Ожерелье

- Первый день они ехали молча, - рассказчик говорил медленно и торжественно, - Наруто Ветроворот и Цунадэ Пятая Хокаге, покоритель прерий и его прекрасная попутчица… - Ну он и заливать, - фыркнула Моэги. Ее лучшая подруга, стоявшая рядом, дернула бровью: - А что не так-то? История о «Странствии Ожерелья» начинается именно с этого. Моэги решительно покачала головой: - Ничего подобного. Ведь никакого Наруто не существовало. Подруга нахмурилась: - По-твоему, легендарный герой Конохи, избранник самой Пятой Хокаге, – выдумка? - Нет. Только звали этого героя немного по-другому, - Моэги задумчиво улыбнулась – такое с рассказчицей бывало всегда, когда она входила в транс. – И Странствие Ожерелья начинается иначе… с обычного, в общем-то, рассвета. Рассвет выдался душным и неприветливым. Лучи восходящего солнца с легкостью проникли сквозь дырявую крышу сарая на окраине затрапезного поселения, осветив одежду, разбросанную по дощатому полу, старый матрац и людей на нем. - Цунадэ, - рявкнула Наруко, - собирайся. Мы уезжаем. Незнакомый тип, на плече коего возлежала растрепанная светловолосая голова Пятой, потянулся к валявшейся неподалеку кобуре. Вмиг оказавшись рядом, Наруко с наслаждением наступила ему на руку. Тип взвыл, а Наруко добавила ему ногой в морду. Не прекращая выть, соблазнивший Цунадэ засранец схватился за разбитый нос. Наруко брезгливо посмотрела на свой тяжелый ботинок с металлическими вставками; теперь обувь придется отмывать от крови этого мутного типуса. - М... Ну что такое? – стенания типа и его излишне резкие движения разбудили Цунадэ. Просыпаться раньше двенадцати дня она не любила, поэтому ничтоже сумняшеся ткнула наглеца, посмевшего разбудить ее, локтем. Наруко отступила в сторону, пропуская мимо себя летящую тушу. Удар у Пятой всегда был поставлен как надо. - Нас засекли, - коротко отчиталась Наруко. – Этот субъект – из банды Райкаге. Надо сматываться. - Ты спя-а-а-атила, - Цунадэ широко зевнула. – Никуда я не поеду. Я не выспалась. Наруко скрипнула зубами: - Вставай, я сказала! - Разве что ты понесешь меня на руках, - глупо хихикнула Цунадэ. Похоже, она так и не проснулась до конца... глаза, во всяком случае, не открыла. - Еще чего! – рыкнула Наруко. – Через десять минут они будут здесь! Цунадэ пробормотала что-то не поддающееся расшифровке и перевернулась на другой бок. Наруко безжалостно ухватила ее за волосы: - Подъем, химе! - Ну чего тебе от меня надо? – вполне миролюбиво осведомилась Цунадэ, все-таки открывая глаза. Взгляд у нее был совсем не сонный и очень внимательный. Ленивый голос как-то с ним не вязался. – Я и так всю ночь... не спа-а-ала... Новый зевок Цунадэ выглядел до безобразия натурально; Наруко имела счастье убедиться, что зубы Пятой пребывают в превосходном состоянии, и чуть не слегла от жутчайшего перегара. Неудивительно, если учесть, сколько Цунадэ вылакала вчера вечером. - Они уже здесь, - Наруко даже не поняла, когда Пятая успела это сказать, но поверила безоговорочно. - Мне что, опять тебя тащить, - буркнула Наруко, делая вид, что ничего не услышала, и едва заметно кивая. Отпустила волосы Цунадэ, добавила: – А предварительно купать, кормить, одевать... Одна морока с тобой, химе. - Ну ты же мой телохранитель, - почти промурчала Цунадэ, падая головой назад на подушку. – Как-нибудь справишься. Демонстрируя всем желающим абсолютное недовольство и внутренне сетуя на свою невнимательность – она до сих пор не чувствовала чужого присутствия, – Наруко взяла кобуру побитого типа. Револьвер у него был паршивенький, но на безрыбье и рак человек – у них с Цунадэ патроны закончились еще два дня назад. С бензином дело обстояло немного лучше – он, в отличие от боеприпасов, не облагался в Стране Ветра безбожными налогами. Да и нужен был гораздо больше, если по правде. В следующий миг Наруко упала плашмя, пропуская над собой шальную пулю – похоже, у кого-то из охотничков Райкаге сдали нервы. Парни знали, с кем имеют дело; боевую славу Пятой превосходила разве что слава Наруко Ветроворотной. Правда, боевой эту славу вряд ли можно было назвать. Скорее – дурной. Как истинный торнадо, Наруко умудрялась все поставить с ног на голову; за свою недолгую карьеру вольного охотника она спасла Казекаге от верной смерти – и тут же испортила дипломатические отношения группировок Суны и Конохи, наотрез отказавшись стать телохранительницей спасенного «повелителя песка» (который был явно не прочь установить с ней более близкие отношения); в одиночку расправилась с половиной правоохранительной организации Акацки – и заимела себе лютых врагов в лице оставшейся половины (которая то пыталась завербовать Наруко, то забрасывала ее метательными ножами из-за угла); напросилась в ученицы к бывшему рэперу и настоящему байкеру Киллеру Би, разгромила банду его преследователей – и переполнила чашу терпения Райкаге (который совершенно неожиданно оказался мало того, что одним из отделанных преследователей, так еще и братом Киллера Би). Кумо и Коноха давно вели холодную войну; когда Райкаге в своей излюбленной не шибко вежливой манере потребовал у Цунадэ выдать его беглого братца в комплекте с головой «нарушительницы» Ветроворотной, война перешла в открытую форму. Жару добавили Акацки, вылезшие неведомо откуда и в самый неподходящий момент. В результате коноховцы были разбиты наголову; Цунадэ защищала своих до последнего, но бой выдался неравным. Неизвестно, что случилось бы с Хокаге, не вернись Наруко с задания в самый разгар боевых действий; Ветроворотная буквально за шкирку выдернула обессилевшую Цунадэ из гущи сражения и укатила на сконструированном с подачи Киллера Би мотоцикле. Сейчас Наруко и Цунадэ направлялись к Казекаге, чтобы заручиться его поддержкой. Хокаге надеялась, что большей части коноховцев удалось отступить, да и потом, с ними оставался Киллер Би, но без помощи было не обойтись. - Суна поможет, - кивала Наруко. Ее последнее задание состояло в заключении договора с Казекаге и, по словам Ветроворотной, она достигла успеха. – Мы с Гаарой – друзья... К дружбе между мужчиной и женщиной Цунадэ относилась весьма скептически, но Коноха действительно нуждалась в помощи. В первый же день путешествия по Стране Песка выяснился пренеприятный факт: люди Райкаге даже не думали терять Цунадэ из виду, более того, всеми силами пытались захватить ее в плен. Еще бы; возьми Хокаге в заложницы – и Коноха у тебя в руках. Коноховцы тут же сдадутся в надежде спасти жизнь своей обожаемой правительницы... На второй день Наруко и Цунадэ атаковали не только кумовцы, но и недобитые Акацки. Бежать было бессмысленно; Хокаге и Ветроворотная встретили врагов, не отходя от места, где с наступлением ночи остановились на привал. Тут-то и выяснилось, что остановились они не просто так. Местность вокруг изобиловала коварнейшими ловушками; никто из противников не ушел живым. После этого Наруко и Цунадэ двинулись к ближайшему поселению пешим ходом, волоча мотоцикл на себе. Первоклассная подготовка не спасла, равно как и одна из особенностей Пятой – невероятная физическая сила; измотанные последней стычкой, неоднократно раненые, да еще и несущие на себе, мягко говоря, нелегкий груз, Хокаге и Ветроворотная только чудом преодолели последние пятьдесят миль. Хорошо еще, что у Цунадэ была ее фирменная шляпа со знаком Огня, а у Наруко – неизменные солнцезащитные очки; вкупе с достаточно закрытой одеждой данная экипировка уберегла путешественниц от солнечных ожогов. Достигнув желанного населенного пункта, спутницы остановились там, чтобы немного отдохнуть, съесть что-нибудь питательнее пищевых таблеток и залечить раны. К счастью, деньги у них были, так что уже на следующий день вполне бодрая Наруко бегала по поселению в поисках бензина, патронов, еды и всего, необходимого для дальнейшего путешествия. До удаленной резиденции Казекаге оставался еще день пути. Пока Наруко занималась делом, бедовая Хокаге умудрилась напиться до полубессознательного состояния, подцепить какого-то бледного блондина а-ля мутный типус и свалить с ним в ближайший сарай. Хорошо хоть до азартных игр не добралась, а то остались бы они без гроша в кармане. Цунадэ не зря прославилась в Пяти Странах как «легендарная неудачница»... Отправляться в путь ночью было полнейшим безумием, поэтому Наруко скрепя сердце оставила Хокаге в компании сомнительного субъекта, а сама устроилась на ночлег у входа в злополучный сарай. О том, что вышеназванный субъект состоит в банде Райкаге, она узнала совершенно случайно. Девочка из местных, с рассветом принесшая Наруко ее заказ – широкополую шляпу, – спросила, правда ли это, что «тетенька в солнечных очках» работает на «черного бандита» так же, как «дяденька Си». Наруко сей же миг разуверила малышку, сказав, что дяденька Си у бандита теперь тоже работать не будет, и двинулась будить Цунадэ. «И вот к чему это привело», - уныло констатировала Наруко, понимая, что не только лишилась новенькой шляпы, которую ей секунду назад прострелили, но еще и упала прямиком на Хокаге – инстинкты телохранителя дали о себе знать. Правда, вряд ли телохранители вскидывают револьвер левой рукой, правой ухватившись за что-то мягкое и крайне приятное на ощупь. Не поднимаясь, Наруко молниеносно повернулась в ту сторону, откуда прилетела шальная пуля, и выстрелила, практически не целясь. Как это всегда бывало, она больше не чувствовала револьвера в своей руке. Так, будто бы стреляла не им, а пальцем. Оружие стало частью ее собственного тела, тем, что помогало высвободить скрытое умение; мир вокруг замер. Пуля летела медленно, очень медленно; Наруко передвинула руку на несколько сантиметров вправо и вверх, выстрелила – еще и еще; крутанулась влево, потратила оставшиеся патроны. От резкого движения не затянувшаяся до конца рана в боку отозвалась тянущей болью; Наруко чертыхнулась, сплюнула сквозь зубы, бросила бесполезный уже револьвер... и поняла, что правой рукой до сих пор держит Цунадэ за грудь. - Ой, - издала Наруко, прежде чем улететь вслед за недавно ушибленным типом по кличке Си. Цунадэ была в ярости; если выстрелы Наруко всего лишь пробивали дыры в ветхих стенах, то снаряд из тела Ветроворотной, отправленного в вольный полет, обрушил одну из этих стен целиком. Сарай опасно зашатался, но Наруко этого уже не видела; она достаточно мягко приземлилась, с размаху налетев на лохматого субъекта с темной кожей. Субъект этому, похоже, не очень обрадовался, а потому немного растерялся, и Наруко, не теряя времени даром, что есть силы вмазала ему по шее сбоку – аж ребро ладони заныло. На людей Райкаге, столпившихся вокруг сарая, посыпались доски и фрагменты крыши; откуда-то сверху спрыгнула Цунадэ. Одета она была... в шляпу. Нет, помимо шляпы, на Хокаге имелась легкая накидка и длинный красный пояс, но они скорее обнажали, чем скрывали ее роскошное тело, поэтому деталями одежды их можно было назвать с изрядной натяжкой. «Лучше бы она штаны надела», - с тоской подумала Наруко. Метнулась к запримеченным жертвам своей меткой стрельбы, торопливо разоружила их; выстрелила с бедра сразу из двух револьверов, сняв пару претендентов на дружеский удар Цунадэ, выжить после которого удавалось считанным единицам. Например, самой Наруко. Цунадэ дралась незамысловато и совсем некрасиво, но эффективно настолько, что это в сравнение не шло с показательными силовыми приемами кумовцев или мудреными боевыми искусствами сунийцев. Она использовала все – руки, ноги, даже голову. Шляпа держалась на макушке Цунадэ только благодаря необычайному чувству равновесия Пятой; она могла пробежать несколько километров со стопкой книг на голове и не потерять ни одной. Словом – Хокаге. Пример для подражания. Наруко подавила тяжкий вздох; ей самой не светит стать Хокаге, ее-то и в Коноху приняли из милости... по протекции Цунадэ, которая некогда отшвырнула Ветроворотную на несколько десятков шагов единственным щелчком по лбу. «Что-то я отвлеклась», - спохватилась Наруко. Отпрыгнула в сторону, позволяя доброму десятку пуль прошить воздух в том месте, где она только что находилась; наградила шустрых кумовцев еще несколькими выстрелами и... застыла. Рассветное солнце на секунду отразилось от чего-то блестящего в нескольких сотнях шагов отсюда; Наруко болезненно прищурилась, одновременно прижимая руку к боку. Там было горячо и мокро, но Ветроворотную тревожило отнюдь не собственное состояние; невероятно острым, прямо-таки звериным зрением потомственной изгнанницы она рассмотрела загадочный блестящий предмет. Самострел. Кто-то из людей Райкаге находится на расстоянии. И у него есть самострел с самонаводящимися отравленными стрелами. Если использовать какой-нибудь редкий яд, к которому не привык организм Цунадэ... у врага есть шанс получить Хокаге тепленькой. Или уже остывающей – в зависимости от ситуации. А одна Наруко много не навоюет, и Цунадэ не вызволит; несмотря на пафосные речи о собственном совершенстве как телохранителя, Ветроворотная была молода, зелена и совершенно не приучена к ближнему бою. Наруко во все времена оставалась стрелком; рукопашная – это было по части Цунадэ. А уж холодное оружие... Наруко не успела додумать; тело двигалось по привычке, сознание вошло в странный и страшный ритм. «Я целюсь не рукой; та, кто целится рукой...» Некстати помянутое холодное оружие дало о себе знать; заприметив, что Наруко отвлеклась, люди Райкаге бросились на нее с короткими мечами. Металлические полосы блестели на солнце почти так же, как самострел – там, далеко. Очень далеко. «Я приближаю не пулю к цели, а цель – к пуле». Люди Райкаге, напротив, были уже близко. Но – недостаточно. Наруко замерла, преисполненная редкой для нее холодной уверенности; она уже знала, что делает все правильно. Видела, как это будет – пуля, повредившая спусковой механизм самострела, стрелок, убитый наповал... «Я убиваю не оружием; я убиваю...» Все, как учил Извращенный Отшельник. Выстрел. Последний патрон; Наруко скривилась – и тут же поймала на рукоятку револьвера удар меча; нагнулась, уходя от второго удара, отклонилась, несколькими кувырками ушла в сторону, по дороге прихватив кобуру еще одного кумовца, выведенного из строя. «Только бы они не повредили мой мотоцикл», - запоздало взмолилась Наруко, выстрелами расчищая себе путь к Цунадэ. - Бежим, химе! – крикнула она, схватив Пятую за руку; краем глаза Наруко уже видела приближающееся подкрепление. Мотоциклы у кумовцев во все времена были так себе, Киллер Би неоднократно сокрушался по этому поводу. - Ну уж нет! – Хокаге разошлась не на шутку. – Эти гады покусились на самое дорогое, что у меня есть – мое ожерелье!! Да еще и не отважились сразиться со мной в честном бою, сенсора какого-то подослали, чтобы он меня уболтал, а сами утром решили подкрасться... Думали, я не поняла ничего?! Получайте! - Неужели этот сенсор был так плох в постели? – с известной долей неприятия пробормотала Наруко, ставя подножку самому шустрому кумовцу. У нее опять закончились патроны. Подзатыльник со стороны Цунадэ убил сразу двух зайцев: внушил Наруко уважительное отношение к Хокаге и заставил ее пригнуться, так что стрела из самострела пролетела мимо, на излете зацепив один из хвостиков Ветроворотной. «Похоже, у них был не один самострел», - сообразила Наруко. - Где ты оставила мотоцикл?! – крикнула Цунадэ, заезжая пяткой в нос подоспевшему врагу. Похоже, у людей Райкаге тоже был напряг с боеприпасами. А может, они боялись стрелять по Цунадэ... - Рядом... в надежном месте! – ответила Наруко, отбирая у поверженного кумовца меч и с изрядным недоверием глядя на клинок. Она питала необъяснимую неприязнь к холодному оружию... особенно если оно не было метательным. - Подгони его сюда! – велела Цунадэ. – А я тебя прикрою! Терзаясь подозрениями, что подобный план действий был направлен прежде всего на то, чтобы в одиночку избить как можно больше врагов, Наруко все же повиновалась. В конце концов, если Хокаге сказала прыгать – прыгай! Размахивая трофейным оружием, Наруко бросилась на прорыв. Люди Райкаге вполне благоразумно старались не попадаться ей под горячую руку: неумеха с мечом – нешуточная угроза для окружающих. Добежав до припрятанного мотоцикла, Наруко с наслаждением бросила мерзкую железяку; модель кумовских мечей ей никогда не нравилась. - Заводись! – сдвинув брови, велела Наруко. Застоявшийся мотоцикл охотно подчинился; на этот раз люди Райкаге разбегались еще резвее – особенно после того, как Наруко сбила первого же смельчака, решившегося преградить ей путь. - Цунадэ-химе! – крикнула Ветроворотная, адресуя сие обращение небольшому вихрю из разлетающихся кумовцев; в центре вихря и пребывала разошедшаяся Пятая. Хокаге не требовалось дополнительное приглашение; в воздухе что-то мелькнуло, а в следующий миг мотоцикл ощутимо вздрогнул. Коснувшись рамы только кончиками пальцев на ногах, согнутых в коленях, Цунадэ, тем не менее, не собиралась падать; одной рукой придерживая шляпу, вторую она опустила в жесте ложной скромности. «Кошачья поза», - недовольно подумала Наруко, краем глаза отмечая, что Цунадэ не только не пострадала во время схватки, но еще и каким-то образом ухитрилась привести свою прическу в приемлемое состояние. Растрепанная соломенная копна сменилась двумя аккуратными хвостиками, почти как у самой Наруко; маникюр на островатых ногтях Пятой также оставался безукоризенно-алым. - Адьес, амигос! – сердечно пожелала Цунадэ. Наруко показалось, что она слышит отчетливый рык кумовцев; секунду спустя Цунадэ устроилась за спиной Ветроворотной и обняла ее за талию. Едва не взвыв от боли в открывшейся ране, Наруко газанула – да так, что подбежавшего человека Райкаге отбросило на пару шагов. - Наруко, - сказала Цунадэ минуты через две. - А? – отозвалась та. - У тебя кровь. - Ну и что? - Где аптечка? - Была у тебя. - Подожди-подожди... а деньги?! - Большая часть – тоже. - А... – Цунадэ покосилась на свою одежду, вернее, то, что от нее осталось, и замолчала. – А оружие? – нашлась она через пару секунд. - У тебя – кулаки, у меня – пара разряженных револьверов, - заключила Наруко. – И хорош за меня хвататься. Больно, между прочим. Лучше сними с меня куртку и хоть ее набрось, а то живо обгоришь. - М... польщена, - решила Пятая. По правде говоря, куртка ей и не требовалась; ткань, свисающая со шляпы Хокаге, доставала Цунадэ до середины бедер. А вот ноги не мешало бы чем-нибудь прикрыть... Куртка Наруко для этого вряд ли годилась. – А ты сама не обгоришь? - Я привычная, - Наруко дернула плечом. Темный загар был такой же неотъемлемой частью ее внешности, как едва заметные шрамы-полоски на щеках, которые Ветроворотная всегда выставляла напоказ, даже не пытаясь маскировать. – А тебе не помешало бы надеть штаны... вместо этой пародии на накидку. - Грудь – самое драгоценное, что у меня есть! – уперлась Цунадэ. – Я обязана была прикрыть ее в первую очередь! Наруко надела очки: - Так куртку берешь? - Уже, - буркнула Цунадэ, потянувшись к «молнии» на груди Наруко. Прикосновение даже вздрогнуть Ветроворотную не заставило; она только крепче сжала руки в перчатках на руле и сосредоточилась на дороге, вернее, ее отсутствии. С того времени, как мир изменился, в нем не осталось дорог; так же, как и плодородной почвы. Сплошной каменистый пустырь с выжженной землей... Пятая тем временем расстегивала куртку спутницы. У нее получилось с первого раза; при этом Цунадэ ни на миг не потеряла равновесие, несмотря на то, что Наруко гнала с бешеной скоростью. Под курткой у Ветроворотной оказался коротенький топ; сбоку, прямо под грудью, чуть выше плоского живота с вытатуированной спиралью, красовалась не особо аккуратная повязка, пропитанная кровью. На предплечье Наруко, над татуировкой в виде Листа Конохи, тоже была повязка, но рана под ней опасности не представляла; пуля прошла по касательной. «А в этой стычке ее даже не задели, - удовлетворенно отметила Цунадэ. – Растет девочка...» - Чего так смотришь, химе? – поинтересовалась Наруко, глядя прямо перед собой. – Мы опять сумели смыться. Продержимся еще денек – и до резиденции Казекаге рукой подать. - Угу, - Цунадэ обозрела пустырь, который они пересекали. – Может, остановимся часика через два? Ты ранена. - И что мы сделаем? – пожала плечами Наруко. – Аптечки у нас нет, ближайший населенный пункт – Суна. - Хотя бы промоем, - предложила Цунадэ. - Ты меня в гроб загонишь своей заботой, - буркнула Наруко. – Само заживет. - Я переживаю за тебя, соплячка! – рыкнула Цунадэ. - А я – за тебя, - кажется, Наруко хотела сказать это язвительно, но получилось мягче, чем она рассчитывала. – Бабушка. - Что ты сказала?! – прошипела Цунадэ, для виду примериваясь, куда бы заехать Ветроворотной. Та лишь улыбнулась, и конфликт был исчерпан. Остаток пути проделали молча. Относительный остаток, конечно – часа за два до Суны путешественниц остановила банда вооруженных Акацок, которых можно было легко узнать по черной униформе с безвкусными алыми облаками. Исключение составлял главарь банды – невысокий паренек в странной одежде, в которой сочетались белый, черный и фиолетовый цвета. - Прикройся, - скомандовала Наруко, притормозив и ткнув Цунадэ локтем в бок. - Сама бы прикрылась, - фыркнула Цунадэ, намекая на узенький топ и короткие джинсовые шорты Наруко, но куртку вокруг бедер все же повязала – на манер юбки. А Наруко тем временем улыбнулась неторопливо приближающемуся главарю – сладко-сладко: - Здравствуй, Саске. Цунадэ перекосило. - Ну и кто такой этот Саске? – спросила она часом позже, уже закованная в цепи и восседающая на единственной кровати в жутко неудобной подземной камере – оказывается, у Акацок тут была скрытая база. Надо сказать, с пленницами обошлись крайне толерантно – у Цунадэ даже шляпу не забрали. Наруко, мечущаяся по камере, как тигр в клетке, и звенящая цепями, будто привидение со стажем, тяжко вздохнула. Присела рядом с Цунадэ, посмотрела виновато: - Эм. Ну, ты извини, что я тебе про него никогда не рассказывала... - Конечно-конечно, - услужливо поддакнула Цунадэ. – Молодой акацушник с раритетным мечом – о чем тут рассказывать?! - Э... Ну не надо так! – взмолилась Наруко. – Он же не всегда был акацушником. Мы с ним, между прочим, в обычной деревне познакомились. Кто ж знал, что у него есть особенность?.. - А у него она есть? – ненавязчиво уточнила Цунадэ. Она уже прикидывала, куда и как бить этого Саске; не хотелось бы, чтобы неучтенные особенности помешали предстоящему избиению младенцев. - Ага, с молниями фигня какая-то, - Наруко махнула рукой. Звон цепей проиллюстрировал ее рассказ самым лучшим образом. – Он их через меч пропускать научился, и еще что-то там... Но это все потом было. А тогда, когда мы с Извращенным Отшельником пришли в деревню, где жил Саске, он еще ничего такого не умел. Он тоже у кого-то тренировался вроде, вот у нас и вошло в привычку время от времени устраивать спарринги. Ну и... короче, один раз он меня куда-то не туда пнул, а я отреагировала не так, как он ожидал, и уложила его на лопатки. Так с ним чуть припадок не случился. Помню, он еще кричал во всю глотку: «Как ты можешь быть девчонкой?! Ты же – мой главный соперник!!» - Еще один Казекаге, - прокомментировала Цунадэ. - Гаару не трогать! – возмутилась Наруко. - Ладно-ладно, - отмахнулась Цунадэ. У нее цепи звенели даже громче. – Так что там с этим Саске? - Ну, он потом исчез куда-то, - продолжила Наруко. – Я его только два года назад снова встретила. За это время он где-то откопал себе меч, выучился им владеть, открыл свою особенность и какого-то черта подался в Акацки, а я... познакомилась с тобой. - Это все? – недоверчиво уточнила Цунадэ. - Нет, конечно, - вздохнула Наруко. – Ты же знаешь, как меня все Акацки любят, оптом и в розницу. Нам с Саске пришлось драться, он меня пару раз чуть не пошинковал этим своим... мечом... - А почему не пошинковал? – прищурилась Цунадэ. - А я знаю! – раздраженно отозвалась Наруко. – Не понимаю я, что у него в башке творится! С чего он взял, что имеет какое-то право учить меня жить?! - Разве не имею? – в разговор путешественниц вклинился спокойный и достаточно неприятный голос. Обладатель этого голоса торчал у камеры с самого начала беседы Цунадэ и Наруко, наивно полагая, что никто его не видит и не слышит. – Я столько раз спасал тебя от смерти – разве ты не должна мне? - Я что-то такого не припомню, - буркнула Наруко. Общаться с припершимся Саске она явно не хотела. - Иди погуляй, мальчик, - негромко пожелала Цунадэ. Саске напрочь проигнорировал ее слова. Более того – он потянулся за ключами, намереваясь открыть дверь камеры, и через пару секунд уже стоял напротив кровати, где сидели пленницы. Наруко и Цунадэ недружелюбно пялились на своего тюремщика, но, похоже, у него был иммунитет к испепеляющим взглядам. - Может, образумишься? – Саске подчеркнуто обращался к Наруко. – Еще не поздно завязать с этой Конохой и перейти на сторону закона. Наруко отчетливо заскрипела зубами. За нее ответила поднявшаяся Цунадэ: - А что хорошего он сделал, ваш закон? С тех пор, как мир изменился, только Каге и их – наши – люди могут защитить тех, кто не получил никакой особенности. А вы, Акацки, больше мешаете, чем помогаете. - Я предлагаю тебе это в последний раз, - Саске будто и не слышал. – Присоединись ко мне... или умри. Цунадэ хмыкнула: - Оригинальный способ делать предложение. Не обратив внимания на ее слова, Наруко тоже встала. Вскинула голову: - Что, получишь за меня награду? Сколько тебе пообещал Райкаге? - Неважно, - отрезал Саске. – Ты не нужна ему живой... в отличие от нее, - он даже не посмотрел в сторону Цунадэ. – Она будет умирать долго, а вот у тебя еще есть шанс. - Нафиг шансы. Отпусти ее, - неожиданно предложила Наруко. – Позволь ей уехать. До Суны совсем недалеко. А я... я останусь. Сможешь задобрить Райкаге – изначально ему нужна была моя голова, не Цунадэ-химе. - Ты готова умереть, лишь бы я отпустил ее? – в голосе Саске отчетливо слышалось недоверие. - Да. – Наруко была уверена в своем решении. – Ты ведь тоже... должен мне, Саске. - Почему ты идешь ради нее на такие жертвы? – Саске морщился, будто съел что-то очень горькое. Цунадэ подумала – наверное, у него часто бывает такое выражение лица. – Она твоя Хокаге и нанимательница, но ты – вольный охотник. Мы оба не принадлежим Конохе. Тогда почему? - Потому что я люблю ее, - просто сказала Наруко. На какое-то мгновение Цунадэ застыла – растрепавшиеся пряди касались ее губ; Саске оперся спиной о стену и глухо, надрывно рассмеялся. - Так вот почему... – не договорил. Прижимая одну руку к лицу, будто внезапно одолела головная боль, сказал: – Ты – одна из этих. - Из каких? – Наруко и глазом не моргнула. – Саске, ты решай что-нибудь. Хватит терзаться, время-то идет. - Хорошо, - после паузы отозвался Саске. – Твое желание будет исполнено. Но сначала... Наруко не стала его слушать. Подавшись вперед и скованными руками обхватив лицо Цунадэ, она поцеловала свою Хокаге – так, что у обеих перехватило дыхание. Много времени поцелуй не занял; Цунадэ отстранила от себя Наруко и грозно взглянула на нее: - Думаешь, я позволю тебе умереть?! В следующую секунду Цунадэ, орудуя специальной, с учетом ее особенностей, тяжеленной цепью так легко, будто это была ленточка, забросила ее оторопевшему Саске на шею; Наруко плавно подалась в сторону. Цунадэ двинула тюремщика лбом в лоб, на лету ловя падающие ключи и тут же избавляясь от оков; освободив вслед за руками и ноги, перебросила ключи Наруко. - Бежим, - велела. - А Саске? – как-то нерешительно уточнила Наруко. Цунадэ хмыкнула: - Через пару часов очнется. Наруко сверкнула зубами: - В следующей нашей стычке я собираюсь победить. И тогда Саске точно перейдет на сторону Конохи! Такой боец тебе пригодится, химе. Цунадэ скептически хмыкнула, на ходу сняла с Саске загадочный фиолетовый предмет одежды, повязала это нечто вокруг собственной талии, бросила Наруко ее куртку и первой двинулась к выходу. Прорываться, как водится, пришлось с боем, но ключи и прихваченная Цунадэ цепь спасали положение. Револьверами Наруко разжилась еще на выходе из темницы, за поворотом; Акацки оказались более слабыми противниками, чем люди Райкаге. Видимо, под командованием Саске пребывали не самые лучшие бойцы. Впрочем, даже их сил хватило, чтобы свалить и так раненую Наруко с ног; до этого Ветроворотная держалась на голом энтузиазме, но, получив пару пинков в рану, совсем сдалась и прилегла отдохнуть в уголочке. - Хватит разлеживаться! – не на шутку перепуганная Цунадэ попыталась растормошить Наруко, но та паршиво реагировала на внешние раздражители. Приоткрыв левый глаз, Ветроворотная сообщила, что забыла написать завещание, и отключилась. В который раз помянув незлым тихим словом позабытую аптечку, людей Райкаге и собственную глупость, Цунадэ отбилась цепью от очередного напавшего акацушника, проверила пульс Наруко, остановила кровотечение, наложила повязку – и поняла, что лишилась способности мыслить здраво. Ветроворотная потеряла приличное количество крови. Еще полчасика в таком, кое-как перевязанном состоянии, без надлежащей медицинской помощи – и дело дрянь. До Суны путь не шибко близкий, да и мотоциклом Цунадэ управлять не умеет... это еще при условии, что она его найдет. Перемещать раненую тоже нежелательно. И вообще, шансы Наруко выжить при таком раскладе близятся к нулю. - Упрямая девчонка, - Цунадэ сжала не особо тонкую, побледневшую руку Ветроворотной. – Я же говорила – давай остановимся... Наруко промолчала. - Безответственная дрянь, - сквозь зубы сообщила Цунадэ. – Ты призналась мне только для того, чтобы на полпути к свободе победоносно сдохнуть?! А ну, встала, живо! Наруко не отреагировала. - Чертова извращенка, - Цунадэ ударилась в крайности, - один в один твой наставничек. И как тебя угораздило?! Почему именно я?! Наруко даже бровью не повела. - Идиотка малолетняя, - подытожила Цунадэ. – Взяла, влюбилась, да еще и коньки отбросить вознамерилась, а мне теперь страдать, что ли?! И думать – очередной шанс на счастье в личной жизни безвозвратно мною упущен?! Ну уж нет! Наклонившись над Наруко, Цунадэ тихонько, едва слышным шепотом сообщила: - Ты ведь тоже мне не совсем безразлична... геронтофилка придурочная. - Без геронтофилки красивее звучало бы, - буркнула Наруко, открывая глаза. – Ну ладно, и то хлеб. - Ты... ты! – у Цунадэ не нашлось слов. Вполне вероятно, что жизненный путь Ветроворотной все же оборвался бы здесь и сейчас, ибо Пятая пребывала в ярости, но Наруко не была бы Наруко, не придумай она, как этой ярости избежать. - Ты знаешь, у меня, кажется, тоже есть особенность! – жизнерадостно сообщила Ветроворотная. - К-как?! – Цунадэ сбилась со смертоубийственных мыслей. – Ты же изгнанница, у вас не бывает... - Ну, Извращенный Отшельник меня не зря столько учил! И к тебе привел тоже не зря – знал, что я Конохе пригожусь! – Наруко сияла, как начищенный самовар, и торопливо разбинтовывалась. – Вот, смотри! Рана Ветроворотной затягивалась на глазах, источая легкий дымок; кожа Наруко стремительно возвращала себе законный здоровый цвет. - Моя особенность – ускоренное самоисцеление! – удовлетворенно сообщила Наруко. – Все, теперь я точно Саске побью! - Одно на уме, - проворчала Цунадэ, порываясь встать, но Наруко, недолго думая, от полноты чувств сгребла Пятую в охапку и запечатала ей рот поцелуем. Так по-молодому глупо Хокаге себя не чувствовала уже очень давно. «Вот что значит – бес в ребро», - мысленно посокрушалась Цунадэ, но на поцелуй ответила. - А теперь – свидание! – жизнерадостно сообщила Наруко, оторвавшись от Пятой. - Только этого нам сейчас и не хватало, - чувствуя себя немного пришибленной, пробормотала Цунадэ. Темперамент у Ветроворотной был будь здоров – в соответствии с прозвищем. - Да нет, ты меня не так поняла, - поспешила оправдаться Наруко. – С мотоциклом моим свидание! Надо же нам как-то отсюда смыться... - Слава Огню, в твоей голове приблудилась толика здравого смысла, - сказала Цунадэ, хватаясь за протянутую руку уже вскочившей Наруко. – Пойдем. Свидание с мотоциклом Наруко, спрятанном в подземном гараже, произошло довольно скоро. Ветроворотная тут же бросилась ощупывать любимое детище; Цунадэ смотрела с иронией, но в процесс не вмешивалась. - Это ж надо... поцарапали!!! – на каком-то этапе ощупывания возмутилась Наруко, гневно тыча пальцем в мотоцикл. Цунадэ присмотрелась: стилизованный знак Листа на раме пересекала длинная царапина. – Бьюсь об заклад, это работа Саске! Ну, он у меня попляшет, - добавила кровожадно. – Хорошо хоть символ Огня не тронули... - Вон та стена отодвигается, - тем временем совершила открытие Цунадэ. – Давай не будем терять времени даром. Путешественницам даже не понадобилось заправлять транспортное средство бензином – кто-то уже позаботился об этом. - Может, он с самого начала собирался нас отпустить? – неуверенно предположила Наруко. - Не раньше, чем я выдала бы местонахождение ожерелья... в попытке спасти тебя, - сказала Цунадэ. - Какого ожерелья? – удивилась Наруко. – Разве ты нужна Райкаге и Акацкам не как ценная заложница – Хокаге? - Если выбирать между жизнью Хокаге и свободой Конохи, то жизнь Хокаге ничего не значит, - огорошила Цунадэ. – Я предпочту совершить самоубийство, чтобы не подвергать своих людей мучительному выбору. Враги прекрасно знают это... как и то, что я стану бороться до последнего. Моя героическая смерть – не в их интересах. Смещение меня с поста Хокаге, притом «законное» – другое дело. - И причем тут ожерелье? – не поняла Наруко, заводя мотоцикл. Цунадэ тяжело вздохнула. Общаясь с Наруко, она частенько забывала, сколько той лет. Было легко обмануться: Ветроворотная частенько совершала поступки, никак не вяжущиеся с ее сопливым возрастом. Вон, в любви призналась... Женщине, которая ей в бабушки годится. - Неважно, причем. Но меня твой Саске в любом случае не отпустил бы. Для него я воплощаю ненавистную Коноху. А вот ты – другое дело. - Он такой же мой, как и твой, - проворчала Наруко. – Запрыгивай, химе. Цунадэ не заставила себя ждать. - Мы на месте, - сообщила Ветроворотная, через пару часов тормозя у резиденции Казекаге, больше похожей на какое-то убежище. Навстречу путешественницам уже вышла целая делегация, возглавляемая сестрой Казекаге, Темари. После случайного похода на горячий источник с этой девушкой Наруко убедилась, что две ее черные татуировки – так, цветочки; оказывается, рисунки на коже могут быть разноцветными и занимать гораздо более обширную поверхность. Как у Темари, например. - Приветствуем, - коротко поздоровалась сестра Казекаге. – Вам выделена комната. Просим дорогих гостей дожидаться в ней; у Казекаге совещание. О вашем... транспортном средстве позаботятся. Цунадэ взяла Наруко под руку, и путешественницы двинулись за проводницей. Как только искательницы приключений остались наедине, Цунадэ спросила: - Почему ты раньше не сказала? – она прижала пальцы к губам. - У тебя работа, химе, - фыркнула Наруко. – То работа, то драчки, то посиделки с какими-то типами, из салунов плавно переходящие в сараи и спальни... Что у тебя было с этим Си, признавайся? - Ничего не было, - очень откровенно призналась Цунадэ. – Я подсыпала ему снотворного и создала необходимый антураж – разделась там, его из одежды вытряхнула. За нами уже тогда наблюдали, между прочим. Одна бы я выбралась, но... ты была совершенно беззащитна. Даже ни о чем не подозревала. Вот я и решила выждать, заодно информацию раздобыть. Знаешь, после некоторых снотворных люди начинают говорить во сне... Смешно – бойцы Райкаге рассчитывали, что это, напротив, я расскажу их сенсору все об ожерелье. Они знали – если я что-то заподозрю, то поставлю ментальный блок и потом даже под пытками ни слова не пророню. Кстати, для этого нам и дали фору во времени, пожертвовав шестерками... не одобряю такой подход к людям. Ты ведь заметила, как легко мы справились с ними на пустыре?.. - Не очень, - Наруко машинально прижала руку к боку. – Ну, ты даешь, химе. - Сама-то хороша, - мягко добавила Цунадэ. – Сначала эта миссия по спасению Казекаге, потом шашни с Акацками и обучение у Киллера Би... а теперь, оказывается, еще и Саске этот, недо-акацушник. - И что? – Наруко недоуменно похлопала ресницами. – Чтоб ты знала, я до тебя никого даже не целовала. Ни разу. - Не похоже, - фыркнула Цунадэ, но тут же опомнилась. Вздохнула: – Наруко, ты – молодая девушка. Перед тобой открывается целый мир. А я... конечно, я выгляжу ненамного старше тебя, но, поверь, на самом деле... - Я знаю, - перебила Наруко. – Ты старше Извращенного Отшельника, химе, хотя по тебе и не скажешь. Это – одна из твоих особенностей. Как у Каге, у тебя их навалом. Только знаешь что, Цунадэ-химе? - Да? - Плевать мне на все это. Ты – моя первая и единственная любовь. Вряд ли я проникнусь сим светлым чувством к кому-то еще... скольких бы врагов не нашпиговала своими пулями. Моему телу не требуется разрядка иного рода – благодаря тренировкам, твоим и Извращенного Отшельника, я превосходно владею собой. Но ты нужна мне, Цунадэ-химе... даже если ты во мне не нуждаешься. Цунадэ рассмеялась: - Кто тебе такое сказал? Последующая за этим разговором аудиенция у Казекаге прошла успешно. Заручившись поддержкой Суны, Наруко и Цунадэ на следующий же день двинулись на подмогу коноховцам; люди Райкаге, чьи ряды и так были изрядно прорежены двумя отчаянными путешественницами, потерпели сокрушительное поражение. Об Акацках же не было ни слуху, ни духу; нельзя сказать, что это кого-то расстраивало. На третий день восстановления законной власти Хокаге, когда восторги по поводу победного возвращения Цунадэ немного поутихли, а сама она окончательно определилась со своей личной жизнью, Наруко решилась спросить: - Так что там с этим ожерельем? Почему люди Райкаге охотились за ним? - Ожерелье, - протянула Цунадэ. – Я уж думала, ты не вспомнишь. Сняла шляпу Хокаге, зачем-то достала из кармана письменный нож, судя по всему, прихваченный из кабинета, и... распорола подкладку. - Вот оно, - удовлетворенно крякнула, извлекая из потайного кармана ожерелье – голубые камни на леске-цепочке. – Подойди сюда. Наруко подчинилась, почему-то чувствуя дрожь в коленях. - Закрой глаза, - велела Цунадэ. Наруко зажмурилась, подсознательно ожидая какого-нибудь подвоха. Впрочем, надолго ее не хватило; Ветроворотная открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Цунадэ целует ее в лоб... точно в то место, которое приняло на себя обидный щелчок в их первую встречу. - Видишь ли, - Цунадэ отстранилась, улыбаясь и все еще сжимая плечи Наруко, - носить это ожерелье может только следующий Хокаге. Я уже дарила его однажды... человеку, который был мне дороже всего. Если бы он не погиб... – замолчала. – Ты очень на него похожа. С этого дня ты – моя преемница. - У меня предложение получше, - хмыкнула Наруко. Она чувствовала себя удивительно счастливой. - Хм? - Почему бы нам не править вместе? – подмигнула Ветроворотная. - Мечтай! – широко улыбнувшись, Цунадэ хлопнула Наруко по плечу так, что та присела, и размашистой походкой двинулась вперед, навстречу солнцу. Наруко последовала за ней, машинально придерживая револьверы; лучи заходящего светила отражались в драгоценном ожерелье на ее шее, а мысль о предстоящем романтическом ужине грела душу. - Выдумщица, - фыркнула подруга, когда Моэги завершила свой затянувшийся рассказ. – Герой Конохи не мог быть девушкой! Моэги ничего не сказала. Салун, в котором, наверное, до сих пор разорялся неизвестный рассказчик, остался далеко позади – им с подругой пришлось выйти, чтобы не составлять ему конкуренцию, и теперь они стояли на краю обрыва, обозревая Коноху с приличной высоты. - Смотри, - предложила Моэги и вытащила из-под куртки странное украшение – голубые камни, леска-цепочка. - Это… – глаза подруги округлились. - Подарок Конохамару, - улыбнулась Моэги. – Он избран Десятым Хокаге. По его собственному признанию, без меня ему с этим трудным делом никак не справиться… Луч заходящего солнца отразился в ожерелье, и на мгновение Моэги показалась подруге совсем другой девушкой – покорительницей прерий с двумя длинными светлыми хвостиками, револьверами у пояса и шрамами, выставленными напоказ. Под ногами у нее простирался весь мир. «Я не убиваю оружием; я исцеляю словом».