Куромаро

Вы когда-нибудь чувствовали всепоглощающее отчаяние? Когда даже слёз нет, а горло словно бы сдавила невидимая стальная рука. Я так хотела быть кому-то нужной, чтобы меня если и не любили, то хотя бы замечали. Чтобы при встрече крикнули: "Привет!" и я бы радостно отозвалась бы "Привет! Привет...", воодушевлённо помахав рукой. Но не кричат, не говорят, даже не шепчут. Я просто никому не нужна. Меня не видят, потому что страдания меня иссушили, я похожа на призрака - такая же прозрачная, такая же одинокая. Я частый незваный гость на чужих встречах. Красивый белокурый юноша целует свою невесту, шепчет ей тихо заветное - "люблю". И я повторяю за ним, а сердце замирает от счастья. Люблю, люблю, люблю! Я тебя люблю, тебя, слышишь! Но нет, не слышит. И я ухожу. А ещё мне нравиться бывать на празднествах. - Счастья тебе... - улыбаясь, обнимает смуглая девушка синеокую подругу. Та весело смеётся, а цветочный венок в волосах пахнет так ароматно, что даже у меня кружит голову, когда я счастливо напеваю незамысловатые слова: "Счастья тебе, счастья..." А вот похороны не люблю. - Покойся с миром, - против воли слова рвутся с губ. Покойся... И вот сейчас, стоя рядом с человеческой девушкой, пытаюсь сдержать слова: - Ты должна вернуться в свой мир... И она должна покинуть кого-то очень дорогого. Несправедливо! Нельзя так... Девушка такая милая - тёмно-каштановые волосы, наивные тёмные глаза и мягкие черты лица. Нет никакой вычурности, такая простая красота... На глаза наворачиваются непрошеные слёзы. - Я умру здесь... - говорит её собеседник - странный длинноволосый юноша в белоснежном кимоно. Кажется, что он подобен воздуху, ведь человек не может так изящно лечь на землю, так рассуждать о своей смерти, открыто улыбаясь. - Так как Юкидзи умерла, Томоэ не смог выполнить условие контракта... Я тоже не смог сделать его человеком... - Куромаро-сан?! - воскликнула девушка, падая на колени рядом с... ёкаем. - Так как мы оба не сдержали обещания, нам обоим придётся заплатить по счетам... - какой красивый голос, одно счастье повторять его слова, пусть и такие печальные. - Это сила моего "договора"... - Почему?! - отчаянно повторяю я за девушкой, но слышат только её. - Почему ты так охотно пошёл на договор с такими условиями? - Хе-хе, человеческому ребёнку не понять... - тихо смеётся Куромаро, прикрывая глаза. - Я просто, хотел быть с кем-то... крепко связанным... Чем жить долгие годы в одиночестве, лучше связав себя с кем-то узами обещания разделить его судьбу. Это было моим заветным желанием. Я плачу впервые за свои столетия. Плачу, беззвучно глотая слёзы. Ни звука, ни вздоха. Только чужие слова, только чужие чувства... Но... - Тебе пора... Прощай, человечек, - он мягко улыбается девушке, а я глухо повторяю за ним: "Прощай". Прощай, дитя, тебе, видимо, пора... Пусть твоя жизнь будет радостнее моей. Тебе нужно идти, а я задержусь немного. - До свидания, Куромаро-сан, - горько шепчет девушка и растворяется в вспышке белого света, а я неловко падаю на колени рядом с ёкаем, прозрачной рукой аккуратно убирая пряди тёмных волос с его лица. - Посидишь тут немного, хорошо? - тихий голос почти не слышен, но я отчаянно повторяю, крепко сжав его руку в своей: - Хорошо... Хорошо... Он меня видит, он меня слышит... И я снова плачу, только от счастья. И в воздухе пахнет хвоей, а я не отвожу взгляда от лица Куромаро. Его глаза блекнут, словно свечи затухают на ветру. Веки медленно опускаются, а я успеваю решиться. Быстро наклоняюсь, касаясь губами его виска. - Праматерь, я хочу умереть... - единственные слова, что я могу сказать, не повторяя за кем-то. Просьба о смерти, которой я избегала века. Я умру здесь, рядом с тем, кто меня заметил, кто нуждался во мне. Я всего лишь хотела быть кому-то нужной. И ты хотел, Куромаро. Но для нас обоих уже слишком поздно.