Небо Лондона

- Улыбайся чаще, а то мне в последнее время кажется, что ты живешь не с нами, а с Птицами… - Волк тушит сигарету, выдыхая необычно горький дым. Македонский усмехается, хлопая рыжими ресницами, и смотрит в окно. Туман. - Самый серый день за последние полгода… Ты так не думаешь? – спрашивает он, одергивая потрепанный свитер. Волк садится рядом с парнем, смотрит настороженно. Мак чувствует его волнение. Нет, дело не в Македонском, дело явно в чем-то другом… Но брюнет убирает прядь волос за ухо и заключает друга в объятия. Внезапно, становится тяжело дышать, то ли от дыма, который еще не успел выветриться, то ли от крепкой хватки Волка. Кажется, что его руки сейчас сломают рыжеволосому позвоночник. Тот прикрывает глаза, шмыгая носом. Ледяные пальцы медленно скользят вверх по спине, слегка поглаживая ее. Нет, сейчас она почти не болит. Тогда, что же не так? Неужели, тревога, засевшая в душе Македонского, может передаваться кому-то еще? Неужели, даже Волку? - Я спать хочу, - сообщает последний, наконец отпуская парня, и укладывается на помятой постели. Простынь кажется грязной, и Мак думает над тем, что было бы неплохо ее постирать. Но сейчас не до этого. Он тоже ложится, устраиваясь на груди друга. Рыжеволосый слышит, как бьется его сердце, чувствует, как пульсирующие удары бьют в голову. Они становятся все громче и сильнее, и Македонский уже не в силах терпеть. Но он терпит. - Попробуй и ты заснуть… Я же знаю, ты тоже устал, - брюнет кладет ладонь на талию парня, приобнимая его. - Мне снова снятся странные сны, - шепотом говорит ангел, заставляя Волка бросить на него еще один обеспокоенный взгляд. - И какие же? - Сегодня мне приснилось небо Лондона… Странно, я же никогда не был в Англии. Откуда я знаю, как оно выглядит?