Держи меня крепче

Считаю каждый твой вдох, я от тебя ни на шаг. Ты — мой кумир, ты — мой Бог, ты — мой друг, ты — мой враг. Ты — моя тьма, ты — мой свет, целую руки твои. Мне ничего дороже нет, с тобою нашей любви...

Радужные прожекторы освещают сцену, цифровой декор по углам и в центре, внизу фанаты затаили дыхание, ведущий объявляет следующую группу исполнителей. В мгновение парни выбегают на сцену — зал взрывается криками и аплодисментами. Вот они — их звезды, появившиеся на небосклоне, их огоньки, их воздух, их болезнь и наркотик. А кто они? Кто они — те, кто принимает этот наркотик, каждый раз пытаясь повысить дозу? А они просто фанаты, каких миллионы... Они кричат от восхищения, от радости, от переизбытка чувств, разрывающих их изнутри сейчас, когда их звезда так близко. Задыхаясь, кричат о своей любви, что переполняет их маленькие сердца. Ведь те, другие — звезды, они не такие, им не понять любви, которая никогда не будет взаимной. Не будет дарить тепло или окрылять дрожащую душу, не будет приносить счастье, такое маленькое, простое, человеческое, которое дарят друг другу два бьющихся в одном ритме сердечка, а будет лишь сжимать посильнее в своих тисках, больно въедаясь в тело и сознание, не оставляя ни капли свободы. Им это просто не нужно. Или все же... Кто сказал, что звезда не может быть фанатом? Может, ещё как может. Может, потому что такой фанат сейчас стоит на сцене и не дышит, любуясь своей звездой. Да, он такой, как и все они — те, что стоят внизу, каждой клеткой впитывая их выступление, купаясь в лучах звёздного света, радужными искрами разлетающегося по залу. И он тоже упивается её лучиками, вдыхая столько, что лёгкие жжет изнутри, а сердце останавливается, потому что он подошел слишком близко, слишком малое расстояние, слишком... А по-другому уже не может. Её сияние неземное, запредельное, оно как наркотик — попадает в кровь и мгновенно порабощает тело, пропитывая каждую живую клеточку. Да плевать на тело, оно сковывает душу, привязывает, как щенка на цепь, заставляя скулить от желания прикосновений и ласки. И назад пути нет. Он это знает, он это понял давно, очень давно. Сколько раз он пытался избавиться от этого чувства, сколько раз пытался убежать? Сейчас уже не счесть. Но с каждым новым побегом он понимал, что сделать этого не сможет, а боль становится всё сильнее. Это как бросаться с крыши, решив закончить жизнь самоубийством, но не разбиваться, а калечиться. Только каждый раз боль умножается на количество прыжков, доводя до грани, до срыва, до жгучего желания броситься в эту пропасть и утонуть, чтобы больше ничего не осознавать и не видеть колкой реальности. И он сорвался. Он больше не убегает — это бессмысленно, он поддаётся этому чувству эйфории, требуя большей дозы облучения, чтобы взлететь, не ощущая земного притяжения. Ведь любовь окрыляет. Любовь? Да, она. Сейчас он как птица в клетке, которой сформировавшиеся и окрепшие крылья мешают жить. Он влюбился в свою звезду как сумасшедший, до уже ставших ненавистными бабочек в животе и дрожи в пальцах. До режущей боли в груди, что разрывает только от осознания того, что он даже не может просто признаться в своих тёплых чувствах, как это делают фанаты. До ужасного желания украсть свою звезду, спрятать ото всех, чтобы эта улыбка была предназначена только ему, чтобы эти глаза смотрели только на него, чтобы эти руки обнимали только его, а губы дарили поцелуи только ему. И пускай он обожжется её лучами или даже сгорит, а пепел развеет ветер, плевать, лишь бы рядом, лишь бы его. Звук ударяющегося о пол микрофона режет слух, в зале больше не раздаются восторженные крики, только в колонках наигрывается голая мелодия песни. Главный вокалист пропустил свою партию. Он даже не знает об этом. Он умирает от ощущения безграничного счастья — он получил свободу, отдав за неё все, что имел. ЁнДже широко распахнутыми глазами смотрит, как ДеХен отстраняется от него, прерывая поцелуй. Теплая ладошка отпускает его запястье, и холодный воздух тут же захватывает её в свой плен. Он видит, как Хен отдает свой микрофон стоящему недалеко ЧонОпу и, бросив взгляд в его сторону, уходит прочь. "Он что, плачет? Почему он уходит? Что это за чувство? — куча вопросов не даёт ЁнДже покоя, — ДеХен, ты куда? Прости, что я так сильно тебя люблю! Что? Что он сказал?" — Дже ловит взглядом скрывающуюся за кулисами спину шатена, медленно возвращая себя в сознание. Руки начинают дрожать, а сердце сжимает непонятно откуда нахлынувшая пустота, будто всё тепло в мире мгновенно испарилось, и не осталось ничего. Резко поворачивает голову, смотря по сторонам, замечает шокированных макне-лайн, недоумевающего лидера и кивающего ему ХимЧана. По залу прокатился волною гул, оповещая о случившемся инциденте, Ю становится дурно. Он не может понять, что ему делать, почему кивает Чан, почему ему становится так плохо. — Ну же! Не отпускай! — слова Хима кипятком ошпаривают парня и он, больше ни о чем не думая, срывается за кулисы, чтобы вернуть себе что-то очень важное, что он нечаянно получил и тут же потеряет, если ничего не сделает. Потому что без этого, ЁнДже понимает, жить не сможет. Потому что ДеХен — это его всё, это его душа, а её терять нельзя. — Зачем? — тихий бас лидера щекочет уши стоящего рядом брюнета, заставляя зажаться от пробежавших мурашек вдоль спины. Он злится — выступление удалось. — Потому что они сильные, они смогут. Жаль, что мы не такие... — последние слова Хим говорит шепотом.