Шило в мешке не утаишь

Эта таинственная, местами абсолютно непонятная и запутанная история берёт начало осенью 2004 года, в такой стране, как Великобритания. Дождливая, блеклая погода, которая изредка радует солнечными лучами, нагоняет угнетающую тоску и своей тенью затмевает веселье. Но большинство жителей уже привыкли к такому климату и совсем не жалуются. Некоторым даже полюбился дождь. В этой стране, близ излюбленного места для морских купаний городка Истборн, в 19 веке был основан детский дом. Серые стены, маленькие окна, унылая атмосфера. Совершенно ничего особенного, примитивный сиротский приют, названный «Гроттер» в честь первого директора. Спустя несколько лет после основания дети, которым не посчастливилось жить здесь, стали называть свой дом пещерой.* Вскоре это распространилось по всему городу (он был небольшим), и в народе приют стали называть также. Увидев ребёнка в обшарпанных, поношенных одеждах, люди шептали: «Смотри, вон идет тот, из пещеры». Или совершенно открыто кричали ему вслед: «Эй, тебе в пещере не холодно живётся?». Как вы уже догадались, это помещение в городе совсем не любили, в отличие от другого приюта «Светлый», находящегося на другом конце города, ближе к проливу Ла-Манш. Там условия были получше, да и дети не такие озлобленные. Это и послужило причиной тому, что когда молодая пара из Истборна решала усыновить ребёнка, первым делом отправлялись в приют «Светлый». Тем не менее, и в пещеру иногда заглядывали бездетные люди, но случалось это раз в год, если не реже… А когда и времена стали получше, так даже «Светлый» потерял былую популярность. Каждый ребёнок из «Гроттера» всем сердцем ненавидел свое жилище, свою жизнь, свою судьбу. Каждый день все ребята просыпались с камнем на сердце, проклиная белый свет. У тех была жизнь краше, у кого был брат или сестра, поскольку дружеские отношения встречались здесь очень редко. Но даже дети, связанные родственными узами, не могли найти себе утешение в этом месте, не желали смириться с тем, что не имеют родителей и ежесекундно мечтали поскорее достичь 18-летнего возраста, чтобы покинуть этот злосчастный приют раз и навсегда. И не только плохой ремонт был причиной этого. Также, каждый директор, приступавший к управлению заведением, был просто невыносимым, все как на подбор. В истории не было ни одного случая, когда попадался хороший управляющий, а если бы и попались, то их следовало бы занести в красную книгу. Дни были скучными и однообразными. Подъём в восемь утра, после даётся тридцать минут на приведение себя в порядок. А точнее, тридцать минут на стояние в очереди к ванной, ведь их было всего две: для мальчиков и для девочек. Нередко приходилось завтракать неумытыми и непричёсанными. После завтрака, который был довольно-таки скудным и на который отводилось каких-то пятнадцать минут, все садились в автобус и ехали в школу, такую же унылую, как приют. Но если туда их довозили, то обратно им приходилось тащиться пешком. Видите ли, было недостаточно средств, чтобы ежедневно заказывать автобус туда и обратно. В школе задавали много, а времени на уроки оставалось мало, так что приходилось успевать везде и всегда. У младших уроки заканчивались около двенадцати часов, а у старших же в три. Но даже тогда некоторые из них, которые отличались особым трудолюбием и желанием покупать одежду и продукты самим, успевали работать. Но в шесть часов вечера каждый, до единого, должен был быть в приюте. Тогда проводилась перекличка и того, кто на неё опоздал, ждала мойка полов на первом этаже, где, как известно, было грязнее всего. Ужин был в семь часов, после этого было свободное время до одиннадцати, а уже тогда был отбой. Не жизнь – а сказка… В один из таких дней наши герои Ник и Майли, которые, кстати говоря, были братом и сестрой, проснулись раньше обычного, так как вчера им удалось отвертеться от домашнего задания, ссылаясь на страшное недомогание, и спокойно поспать. Сейчас они тихо лежали, задумчиво смотря в потолок и стараясь не разбудить соседей по комнате, которые в тот момент сопели в обе дырочки. Вскоре Майли надоело так лежать, и она решила не терять времени и сходить умыться, чтобы не стоять в очереди всю оставшуюся жизнь. Ник заметил, что она начала вставать с кровати и прошептал так тихо, как можно научиться только по ночам именно в этом приюте: - Ты что, с ума сошла? Тебя же поймает Лоулесс. - А что лучше потом идти на завтрак неумытой? Я сейчас незаметно проберусь и всё! – прошипела она в ответ. Ник раздражённо закатил глаза и начал стягивать с себя одеяло. - Эй, ты чего? – спросила Майли. - Мне придётся идти с тобой. - И зачем же? - Ты подумала, что я отпущу тебя одну? Ну уж нет, дорогуша. – Категорично заявил Ник, бесшумно беря из тумбочки ванные принадлежности. - Ну ладно, я за. Все равно одной скучно будет, а так мы можем в одном туалете умыться. – Хмыкнула шатенка, пожав плечиками. Выйдя из комнаты и даже не скрипнув дверью, ребята бесшумно стали красться по холодному коридору, изредка вздрагивая от шума в других спальнях. Вот они прошли мимо комнаты крутых (по крайней мере, они считали себя такими) парней, которые храпели и причем достаточно громко. Считая себя старшими, хотя таковыми и не являлись, им было по пятнадцать лет, они объявили, что вправе выяснять отношения не совсем мирным путём с каждым, кто встанет на их пути. Такие «беседы» проводились довольно часто. Следующая комната принадлежала четырём девочкам, возраст которых был от десяти до четырнадцати лет. Дружба между ними никак не складывалась, так что нередко можно было услышать разъярённые крики за их дверью. Позже Ник и Майли прошли около спальни младших, где всегда стояла полнейшая тишина. Они были самыми добрыми обитателями приюта, но даже это не помогало им отвертеться от бесед с вышеупомянутыми крутыми парнями. Нормальный директор уже давно положил бы этому конец, но здесь все было по-другому. Кстати о директоре, именно мимо его покоев сейчас крались брат и сестра. Здесь же они шли особенно тихо, так как знали, что последствия шума в коридоре могли быть больше, чем просто ужасными. Утро прошло как обычно. За исключением того, что они заработали парочку удивлённых взглядов из-за прихода на завтрак неумытыми. Но Ник и Майли лишь ехидно улыбались в ответ на это, так как сами прекрасно помнили, куда ходили несколькими часами ранее. Придя в школу, им пришлось притвориться больными для большей убедительности. Опыта в этом им не занимать, так что все уроки потирать виски и периодически очень правдоподобно бегать в туалет трудности не составило. Зато после школы… Никто даже и не догадывался, что произойдёт. После уроков Ник и Майли спокойно шли по школьной аллее, иногда поеживаясь от холода и оборачиваясь назад. Погода, как всегда, плакала моросящим дождиком. И это раздражало. Холодные, противные капли скатывались по коже, по сумкам и от этого становилось еще паршивее. Радовало только одно: им и сегодня посчастливилось увильнуть от задания на дом. Но друзья решили, что это было в последний раз, иначе они могли оказаться под угрозой разоблачения. Вдруг за спиной послышались возмущённые голоса, и они явно обращались к Майли и Нику. - Эй, замухрышка и солдат, притормозите-ка. Ник зло выдохнул воздух изо рта и с неприкрытым раздражением в глазах спросил: - Чего тебе, Мекрон? - А ты меня по фамилии не называй, плохо будет. – Пригрозил парень, но Ник даже и не дрогнул. - Я бы предпочёл вообще тебя не называть. - Забавно, а я нет. – Нагло усмехнулся Мекрон. – Какого хрена вы с сестрой опять не делаете д/з? Не обнаглели, а? - Тебе какое дело? Мы, в отличие тебя, ещё и работаем и времени у нас далеко не завалом. Так что, нам можно. – На ходу сымпровизировал Джонас, ведь на самом деле причина была не в работе, а в элементарной усталости. - Дело в том, что не вы одни хотите похалявничать. Если завтра ты не скажешь мисс Сингер, что мы заразились от вас и в школу не придем, то сегодня тебе лучше в пещеру не возвращаться, так как сейчас ты послужишь боксёрской грушей. - Своими угрозами ты меня не убедишь. – Уверенно ответил Ник, закатав рукава куртки. Молчавшая до этого момента Майли испуганно оглядела глазами компанию. Их было трое, но выглядели они, как нельзя внушительно. Девушка, дёрнув брата за рукав, тихо сказала слова, предназначавшиеся только для него: - Ник, не лучше ли нам просто уйти? Драться совсем необязательно… - Нет, Майли, если хочешь – иди, а мне еще надо расквасить нос этому ублюдку. – Сжимая и разжимая кулаки, процедил Ник сквозь зубы. - Что ты сказал? – голосом, повысившимся на несколько тонов, спросил заводила. - Что слышал! В следующий момент все произошло очень быстро. Майли от ужаса прикрыла рот рукой, а после напряжённо всматривалась в кучу малу, в середине которой, где-то там, избивали дорогого ей брата… Сразу трое напали на него, но Джонас не сдавался. Он оттолкнул первого, отключил второго, и принялся за третьего. Губа была в крови, лицо в свежих ссадинах, а глаза смотрели решительно и с яростью. Кулак Мекрона смачно прошёлся по щеке Ника, отчего тот чуть ли не упал. Парень довольно усмехнулся, тем самым потеряв несколько секунд, за которые его кудрявый противник успел повалить его на землю. Удар за ударом он наносил своему ненавистнику, тот уже был на пороге потери сознания… Но, если Ника Джонаса вывели из себя, то его не остановить. Только голос Майли в большинстве случаев помогал ему образумиться. - Ник, Ник, прекрати сейчас же! Там идёт охранник! Пошли быстрей! – пыталась она докричаться до брата. В конце концов, не дождавшись результата, хрупкая девочка, сильно захотевшая прекратить драку, оттянула Ника от обидчика всех детей в приюте. Сделав это, Майли сжала в тисках его ладонь, чтобы он даже не думал вернуться и закончить дело, и потащила к воротам школы, направляясь в библиотеку напротив. Оглянувшись назад, она увидела, что вокруг избитого собралась почти вся школа, в том числе один из охранников, которого девушка так кстати заметила. Половина толпы возились около Мекрона, а вторая половина со злостью наблюдала за уходящими родственничками… - Майли, куда мы идём? – прохрипел Ник, еле шевеля ногами. - На работу. – Бесцветным голосом ответила та. - Но миссис Содерберг не пустит меня в таком виде… - Пустит, она же хорошая. - Ну, знаешь ли, в тихом омуте черти водятся. - Не в этом случае. – Отрезала Майли, явно показывая, что она сейчас совсем не в настроении спорить с братом. Общими усилиями ребята дошли до здания. К счастью, женщина, помощниками которой они и работали в этой библиотеке, без колебаний впустила избитого Ника и даже предлагала свою помощь в обработке ссадин, но Майли, не терпя возражений, отказалась, заявив, что сама прекрасно справится с задачей. Да и тем более, в любую минуту может появиться посетитель, что он подумает, когда библиотекарши не окажется на месте без всякого предупреждения? Идя вместе с Ником в тёмную комнатку для отдыха, Майли всё ещё убеждала женщину, что никакая помощь ей не нужна, в конце концов, это далеко не первый раз. Содерберг все-таки сдалась и отправилась на своё рабочее место. - Ну, наконец-то. – Раздражённо пробормотала Майли себе под нос, откупоривая баночку со спиртом. М-да, она явно было не в духе. Не теряя времени, чтобы приступить к работе, как можно скорее и, тем самым, увеличить свою зарплату, Джонас, трясущимися руками, капнула спирта на ватку и быстро приложила её к губам Ника. Он сморщился от неприятного пощипывания, но потом снова привёл своё выражение лица в норму. Пока Майли бережно очищала рану, парень смотрел куда-то в сторону с виноватым взглядом. - Майлз, ты же не обижаешься? – неразборчиво пробубнил он. - Нет, что ты, ведь ты просто ввязался в драку с этим козлом, всего лишь отрубил его и его дружков, а также навалил на нас столько проблем, со сколькими трудновато справится, не находишь, а? – саркастически ответила девушка, следя за своими действиями. - Извини, конечно, но что мне оставалось делать? Они бы в любом случае меня избили. Я лишь начал это первым, вот и всё. - Мы могли бы просто уйти, и завтра тебе не пришлось бы вставать с синяками. Да и не только завтра… – Напускная обида сошла с лица Майли. Но даже и под ней было видно, что она жутко волнуется за Джонаса. - В этом ты права… Но я всё равно молодец, правда? – озорно улыбнулся Ник, подвигав бровями вверх-вниз. - Хахах, дааа! – хохотнула она, а после её губы все никак не хотели принять обычную позицию, все время разъезжаясь в разные стороны. Разговаривать больше было не о чем, да и не зачем, так что голоса Майли и Ника больше не были слышны. Только изредка Майли тяжко вздыхала, вспоминая, что их ждёт в пещере… Но даже тогда, Ник успокаивал её своим умиротворяющим взглядом, и тревога на время покидала сердце шатенки. Именно в такие моменты, когда ребята оставались полностью наедине, у Ника в груди появлялось странное чувство. Как будто всё время, что он жил раньше, его сердце было сковано льдом, оно было холодным и бесчувственным, но когда между ним и Майли наступали такие минуты, которые нельзя описать словами, то лёд потихоньку начинал таять, согреваясь лучами улыбки сестры. Ник даже невольно залюбовался ею, и вот тогда непонятное окрыление посетило его. Но парень быстро отогнал эти мысли из головы, так как внутренний голос кричал ему: «ОНА ЖЕ ТВОЯ СЕСТРА!». Он не пытался заглушить его, так как знал, не будь его совести, он с трудом сдерживался бы от того, что хотел сделать…