Стадия отрицания

Чонин ненавидел Джунмена. Ладно, может он и не ненавидел их лидера, но тот определенно нравился ему меньше всех остальных участников группы. Сэхун раздражал, Чанёль и Бэкхён оставались чересчур шумными даже после часов танцевальных тренировок, Кёнсу было все пофиг, но Джунмён… Джунмён был намного, намного хуже. Джунмён был отвратительно милым со всеми и бесконечно улыбался. Чонин считал, что невозможно продолжать улыбаться, даже после того как камеры уже выключены и тебя не снимают, но Джунмен очевидно ухитрился сделать невозможное возможным. И Чонин не мог бы сказать определенно, были ли эти улыбки искренними или стали просто привычкой Джунмёна, вынуждено выработавшейся после всех этих лет, когда ему то и дело твердили, что он недостаточно хорош. Еще Джунмён слишком много смеялся. И тогда он проделывал эту штуку с прикрыванием рта ладонью, которую Чонин до последнего времени не замечал и которая теперь раздражала его настолько, что маячила перед ним даже когда он закрывал глаза, даже ночью, когда он пытался заснуть. Чонин в жизни не был в таком отчаянии. И это не считая того, что Джунмён больше, чем следовало старался накормить всех своим ужином. Кёнсу, конечно, не возражал - это давало ему передышку, а Джунмён, несмотря на то, что его способности в кулинарии и близко не могли сравниться с кёнсовыми, вечно улыбался с такой надеждой, что ни у кого язык не поворачивался отругать его готовку. Джунмён, впрочем, похоже это подозревал, потому что каждый раз интересовался, почему опять все промолчали опустошив свои тарелки. И только Чонину каждый раз доставало жестокости выложить все как есть, например, что пересолено, или недосолено, или просто – фждпошкзщукпёй! Джунмён в ответ всегда улыбался и говорил: «Спасибо, что сказал мне, Чонин! В следующий раз я постараюсь получше». В автобусе, когда они возвращались в общежитие после выступлений или интервью, Джунмен позволял любому, кто садился рядом использовать свое плечо, как подушку - сам он спал слишком чутко, так что заснуть во время поездки не мог, просыпаясь от малейшего шума. И он был тёплым... не то, чтобы это делало его хоть чуточку приятней. Так вот Чонину определенно не нравилось сонно клевать носом рядом с ним и нюхать его шампунь. Совершенно точно. Нет. Но странным образом каждый раз, когда Джунмёну случалось касаться его, Чонинова нелюбовь рассыпалась стайками бабочек и... постоянной необходимостью его внимания. Чонин не мог этого объяснить. Просто страшно хотелось, чтобы Джунмён заботился бы только о нем, обнимал бы его перед сном, целовал бы его… Стоп-стоп-стоп! Да в этом же нет никакого смысла! Как можно хотеть вот всего этого с кем-то кого ты не выносишь? Чушь какая-то! Нелепость! Нет и нет! Не может быть, чтобы ему мог понравиться Джунмён… - Чонин? – Джунмён выглядел обеспокоенным. Неожиданный звук его голоса заставил Чонина подпрыгнуть и Джунмён сочувственно рассмеялся. - Прости. Ты выглядел так, будто у тебя проблема. Может хочешь поделиться с хёном? - Никакой проблемы, - Чонин отчаянно затряс головой. Не мог же он, в самом деле, сказать, что – я тут не могу понять, чего хочу больше: врезать тебе или завалить, и это жрет мне мозг. Но он бы не удивился, если бы у Джунмёна нашелся бы ответ и на это. Он едва не поперхнулся, когда Джунмён положил ладонь ему на лоб, а потом на щёку, выясняя, не подхватил ли Чонин лихорадку. - Температура вроде нормальная… - Да в порядке я! – Чонин в сердцах отшлепнул руку Джунмёна прочь, стараясь игнорировать его обиженный взгляд, и вылетел из-за стола. - Эй, Сэхун, - Чонин плюхнулся на кровать Сэхуна, где блондинчик таращился в свой смартфон. - Чего тебе? Чонин послал собственное раздражение грубым ответом подальше и задал вопрос: - У тебя когда-нибудь было так, что кто-то тебе не нравится, но ты хочешь его поцеловать? Как от этого избавиться? Сэхун нахмурился. - Такого не бывает. Раз хочешь поцеловать, значит он тебе нравится. У Чонина упало сердце. Но тут же поднял голову скептицизм. Ему? Нравится Джунмён? Сэхуна следовало бы взгреть за такое безосновательное утверждение, но Чонин считал себя человеком уравновешенным, поэтому не стал винить Сэхуна за его глупость. Тем более что, чего еще ждать от макнэ? - Ладно, а как сделать так, чтоб перестал нравиться? - Не разговаривать с ним? – предположил Сэхун. Было очевидно, что он не вкладывает душу в решение Чониновой проблемы, то и дело бросая взгляды на экран смартфона. Наконец, он заметил злой взгляд Чонина и добавил, - А… ну можно найти кого-нибудь другого… - Угу, только что если этот кто-то с тобой живет, - пробубнил Чонин себе под нос, но Сэхун уловил. - Вот не говори, что ты втрескался в Джунмён-хёна!.. Чонин едва успел прихлопнуть его вскрик рукой, но тут же отпрянул, осознав ошибку. - Не нравится он мне. Просто он… непонятный. И волосы у него пахнут. И – агрх! – не знаю, что со мной! – он зарылся лицом в ладони. - Стадия отрицания, - кивнул Сэхун, будто это была самая естественная вещь в мире. – Хён хороший и красивый. Что в нем может не нравиться? - Ох, да куча всего! – воскликнул Чонин. – У него слишком мягкие волосы, он слишком много лыбится, и он раздражающе теплый, когда на него облокачиваешься. Он идеально смотрится, что бы ни одел, и девчонки от него верещат, а он их никогда не посылает, всегда выслушивает их признания, даже водит во всякие кафе и так мило их отшивает, что они даже… Только рука Сэхуна, легшая на плечо, заставила Чонина притормозить. Сэхун с жалостью смотрел на него: - О, Господи, Чонин, твоя стадия отрицания зашла настолько далеко, что ты даже уже предложения заканчивать не можешь. Все, что ты сейчас перечислил о хёне, для меня выглядит скорее как плюсы, а не минусы. Чонин застонал. - Ну и что же мне теперь делать? - Может еще кого-нибудь спросишь? – Сэхун вздохнул, - потому что все, что могу предложить я - признайся ему, чтобы он смог тебя послать. Я, лично, от девушек так избавляюсь. - Ты с этими девушками в одном доме не живешь, и тебе не приходится с ними выступать, и смотреть на них тоже, - пробормотал Чонин, на что Сэхун только плечами пожал. Чанёль и Бэкхён также не помогли. Они играли в видеоигру и даже не потрудились прислушаться, когда Чонин позвал их по именам. Правда, тут Чонин не расстроился, потому что все равно не ожидал от них ничего дельного. Оставался Кёнсу. Он отыскался в кухне. Распластавшись по столу, вытянув руку, он смотрел какое-то шоу на своем ноуте. - Голодный? – спросил он, приподнимаясь, чтобы глянуть на Чонина, Чонин отрицательно тряхнул головой. - Я хотел с тобой кое о чем поговорить. - О чем? – старший выпрямился и поставил видео на паузу. Чонин мялся и мямлил не зная как посвятить Кёнсу в свою проблему. А, к черту, в конце концов он сильно облегчит себе жизнь выложив все начистоту. - Как мне справиться со своими чувствами к Джунмёну. - О. Это было… прямолинейно, - хмыкнул Кёнсу. – Ты ведь сейчас о романтических чувствах, так? Чонин поморщился, свыкаясь с идеей, что он втрескался в лидера. Это было глупо и по-детски и он просто терялся, когда его ставили перед фактом, что проблема именно в этом. - Угу, - нехотя ответил он и Кёнсу кивнул. - Ну, ситуация и правда сложная, учитывая, что признаться тебе неловко, а избавиться невозможно, потому что вы видитесь каждый день. - Ну да, что-то в этом роде, - тон Чонина был уже отчаянный. Только не говорите, что и у Кёнсу нет решения этой дилеммы! Что тогда ему останется? Делая следующее предложение Кёнсу слегка покраснел. - Ты же… смотришь порно? Не пробовал… ну… чтобы избавиться… К несчастью это Чонин уже пробовал и потерпел полный провал. Кончить он смог только, когда представил себе главным героем Джунмёна. А кончилось все тем, что минутой позже зашел Джунмён собственной персоной и поинтересовался, глядя на Чонина подозрительно, чем это пахнет. Чонин тогда смешался, сказал что ничего не чувствует и нырнул поглубже в одеяла. - Не получилось, – ответил он. - Что не получилось? – прервал их сонный голос и, пока Чонин разворачивался, глаза Кёнсу округлились. Волосы Джунмёна были растрёпанны, большая, не по размеру майка съехала на одно плечо, открывая бледную ключицу. Он, черт его возьми, источал секс, и Чонину хотелось разрыдаться. - Ты же вроде сказал, что все в порядке? - Джунмён неловко тер глаз, - ты можешь поговорить с лидером обо всем. Чонин прирос к тому месту, где стоял, пока Джунмён прошлепал по кухне, чтобы налить себе воды, потом вернулся и легко провел-похлопал по спине Чонина рукой. Кёнсу, стоявший в дюйме от них, ретировался. Чонин дернул плечом и послал ему было жалобный взгляд, умолявший – пожалуйста, спаси меня от этого приставучего Ким Джунмёна, Кёнсу, нееееееееет! – но Кёнсу покачал головой и исчез в одной из спален. - Ты как всегда пытаешься вывернуться, - хмуро констатировал Джунмён, когда они остались только вдвоем. – Знаю, что тебе не нравится, когда тебя касаются, но складывается впечатление, что все нормально, если это кто-то другой, но только не я. Может, скажешь, что я делаю не так? - Это… это не из-за тебя, хён, - Чонин буквально разрывался, потому что глаза Джунмёна сейчас были огромными и подозрительно блестящими, будто еще чуть-чуть и, если Чонин быстро не даст приемлемого объяснения, он расплачется. - Похоже из меня тот еще лидер, никакого авторитета, да? – Джунмен сглотнул, Чонин смотрел, как его адамово яблоко дернулось вверх-вниз. – И мы никогда не были особо… близки, даже до дебюта. Тебя всегда напрягало, когда мы оставались вместе и, похоже, до сих пор напрягает... Эти слова обжигали душу Чонина кислотой. Это правда, он не любил Джунмёна… раньше не любил, но теперь-то совсем другая история. Теперь Джунмён захватил Чонина целиком – его сны, его мечты, его все. Настолько, что Чонин не представлял, как справиться с накатившим валом эмоций. Чонин подхватил руками лицо лидера, склонился ближе и остановился только тогда, когда понял что готов сделать. Замер, а взгляд застигнутого врасплох Джунмёна заметался между его глазами и губами. Чонин уже готов был отпрянуть, потому что поцеловать Джунмёна значит запутать все еще больше, но тут Джунмён непроизвольно облизнул пересохшие губы и Чонин решился – а пошло оно все!.. Как и все в нем, губы Джунмёна оказались невозможно прекрасными. Мягкими, теплыми и, что важнее - отзывчивыми. Даже не смотря на то, что он первым начал поцелуй, очень скоро Чонин понял, что уже сам пытается справиться с натиском лидера, чей язык, проскользнув между губ, уже хозяйничал у него во рту выделывая такое, о чем он даже и не предполагал, и, о Боже, Чонин едва успевал дышать. Ладони Джунмёна нырнули ему под рубаху, уверенно прошлись вдоль спины, задев кожу чуть ниже поясницы, и Джунмён с триумфом улыбнулся Чонину в губы, когда у того подкосились колени и вырвался тихий вскрик. - Полагаю, твое слабое место, м? – хмыкнул лидер. – Я запомню. Чонин неверяще уставился на него. - Хён?.. - М? – Губы у Джунмёна ярко красные, Чонин смутился вспомнив, что сам был тому причиной. - Но ты… почему… как… - он захлебнулся в собственном бессилии сказать что-то связное. - Чонин-а, эй, просто на всякий случай, если ты вдруг забыл, это ты поцеловал меня первым, - Джунмён сказал это так просто, будто не он только что превратил Чонинов школьный поцелуй во что-то невероятное, с языком повсюду, прикосновениями и соответствующим набором звуков. - То есть… я нравлюсь тебе? Я нравлюсь хёну. Джунмён похлопал Чонина по плечу, приглашая присесть, и чмокнул его в лоб. - А ты как думаешь? *** Смех Джунмёна был немного неловким, когда Чонин поведал ему, о чем он разговаривал с Кёнсу. - Ох. - Ну правда, а давно я тебе нравлюсь? – спросил Чонин, они с Джунмёном валялись на кровати лидера после того, как добрые четверть часа посвятили поцелуям. - С преддебюта? – Джунмён вроде как спрашивал, а не утверждал. - Получается… полтора года, - подсчитал Чонин и прикрыл лицо ладонями, чтобы Джунмён не заметил глупую расплывшуюся улыбку. Только это было бесполезно, потому что тот развел руки Чонина и все равно расхохотался над его довольной физиономией. - Значит вот и вся твоя любовь – лыбишься над тем, как давно я в тебя втрескался? – припечатал лидер и Чонин в отместку боднул его в живот. Чонин ненавидел Джунмёна, но иногда он его все же любил.