Принцесса Варии

Твою мать, похоже я заснул прямо посреди коридора. Позорище. И во всём этот чёртов босс виноват, заставил кататься едва ли не по всей Италии, улаживая дела с другими семьями, а потом ещё и гору документации на меня спихнул. Скотина. Почти неделю не спал, на одном кофе сидел, чуть ли не зёрнами его жрал, и вот результат: знаменитый мечник, член независимого отряда Варии, правая рука Занзаса вырубился в коридоре, да при том на задании. Через силу разлепил веки, мысленно радуясь, что в коридоре не горел свет, не то бы этим учёным крысам пришлось перестраивать весь корпус с нуля. Голова сильно гудела и немного кружилась, но это мелочи, с которыми я научился справляться по долгу службы. Шея и спина жутко ныли, однако и к этому я привык. Из-за этих неприятных ощущений, вызванных недостатком сна, я не сразу заметил, что лежу не на жёстком холодном полу коридора, а на вполне комфортном матрасе, и вместо дорожной сумки под головой располагалась самая настоящая подушка, о которой я грезил всё это время. Да и протез оказался снят и аккуратно сложен на одну из сумок. Странно, что я сразу не заметил этих вещей, видимо действительно слишком сильно вымотался. Не уж-то мелкая самостоятельно дотащила до кровати? Если так, то лучше удавиться, гордость мечника никогда не позволит забыть мне такой позор. А вещи? Надеюсь, она послушалась моего совета и никому не доверила их нести. Как только я попытался принять сидячее положение, комнату озарил приглушённый свет лампы, в которой судя по всему находился датчик движения. Полезная штука. Прищурив один глаз, я медленно оглядел помещение, мысленно подмечая, что простая обстановка радует меня гораздо больше, чем вычурный интерьер родного замка. И настроение моё росло ровно до того момента, пока мой взгляд не остановился на соседней кровати, а точнее на той, кто на ней лежал. - Твою ж… - только и вырвалось у меня, когда подросток перевернулась с одного бока на другой, тем самым окончательно скидывая тонкое одеяло на пол. Она лежала в одном нижнем белье, причём в довольно странной позе «переломанной морской звезды». Было бы смешно, если б не было так… стыдно. Взрослый мужчина, а не может спокойно проигнорировать спящую рядом полуголую девчонку. Пытаюсь заставить себя отвернуться, однако вместо этого молча продолжаю рассматривать хрупкую, но при этом весьма подтянутую смуглую фигуру, которую местами рассекали светлые следы шрамов и цветные пятна синяков. Девушка лежала спиной ко мне, так что первое, что сразу бросилось в глаза – это кривая розовая полоса на правом плече, оставленная некогда одним ублюдком по имени Мариан Венале, с которым мы тогда расправились с особой жестокостью. Помимо этого шрама я заметил большой уродливый рубец на боку, паутинку из десятка других, куда более старых ран, рассекающих спину, ноги и даже ступни. Внимательно приглядевшись я заметил на пояснице поблёскивающие на свету ожоги, напоминающие по своей форме следы от затушенных сигарет. Не удивлюсь, если она скажет, что это так развлекались дети из того приюта. Хотя, кто-кто, а Габриель уж точно не скажет. И всё же, смотря на эти травмы, я не мог отрицать, что Моретти была если не красивой, то весьма и весьма привлекательной девушкой, выглядящей гораздо старше своих юных лет. Так, говорят, сказываются пережитые страдания, боль, разочарования, делающие людей намного старше своего возраста, поскольку в их глазах отражается какая-то там истина, которую пока не познали другие. Не знаю кто придумал эту чушь, но если человеку разбить розовые очки и показать мир в том цвете, какой он есть, то не думаю, что после этого на его лице будет красоваться идиотская улыбка, с которой ходит половина мира. И, кажется, Габриель лишилась своих «очков» в довольно раннем возрасте. От размышлений меня отвлёк монотонный сигнал монитора, на котором появилось сообщение о срочном созыве всех командиров операции. Из письма следовало, что Моретти также была обязана присутствовать на собрании на правах моего помощника и капитана одного из отрядов Дождя. Выключив оповещение, я ещё несколько секунд посмотрел на мирно спавшую Габриель, и собрав всё своё самообладание, подошёл к соседней койке и потряс ее за плечо. - А? Мармон, прости, но денег щас нет, - сонно пробубнила девчонка, пытаясь нащупать упавшее одеяло. – Попроси у Скуало, я ему потом отдам. О, теперь ясно, почему этот чёртов аркобалено постоянно просит у меня деньги. А я-то всё голову ломал, чего это он по всему замку за мной летает, словно призрак… - Вро-о-ой! А ну живо вставай! У нас собрание. Моретти тут же подскочила на месте, начав испуганно оглядываться по сторонам. И только когда её взгляд наконец-таки смог сфокусировался на мне, она недовольно нахмурилась. - А ещё громче разбудить не мог? Или распевку ещё не успел сделать? – Хах. А Луссурия не врал, говоря, что по утрам эта девчонка хуже босса. – Я не глухая, хотя после твоего крика предпочту сходить ко врачу. - Эй, не забывай с кем говоришь, мелкая. Я ж прирежу и свалю всё на несчастный случай. – На мои угрозы она лишь злобно ухмыльнулась. - Ну-ну, - протянула она, разминая запястья. - Оденься для начала, а уж потом строй из себя грозу мафиозного мира. Габриэль непонимающе поморгала, а после опустила взгляд на свою ночную одёжку. На щеках тут же появился алый румянец, а тонкое одеяло вмиг было поднято с пола и намотано чуть ли не до ушей. Карие глаза размером с блюдце со страхом смотрели на меня, словно это я её раздел, готовясь изнасиловать. Подобная реакция не могла не вызвать у меня усмешки, которую подросток не оставил не замеченной. - Чего лыбишься, извращенец?! – слегка истерично крикнула она. – Полуголых девушек никогда не видел? - Видел, - спокойно ответил я, продолжая наслаждаться этой картиной. – И поверь, не только полуголых. Румянец на щеках стал ещё краше, а помимо страха и стыда в её глазах промелькнуло что-то ещё. Гнев? Отвращение? - И как тебе не стыдно… - Стыдно тут только тебе, - соврал я, - так что прекращай истерику и собирайся, я ждать тебя не собираюсь. Захватив из сумки несколько папок с планами и документами, а также протез с начищенным до блеска клинком, я вышел в коридор, успев крикнуть своей помощнице запоздалое «с добрым утром!». Дверь успела закрыться до того момента, как кинутая мне вслед подушка успела достигнуть своей цели. До моих ушей донеслось лишь не слишком доброжелательное: - Пошёл нахрен! Такое забавное поведение Моретти вызвало лишь улыбку, больше напоминающую оскал. Уровень хорошего настроения вновь стремительно поднимался, и единственное, что грозилось его испортить, это незапланированное собрание, а также встреча с одним недавним знакомым, которого я поклялся выпотрошить при первой возможности.