Отдавая долги. Утро нового дня.

Последняя свеча догорела, оставив после себя лишь быстро исчезающий белый дым. Неверный звездный свет падал в комнату сквозь открытое окно, превращая ночную тьму в причудливый сюрр полумрака. Данте сидел в изголовье кровати, нежно гладя уснувшую, наконец, на его коленях Виринею. Изящная и гибкая, она, наконец, забылась сладким долгожданным сном, разделившим ужас прошедшего дня, сладость этой ночи и тревоги грядущего утра. Нежно поправив непослушный локон ее волос за ушком, Данте смотрел, как черты ее лица, скованные сном, приобретают ту прекрасную смесь еще детской наивности, невинности и юной чувственности, что он так в ней любил. Волшебный бутон, манящий своей чистотой и обещанием райского наслаждения, чудесного аромата, который раскроется миру вместе с ней. Догоревшие свечи и смятые простыни хранили память обо всем, что произошло на этом ложе в эту жаркую ночь. Свет утра будет холодным. Укутав Виринею одеялом, Данте переложил ее голову на подушки, нежно поцеловал в лоб и начал собираться. Потертые в битвах доспехи, заговоренные Старейшинами кольца, Амулет чемпиона Куба Смерти да старая праща, вызывающая ныне смех у франтоватой молодежи и уважение ветеранов, видевших, как падали сраженные ею голиафы. Он прыгнул прямо в открытое окно, ночной бриз ударил холодом в лицо, остужая кипевшую в каждой клеточке кровь. Лишь у земли расправив свои огромные орлиные крылья, мощными взмахами он полетел в Город черным ангелом мести. Солнечный луч пронзал открытое окно, заставляя прекрасную друидку отбросить негу сна. Она села на кровати, прижав одеяло к груди, под внимательным, чуть насмешливым взглядом сидевшего подле нее на стуле лучника. - Приветствую Вас, прекрасная леди!, - с легким поклоном шутливо приветствовал ее он. - Данте… ты… мы… - она куталась в одеяло, скрывая от его зеленых глаз все прелести своей фигуры, которыми столь щедро одарила его минувшей мести. - Мы, я, да. – сказал он, взмахом руки указывая на три лежащих у ее ног амулета. Воспоминание вчерашнего дня молнией обожгло Виринею - Это они?.. - Они самые. Сосунки, возомнившие себя волками. Они пришли не за тобой, и не из-за твоих друзей. Просто возомнили себя вправе делать то, что хотят и как хотят. - А третий? - Отец, что не смог воспитать этих щенков. Гнилое племя, досадно, что так долго не попадали в лапы волкодава. Впрочем, они уже в прошлом, как ты и хотела, – в его голосе сквозила усталость и легкая гордость, как у охотника, добывшего очередной, хоть, впрочем, и проходной трофей. - Я не просила тебя убивать их!, - в ужасе вскричала она. Огромные, широко раскрытые глаза дрожали в шоке. Данте медленно встал со стула и подошел к ней. Холодный взгляд зеленых глаз бросил ее в дрожь. -А зачем ты вчера пришла ко мне? -Я не хотела… - она не успела договорить, его властная рука хлестко обожгла ее щеку. На глазах выступили слезы. Он взял ее за подбородок, поднял ее голову и, склонившись, запечатал губы поцелуем. -Ты хотела. Это нормально. Теперь все в порядке, - и осушил ее слезы поцелуем. Жестко отстранив ее от себя Данте пошел из комнаты прочь, обернувшись в дверях -Все, что не убивает, делает нас сильнее. Каждый прожитый день оставляет отпечаток в нашей судьбе, а некоторые ночи – в сердце. Я пролил за тебя кровь и взял жизни, теперь ты стала моей. У тебя муж и дочь – я не позволю, чтоб они узнали о случившемся, при свете дня мы останемся прежними, но когда ты в следующий раз по своей воле переступишь порог моего дома, ты снова станешь моей, и душой и телом. А ты его переступишь. Резко повернувшись, он вышел из спальни, рывком зашел в кабинет и захлопнул дверь. Сердце бешено билось, он разбивал кулаки в кровь о камень стены, а по щекам текли беззвучные слезы. За самую желанную женщину на свете и три взятые этой ночью жизни он расплатился последней каплей света в своей душе.