы совсем перестанем ее ощущать. - Мы повернули назад, к городу. Тсуме принял свой настоящий облик и шел рядом со мной. Он уже не выглядел недовольным, просто молчал и не смотрел на меня. - У тебя усы замерзли, - заметил я, после долго пристального поглядывания на волка, и слизнул изморозь с его морды. Последовавший за этим взгляд заставил смутиться… Шерсть на загривке зашевелилась. Тсуме оскалился и попытался куснуть меня за лапу, я отпрыгнул и отбежал на пару шагов. - Ты что себе позволяешь, щенок? В ушах засвистел ветер, браслеты звонко застучали друг о друга, мы бежали под светом луны, упиваясь ею, наслаждаясь свободой. Не думаю, что серый волк действительно рассердился - луна тоже действовала на него опьяняюще. Он догнал меня и заскочил на спину, сомкнув зубы на загривке. Лапы задрожали – он был гораздо крупнее и тяжелее меня. Я чувствовал, как его задняя часть тела упирается в меня, его передние лапы провалились между моих ног, он трепал меня за шерсть. Что-то приятное, что-то замечательное разлилось по телу, наверное, это и есть спаривание? Я слышал что-то от Хигэ об этом. - Тсуме, сейчас свалюсь… - Мне стало стыдно, поэтому я вынырнул из-под него и поскакал дальше. Сердце колотилось как бешенное, я чувствовал, что это не из-за бега, а из-за Тсуме. Снег замел все вокруг, и я, не заметив под ногами ямку, угодил в нее лапой и повалился на бок... Сдавленный хнык, Тсуме затормозил рядом. - Что случилось? Я выдернул лапу и потряс ей в воздухе – болело. - Подвернул… Он неодобрительно посмотрел на меня и молча направился к одному из домов. Я заковылял следом. - Показывай. – Властно произнес Тсуме, подходя ко мне и трогая руками лапу. Мы устроились около полуразвалившегося камина. – Ничего страшного, опухла немного. Допрыгался? - Да ладно тебе, пройдет завтра, - пренебрежительно передернул плечами, и тоже стал человеком. На руке было лучше видно, как она покраснела. – Останемся здесь? - Останемся. Какое-то время мы сидели молча, воспоминания о доме не будоражили меня, теперь все мысли были заняты им… Я придвинулся ближе к Тсуме, застенчиво отвернулся. - Ты специально залез на меня? - Что? – Он пытался придать себе невозмутимый вид, но прятал глаза. Наверное смутился тому, что тоже резвился как щенок, а не потому, что я ему нравлюсь… Зарычал, не знал что сказать. – Все луна, дурит голову. - Все еще? У меня кружится голова, мне так хорошо. – Прижался к плечу старшего товарища и испугался, что он меня оттолкнет, но Тсуме сидел смирно, сложив руки на коленях. – Ты кого-нибудь любил? - Нет. Но у меня был секс. Какое странное слово. До сих пор я его не слышал. Увидев мое замешательство, и полные любопытства глаза, Тсуме осклабился и пояснил: - Это спаривание. Только щенков от этого не появилось. Щеки густо покраснели, я резко отвернулся, увидев насмешливую искорку в желтых глазах. У меня никогда ничего не было, я даже не целовался. Да и зачем это собаке? Ну, я много лизался, можно ли это назвать поцелуем? - Я не знал. Я думал, что ты как я… Старший волк хрипло рассмеялся, я же – неодобрительно нахмурился. Что-то кольнуло внутри. Стало очень обидно и досадно. - Мне не пятнадцать лет, все было. Как же. Хорошо тебе, ты испытывал что-то, а я – ничего. У меня ничего не было. Только бабуля, которую я очень любил. А теперь вот тебя. Очень сильно. Люблю. Не знаю, что бы я делал без тебя. Ты столько раз спасал мою жизнь, Тсуме… - А мне что делать? – С досадой спросил я, обхватив руками колени и уткнувшись в них носом. – У меня никогда ничего не будет. Я думал, что смогу быть с той девочкой, Лерой, но она испугалась меня. – Тсуме словно и не слушал. Встал и вышел. Наверное, ему совсем не интересна моя жизнь. Я долго думал обо всем, и вскоре задремал, даже не став волком. Сквозь пелену сна уши уловили шаги, приоткрыв глаза, я увидел спину Тсуме. Он разжигал камин, дрова быстро разгорелись, и стало тепло. Как дома… Бабуля… Только ты можешь так гладить меня… Когда я снова приоткрыл глаза, в сон ворвалась реальность – меня действительно гладили руки. - Тсуме? - Спи, Тобоэ. – Он не хотел, чтобы я запомнил эту его неожиданную ласку. Но, я помню. И мне становится так же хорошо, как и раньше. Спасибо тебе, Тсуме.