Наследник

Злость так и раздирала Гарри по кускам. Магия отчётливым бурным потоком стремилась выйти из-под контроля. Однако, годы тренировок не прошли зря, в свое время научив его сдерживать бушующую внутри силу. Вернувшись в школу, Певерелл в тот же миг, ни с кем не здороваясь, направился в свою комнату от греха подальше. Разрушить половину слизеринского общежития было не лучшим вариантом в данной ситуации и показаться недальновидным подростком тоже не хотелось. Присев на свою кровать, он напряженно прикрыл глаза. Как поступить в данной ситуации он до конца не знал, но всыпать по первое число дурному Лорду хотелось. Желание было настолько велико, что еще одно мгновение и затесалась бы откровенная драка. Его учителя этого бы не одобрили. Спустя мгновение парень обратил внимание, что в комнате никого не было. Это было только на руку, давая возможность на так называемую передышку. Хотелось домой к родным, которые всегда были на его стороне, а не эта чертова мясорубка. Хоть Гарри и понимал, куда попадет, но все оказалось не в пример хуже. Кто ж знал, что и светлые, и темные будут себя так вести. Если первых еще можно было понять, то вторые ставили в тупик. Тьма всегда на стороне тьмы. Тогда почему тут все сложилось иначе? Зря он полагался только на фамилию. Певереллы хоть и древний темный род, однако очень давно был в тени, стираясь с истории. Эти маги не знают кто он такой, не знают, что он из себя представляет. А устрашаться одной фамилии достаточно глупо, даже если она древнейшая. Это слизеринцы уже примерно понимают кто он такой, а что он может требовать от Темного Лорда? От человека, который знает о нем только как о Гарри Поттере, что всю жизнь плясал под дудку старого дурака? Мысли эти принесли облегчение и дали возможность остыть. Магия внутри сладостно заурчала, стелясь перед хозяином ласковым котом. Она тоже была рада тому, что ее господин пришел в норму. Форменное безумие Певереллов во время потери эмоций было большим минусом, которое тяжко поддавалось контролю, не смотря на благословение Высшей. — Госсподин? — Ссаэрос появился перед взором своего хозяина словно из ниоткуда. Отвлекшись на своего фамильяра, Гарри удивленно посмотрел на змея. Уже в какой раз он упускал момент, когда его скользкий друг появлялся в комнате. Иногда Певерелл думал, что тот использует какой-то особый вид передвижения, который даже ему не известен. — Да, мой хорошшссший, — ласково ответил слизеринец, подставляя руку, чтобы животное смогло забраться на руку. — Хоззсзяяин, поссследнее время васс одолевают тяжсссжелые мысссли, — его фамильяр как и всегда был слишком проницателен для обычного животного. И тут дело не в связи с хозяином, скорее это было приятным бонусом. — Тут сслишсшком много негатива, — короткий ответ вполне устроил обоих. Ссаэрос видя состояние господина и ощущая остаточные эманации от ярости магии, только плотнее скрутился в кольца вокруг руки. Гарри знал, что так он лишается большей части магии, что скопилась на поверхности тела. Змей со всей силой впитывал ее в себя, поглощая и излишки безумия, что клубились на затворках сознания. Гарри был безмерно благодарен этому преданному созданию, что даже во вред себе пытался помочь.  — Вссе, хватит, — прошипел Певерелл, с нежностью касаясь чешуи мамбы. Кивнув головой, змей ослабил хватку и устроил голову на плече, проводя языком по коже, словно считывая состояние магии. Потом утвердившись в спокойствии хозяина, окончательно расслабился, наслаждаясь приятными прикосновениями. — Ты ссс новосстями? — Сстарый волсшебник сснова ззсатевает чссто-то против хоззсяина, а крассная птицсса не так уж и верна ему, — прошептал змей, сузив свои глаза. — Феникс? — Дасс, птицссса посследнее время сссстранно ссебя ведет, — эта новость удивила Певерелла. Он был точно уверен, что Фоукс — фамильяр Дамблдора, но разве может он идти против хозяина? Этот вопрос оставался открытым. В книгах ни разу не упоминалось что-то такое. — Как именно? — Посстоянно поет ссвои гулппыесс песссни, мессшая сстарику. Улетает неиззсвессно куда, поглядывает недовольно, да и мнесс кажсшется, что меня зсзаметила, но ничссего не ссказала, — эти слова дали повод для размышлений. Если Фоукс не фамильяр долькожора, то тогда откуда он взялся? И почему все это время он слушался Дамблдора? Вопрос, на который Гарри не знал ответа. — Ссаэрос, фамильяр можссет отказссзаться от ссвоего хозссяина? — Мозжжет, — утвердительно ответил змей, скользя по телу. — Причина? — Об этом лучше сспроссить у Великой, — змей сразу после этого замолчал, предпочитая закончить разговор на этом моменте. Немного еще переговорив с мамбой, Певерелл отпустил ее гулять, а сам решил почитать очередной привезенный с дома фолиант. Книга оказалась на удивление интересной, не смотря на довольно специфическое название. — Не помешаю? — Драко тихонько зашел в комнату, прикрывая за собой дверь. — Нет, — отрываясь от книги ответил Гарри, возвращаясь к чтению. — Что делаешь? — не унимался младший Малфой, допытывая своего соседа. — Читаю, — с легким раздражением ответил Певерелл, немного не понимая с чего бы это Малфой решил так напористо пересечь чужое пространство. — Прости, — в попытках извиниться, Драко кинул на кровать шоколадную лягушку. — Мама прислала мне слишком много для одного. Не сразу сообразив, что именно хочет белокурый, Гарри удивленно уставился на шоколад, а потом на самого виновника, нарушившего тишину. — Ты что-то определенное хотел? — Нет, просто мне захотелось с тобой поговорить, — совершенно нейтрально ответил Драко. Отложив книгу, Гарри уставился на однокурсника, в ожидании разговора. Но потом сообразив, что Драко так и не начнет, решил брать дело в свои руки. — Как ты и спрашивал, я в порядке, немного устал, — Певерелл встал с кровати и положил книгу на тумбочку, а затем неспешным шагом двинулся в сторону Драко, присев на край кровати. — Точно? — Точно. — Я…- замолчав, Драко посмотрел на своего соседа. — Последнее время я чувствую что-то странное. — Странное? — Да, твоя магия… она словно находится в каком-то напряжении, меняя свою…. Я не могу понять, как именно это охарактеризовать…- Малфой говорил с расстановкой, постоянно обдумывая свои слова, не отрывая взгляд от Гарри. Было видно, что он что-то выискивал в изумрудных глазах, пытаясь найти какой-то ответ. — Напряжении? Ты ощущаешь магию? — увидев кивок, Певерелл склонил голову, обдумывая свои следующие слова, но Драко его опередил. — Я не должен говорить об этом. Papa запретил мне упоминать где-то о родовой особенности. — Но сейчас ты говоришь мне об этом. — Интуитивное чувство. — Взыграла кровь вейл? — Знаешь и про это? — Хоть я и не принадлежу роду Малфой, но мне прекрасно известно, что те не раз вливали в свой род кровь разумных волшебных существ, поддерживая концентрацию. — Откуда? Певереллы хоть и могущественный род в прошлом, однако родовые тайны не всегда открывали даже своим сюзеренам, — на лице отпрыска Малфоев появилось недоумение. — Скажем так, родовая особенность, — Гарри не совсем врал своему соседу. Сущность Певерелла могла определить магических существ по вкусу и цвету магии, подыскивая ему оптимально подходящее окружение. А учитывая эти знания, можно было составить логическую цепочку. — Хм…— Драко задумался, но не стал высказывать мысль в слух. — Что ты еще знаешь? — О тебе? — Обо мне. Гарри задумался. О Драко он знал в прошлом не слишком много хорошего, предпочитая следовать мнению, что все слизеринцы порождения зла. О роде Малфой он знал от предков и учителей, но стоило ли вскрывать карты сейчас? Интуиция посоветовала ему промолчать. Сын Люциуса еще недостаточно ему близок. — Прости, но я больше не знаю. — Ничего, — Драко улыбнулся одними уголками губ и перевел взгляд с парня на окно спальни. — Скоро праздник. — Йоль в этом году будет на редкость мрачным, — на фразу Гарри, Драко вернул взгляд на собеседника. — Почему? — Магия недовольна нами. Особенно у нас, где навешали тысячи запретов, которые претят ей. Драко посмотрел на Гарри без былой беззаботности. Певерелл был уверен, что с появлением его в окрестностях школы, устои младшего Малфоя пошатнулись в нужную ему сторону. Тот сейчас был не так уверен в верности идеологии Темного Лорда после проникновенных речей от наследника Смерти. — Расскажи об этом подробнее, — пробормотал мальчишка. — Что именно? — Расскажи мне о Магии, — удивленно посмотрев на Драко, Гарри прикрыл глаза, обдумывая его просьбу. Мальчик сам решил узнать глубже, чтобы потом оценить две стороны. Похвально. Салазар бы оценил. — Ты и сам знаешь, что Магия имеет сознание, пусть оно и недостаточно развито, — заметив кивок, Гарри продолжил. — Законы Магии каждый чистокровный получает с младенчества, впитывая с материнским молоком. В более осознанном возрасте родители обычно сами посвящают время, чтобы рассказать о десятке самых нерушимых правил Магии. — Десять? Разве их не 5? — Десять своеобразных заповедей, догм, правил, законов. Называй это как хочешь, но суть остается одной. Их всегда десять. — Нельзя убивать магических детей. Магия неделима. Искра Магии может появится в каждом. Кровосмешение несет гибель. Нельзя превысить данный тебе с рождения резерв, хотя я слышал, что и это правило не совсем верно. Гарри прекрасно знал от Госпожи, что даже чистокровные не знают всего, что на самом деле является полной правдой. Взмахом руки парень без слов наложил полог тишины, чтобы лишние уши не слышали их разговор. По большему счету это надо было сделать изначально, однако идея в голову пришла только время спустя. — Верно, но как я и говорил, это лишь малая часть того, что следует понимать. Темный Лорд выбрал не верную тактику. Убийство магглорожденных потенциально опасное дело. Ты только вдумайся в одно из правил, что сам сказал. «Искра магии может появится в каждом». Это закон. Мы не имеем право убивать магглорожденых просто потому, что хотим якобы очистить наш мир от грязи. А ведь кто-то из них мог бы стать главой нового или давно ушедшего старого рода. Дело в подходе. В чем-то я согласен с вашей идеологией, магглорожденые приносят в наш мир очень много лишнего. Они лезут в нашу жизнь и мир, не зная основ. Не зная наших правил, они диктуют свои условия. Я понимаю, почему ваши родители пошли за Волдемортом, но этим вы нарушаете одно из догм Магии, которая и дала нам свою силу. Но она так же может и отнять. — Отнять? — Драко передернуло, а лицо скривилось в отвратительной гримасе. — Верно, если такова будет ее воля, то она оставит наш мир навсегда. Даже сейчас волшебников рождается все меньше и меньше. Посмотри завтра утром на столы факультетов. Когда-то несколько столетий назад они были битком забиты, а сейчас? Сейчас даже одна третья не наберется с тех показателей. Если поедешь на зимние каникулы, спроси у портретов предков, они яснее тебе расскажут. — Спасибо, — кивнул в добавок Драко. — А что за остальные пять законов? — Душа неделима. Шестое правило, которое имеет не самые приятные последствия для мага. Если маг возжелал бессмертия и использовал для этого деление собственной души, то Смерть все равно найдет его рано и поздно. Его душа сгорит в адском пламени и больше никогда не отправится на перерождение. — Жутко, — Малфой весь стушевался от столь проникновенных слов. — Седьмое правило гласит, что части одного целого навсегда сохраняют связь друг с другом и оказывают воздействие друг на друга. Мы маги можем чувствовать друг друга и ощущать историю рода, пусть и не так хорошо. На примере свечей будет более понятнее. Мы смотрим на огонь одной свечи и видим огни всех других свеч. Таким образом, через огонь можно установить связь с любой зажженной свечой, поскольку огоньки свечей — это части одного целого огня. Маги же тоже часть одного огромного целого. Тот же Волдеморт, Дамблдор, Северус Снейп и многие другие темные могут видеть нечто подобное в разных проявлениях, — голос Гарри был переполнен нежными нотками, когда он говорил о магии. Волшебство для него все еще было чем-то восхитительным и бесконечно притягательным. — Моя способность имеет к этому отношение? — Только косвенное, основную роль играет наследие, — привстав с кровати, Гарри хотел было уже пойти к себе, но Драко схватил его за руку. Удивленно посмотрев на слизеринца, Гарри уставил на него, как на восьмое чудо света. За все время мальчика не позволял себе так вести себя. — Ты не рассказал остальные законы, — Певерелл наклонил в бок голову, пытливо смотря на самоубийцу, что все еще не убрал руку от него, удерживая так же крепко. Заметив это, Драко резко опустил свою конечность, прижав ее к коленям. — Хорошо, — немного нахмурился Певерелл. — Восьмой закон состоит в том, что за все провинности и поступки перед магией каждый ответит перед Высшими. — Провинности это какие именно? — Оставим эту тему на другой раз, идет? — увидев кивок, Гарри продолжил. — Девятый закон — Закон Знания. Он гласит, что понимание наделяет властью: чем больше мы узнаем, тем становимся сильнее. Если наше знание о чем-то законченно и совершенно, мы обладаем абсолютной властью над этим явлением. Однако, этот закон имеет другую сторону. Каждое знание — ответственность. И последний десятый закон. Для поддержания рода, силы рода, процветания рода, нужно проводить ритуалы. Хоть правило и звучит немного иначе, но я объяснил доступным языком. А теперь, если ты не против, мы закончим на сегодня лекцию, — Драко кивнул и спорить не стал. Развернувшись, Гарри направился к своей кровати. — Ты на ужин пойдешь? — Думаю да. — Пойдем? — Малфой встал со своей кровати и посмотрел на Певерелла. Тот и бровью не провел, но все же повернулся к слизеринцу. Кивнув друг другу, они вышли со спальни, плотно закрыв дверь. Дорога до Большого зала выдалась хоть и не близкой, но прошла довольно легко. Мелкие переговоры с Драко помогали отвлечься от лишних мыслей. Присев на свое обычное место, парни принялись есть, насыпая себе всего по чуть-чуть. Разнообразие, конечно, отличалось от того, что было первого сентября, но есть можно было. — Приятного аппетита, — сказал Блейз, присев напротив Гарри, сразу накладывая себе поесть. Мальчик, судя по всему, был очень голоден, однако, о правилах хорошего тона не забывал, предпочитая делать все с отчётливой грацией. Гарри слышал от наставников, которые иногда уходили послушать сплетни живого мира о легендарной Отравительнице, что на текущий момент могла составить конкуренцию многим мужчинам. Женщина эта была столь хищна, как матерая пантера. Сын хоть и не так хорош пока, как мать, однако, в будущем мог бы превзойти ее при должном старании. — И тебе приятного, — ответил Гарри, а Драко просто кивнув. Иметь хорошие отношения с таким человеком было бы очень продуманным вариантом. Ужин прошел в молчании за столом слизеринцев. Шум и гам раздавался с других столов, но особое внимание заслужили барсуки и львы, что раздражали слуховой аппарат больше обычного. Последние так вообще издавали какие-то дикие звуки, что отзывались тупой болью в голове. — У них совесть есть? — скривившись, спросил кто-то из младших курсов, запивая ужин тыквенным соком. — Не думаю. — Совсем уже совесть потеряли. — Кто-то может их заткнуть? — Кажется пора вернуться в гостиную. С последним высказыванием Гарри был полностью согласен, тем более, что он уже знатно подкрепился. Встав из-за стола, он кинул взгляд на Драко, будто спрашивая пойдет ли он или еще останется. Драко молча встал с лавки и поравнявшись взглядами, молча кивнул. Развернувшись, Гарри пошел на выход. Младший Малфой последовал следом.