Его сила

У Темари много вееров. Счет идет не на десятки, а на сотни – она их коллекционирует. На это отведена самая большая комната их, к слову, не особо просторной квартиры. Впрочем, в этой квартире Темари бывает сравнительно редко. Она дзенин Суны и сестра Казекаге, а потому очень много времени проводит в Стране Ветра. Нельзя сказать, чтобы это так сильно огорчало Шикамару. Ее отсутствие печалит его не больше, чем печалило бы отсутствие собственной руки – странно, неудобно, все время ищешь что-то свое, родное, и не находишь. В общем, полное мендоксе. Но жить можно. Темари возвращается ужасно уставшей; Шикамару чувствует ее еще на подходе к Конохе, как чувствовал бы внезапно занывшее сердце, о существовании которого и не заподозришь, пока не начнет болеть. Темари нигде не задерживается – сразу идет к нему, где бы он ни находился. У Хокаге или в шифровальном отделе, с товарищами по команде или у них дома – она найдет его везде. Как-то раз его не было в Конохе к ее возвращению; миссия затянулась, вдобавок выдалась сложной и морально, и физически. Когда Шикамару пришел домой, она ждала его в прихожей; молчаливая, с вызывающей усмешкой на тонких злых губах, Темари в этот момент показалась ему чужой, как никогда. Просто незнакомая, невыносимая женщина; посторонняя. Почему он до сих пор с ней? Почему не может показать ей свою слабость, свои слезы? - У меня погиб товарищ, - тогда сказал он – неожиданно сам для себя. – Я виноват. Она ничего не ответила. Просто привела его в комнату с веерами – и позволила, наконец, взглянуть на них. Большинство – боевые. Выдвижные лезвия, отравленные иглы, массивные штуковины, способные вызвать режущий ветер. Есть – практичные. Простые, составные, предназначенные исключительно для того, чтобы обмахиваться в жару. А есть декоративные. Настоящие произведения искусства. На веере – история чьей-то жизни, запечатленная в причудливой резьбе, или гравюра; смотреть и смотреть. Тогда Шикамару понял, почему Темари коллекционирует веера. Их созерцание открывало новый мир – и удивительно успокаивало. А еще он понял, почему именно Темари. Почему он – с ней. - Здравствуй, - говорит Шикамару, когда дверь в квартиру открывается; Темари выглядит измученной. Она прошла долгий путь; спешила. Темари никогда не здоровается. И, оказавшись в их квартире, сразу проходит в заветную комнату с веерами. Обычно Шикамару ждет, пока она вдоволь насладится общением с любимыми игрушками, но сегодня – не тот случай. - Ты не в духе? – спрашивает он, возникая на пороге комнаты. Темари смотрит молча и угрюмо; напряжение повисает в воздухе плотным сгустком. Шикамару подходит к ней на расстояние вытянутой руки, привлекает к себе и хочет поцеловать, но натыкается губами на маленький веер с перьевой опушкой. Опушка щекочет его нос; Шикамару начинает чихать. А Темари, внезапно превратившись в веселую и жизнерадостную девушку, заливисто хохочет. - Невыносимая женщина… - бормочет Шикамару, прикрывая нос рукой. – Что у тебя там случилось? Темари прекращает смеяться. - Ничего, - говорит. – Просто… дни крови. На границах сейчас неспокойно. Мои товарищи… Замолкает. Тогда Шикамару обнимает ее; невыносимая, это верно, и действительно чужая – мужчины и женщины чужие по определению, потому нас и тянет так друг к другу… Но она – единственная, рядом с кем он всегда будет сильным; та, что раскрывает его силу, будто очередной веер, неважно, с какой целью: атаковать, обмахнуться небрежно или просто полюбоваться. Может, она и есть – его сила.