You and I will Fall in Love

Америка наблюдал за тем, как другие страны общаются друг с другом. Конечно, наблюдать за тем, как другие болтают между собой, не входило в его привычки, но сегодня ему было особенно скучно. Всю динамику мировых отношений можно было проследить, лишь раз увидев Всемирную конференцию. Кто-то ладит с собеседником, кто-то бросает убийственные взгляды через всю комнату, кто скрывается под многочисленными бинтами и маскарадными одеждами, да ещё и слишком подозрительно себя ведёт. Вот Альфред и смотрел. Это зрелище хоть как-то его развлекало. А уж наличие под рукой любимых Биг Маков и стакана прохладной колы делало его ожидание ещё более приятным и не таким уж и бессмысленным, как на первый взгляд. До начала собрания было ещё порядка 30-ти минут. Как-то так получилось, что с начала этого года он ни разу ещё не выступал с речью. В последнее время он чувствовал себя не в своей тарелке, да и преследовало его предчувствие, что и сегодня никому не понравится его отличный план по созданию вторичных источников энергии. Джонс не знал, о чём думали другие страны, особенно те, где большую часть года было холодно, но почему-то никому и никогда не нравились его идеи. По нему, так это просто мышление у них было слишком скучным… Прерывая размышления Альфреда, на него упала тень. Медленно его взгляд проехался снизу-вверх, по бежевой шинели, по когда-то белому шарфу. Фальшивая милая улыбочка, более уместная на лице ребёнка, большой внушительный нос, и его взгляд наконец-то встретился со взглядом фиолетовых глаз. Россия. - Здравствуй, Америка, - мило улыбнулся Брагинский. – Я могу поговорить с тобой наедине, пока конференция не началась? Америка долго тянул из стакана колу, обдумывая просьбу. С одной стороны ему было сложно представить, о чём они будут говорить, разве что это будет какая-нибудь угроза со стороны России. В конце концов, долгое время их отношения нельзя было назвать дружескими, и сейчас они всё ещё были довольно напряжёнными. С другой стороны он и сделать-то Джонсу ничего плохого не сможет. Альфред оглянулся вокруг и увидел, что Англия по-прежнему копается в своих бумагах. Он первым делом пригрозил Америке страшной и мучительной смертью, если тот посмеет его побеспокоить. Япония был полностью от него отрезан оккупировавшими его Китаем и Кореей. А что касается Канады, он всё никак не мог найти его взглядом. Никак. Он был готов поспорить, что этот парень стал невидимкой!.. С лёгким огорчением Америка понял, что полностью выпил колу, и сейчас грустно хлюпает остатками на самом донышке. И ответа он до сих пор не дал… - Ну отлично, - буркнул Альфред. Россия немного отодвинулся, и Америка встал, кидая пустой стакан в мусорный бак и кусая гамбургер с новой стороны. Иван повёл его из комнаты собрания в сторону холла, где сейчас царила тишина. Он обернулся вокруг, проверяя, нет ли в помещении других людей или стран. Когда Брагинский убедился в том, что они сейчас одни, он повернулся к Америке, которого уже успело погрызть любопытство. - Ну, что ты там хотел мне сказать? – нахально заявил Альфред, засовывая руки в карманы и нагло смотря России прямо в глаза. Брагинский же в ответ слегка склонил голову и, заложив руки за спину, наклонился к Джонсу близко-близко, так, что их лица оказались прямо напротив друг друга. - Мы должны начать встречаться. Америка подавился гамбургером и с трудом проглотил всё норовящий вылезти из горла кусок. Кашель был таким сильным, что он успел пожалеть о том, что не оставил немного колы. Ему было бы намного легче пережить очередной приступ безумия Брагинского, если бы его жуткие и нереальные мысли можно было запить содовой. Когда же Альфред, наконец, смог дышать, единственным, что он с сипением смог из себя выдавить, было жалкое: - Ч-что?! Россия продолжал улыбаться. - Ты должен влюбиться в меня, - уточнил он всё тем же милым, детским голоском. Альфред смотрел на него в явном ужасе. Это что, какая-то особо изощрённая шуточка в стиле «русских»? И здесь он должен рассмеяться, похлопать Брагинского по плечу и сказать что-нибудь воодушевляющее? Но он не думал, что это было хоть сколько-нибудь смешно. - …Ты несёшь бред, Россия. Если ты сказал это только потому, что хочешь со мной перепихнуться, то мне это не интересно. Альфред только начал уходить, как рука Брагинского врезалась в стену с ним рядом, перекрывая пути к отступлению. Джонс медленно повернулся обратно лицом к России, который в этот момент казался ещё более пугающим, чем обычно. - Я говорю совершенно серьёзно, Америка. Я хочу, чтобы мы начали встречаться. Альфреда мгновенно бросило в жар. Казалось, что всё его лицо горит от вспыхнувшего румянца. На русского он смотрел, как на пришельца с какого-нибудь Марса. Да чёрт возьми, он бы с большей радостью сейчас общался именно с инопланетянином!!! - Эта шутка зашла слишком далеко, - быстро проговорил он, сжимая губы в тонкую ниточку. Брагинский только вздохнул. Свободной рукой он ухватился за подбородок Джонса и заставил его поднять лицо. - Это не шутка. Я абсолютно серьёзен. Альфред не мог в это поверить. Это было совсем не в характере России – всерьёз говорить о том, что они двое должны любить друг друга. Это было невозможно, неправдоподобно, и ещё много слов, начинающихся с приставки «не». Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда! Это… Брагинский наклонился и легонько коснулся губами его губ. Глаза Альфреда расширились от неожиданности. Он неудачно отшатнулся, заехав головой по стоящей позади стене, и зашипел от кратковременной вспышки боли. - Чёрт! Джонс резво вжался в стену, подальше от этого сумасшедшего русского, потирая затылок, в то время как Россия негромко рассмеялся. - Осторожней, Америка. Ты же не хочешь себе навредить, da? Альфред остервенело вытер губы и яростно уставился на Брагинского. - Зачем ты это сделал?! Это ни в какие ворота не лезет! Ты меня пугаешь, Россия! Иван игриво, словно на кнопку, нажал Джонсу на кончик носа. - Ох, мне очень жаль. Я совсем не этого добивался. Я просто пытаюсь быть с тобой откровенным, потому что знаю, что идиоты вроде тебя совершенно не понимают намёков. Америка бросил исподлобья сердитый взгляд. - Прости, что? Я не идиот! Просто мой мозг работает другим образом, поэтому окружающие не могут постичь моей гениальности! От русского послышался короткий смешок. - Ты такой забавный. Это одна из причин, по которой я хочу, чтобы ты был един со мной. Америка прижался к стене, размышляя над тем, что у него есть неплохие шансы проскользнуть мимо этой психически неуравновешенной страны. Но Россия тут же, будто читая его мысли (а скорее всего просто заметив, как Альфред дёрнулся в сторону), заблокировал пути отступления второй рукой. Теперь он при всём своём желании не мог бы вырваться из чужих «почти объятий». - Ну что, Америка? Как насчёт того, чтобы стать моим… ммм… парнем? Кстати, даю подсказку: это не тот вопрос, в котором ответы выбираются между «да» и «нет». Несмотря на то, что Америка был прижат к стене Брагинским, и несмотря на то, что он был чертовски напуган русским, Альфред всё же не настолько отшиб себе мозги, чтобы соглашаться иметь с Россией хоть какие-то личные отношения. - Чёрт возьми, нет! К отчаянию Альфреда, Брагинский даже не шелохнулся и продолжал всё так же мило улыбаться. - Видишь, какой ты глупый, Америка. Наверное я сразу должен был сказать тебе, что правильный ответ «да». Не знаю, понял ли ты, но твой ответ действительно ранил меня в самое сердце. Джонс сомневался даже в том, что у русского есть сердце. А в то, что он мог его ранить, Альфред откровенно не верил. - Ты что, не слышал, что я сказал? Я сказал нет! Внезапно Россия схватил Америку, сжав его в своих медвежьих объятиях. Его мягкий голос зазвучал прямо над ухом Джонса: - Я не думаю, что из-за своего тугодумия ты правильно всё понял, так что объясню ещё раз. Я в любом случае собираюсь сделать так, чтобы мы были вместе. И лучше бы нам решить этот вопрос сейчас, потому что это в твоих же интересах. Но я могу пойти и по длинному пути. Так какой путь ты выбираешь – короткий или…? Альфред забился в чужих объятиях. - Отпусти меня! Этого никогда не произойдёт, я ни за что не влюблюсь в тебя! Брагинский прижался губами к его шее, оставляя на ней единственный поцелуй, после чего отпустил Джонса. - Очень хорошо. Тогда хорошенько запомни, что именно ТЫ выбрал второй вариант. Америка накрыл место поцелуя рукой. Казалось, что кожа в этом месте горит. Он почти мгновенно отбежал от русского на несколько шагов, опасаясь, что Россия решит схватить его в свои медвежьи объятия ещё раз. Однако Брагинский только улыбался и смотрел, как Альфред бежит всё дальше и дальше. Джонс же, казалось, побил все свои предыдущие рекорды, когда в считанные минуты оказался перед дверьми холла. Он ворвался внутрь, и только там почувствовал себя в безопасности. Тяжёлое дыхание всё никак не приходило в норму. Лишь несколько стран обернулось, чтобы посмотреть на вошедшего, но увидев, что это всего лишь Америка, они потихоньку закатывали глаза и возвращались к своим занятиям. Альфред оглянулся вокруг, отчаянно желая найти кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить о произошедшем. Англии нигде не было видно, Япония до сих пор был оккупирован, и где, чёрт побери, прятался всё это время Канада? Дьявол, да в этот момент он был согласен даже на Францию!.. Голос Швейцарии прорезал равномерный гул разговоров. - Так, всем пройти на свои места! Мы должны начать собрание вовремя! Джонс тупо смотрел, как другие страны послушно идут в конференц-зал, проходя к своим местам. Почему-то их лица казались американцу немного размытыми. Почему он не может найти ни одного из своих знакомых, почему он находится так близко к…? Чья-то рука тяжестью опустилась на его плечо, заставляя подпрыгнуть на месте. Он обернулся, и, кажется, душа у Джонса ушла в пятки – перед ним, собственной персоной, стоял Иван Брагинский и мило (то есть, это ему наверняка казалось, что мило, самого Альфреда эта улыбка пугала) улыбался. Россия наклонился вниз. - Нам лучше поспешить, верно, Америка? Ты бы не хотел, чтобы твоё место занял кто-то другой? Альфред поспешно отскочил от Брагинского. - Не трогай меня! Россия прошёл мимо, не говоря ни слова. Джонс проводил его взглядом, и затылок вновь заныл, напоминая о том, что произошло совсем недавно. Как этот русский может оставаться таким невозмутимым? Может, это действительно была такая глупая шутка? Или это совсем не волнует Россию? Но в любом случае это не сработает. Альфред определённо не собирался давать согласие. Чтобы хоть как-то успокоить нервы Джонс глубоко вздохнул. Швейцария, этот маленький проныра, про которого он уже забыл, прикрикнул на него: - Эй! Двигайся уже, идиот! Никто не будет ждать тебя! Америка забурчал себе что-то под нос, но всё-таки уныло поплёлся в комнату, сложив руки в карманы и упрямо не поднимая взгляд от пола. Он занял место между Швецией и Грецией, радуясь, что рядом нет Брагинского, и что даже в поле зрения его не наблюдается. Англия стоял где-то впереди, около экрана, пуская первые слайды своей презентации. Америка чувствовал, как его веки немедленно начинают наливаться свинцом. Ему всегда было достаточно трудно сосредоточиться, когда он оставался в стороне, а уж когда у руля стоял старый добрый Англия, то это вообще переходило куда-то в раздел фантастики. Словно подтверждая слова Джонса, Артур запустил один из самых скучных кадров своей презентации. Честно, на памяти Америки речи Англии всегда были слишком скучны, чтобы их действительно слушать. Но он честно пытался сосредоточиться, прежде чем незаметно для себя начал клевать носом. Периодически Артур отвлекался от презентации, чтобы бросить Альфреду в лоб то, что попадётся под руку. Обычно попадал, да ещё и в напутствие такие речи выдавал, что Джонс его по крайней мере 10 минут продолжал слушать. Потом глаза начинали слипаться снова. Время ползло как улитка. Англия всё говорил и говорил, и казалось, что всё это будет продолжаться вечно, когда наконец-то Артур соизволил объявить долгожданный обеденный перерыв. Эта радостная новость мигом вернула Джонсу бодрость (хоть он всё равно украдкой зевнул пару раз). Некоторые из стран уже успели подняться на ноги, когда из другого конца зала раздался голос Брагинского. - Прошу прощения, не хотелось бы Вас отвлекать от отдыха, но прежде, чем начнётся перерыв, я бы хотел сделать важное объявление. Дело в том, что мы с Америкой встречаемся. Ещё до того, как Россия заговорил, Альфреда стремительно начала покидать сонливость. Когда же Иван закончил, Джонс от шока онемел – он чувствовал, как его лицо становится ярко-красным. Мёртвая тишина наступила в зале на несколько секунд, а потом словно грянула буря. Заговорили одновременно все. - Что? Эти двое встречаются? Это что, шутка? - Я всегда догадывался, что между этими двумя что-то происходит. - Серьёзно, это же не может быть правдой? - Вы видели, как Америка покраснел? Бьюсь об заклад, это должно было быть тайной. Альфред не выдержал и вскочил с места, указывая пальцем на Брагинского. - Это ложь! Это грязная ложь! Чёртов коммунист лжёт! Не верьте этому ублюдку!!! Но шепотки не остановились. Все глядели на Америку, кто с сомнением, а кто с явным весельем. Но они, конечно, верят ему, верно? Америка с надеждой посмотрел на Англию, который смотрел на него, приоткрыв рот. Он-то точно не верил в слова России, правда?.. Но убедить себя в этом было сложно. От злости Америка заскрежетал зубами. - Чёрт возьми! Это же откровенная ложь! Дьявол! Он яростно оттолкнул со своего пути Грецию и быстрым шагом покинул комнату, униженный так сильно, что даже представить это было сложно. А между тем Брагинский просто улыбался, глядя ему вслед. Его слова произвели потрясающий эффект. Даже если Америка не считал, что он влюблён в Россию, то все остальные уже были в этом уверены. А это уже был шаг в правильном направлении. ______________________________________________ От автора: Ну… Я не был уверен точно, всегда ли речь начинает Америка, ведь хозяин – барин, но… впрочем, неважно. Я действительно не уверен, как происходят все эти конференции. Так что прошу прощения за неточность.